13 глава
Громкие шаги эхом отпрыгивали от стен, пока я направлялась по длинному плохо освещенному коридору к тронному залу короля. Вышедший из-за массивных дверей мужчина преклонного возраста осторожно прикрыл за собой, после чего повернулся в мою сторону и вздрогнул. В его бледных голубых глазах образовался страх такой силы, словно я была живым воплощением павшего воина.
– Ч-что вы здесь делаете?
Пробегаюсь по его внешнему виду и седине волос, безоговорочно полагая, что передо мной никто иной, как советник. Советник короля Зотана, который мог служить до сего момента Ийигану.
Едва заметно свожу брови.
– Кто вы?
Мужчина мнется: его впавшие глаза бегают по полу, выискивая ответ, а возможно и повод, по которому можно солгать.
– Вы – маг короля, я – его советник. Мы с вами разные стороны одной монеты.
Голос мужчины – скрипучий и уставший – звучит приглушённо. Пока изучаю его лицо, за моей спиной раздаются две пары шагов. Мужчина успевает шепнуть то единственное, что даёт повод усомниться во всем, что удалось узнать и услышать от служанки.
– Одна монета.
Когда за моей спиной образовывается стража, советник выпрямляется настолько, насколько позволяет осанка. Его лицо меняется: эмоции становятся более серьезными, прочными, и теперь я вижу то, о чем успела поведать прислуга. Этот старик играл свою роль, но доверять ему сейчас было опасно.
– Мисс, Его Величество сейчас в своих покоях.
Оторвав взгляд от смотрящего на солдат мужчины, разворачиваюсь.
– Отведите меня к нему.
Они не спорят. Вполне возможно, Зотан отдал приказ впускать меня даже в его личные покои, если у меня была информация. Но была ли? Сказать сложно. Я вновь маневрирую, ходя по тонкому канату и балансируя между двумя сторонами.
Разные стороны одной монеты...
Оборачиваюсь, бросая последний взгляд на измученного старика, так и оставшегося стоять у дверей тронного зала. Если этот мужчина мог влиять на дела страны или же направлять Зотана, то у меня ещё больше вопросов. Кому-то из своих информаторов нельзя было доверять к корню.
⊹──⊱✠⊰──⊹
Стража стучит в покои короля, а следом за этим звуков звучат новые – изнутри. Грохот перемешивается со звоном, а следом – женскими криками и визгом. Сдерживаю желание влететь в комнату, однако Зотан даёт знак гвардейцам и те открывают двери перед моим носом. Войдя внутрь, замираю при виде служанки, на белом униформе которой расползалось тёмно-бардовое пятно от вина. Всхлипывая, девушка склонила голову, упирая руки в пол и там же находясь в полу лежащем состоянии. Раздетый до штанов Зотан, прижав руку к виску, ходил мимо нее, подобно грозовой туче.
– Убрать. Всем выйти. Магичка остаётся.
Магичка. Давненько я подобного не слышала в свой адрес.
Быстро спохватившись, служанка поднимает золотой кувшин, подолом своего платья, в спешке вытирая стол от небольших пятен, а после выбирает из покоев. Двери за моей спиной закрываются, и уже через мгновение Зотан оказывается достаточно близко, чтобы толкнуть меня в них, прижимая к горлу локоть. Приходится надеть на лицо маску сдержанности. В последнее время у рухтийских мужчин слишком часто встречается нехорошая привычка хватать женщин за шеи.
– Скажи, – шипит он сквозь зажатые зубы, буквально выдыхая на меня. – Почему это все происходит, а?.. Почему?!
Молчу, смотря в его словно обезумевшие черные глаза. Хватка давит, но не лишает доступа к кислороду. Если этот ублюдок не остановится, не сдержусь уже я. Никто и ни на кого не смеет поднимать свою руку.
– Ты скажи, не бойся...
Вдруг его голос ослабевает, рука отстраняется от моей шеи, и длинные холодные пальцы начинают ласково гладить по контурам лица. Дрожа, Зотан бегает глазами по моему лицу, но не самом же деле он пребывает где-то извне. Его бросает в жар, повсюду витает аромат вина. Вероятно, Зотан перебрал, а теперь отыгрывается на своих слугах за небывалые грехи.
– Чем я могу помочь вам, Ваше Величество?
Шепчу так, чтобы не спровоцировать или спугнуть его. Тут уж как пойдет. Глаза мужчины молниеносно возвращаются к моим, а его рот приоткрывается.
– Живым. Он мне нужен живым! Этот маг, этот грёбаный сучий сын!!
– Я уже занимаюсь этим, Ваше Величество.
Зотан хаотично кивает головой, а после отворачивается и похлопывает меня по плечу, не жалея хватку своей тяжёлой руки. Отходит от меня, чуть ли не шатаясь. По спине, плечам и шее стекают капли пота, уши чуть заметно покраснели. Бедная служанка. Чем она могла заслужить такую кару?
– Магия, магия... – бубнит он под нос, пиная лежащую под ногами бархатную подушку. – Справедливость, закон...
Мужчина подходит к постели и, развернувшись вокруг своей оси, падает на нее спиной, расставив в стороны руки. Тело у него обычное, не сказать, что при виде такого мужчины любая зайдётся в приступе страсти, даже зная, что перед ней король. Темные волосы, разбросанные по постели, совпадали с цветом глаз – таких же бездонно черных. Зотан красив, но он сын своего отца больше, чем можно было предположить. Это отображалось не только в речи и на лице, но и в поведение, в самих его мыслях и замыслах. Я уверена в этом без вмешательства магии или исцеляющих сил.
– Либо уйди, либо докладывай.
– Я...
– Хотя нет. Даю тебе новый приказ, ты его уже слышала. Маг нужен живым, ничто иное меня не интересует. Пока не исполнишь, не мозоль мои глаза.
Коротко вздохнув, проглатываю раздражение.
– Слушаюсь.
Выхожу из покоев после небольшого поклона. Мысль о том, что могло настолько подпортить настроение вечно довольного и нахального Зотана, тяготила. Хотелось узнать об этом подробнее, но подбираться ближе опасно. Ещё опаснее, если из-за моих игр в актрису театра король поймет, что и про новость в библиотеке я ему наврала. Спать с кем-то ради информации было не то, что низко для кого-то, вроде меня, – это было просто непозволительно, ведь я весьма сильный и умелый маг.
Однако с таким нестабильным правителем Эллуир может дольше не продержаться. Странно, как он жил под царствованием Зотана все эти три года. Может быть, имелись другие помощники и советники, которые нарочно скрывались от чужих глаз? В конце концов, доверия у короля ко мне ровно столько же, сколько у меня к нему.
⊹──⊱✠⊰──⊹
Как оказалось позднее, недавнее происшествие с участием Миража оставило свой отпечаток на народе. По-прежнему пития ко мне ненависть, вызванную страхом, большинство из них боялись выступать открыто. Многие попросту не находили себе места, ведь я была точно такой же, как Мираж – магом. Казалось, что даже в сердцах защитников Тёмного мага было сомнение.
Более ярые ненавистники, поддерживающие правление и взгляды Зотана говорили прямо, не страшась. Но порой не нужно было даже стараться выудить из них слова – все говорилось в глазах, в пламенных взглядах. Два лагеря, полных сомнения, и третий – абсолютно уверенный в своем правителе. Одним из них все же оказались те люди, которые всего-навсего желали мира. От этой мысли я оказалась не так уж далека.
Проходя мимо образовавшихся у ворот дворца людей, я старалась воздержаться от вопросов. Прежняя маска неприступности на лицо, и вот, уже никому не прочитать моих мыслей и намерений.
Собравшиеся здесь люди ожидали чего-то. Но чего конкретно?
– Ты ведь поймала его, да?
Внезапный голос из-за спины заставляет остановиться и обернуться. Все взгляды обращаются ко мне: от простых крестьянок в поношенных платьях, до мужчин рабочих.
– Если поймала, убирайся сама!
– Год и так неурожайный, а присутствие ещё одного мага лишает нас продовольствий!
Небольшая толпа начинает гудеть: тут и там раздаются голоса, наполняемые смелость секунда за секундой. Даже подступившие гвардейцы не сразу убеждают людей, что лучше уйти прочь, дабы не вызвать гнев короля. И хотя они питают ненависть, не смеют прикоснуться ко мне, не смеют бросать овощи из своих корзинок или сквернословить. Боятся.
Отправившись к первой попавшейся улице, обдумываю то, как бы пробраться к советнику и разговорить его без лишних ушей, но мысли обрываются. Меня хватают за руку, сжимая ее крепко, я бы даже назвала это болезненным. Резко развернув, ослабляют хватку, но этого хватает, чтобы вызвать огонь предупреждения в моих глазах. Оказалось, что яростная сторона народа собралась не только у ворот, но и на улицах, решив следовать за мной.
Взглянув на рослого мужчину перед собой, замечаю гнев на его лице. Он единственный, кто подступился, не страшась последствий, но далеко не последний, кто смотрит здесь сейчас на меня, как на причину практически всех бед.
– Ответь народу столицы, магичка! – кричит он своим басом. – Не оставляй нас в неведении, раз уж приехала сюда, в наш дом!
– Что вы хотите знать?
Отвечаю спокойно. С тем же спокойствием веду взглядом по окружающим нас людям: по дуге за спиной крестьянина стояли теперь не только женщины и мужчины, теперь здесь были дети, и молодые девушки, и юноши. Смесь эмоций на их лицах была непонятна.
– Когда уедешь прочь?!
– Когда исполню волю короля.
– А спутаешься с Тёмным магом, что нам поделать скажешь?
– Эта страна принадлежит королю. Ни один человек, маг, или иное существо не вправе нарушать законы.
– А что вам стоит, грязным магам? Сколько раз вы нарушали правила?!
Кто-то за его спиной перешептывается, кто-то отступает прочь, боясь кары за громкие слова. Мужчины заслоняют девушек, детей, и во мне теплится мысль... Пока люди стояли друг за друга горой, все ещё можно было исправить.
– Живя мыслями о прошлом, можно потеряться в настоящем.
– Признаешь ошибки сородичей, значит?
– Кто, по вашему мнению, привел столицу к здравию?
Произношу, но осекаюсь. Если продолжу, начну чтить память прежнего короля и его Великого советника, а этого допустить нельзя. В конце концов, вся эта бравада могла оказаться нанятыми Зотаном или его советником актёрами.
– Не путай мой рассудок, выходец Мрака! Одного мятежника хватает с головой.
Прикусив губу, коротко вздыхаю и опускаю взгляд. Нужно подумать.
– Мой ответ вы слышали. Я не уеду, пока не исполню приказ короля.
– Пока вы оба здесь, в столице, лучше наша жизнь не станет, – не унимается мужчина, и за его спиной раздаются довольные возгласы. – Сама судьба карает нас за то, что приняли вас в наш дом много столетий назад!
– Понятия судьба, вселенная и злой рок – лишь способ избежать ответственности. Ты и есть творец, а твоя жизнь – итог вчерашних действий и сегодняшних решений.
Следующие слова произношу, переводя взгляд на толпу. Они смотрели на меня, казалось, немигающими взглядами. И я знаю об их страхе... Страхе за себя, свою семью и свое будущее. Но неведение – мрак.
– Маги не любят принятие, когда всё ещё в силах изменить. Однако сами довольно покладисты. Мы принимаем жизнь с людьми, которые создают богов и верят в этих идолов.
– И вновь это! Опять слова о том, как многое вы знаете, но как слепы наши глаза! – несдержанно кричит мужчина, возвращая все внимание к себе.
– Я видела сотни людей, принимающих свое горе и ничтожность. Нежелание действовать, взяв себя в руки, губит. Я не желаю вам подобного.
– Ты ничего о нас не знаешь!
– Увы, даже если бы не знала, предпочла узнать. Даже если бы вы отбросили руку помощи, я бы нашла способ помочь.
Они молчат. Все до одного. Раздаются лишь тихие перешептывания, негромкие слова сомнения и дышащая прямо в лицо ярость. Ярость тех, кто так просто в слова мага не поверит.
– В одном прямо сейчас я согласна с вами: защищаться – это сила. Не все способны себя защитить, обретя смелость.
– Тогда уходи, – с прежней натяжкой отвечает тот, кто решил сегодня выступить за всех. – Уходи, лови подобного себе, и оставьте нас в покое. Мы готовы защищаться.
Смерив каждого из присутствующих полным уверенности взглядом, разворачиваюсь и ухожу прочь. В людях была вина за истребление магов... Первые годы жизни в Целоте я ненавидела людей, ненавидела предателей. Но предателями были не все, лишь те, кем управляли жуткие помыслы и чрезмерная высокомерность. Теория творца – существа, способного вершить суд над другими, но ничем от них не отличающегося. Творец мог быть как хорошим, так и плохим. Как Великим, так и предателем. Но путь каждый всегда выбирал свой. Этому учили везде, в каждой магической школе Вереста или Эллуира, пока во втором школы не начали закрывать.
Однако бедам и страданиям не будет конца, пока кто-либо ещё из целой толпы не сделает шаг. Рухтийцы жили устоями, которые за них решил Ийиган, которые в них заложили сложные годы жизни. Они не желали открывать глаза, обращаться к истории, смотреть на все под иным углом. Порой это злило, иногда нагнетало, но когда я поняла, что изменить это не в моих силах – стало проще.
В конце концов, я не могу быть в ответе за каждую живую душу. А человек, который жалуется на свою жизнь, но не принимает серьезных решений, – не жилец. Это лишь кукла, пылящаяся на полке.
Кукла, которая дожидается, пока кто-то потянет за веревки.
⊹──⊱✠⊰──⊹
Проведя час слежки на максимально неприметном месте между крыш, я пришла к выводу, что после последнего столкновения с Миражом он может сменить тактику. Опасного противника он во мне не видит, но и позволять мешать вряд-ли даст. По завершении слежки мне следует отправиться искать информацию вновь.
Пока сижу под тенью дымовой трубы, обдумываю последнюю битву с Тёмным магом. И хотя не удавалось видеть его глаз, я знала – его взгляд изучал меня. Цепко, безотрывно. Только пытался сделать вид, что крепкий, уверенный, но на деле же сдавал позиции. Специально. Это бурлило глубоко внутри нечто важное, за что я охотно вцеплюсь руками в следующую нашу встречу.
Слежу за местностью с высоты, но мысленно нахожусь совсем на другой локации: там, в переулке узкой улицы, где неизвестный маг пресекает мои атаки, отвечает своими. Вспоминаю каждое его движение, каждое положение тела при создании магии. После возвращаюсь на наше небольшое поле боя в центре торговой площади – тогда мы впервые столкнулись в близком бою. Повороты, атаки, блоки... Я уже размышляла об этом прежде, но не с таким ярым желанием, как сейчас. Изучить поведение Миража было не сложно, а вот сопоставить его с тем, что я могла знать и видеть раньше – задача.
Мысли клубятся, шестерёнки работает в голове с усиленной мощностью, воспоминание одно за другим открывается в глубинках души. Чувство, будто я преодолеваю длительный тяжёлый путь, распаляется тяжёлым дыханием и дрожанием пальцев. Оно поглощает меня, засасывая в пропасть прошлого...
Выдох. Вдох
Мир умолкает.
Лишь тонкая нить, связывающая меня с детством, значится перед глазами раскрытыми дверьми. Как я могла это забыть? Как могла не предположить и не попытаться разобраться в этом?
Наконец возвращается возможность дышать, но образовавшиеся на глазах слёзы душат по-новой. Это он – кто-то из тех, кого я знала. Этот маг, его упорство и манера вымещать магию, держать ее в руках... Я знала этого мага. Я знала эту силу. Но я совершенно без понятия, кто он и кем мог являться в старые времена.
Судорожно выдохнув, разворачиваюсь и, опираясь о дымоход спиной, прикрывая веки.
– Я знала... Я точно могла его знать... Кто... Кто из них? Кто он такой... – тихий шепот срываться с губ, пока я копаюсь в своей памяти, стараясь выцепить нужное.
Вновь это давящее чувство, а после мир заглушается, и я сталкиваюсь со стеной. Вздрагиваю, стоит моему же прошлому оттолкнуть меня, и открываю глаза. Мир приходит в норму, но он больше никогда не станет таким же, как за пару минут до моего острого осознания.
Мираж – это маг, которого я знала. Вероятно ли, что он тоже мог узнать меня? Но, в таком случае, какова была природа его магии, что позволяла скрывать след на постоянной основе и исчезать мгновением ока? Одно ясно – это кто-то очень сильный. Великий ли? Сказать сложно, его мощь я бы сразу ощутила. Нет, его магия, как и энергия, были иными – смешанными, обновлёнными. Такого я ещё не встречала, а если и знала, то только после прочтения книг.
Поднявшись на ноги, зажмуриваюсь, а когда открываю глаза, смотрю на дворец далеко впереди. До заката несколько минут, а мне нужно найти советника. Гарантии нет ни в чем: ни в случае с Миражом, ни с остальными слугами Зотана, ни с его приближенными. Тайны Рухты строятся на тайнах, но если выбирать между действием и бездействием, я всегда выберу двигаться вперёд.
Спускаюсь с крыш, но слышу пение. Я находилась на отдалении от центра, но тонкие отлогоски уже знакомой песни находят меня сами. Они несутся по ветру, скрываются в потоках энергии, скрываются в следах. Осмотревшись, натягиваю на нос маску и скрываю волосы за капюшоном. Выясню, какого нарушителя нужно спасать от ярости гвардии сейчас, а после отправлюсь к дворцу.
Следы человеческой энергии, яркие и наполненные жизнью, пересекаются на перекрестке и сплетаются в единое целое у старого строения. Места, в котором не могли жить люди, но могли проводиться тайные собрания.
Войдя внутрь, понимаю, что не ошиблась. Точнее, впускать меня так сразу не стали: некто выглянул через окно второго этажа, и тут же юркнул обратно. Только после дверь со скрипом раскрылась, впуская внутрь. Пройдя темный коридор, я не столкнулась ни с одной живой душой, но стоило повернуть и выйти к высокой округлой комнате, появились силуэты. Множество людей, одетых в яркие и темные тона, словно единство сторон Искры и Мрака, медленно выходили на свет. Лучи закатного солнца едва настигали меня, стоящую в тени дверного проема.
Почтение и уважение на лицах людей вселяло надежду. Их светлый лик, принятие сторон, которых на деле никогда не существовало, и доброта – все это сплелось в приятную смесь. Я шагнула на свет, золотое сияние окатило меня, и через мгновение я позволила себе стянуть маску и капюшон. На лицах некоторых людей образовались лица, на другие – благоговение. Мы не говорили ни слова, но понимали друг друга. Это были те, кто все ещё верил и ждал. Та третья сторона, встречи с которой я боялась, но которую ждала.
На небольшой освещенный выступ передо мной выходит девушка, снимая тёмный капюшон. Ее светлые волосы падают на плечи пышными, но остриженными локонами. Я распахиваю глаза и двигаюсь с места, но тут же останавливаю себя. Будто Ксандра, но вовсе не она... Взгляд уверенный, но тяжёлый. Глаза такие же красивые, полные надежд, но стеклянные, как у куклы.
Миновав расступившуюся толпу, подхожу к незнакомке, преодолев две ступени. За ее спиной горят свечи, по бокам комнаты стоят две древние статуи, которые двенадцать лет назад приказали снести. Закончив осматриваться, перевожу взгляд на незнакомку с лицом Ксандры.
– Мы не станем говорить многое, чтобы ты не оказалась в беде, – произносит она приглушённым голосом, поднося руку к моему плечу.
– Кто вы?
– Две стороны одного мира, – с улыбкой отвечает она, вздыхая. – Мы ждали вас: тебя и Тёмного мага. Вы спасение. Мы не верим в пророчества, не строим иллюзий, но... Мы надеемся на вас.
Мои глаза опускаются, изучая лицо девушки. Заметив сомнение на моем лице, она убирает свою руку с моего плеча.
– Вы знали Ксандру. Я ее сестра.
Слова, сказанные с горечью утраты, возвращают мой взгляд к ее глазам. Полный скрытой боли, но все такого же восхищения и приятия, каким была полна сестра.
– Прошу, не ищите слов... Она пошла на это сама. Она решилась на это по важным причинам.
– Какая причина может послужить желанию умереть? – произношу еле слышно, пламенно заглядывая в наполняющие слезами глаза девушки.
Она пытается улыбнуться: уголки ее губ дёргаются, но сохранить лицо получается нелегко, и я позволяю ей выпустить эмоции. Прикоснувшись к руке, перенимаю боль, внося успокоение. Кажется, девушка понимает это, потому как все же выдавливает из себя улыбку. Спокойную, искреннюю. Она опускает голову, и пышные волосы слегка прикрывают её лоб.
– Она лишь пыталась достучаться до короля и его советника.
– У короля всего один советник?
– Да, – кивает она. – Советник Нир. Наш отец.
В моей голове проносятся искры воспоминаний. Песня на древнем языке, монетка, столкновение с советником, вновь упоминание монеты... Стороны. Две стороны одной монеты – одного мира. Искра и Мрак. Люди и маги.
Заставив себя не отшатнуться от пугающей новости, прикрываю веки и минуту перевожу дух.
– Вы сказали, что ждали Миража. Вы знаете, какой стороны он придерживается?
– Мы не уверены во всем. Если честно, не были уверены даже в вас до недавних пор...
– Что изменилось теперь?
– Мы хотим верить. Мираж не творит зло... За последние несколько лет он не сделал ни одной из сторон ничего, что поставило бы его роль под сомнения.
Сомнения бьют ключом, но я не позволяю эмоциям пробраться к моему лицу и выразить это. Не сейчас.
– Как много вам известно?
– Вы встречались с советником Ниром? Если так, то он должен был передать вам весть. Что угодно, что укажет на истинные намерения короля.
– Какие могут быть намерения у этого...
– Самые опасные, – отвечает девушка, после чего немного понижает голос, смотря в мои глаза. – Он скрывает нечто поистине плохое. Мы потеряли связь с отцом, а после в этой скрытой войне потеряли и Ксандру. Множество людей пропадают год за годом со дня правления нынешнего короля.
– Почему?
– Если бы я знала ответ, мы бы связались с вами раньше.
Сожаление на ее лице выглядит искренним. Вероятно, большего из них не выудить.
– Как давно ваш отец перестал выходить на связь с вами?
– Три года назад. Он служил при павшем короле, после был силой утвержден на роль советника короля Ийигана, а теперь... Он служит юному королю. Один.
Получается, что советник Нир знает что-то, что не даёт ему права выходить на связь с семьёй или выбираться из дворца. Это объясняет и его внешний вид, и пустоту в глазах, которая пробрала меня до костей. Я более чем уверена, что всех остальных служащих во имя короны убили. Но как долго страна могла продолжать жить, пока ей заправлял монарх, не знающий о власти всего? Или Зотана готовили к этому все детство, а после силой усадили на трон? Не складывается. На самого умного мужчину Эллуира он вряд-ли походил, а с одним советником и новыми людьми порядок королевства поменялся бы на глазах.
Тихо вдохнув, оборачиваюсь, смотря на толпу. Женщины и мужчины, молодые юноши и девушки. Дети, которых они не выпускают из дома в подобные места, дабы избежать опасности, и все те, кто прийти сюда уже не способен. Все они верят в порядок, верят в правосудие и справедливость. Стольких годы этим людям приходилось скрыться от гнева самовлюблённых правителей.
– Я не могу ничего обещать, – мои глаза проходятся по толпе, стараясь уловить каждый полный надежды и вопроса взор. – Но я сделаю все, на что способна. Я буду бороться до последнего вздоха, до последней искры моих сил.
К сожалению, это все слова, на которые у меня имелось дозволение. Недоверие к миру и прошедшие испытания сделали из меня воина, не знающего страха жертвы, но не испытывающего чувств. Ярких, пламенных, серьёзных.
Распалив синий огонь на вытянутой руке, я обращаю на него внимание толпы. Все и каждый смотрят на это как на давнее воспоминание – приятное, обнадеживающее. Кто-то начинает глупо улыбаться, а потом наоборот, предается тихим слезам. Смотря на собственный огонь, понимаю, что подобными языками, тянущимися к небу, он пылает глубоко в сердцах каждого. Не только меня одной.
– День справедливости настанет. Рано это будет или поздно...