1.2
1.2
— Пойдём в зоопарк, дочка? — спрашивает отец, наблюдая, как моя талантливая рука что-то черкает на альбомном листе.
Я сразу же поднимаю на него голову с двумя миленькими хвостиками, так идущими детям, и отвлекаюсь от рисунка. В моих глазах загораются огоньки веселья и азарта, что вскакивая со стула, налетаю на любимого папу.
Он лювит моё хрупкое тельце и кружит высоко-высоко, словно я самолёт. В такие моменты я самая счастливая девочка на свете! Наверное, у каждого было бы такое чувство, будь родители всегда рядом...
— Конечно!! — наконец говорю те самые слова благодарности.
Залетаю на кухню, где орудует мама столовыми приборами, от чего по всему дому разлетаются различные манящие ароматы. В животе мгновенно заурчало. Заставив доесть всё до пустой тарелки и надев на меня джинсовый комбинезон, родительница остаётся довольной.
Сегодня в конце концов таки выходной: день, когда мы можем выбраться всей семьёй куда-нибудь. А в данный момент мы идём в зоопарк.
Забрав билеты и отойдя от кассы, я бегу к первому вольеру с животными, а именно к обезьянам. Любуясь их игривостью, не замечаю, как ко мне подходят мама с папой чуть приподнимая меня для лучшего наблюдения.
Радость так и искрилась с моих детских глаз и все плохое тускло меркло на этом фоне! Обойдя все клетки с четвероногими друзьями, мы устало выходили из этого незабываемого места. Но это была приятная усталость, разливающаяся горячей жидкостью по всему телу.
В этот момент я осматриваюсь вокруг и удивляюсь большому количеству разных людей, а также детей, которых было пруд пруди. Кто-то смотрел на меня, а на кого-то и я.
Странное чувство посетило в тот раз. Вдруг, в моей памяти всплыли ужасные воспоминания, которым стало больше недели, и только ныне они накатились огромным и страшным клубком. Почему-то мне стало жутко от взглядов, направленных на меня. Даже идя посреди родителей, моей физической защиты, я заворожено со страхом смотрела на женщин и мужчин.
Маленькой ладошкой посильнее сжала руку папы и зажмурилась в ожидании чего-то ужасающего. Но ничего после этого не последовало, а когда я открыла глаза, мы уже вышли из зоопарка.
— Малыш, у тебя слезы. Тебя напугал тот большой медведь? — заботливо погладила по моей щеке мама. Я даже не заметила, что солёная вода осталась на моих ресницах.
— Мне страшно, — честно призналась ей и потерла рукой глаза.
Веки чуть подрагивают и вскоре разлипаются, лицезрея кремовый потолок. Вздох. Один. Два. Я дышу. Слава богу...
Прошлое все не отпускает меня и крепко держит за запястье, не давая дальше двигаться. Пережитое словно каждый день покидает меня, а потом вновь ночью врывается, даже не спрашивая разрешения. Раскидываю руки по обе стороны кровати и ненадолго прикрываю глаза.
Мдааа.... Когда-то было время, от которого остались лишь воспоминания. Тогда мы были всей семьёй вместе. А что сейчас от неё осталось? Наверное, только название и не более.
Посматриваю на часы, стрелки которых ходят ходуном показывая восемь с лишним временем. Поднимаюсь в положение «сидя» и сонно почесываю затылок. Понимаю, что пора поднимать свое дряхлое тело с кучей заморочек и тайн впридачу. Вяло плетусь к зеркалу, расположившееся прямо напротив окна.
Поглядываю на помятую себя и сквозь шторы, вижу, как на лужайке поливает цветы Адлера — садовница и, вообще, женщина, которая следит за всем вне двухэтажного особняка. Добрая прислуживающая лет пятидесяти всегда озаряла одинокий без родных дом и давала дельные советы. Благо ей позволял опыт.
— Карлетт! — доносится где-то снизу, — пора вставать, не прикидуйся больной, — кричит Ванесса. Она просто не знает всей правды. Не знает, как её голос действует на меня, подовляя желание пойти ей наперекор.
Так ничего не ответив женщине, направляюсь в ванную комнату попутно расчесывая свои каштановые волосы. Да, когда-то давно они были блондинистые, словно целое поле золотых колосьев. Но потом, со временем, моя «грива» преобрела темно-коричневый цвет, а мне не захотелось их высветлять.
— Карлетт! Где тебя носит?! — врывается в ванную попечительница и облегчённо смотрит, найдя в конце концов таки меня, — хорошо, что ты уже встала. Как дочистишь зубы, одевайся и спускайся на кухню.
Договорив, Ванесса быстро покидает апартаменты, а я возвращаюсь к прерваному делу. Каждый раз умываясь, нахожу свое лицо слишком невыспаным и усталым, чтоб показываться на людях, из-за постоянных терзаний прошлого. Это, как раз таки, одна из причин моего круглосуточного пребывания дома.
Натягиваю джинсы и серую толстовку, чтоб уж наверняка никто не заметил такую мышь, как я. Неспешно спускаюсь по ступеням, оттягивая нашу поездку, но видимо Ванесса была действительно серьёзно настроена.
— Здравствуйте, Салли, — приветствую повариху и вдыхаю вкуснейший аромат её чудесно приготовленных блюд.
— Здравствуй, Карлетт, присаживайся, сегодня на завтрак лапша с говядиной, — делает отчёт, а после приглашает за стол.
Ем достаточно медленно, осматриваясь в поисках куда-то исчезнувшей Ванессы. Надеюсь, женщина решила поехать одна без меня...
— Она пошла собираться, — будто прочитав мои мысли Салли нарушает тишину.
— А-а-а-а, ясно, — коротко протягиваю и вновь утыкаюсь в наполненную тарелку.
Через некоторое время мы уже сидим в машине и колесим по неизвестным мне дорогам города (стыдно признавать, но в свои двадцать лет, я почти не знала улиц). Ванесса аккуратно и плавно ведёт машину, а внутри меня начинает зарождается маленький червяк страха. Замечая идущих людей, меня пронизывает дрожью. Наверное, я начинаю в прямом смысле дрожать. Руки мгновенно леденеют и превращаются в мрамор, сквозь который виднеются сине-зелёные вены.
— Не накручивай себя, — вынимает меня из мыслей Ванесса, тем самым спасая, — зачастую, проблема кроется в самом человеке, в его сознании, то, как он привык думать, а внешние факторы ничего не значат. Если хочешь избавиться от этого, то переступи через себя.
Из уст женщины рождались вполне разумные слова, несущие за собой огромный смысл. Но проще сказать, чем сделать, и, как бывает, тебя постоянно что-то сдерживает активничать.
— Хах, ты попробуй заставить мою голову так думать, — недоверчиво усмехаюсь и отворачиваюсь к окну. Гляжу мы поди и приехали к тому самому торговому центру, где современной массы общества оказалось не так и много, как я себе воображала.
Машина тормозит, слегка отталкивая нас назад по инерции. Ванесса отстёгивает ремень безопасности и, хлопнув дверью автомобиля, заглядывает в открытое окошко.
— Я скуплюсь и сразу же прибегу к тебе, — объясняет мне, как маленькому ребёнку, — и, Карлетт, пожалуйста, попытайся хоть ненадолго выйти из машины. Хотя бы на минутку постой и осмотрись вокруг. Людей, если видишь, практически нет.
— Ладно - ладно, иди давай, — опускаю взгляд, потому как мне точно не удастся выполнить просьбу Ванессы. Немного улыбаюсь, пытаясь скрыть за таким жестом ноты раздражения, возникшие у меня из-за этой несносной женщины, которая тщетно верит, что моё исцеление возможно.
Она лишь по доброму мне кивает и уходит, покачивая бёдрами. Я смотрю ей вслед, пока Ванесса не скроется за дверьми огромного квадрата, вмещающего совокупность различных магазинов. На протяжении всего времени, которое эта женщина посвятила мне, я искренне не понимала, чего она оставалась со мной. Почему не вышла замуж?
Ведь такая, как она, красивая и в меру умная, легко бы приглянулась статному мужчине. Только сейчас я замечаю, что Ванесса никогда не затрагивала это тему, а если что-то и проскальзывало в её речи, быстро переключалась на другую.
А может из-за денег, которые платят мои родители за заботу обо мне? Думаю, вряд ли. Видя её настоящую и неподдельную помощь, я не сомневалась в этом.
Окидываю взором всю площадку торгового центра, которая пустовала без двуногих, я почувствовала, что наконец таки, в безопасности. Сидя в этой машине, словно в коконе, я абстрагировалась от внешнего мира, потому как тот был чужд мне.
«Попытайся хоть не надолго...» — неожиданно всплыли в моей голове недавние слова.
И, наверное, мне и самой хотелось освободиться от духовных невидимых цепей, которые сковывали мое сознание, не давая возможности осознанно действовать, как обычные люди, не боясь при этом последствия.
Какая-то внутренняя сила воли заставила в тот момент щёлкнуть дверь автомобиля и высунуть макушку на городской воздух, которого долго не было в моих лёгких...