8 глава
Когда солнце поднимается над Рухтой утром спустя день, я наспех одеваюсь и выбегаю на улицу. Миновав улицы, осматриваюсь, а после прячусь за домами в узкой тропе. Растворившись в тени здания за небольшой каменной стеной, разрушенной наполовину, замечаю движение. Двое мужчин, хаотично осматриваясь, пробегают мимо. Слежка была, теперь в этом нет сомнений.
Проскользнув за здание, взбираюсь на него по старому сараю, оказываясь на крыше. Едва ли получится оказаться у площади, перебираясь по крышам, но отвести от себя хвост получится. Сделав, как задумала, я создаю магический купол, на несколько секунд скрывающий меня от чужих глаз, и прыгаю на сырую землю. После вчерашнего дождя все пахло землёй, а в воздухе ясно ощущалась влажность. В детстве, когда мы с Йораном ещё жили в пансионате, в дождь нам не разрешалось выходить на улицу. Медикаментов не всегда хватало в осеннее время года, а дети болели так часто, что тётушки забывали, что дети маги более стойкие к болезням.
Пробежав через толпу, которая сегодня была более редкой, чем обычно, замечаю на противоположной стороне улицы палатку. Та была закрыта. Нахмурившись, бегу дальше, по словам Ксандры определяя место ее жительства. На безлюдной улице каждый из домов закрыт, не распахнуты даже шторы в окнах. Я подхожу к нужному и стучу по двери, но никто не отзывается. Тогда, оглянувшись, обхожу дом и стучу в одно из окон, спрятанных в тени соседнего дома.
– Ксандра! Вы обещали фиалки, помните? Откройте, мне нужно с вами поговорить.
Ответом была лишь тишина. Поджав кулаки, я вышла на улицу. Сомнения разбивались, а предчувствие вопило об опасности, от которой я наверняка не успела ее отгородить. Если за мной следили с самого начала, Ксандра уже была схвачена служащими Зотана. Или кем-то, кто занимался исчезновением людей в столице.
Глянув на мясную лавку напротив дома торговки, миную дорогу и заглядываю внутрь. Не заметив людей, вхожу и встречаюсь взглядом с мужчиной средних лет, стоящего за прилавков в фартуке.
– День добрый! Аппетитного мяса желаете?
– Добрый. – Я киваю и мельком осматриваю лавку. Помимо мясных изделий и самого мяса здесь ничего примечательного не было. – Нет, но позвольте спросить. Напротив живёт торговка цветами. Не знаете, где можно найти ее сейчас?
– Ну, так, как же? На площади, в палатке. Она там каждый день торгует.
– В том и дело, что на площади ее нет.
Мужчина чешет свои закругленные по углам усы и задумчиво смотрит в пол. Его плотные пальцы кажутся короткими из-за знатного веса мужчины, но придают лишь некого шарма. К слову, верестийцы любили людей, подобных этому торговцу. Считалось, что у них более доброе сердце и яркая душа.
– Что ж... Тогда помочь вам не смогу. Ксандра девчонка активная, частенько у меня скупалась. Постоянно туда-сюда бегала, может и добегалась, а сейчас дома сидит и никого видеть не желает.
Изгибаю бровь, однако мужчина не замечает этого, коротко смеясь на какие-то свои домыслы. Понимая, что ответа не получить, а время нещадно утекает с каждой секундой, проведенной тут, благодарю торговца и ухожу прочь.
Нехотя обращаюсь к своим силам, замечая след девушки у самых дверей ее дома. Они уходили за угол по дороге. Надежда, что Ксандра могла просто заняться другими делами в столице, рухнула в одночасье. Вместе с ее следом путались ещё два, более блеклых. Направившись по следу девушки, сияющему по тропе за углом домов, словно яркая полоса света, я сжимала кулаки. Осторожность отняла у нас очень много времени и возможностей. Теперь остаётся лишь надеяться, что девушка ещё жива.
⊹──⊱✠⊰──⊹
Следы приводят меня к тюрьме. Темное здание, находящееся на окраине города, охранялось слишком тщательно. Только на то, чтобы проследить за гвардейцами и скрыться в достаточной близости от входа, мне понадобилось много времени.
Когда солнце скрылось за облаками, а после и вовсе за горизонтом, оставляя меня в темноте ночи, возможность действовать объявилась сама собой. Сдавшие пост второй смене гвардейцы замешкались, обсуждая какие-то смешные фрагменты их службы, а я тем временем пробежала вдоль растущих по периметру деревьев, настигая стену. Первый вход мне удалось перелезть по камням, обращаясь к магии, а уже у второго стены были немногим ниже. Затушив два масляных факела у ворот, я поднялась на вторую стену и, едва ускользнув от взора охраны, спустилась вниз.
Задача не из самых сложных, а вдобавок ко всему охранники были обыкновенными людьми. Чутьё магов давно бы усложнило мою задачу, но сейчас несметно повезло.
Здание за двумя стенами и было тюрьмой. След Ксандры вел внутрь, но я усилила магическое чутьё и, поджимая кулаки до заметных отметин от ногтей, мигом нашла нужное отверстие в стене. Прикрытое решеткой, оно находилось на уровне ног. Каждая камера была на уровень ниже, уходя в землю, нежели площадка, по которой ходила стража.
Стоило опуститься на колени перед окном, за которым в углу камеры сидела девушка в длинном светлом одеянии, свет факела за моей спиной был перекрыт тенью. Ксандра, обнимая собственные колени, мигом подняла голову. Мазнув рукой, усилием магии я потушила факел, однако медленно проплывающие серые облака вот-вот раскроют мое местоположение светом луны.
– Злата! – прошептала Ксандра, поднимаясь на ноги и подбегая к окну.
Подол светлого платья напомнил мне белые облака, плавно проплывающие по небу. Поджав губы, я нахмурилась. Ксандра, ухватившись за железные прутья, с восхищением в глазах смотрела в мое лицо.
– Ты знала мое имя.
– Я многое знаю, но вынуждена молчать. Однако... эта жизнь была не для меня, и я поступила так, как поступила.
– Ты...
Кажется, сознание перевернулось внутри меня за одно лишь мгновение. Смелость в глазах светловолосой девушки напугала меня ровно, но столько же, сколько отвага брата в день восстания.
– Я надеялась, что смогу привести тебя сюда, – кивнула она. – У нас мало времени. Кажется, стража придет за мной через полчаса. Я не сумела послать тебе весть, как и не смогла рассказать обо всем раньше.
Мои руки с силой вцепились в прутья, за которые не держалась Ксандра.
– Ты могла подождать, пока я сама обращусь к тебе!
– Не могла, – в ответ девушка покачал головой. – Все больше людей исчезают, расплачиваясь за ошибки, которые не делали. Я отвлеку на себя стражу, а ты тем временем доберешься до правды. То, что ты должна была узнать...
За дверьми разносятся грубые мужские голоса. Ксандра оборачивается, в то время как я обращаюсь к магии. Однако, подоспев успокоить меня и мои замыслы, девушку кладет руку поверх моей, потушив зарождающееся синее пламя.
– Нет. Я должна. Я жила для этого.
– Я не позволю умереть такой глупой смертью.
Ксандра коротко улыбается.
– Это тот путь, который я избрала. Прошу, помоги мне. Раскрой их гнусные планы.
Двери скрипят, раскрываясь, но Ксандра успевает шепнуть, практически прижимаясь щеками к прутьям:
– Зотан враг. Враг, каких не видел мир.
Секунда, и ее рука толкает меня в плечо, высунувшись наружу, а я повинуюсь. Успеваю укрыться за стеной, в то время как девушка оборачивается. Взгляд гвардейцев обводит ее и окно, а после из-за мужчин выходит третий. Когда капюшон спадает с его головы, Ксандра хмурится.
Стоя достаточно близко, чтобы все расслышать, я стараюсь не дышать. Старые кирпичи стены под руками холодят, отрезвляя тело и разум. Ксандра запретила спасать ее, но я вполне могла ослушаться. Только вот, ее спасение и мое ослушание могло сломить все: планы девушки, мои собственные планы, внедрение к Зотану, поимку Темного мага... Нельзя давать слабину. Не в подобной ситуации.
– Творите свои грязные дела. Но не забывайте, чью сторону вы выбрали. Однажды всему приходит конец. И все обретает справедливость.
Твердость в голосе Ксандры поражает. Никто из мужчин не говорит ни слова, и тогда я слышу шумный смешок одного из них. Но, как бы ни хотелось увидеть то, что будет дальше, мне придется покинуть тюрьму.
Скрипят двери, а вместе с тем раздается скрип моих зубов. Через силу, сковывающую тело, я ухожу прочь, скрываясь в темноте. Свет луны тем временем наконец освещает все вокруг. Один из гвардейцев входит вглубь пустой сырой комнаты, осматриваясь. Выглядывает и наружу из окна, но когда ничего не находит, уходит прочь.
Но, как бы ни хотелось увидеть то, что будет дальше, мне придется покинуть тюрьму. По крайней мере, эту ее часть.
Скрипят двери, а вместе с тем раздается скрип моих зубов. Через силу, сковывающую тело, я ухожу прочь, скрываясь в темноте. Свет луны тем временем наконец освещает все вокруг. Один из гвардейцев входит вглубь пустой сырой комнаты, осматриваясь. Выглядывает и наружу из окна, но когда ничего не находит, уходит прочь.
Я действительно тороплюсь, когда в тени каменной стены обхожу поворот, придумывая план, как настигнуть главное здание. Если не подводит логика, его следует искать на самых верхних уровнях, вверх по лестнице. А если полагать на шестое чувство, которое для магов было сродни боковому зрению, ситуация складывалась ясно. Одно оставалось неподвластным – максимальная скрытность и гвардейцы, следующие тенью. Шаг за шагом я, практически не дыша, пробиралась все глубже и глубже. Витиеватые пути под открытым ночным небом с вот-вот вышедшим лунным светом заставляют пульс разгоняться с бешеной скоростью. Но первоклассный маг не испытывает страха, он делает то, что должен. Если бы люди только знали, как много они теряют, забывая о своей внутренней силе, мир давно был бы иным.
Голоса охранников звучат впереди, за поворотом, и точно так же сзади. Задержав дыхание, прыгаю и карабкаюсь на стену. Мрак бы их побрал! Если бы только была стопроцентная вероятность, что Зотан не послал за мной слежку в виде ещё одного мага, давно бы сделала все быстрее. А шестое чувство тем временем не подводило: на вершине стены, на которую пришлось лечь почти полностью, прижимаясь щекой и животом, открывался нужный вид.
Квадратное каменное строение, к которому сходились все пути и лестницы, было освещено факелами. Гвардейцы здесь не ходили, а смиренно охраняли входы и выходы. Не помню, чтобы раньше сталкивалась с Рухтийской тюрьмой, ведь по этой части был скорее Йоран и другие мальчишки из группы, но что-то в памяти отложиться всё-таки успело. Кто бы мог подумать, что мой мимолётный интерес к строению тюрьмы проявит себя спустя 12 лет.
Медленно ползу вперёд, следя за тем, чтобы капюшон прикрывал голову. Охрана не двигается с места, а потому вести себя приходится максимально тихо. Свесив обе ноги вниз, цепко держусь за камни руками. Однако стоит начать опускать свое тело, ноготь левой руки цепляется за тонкий каменный выступ, вызывая боль. Сжимаю губы и опускаюсь ниже. Кожа сдирается до выступающей крови, заполнившей пространство под ногтем, но времени нет.
Где-то внизу, за стенами, слышится женский крик. Далее выстрелы, громкие ругательства, определенно мужские. Вобрав силы вместе со следом, заклинаю себя на невидимость и прыгаю вниз. Оставшись незамеченной, пробегаю к двери, доставая из кармана захваченный сверху камень и бросая его в противоположную от входа сторону. Гвардейцы оживают, и их замешательство позволяет наслать на обоих сон. Три заклинания, использованных одновременно, могли лишить энергии на длительное время, но иначе внутрь не пробраться. Когда я начинаю ощущать, что ослабевают ноги, сжимаю кулаки и вбегаю внутрь. Кабинет не отличался от всех рабочих комнат, которые я видела раньше. Даже бумаги на столе и в ящиках не представляли особой ценности. На то, чтобы найти дело о Ксандре понадобится много времени, если только...
Убрав заклинание на невидимость, прохожу к столу, не снимая капюшона. Взяв в руки первую попавшуюся папку, заполненную листами, быстро листаю ее. Догадка не была напрасна – к девушке действительно наведались, пересмотрев информацию о ней перед этим. В документе было сказано, что Александра – они узнали даже полное имя, точную дату рождения и место жительства – обвинялась в несоблюдении правил и законов, утвержденных королём. И если в старые времена людей, подобных ей, могли выгнать из страны, то сегодня – уничтожали, скрывая все следы.
Отложив бумаги на прежде место, я ещё раз осматриваю комнату беглым взглядом. Ничего. Когда за дверью раздаются голоса, натягиваю маску на нос и быстро направляюсь к окну. Уверена, заклинание на сон уже прошло, остаётся надеяться, что у тех двоих не было в кармане ценных магических вещей.
Не считая личных подозрений, лишь артефакты могли сказать, что во внезапном сне была замешана магия.
Окно маленькое, узкое, но я достаточно быстро перелезаю через него. Присев под ним, оставляю ставни слегка приоткрытыми. В комнату входят мужчины, громко переговариваясь о заключённых и мерах, которые нужно против них предпринимать. Не двигаясь и практически не дыша, я вслушиваюсь в разговор.
– И поделом! На его месте я бы всех вслед за девчонкой! – раздался суровый бас одного из мужчин. Следом прозвучал глухой удар, вероятно, по столу. – На что они здесь, ты скажи?
Второй голос был тише, но не менее грубо.
– По приказам ко...
– Приказы, не приказы, – оборвал его первый. – Я и не такое видал двадцать лет назад. Да только если у старика жалости хватало прощать этих мерзких гадов, то второй король куда опаснее был! Он бы их в общую яму, да...
Описания убийств заставили мускулы на моем лице дрогнуть. Двадцать лет – не двенадцать, он вполне мог говорить о других годах, но не о другой власти. Первый король, тот, кому хватало жалости – это наш король, убитый жестокостью и жадностью Ийигана. Второго короля. И эти люди защищали город, запирая в тюремных каютах невиновных людей? Эти люди были у власти?
– Я не понимаю, почему вы так категоричны. Король ведь действует, просто не торопится.
– Да он их перебирает, как голых баб в таверне! – прокричал мужчина, следом сплевывая на пол. – Ловить сказал всех неверных, а по итогу карает выборочно. Эдакий стратег, глядите.
Глупо полагать, что они скажут, зачем и для чего Зотан ловил людей, карая определённых. Но должно быть ещё что-то в их ядовитом разговоре. Я не уйду ни с чем, только не сегодня.
– А советник что?
– Да ты его видел? Советник, – хрипло рассмеялся мужчина, после чего густо закашлял. – Кто кому советник, тут ещё поглядеть надо. Куда уводят они заключённых, что с ними вторят... Не мое дело. Я бы их всех на костер, как в старые добрые. Особенно магов! Гадкие выскочки, всю юности мне подпортили.
Перевожу дыхание, закрывая глаза. Костер, огонь, маги, дети... Не сейчас, сейчас я ищу информацию, а не впадаю в жалость и тоску по прошлому, которое вовсе не вернёшь. Стоит мужчинам начать разговаривать о своих семьях и непослушных жёнах, отбегаю от окна, оказываясь в темном углу. Палец не перестает пульсировать, но на восстановление нет времени. Хватаюсь за выступ и подтягиваю тело, хватаясь руками за неровно уложенные камни. Свет луны освещает прикрытое маской лицо и широкий капюшон. Накидка развивается под подолом ночи, но в слепой зоне меня вряд-ли кто-то увидит, поэтому, оказавшись наверху, не тяну время. Первая стена, слежка за гвардейцем, вторая стена, минутная невидимость, лес.
В зоне недосягаемости хватаюсь рукой за ствол дерева, тяжело выдыхая. Факелы горят где-то там, освещая тяжёлые судьбы тех, кто не виновен, а надменные слуги Зотана разговаривают о том, как было бы славно расправиться со всеми сразу. Как двенадцать лет назад, при восстании, когда не жалели никого. Чувствуя тошноту, прогоняю образ горящей площади прочь. Колени трясутся вместе с руками – результат затратного использования магии, однако это ещё не являлось пределом.
Стянув маску, прижимаю ладонь к лицу, растирая кожу. Ощущение, словно тюремный запах впитался в нее вместе с пылью. Переводя дух, иду дальше. Время было слишком поздним, чтобы появляться на пороге дворца, создавая видимость занятости на территории города, а не за ним. Но я сильно сомневаюсь, что Зотан ожидает мой приход, нежась в просторной царской кровати с балдахином в окружении прислуги, в то время как его гвардейцы наказывают неповинных людей.
У порога своей временной комнаты сбрасываю с плеч плащ и подхожу к окну. Там, за улицей и ровно одним рядом домов, где раньше жили знатные семьи, приближенные к королю, была площадь. Место, где жестоко убивали всех, кто хотя бы немного от других отличался. Место, где я потеряла все, ровно, как и себя саму. Маленькая Злата, верная подруга своего единственного не кровного брата, осталась на том пепелище.
Переводя взгляд на стоящий на столе цветок, все ещё живущий с погруженным в воду стеблем, вздыхаю. Опасность, окружающая меня и остальных жителей Рухты, вскоре перекроет доступ к воздуху.