11 глава
– Это сильный маг?
– Да. Потенциал выше среднего, возможно, в полной мере он скрыт от чужих глаз.
– А след?
– Дилемма, которую я постараюсь решить в скором времени.
– Так или иначе, больше меня ничего не интересует. Маг, который обладает такими силами и сам идёт в наши руки – ценная находка. И я не выпущу эту находку из рук.
⊹──⊱✠⊰──⊹
Поздняя ночь холодит подол моего плаща и забирается словно бы под саму кожу. Выглянув из-за темного угла здания, осматриваюсь на наличие гвардейцев. Сейчас площадь у дворца пустовала, но уже через каких-то пятнадцать минут охрана вернётся с обхода. Делаю несколько торопливых шагов к центру и делаю взмах руки, но останавливаю себя. Рука замирает в воздухе, не воспламенившись магией, а после медленно опускается. Если не хочу неприятностей, лучше не показывать своих намерений, которые могут расцениваться подручными Зотана как тайные.
Вынимаю из внутренней стороны плаща цветок, который живо простоял в комнате несколько дней, подпитываемый силами. Если бы только могло мое исцеление лечить не только плоть, а душу – все было бы проще. Колени врезаются в каменистую поверхность, а цветок оказывается между плиток. Кладу осторожно, словно самое хрупкое и ценное, что когда-либо было у меня в руках. Провожу пальцами по нежным алым лепесткам и на мгновение прикрываю глаза.
– Я скучаю...
Шепот утопает в тишине ночи. Тихий, почти неразличимый. Капюшон скрывал меня от мира, но не от мыслей, отражающихся на лице. Хочется плакать, но слезы не идут – душа пуста, закрыта. Пытаюсь выдавить из себя хотя бы что-то, но ничего не удается. Возможно, моя озабоченность вечным обучением действительно сделали из меня того, каким магом я описывала себя Зотану в библиотеке.
Опускаю руку и медленно веду по шершавой поверхности каменной плитки. Через некоторое время поднимаюсь на ногу и ухожу по обратному пути, останавливаясь лишь для того, чтобы взмахом руки воспалить цветок. Сверкнув синим пламенем на секунду, растение испаряется, уносясь по воздуху тонкой дымкой. Сегодня я оказала память всем, кто это заслуживал. Всем, кто не успел познать жизнь или отрекся от нее во имя близких.
Прижимаю руку к лицу и глубоко вздыхаю. Противоречивые чувства заволакивают разум, и я не в силах с ними справиться. Захожу за тень здания и тянусь к камню ларимару в кармане плаща. Он едва блестит при свете луны, стоит покрутить между пальцев. Надеюсь, этот подарок успеет дойти до отправителя прежде, чем я узнаю, что Темный маг и Зотан на самом деле в сговоре. Если королю ничего не стоит отлавливать и запирать на веки в столице людей, то, что помешает по такому же принципу отлавливать магов? Собирать их по Эллуиру, звать сюда, назначать искать артефакты, а после избавляться и от первых, и от вторых.
Двигаюсь обратно к своей комнате, минуя лестницу. Кто жил на первом этаже – загадка, которую я никогда не хотела раскрывать. Порой мне даже казалось, что весь этот район опустел вместе с дворцом, в котором кроме слуг и Зотана вряд-ли кто-то проживал. Тирания началась ещё при Ийигане и была удачно подхвачена его сыном. Почетные титулы и их обладатели давным-давно сбежали, кто-то был казнён. Удалось узнать не так давно, что и семьи, заправляющие продвигающими столицу направлениями, тоже либо лишили жизни, либо взяли под жестокий контроль. Ремёсла, которыми управляли маги – закрыли. Оттого пустующие и заколоченные здания во многих точках города и местами за ее пределами.
Спасать тех, кому помощь требуется сейчас – опасно, могу подставить их и подставиться сама. Тогда помощи ждать точно не от кого, разве что Мираж, наконец, добьется своих целей, какими бы они ни были. Если вся та картина, в которую меня посвятили, не являлась фальшью. В любом случае, все прошлые доводы о нежелании вступать в дела столицы были мной отброшены. Ксандра пожертвовала собой ради правды, к которой я и сама бы рано или поздно добралась. Чего ещё она могла желать? Подобраться к юному королю ближе и увидеть его намерения воочию? Поистине сильный народ...
По наступлению дня я так и не сомкнула глаз – делала записи, которые заводили механизм за механизмом, а когда не получала от картины должного, сжигала. Если кто-то за мной и следил, он вполне мог пробраться в комнату, но тратить на такие мелочи свои силы не хотелось, даже если на мелкие заклинания у меня их было в избытке. Наш наставник – Великий маг Рухты – однажды говорил о том, что даже опытным магам стоит уметь работать головой, а не только данными природой возможностями. Так я и поступала.
Поднявшись из-за стола, подхожу к окну. У Зотана был всего один советник? Почему? И обладал ли он какими-либо силами?
Отталкиваюсь от подоконника и возвращаюсь к столу, складывая вещи. В мыслях уже назревает новое воспоминание.
– Не выходит за границы, как же, – фыркаю себе под нос, слабо улыбаясь и вспоминая недавние слова короля.
Мираж не покидал границ столицы, и в этом Зотан был уверен. Что дало уверенность? А, в таком случае, он и о местонахождении его что-то знал? Однако, учитывая способности этого мага, можно сделать вывод, что Зотан врал. Не выпускать за пределы столицы он не желал именно меня, вписав в число жертв и безвольных подданных. Мираж обладал силами, которые помогают скрываться даже от моих глаз, что говорить об обычных гвардейцах?
Разум пронзает резкая, болезненная мысль. Замерев на месте, невидящим взглядом смотрю перед собой. Есть ещё кое-что, что вероятно даст мне повод разубедиться в моих доводах о Ийигане. Встреча.
⊹──⊱✠⊰──⊹
У ворот кладбища меня встречает седой старик, одетый в серую, местами залатанную от дыр одежду. На вопрос о захоронении прошлого короля тот смеряет меня прищуренным взглядом, будто рассуждая, что именно я могла желать узнать. Но, сдавшись, мужчина просто кивает и, опираясь на трость, ковыляет вдоль рядов, усеянных старыми гробовыми плитами и памятниками. Большинство их них не расчищали, потому, как они принадлежали почетным лицам лет правления доброго короля. Новые – появившиеся при правлении Ийигана и его сына, наоборот, чуть ли не сверкали и зарастали разве что цветами. На фоне серых надгробий они выглядели слишком почётно, как если бы прошлые управленцы не вносили вклад в то, на что позарился полководец.
Через часть пути мы останавливаемся у надгробия, которое практически ничем не отличалось от тех, которые принадлежали советникам или приближенным. Само собой, памятников прошлой царской семьи или наставника я не обнаружила. Горесть сдавила горло, но я поняла, что сейчас не время. Взглянув на надпись на светлом сером камне, кусаю губу изнутри. Ему было пятьдесят два года, за плечами хранение покоя чуть ли не всей страны, охраны столицы, множество наград за верность и преданность короне... И на что он все это променял? За девять лет хаоса, забравших его жизнь?
– Как почил прежний король? – разрываю тишину негромким голосом.
Старик, смотрящий на надгробие вместе со мной, качает головой.
– Сердце. Король наш много страдал от слабого здоровья в последние годы правления.
Вздохнув, отворачиваюсь от надгробия, но старичок оставляет меня одну, поковыляв обратно в сторону ворот, у которых стояла небольшая мрачная постройка. Только когда его спина скрывается за поворотом сетчатого низкого забора, поворачиваю голову обратно к могиле Ийигана.
– Сон сладок, ублюдок? – шепчу тихо, еле различимо.
Досада гложет, но с ней приходится расправиться быстро. Не за тем я здесь. Приседаю у земли надгробия, касаясь её ладонями. Грязь пачкает и пробирается сквозь пальцы, но мне плевать. Невидящим взглядом смотрю перед собой, обращаясь к магии. Понадобится очень много сил, если не половина. Глаза вспыхивают синим сиянием, поэтому приходится их прикрыть. Затуманенный разум становится ясным, пока магия проникает под землю струями света, словно живой источник. Источник, которого Ийиган не заслужил. Мертвая земля этих мест не пугает – она часть мира, ровно, как и смерть, которая переплетается с жизнью.
Когда в холоде почвы ощущаю лишь пустоту, различную от следа некогда живой энергии на гробе, сотворенном людьми, открываю глаза. Поднимаюсь так же стремительно, как решилась на эту затею. Какое-то время стою, пытаясь сконцентрироваться, пока сознание переступает пустоту, возвращаясь к миру вокруг.
Гроб Ийигана был пуст. В нем никогда не было тела.
⊹──⊱✠⊰──⊹
Заглянув в таверну, где о тонкостях столицы мне рассказывал мужчина бармен, стараюсь не привлекать лишнего внимания. Сегодня здесь было людно, но на нужном месте у стойки я не нахожу нужное мне лицо. Тогда пробираюсь мимо столов и смеющихся мужчин, уже наверняка заказавших не один стакан хмеля. За стойкой меня встречают ясные медовые глаза молодого юноши, расставляющего стаканы со стойки вниз. Завидев меня с серьёзным выражением на лице, юноша удивлённо хлопает глазами. Я тут же падаю на стул напротив, не снимая капюшона с головы.
– Что желаете, мисс?
Он, кажется, оживает, вспоминая о своих обязанностях. Поддается чуть вперёд, отчего тёмно-рыжие кудряшки волос дёргаются. Когда до моего носа доходит приятный аромат какого-то сладкого напитка, которым наверняка прописался его фартук, вздыхаю.
– Вы давно работаете здесь? Кажется, новое лицо.
И хотя фактически новым лицом здесь была я, пришлось пойти по пути хитрости. Юноша, не замечая ничего странного в моем поведении, смущённо улыбается, оголяя белые зубы. Взяв в руку пустой стакан, который стоял в ряду ещё нескольких таких же, делаю вид, что заинтересована в скорейшей попойке.
– Да, вы не ошиблись. Подменяю отца.
– Надолго?
– Сказать сложно... – неуверенно отвечает он, почесав затылок и отведя глаза в сторону. – Отец уехал на другую часть города. Неотложные дела. Знаю, что его удачливую руку здесь любят куда больше, но пока за него я.
Стыдливо растянувшись в новой улыбке, парень потирает руки о подол фартука, и наконец, смотрит на меня. В двух стульях от меня сидели двое громко болтающих о чем-то мужчин. Когда один из них поднял руку, зазывая юношу, тот извинился передо мной и ринулся к посетителям. Обведя парнишку взглядом, прихожу к выводу, что он весьма молод: больше восемнадцати дать сложно. Отставив стакан, дожидаюсь, пока новый бармен вернётся, а после прошу налить мне чего-нибудь сладкого. Тот кивает и быстро приступает к своему делу.
– Ты справляешься один?
– Иногда меня заменяет мама. Я учился этому ремеслу с детства, вдохновленный отцом...
Смотрю на то, как его длинные пальцы умело справляются со своей задачей. Поставив передо мной стакан с какой-то светлой жидкостью, юноша облизывает губы и беглым взглядом осматривает таверну.
– Твой отец – отличный человек.
– У вас к нему было дело?
– Как и много у кого, полагаю.
– В этом вы правы, – шепчет он, сдержанно улыбаясь. Должно быть, что-то во мне его смущало, а значит, разговорить будет сложнее. – Буквально пару дней назад заглядывали гвардейцы... Мама перепугалась, но те просто ушли.
Стакан замирает у губ. Так и не попробовав напиток, ставлю стакан обратно на стол, крепко сжимая пальцами. Серьёзный взгляд скользит по глазам цвета мёда.
– А после твой отец уехал?
– Уже как три дня прошло.
До другой стороны столицы – полдня пешим ходом. Рухта хоть и была могущественной, по крайней мере, в старые времена, но сейчас она не была наполнена гостями и приезжими из соседних стран. Улицы практически пустовали, если не брать в расчет торговую площадь. Его отец уже давно должен был вернуться, но родные, вероятно, питают надежды на лучшее.
– Знаю, что вам кажется это странным.
– Прости?
Юноша хмыкает, чуть краснея в ушах и кивая на меня.
– По вашим глазам заметно.
– Не обращай внимания. Я довольно недоверчивая.
Он понимающе кивает, вновь отводя взглядом таверну, а когда возвращает взгляд ко мне, я поднимаюсь со своего места. Юный бармен вопросительным взглядом обводит мое сосредоточенное лицо, направленное на стакан.
– Могу я попросить кое о чем?
– Да... Полагаю.
– Это для тебя, – отвечаю, подвигая стакан двумя пальцами к юноше и кивая в его сторону. – Я не притронулась.
Разворачиваюсь и ухожу прежде, чем парень успевает задать какой-либо вопрос. В смущении поджав губы, он слегка сводит брови, когда слышит смешки справа от стола. Едва трезвые посетители, которые обсудили здесь уже чуть ли не всю историю с начала основания мира, похотливо уставились на оставленный стакан.
– Эх, парень!
– А точно? Точно не притронулась? Посмотри, вдруг обманула!
– Вот бы мне мои годы... Помнишь ту, чёрненькую? «На, вот, я не пила совсем». А там отпечаток от помады! Красный такой!
– Ух, ночка у него была. Ты мне всю голову протрещал тогда!
Юноша вздыхает, перебарывая смущение и отставляя стакан под стойку, чтобы после избавиться от жидкости. Смешки не прекращались до тех пор, пока мужчины не зацепились за другую тему, которая ещё не попала под их рассуждения.
Шли годы, века, но тайные предложения о близости в тавернах между девушками и молодыми юношами так и оставались неизменными. Благо, не знали о них лишь верестийцы, но незнающей все тонкости жительницей Вереста я никогда не была. А потому стакан моими губами был действительно не тронут.
Благо, убегать от непривычных ситуаций я все ещё умела.
⊹──⊱✠⊰──⊹
Заручившись позволение наставника и учителей, мы, задорной ребятнёй, сбежали с праздника. Кто-то схватил сладости, кто-то целую тарелку еды, другие же обошлись без украденного со стола яства.
Смеясь, мы забежали в комнату отдыха прислуги, которая сейчас пустовала, и начала обсуждать все на свете, уплетая еду. Мальчишки взбирались на стулья, с восторгом рассказывая о каких-то выдуманных приключениях, которые ждут их впереди. Девочки смеялись с рассказов и падали друг на друга, сидя на мягком диванчике. И лишь Йоран был задумчив, как никогда. Подбежавший к нему друг протянул ягоду винограда, но тот лишь отмахнулся. Я тем временем успела сделать лишь глоток жидкости из стакана, который стащили со стола девчонки и вручили мне. Сладость млела на языке, пока я пыталась ее распробовать, и ровно в то же время друг Йорана с усилием запихал виноград в его рот. Чуть не подравшись, друзья смеялись. Даже у потерявшего весь настрой Йорана проснулось настроение, но мальчишка, навалившийся на него, слегка переборщил, заставляя того зайтись в кашле.
Отпрянув от друга, парень начал осматриваться в поисках воды, как и остальные. Одна из девочек побежала в сторону кухни, находящейся за дверью позади нас. Быстро подойдя к Йорану, я протянула ему свой стакан, взволнованно всматриваясь в его чуть покрасневшее лицо. Но ровно в тот же миг все прекратилось. Комната затихла, Йоран пересилил кашель, уставившись на стакан, протянутый моей рукой. Где-то слева послышался сдавленный смешок. Шокированные глаза юноши медленно поднялись ко мне.
Не сразу осознав, в чем дело, я посмотрела на стакан. Кто-то из девочек задал ладонями рот, мальчишки широко улыбались, не менее удивлённые. На одобке стакана виднелся след от помады. Этим вечером через уговоры учителей, наконец, разрешили всем ученицам нанести немного косметики на юные лица.
Йоран сглотнул, а стоило первому из присутствующих открыть рот, выхватил стакан из моей руки и громко поставил на стол. Пресекая любые шутки и слова, оборвал вечер громким звуков и своим не менее резким уходом. Смотря в его удаляющуюся спину, я кусала губу, ощущая, как горят уши. Ну, надо же, а ведь мне только несколько часов назад поведали таинственную историю о том, что означал подобный жест у более взрослого поколения.
Стыдливо поправив свое платье, я проигнорировала слова друзей и быстро побежала к выходу, следом за Йораном. Нашла его на улице, сидящего на лавку у россыпи цветов, но подходить сразу не стала. Лишь медленно перевела дух, наслаждаясь прохладой ночи, сладким ароматом растений из сада и красотой луны на чистом небе.
Спустя несколько мгновений бесшумно образовалась подле друга, но он молчал, коротко на меня взглянув. Злость сменилась на волнение на его лице, стоило понять, что покой нарушили не подначивающие друзья.
– Можно?
– Конечно.
Присаживаюсь рядом, но ближе продвигаться не стремлюсь. Он и так в последнее время на взводе и взрывается от любого лишнего слова и движения.
– Все хорошо?
– Да, извини. Пришлось уйти, чтобы они не начинали свои шутки.
– И оставить это на меня? – с улыбкой интересуюсь я.
Йоран кусает губу, склонившись над собственными чуть расставленными коленями и уперев в них локти. Отрицательно качает головой, глубоко вздыхая.
– Они бы не посмели.
– Знаю. И все же... Это ты меня извини. У меня совсем из головы вылетела эта глупость...
Хмыкаю, скромно улыбаясь, но Йоран молчит. Не отвечает даже спустя несколько минут, сосредоточенно смотря на асфальт дорожки. Почти физически ощущаю, как в его голове ходят шестерёнки, создавая все новый прилив мыслей и домыслов. Но отчего вдруг? Ничего совсем плохого не случилось.
Заметив, что локоть друга совсем близко от моей руки, тянусь к нему пальцами, прикасаясь к коже. Йоран закрывает глаза, сдержанно выдыхая.
– Злата. Не надо.
Разочарованно поджав губы, убираю руку подальше. Если он не жаждет исцеления, и поговорить по душам не хочет, впрочем, как и последние несколько месяцев, то заставлять я его не стану. Подхватив подол платья руками, поднимаюсь с лавки, но Йоран все равно перехватывает мою руку, взволнованно смотря в мои глаза.
– Отпусти.
– Не отпущу.
– Ты угрюмый. Ничего мне не рассказываешь. Ты мне больше совсем не доверяешь?
Йоран хмурится.
– Доверяю.
– Вот ещё.
Хмурюсь в ответ, подражая лицу друга, но руку не убираю. Йоран опять вздыхает, но уже для того, чтобы окончательно успокоиться и прийти в себя.
– Я тебе доверяю. И я тебя не отпущу. Никогда, понятно?
Улыбка образовывается на моем лице сама по себе.
– Понятно.
До чего славно, что мы никогда не ругались много, а мирились уже через несколько часов.