Наш фильм

Во время съёмок он полностью вошёл в роль. (Кажется, Оскар перестал быть просто режиссёром!) Когда он подошёл к злодейке Эйве, он встал на одно колено и взял ее за руку. (Оскар, не забывай, что ты играешь слугу!) "Мадам Эйва," - начал он, глубоким, бархатным голосом, который, казалось, вырвался из недр его самого. (Откуда у него этот голос?!) - "Ваша красота ослепляет меня, словно солнечный свет, что губителен для моего рода. Но я готов сгореть в этих лучах, лишь бы служить вам." (Ого, Оскар, ты прямо как настоящий вампир-романтик!) Эйва, которая явно не ожидала такого от режиссёра, слегка опешила. Она попыталась скрыть улыбку, но уголки губ предательски дрогнули. (Кажется, Эйва тоже в шоке!) "Ты... ты действительно так думаешь, Клаус?" - спросила она, стараясь говорить холодным, властным тоном своей героини. (Эйва не отстаёт!) "Думаю, мадам? Я уверен!" - ответил Оскар, его глаза блестели в полумраке съёмочной площадки. (Неужели он влюбился в свою роль?) - "Я готов отдать за вас всё, что у меня есть: мою жизнь, мою бессмертную душу, даже... мою коллекцию комиксов!" (Коллекцию комиксов?! Вот это жертва!) Эйва расс