1.16
Уши были заложены, кровь, сочившаяся из разбитого лба, застилала глаза, грудь невыносимо болела после удара. Сознание медленно возвращалось к Роману. После столкновения машины с деревом, растущим на обочине, прошло около двадцати минут. Роман, еще не до конца осознав что произошло, трогал свою голову. Кровь заливала глаза. Передняя панель автомобиля была полностью измазана ею. Роман понял, что после удара стукнулся о торпеду. Ремень безопасности порвался. Скорее всего, он и сохранил Роману жизнь, сократив силу удара. Машина врезалась в дерево именно правой передней стороной. Если бы ремень не был пристегнут, пассажир вылетел бы в лобовое стекло и встретился с деревом. Выжить после такого столкновения оставался бы один шанс на миллион. Ремень удержал Романа в машине, но, будучи очень старым и протертым, разорвался, не пережив такого усилия (все-таки Роман весил девяносто восемь килограммов) и, позволил мужчине удариться головой о переднюю панель.
Роман ощупал голову, ощутил липкую влагу на пальцах и поморщился. «Не страшно. Идем дальше» - подумал он. Парень наклонил голову вправо, затем влево. Шея работает. Руками проверил все свое тело. Грудь ныла при прикосновениях. Понятно: она порвала прочный ремень безопасности. Ребра тоже болели. Возможно, некоторые из них были сломаны. Но это не страшно, до свадьбы должны зажить. Ноги целы, Роман пошевелил ими, чтобы полностью в этом убедиться. «И так, можно сказать, отделались легким испугом».
Роман осмотрелся по сторонам. Водителя на сиденье не было, рулевое колесо сверху приплюснуто, лобового стекла нет. Видимо Арсений вылетел через лобовуху. Его ремень безопасности висел на стойке, Роман вспомнил, что Сеня не пристегнулся, когда отъезжал от заправки.
Роман попробовал открыть дверь. Тщетно. Он, с силой, навалился на нее плечом. Ни в какую. Со стороны пассажира автомобиль был сильно поврежден: крыло смяло дверь, и теперь открыть ее без лома, к тому же изнутри, не представлялось возможным. Мужчина медленно перелез на водительское кресло и дернул за ручку, одновременно надавив на дверь плечом. Та, со скрипом, открылась. Роман вышел из машины. Голова была мутной. Он вытер кровь со лба и глаз.
- Сеня! - крикнул он.
В свете фар, на расстоянии двух с половиной метров перед машиной барахтался незадачливый водитель. Роман подбежал к нему:
- Сеня, как ты? - вопрос был риторическим и Роман не надеялся, что водитель даст какой-либо ответ.
Еще находясь у машины, парень видел, что поза лежащего была неестественной. Подойдя ближе, Роман увидел, что обе руки Арсения сломаны в локтевых суставах, а колени выгнуты в противоположную сторону. Тем не менее, Сеня копошился в луже собственной крови и бормотал что-то нечленораздельное.
Роман наклонился, просунув руки под плечи Арсения, сцепил их на его груди и поднял дергающееся тело.
- Сеня, что же случилось с тобой? Заснул ты, что ли, за рулем? - бормотал Роман, пока тащил бедного водителя до машины, оставляя кровавый след на траве.
Кое-как, приложив недюжинные усилия, ему удалось уложить Арсения на заднее сиденье. Тот продолжал издавать непонятные звуки, похожие на рычание. Роман был уверен, что это горячечный бред, вызванный болевым шоком: как-никак, у человека были сломаны все конечности, и это только самые явные, бросающиеся в глаза, повреждения.
У Романа от напряжения еще сильнее заныло в области груди и ребер, но кровотечение изо лба, вроде, прекратилось. Оно и к лучшему. Ему некогда было искать аптечку и обрабатывать раны. Сеня умирал, Роман видел это. Каждая секунда была на вес золота, если он хотел доставить раненного водителя до больницы Таганрога и спасти ему жизнь. А он хотел. Он очень хотел спасти этого неказистого, но отважного парня, который единственный согласился отвезти его к больному отцу, несмотря на явную опасность. О мотивах поступка Арсения, Роман сейчас не думал. Важен был сам факт того, что этот парень, стараясь помочь ему, попал в такие неприятности.
Роман захлопнул дверь и сел на водительское сиденье. Поставив ручку переключения на нейтральную передачу, он повернул ключ в замке зажигания. Стартер крутил, но двигатель не заводился.
- Давай, давай, заводись же, - просил Роман, поворачивая ключ снова и снова.
Когда мужчина повторял попытку в двадцатый раз и прокручивал в голове, как ему лучше тащить на себе раненого Арсения до города, мотор неожиданно взревел. Роман, газуя, благодарил старую разбитую «пятерку»:
- Спасибо, старушка! Ах, красавица моя!
Включив заднюю передачу, Роман медленно вернул машину на проезжую часть. Двигатель трещал и фыркал, по земле что-то скребло, а в лицо водителю дул встречный ветер, заставляя щурить глаза, так как разбитое лобовое стекло осталось валяться возле дерева, растущего на обочине. Роману было плевать на это. Главное, что машина завелась, и он мысленно молился, чтобы она не заглохла вновь.
- До города совсем чуть-чуть, пара километров, не больше, - повторял Роман, - держись, Арсений. Держись, родной. Мы сейчас мигом тебя доставим. Врачи тебя подлатают! Опять будешь по девкам бегать!
Машина выехала на возвышенность, и Роман увидел совсем близко горящие городские огни. «Это Таганрог» - только и успело пронестись в его голове, как из города раздались выстрелы. Сначала одиночные, пистолетные, затем несколько коротких автоматных очередей.
- Вот это да. Что же там творится? - произнес Роман, когда периферийным зрением, привыкшие к темноте глаза уловили какое-то движение на заднем сиденье, уже совсем близко с его ухом. Он, не сбавляя скорости, обернулся и увидел перед своим лицом искаженное лицо Арсения. Тот, брызгая кровью изо рта прямо на Романа, бросился на него. Губы Сени изрыгали утробное рычание, взгляд был затуманен, а сквозь кровь на лице, проступали взбухшее вены. Парень пытался схватить Романа руками, но так как они были сломаны, получалось, что просто хлестал ими, словно плетьми. Роман резко выжал педаль тормоза, машина, стирая резину об асфальт, со свистом, остановилась. Роман толкнул водительскую дверь, но ее как назло заклинило. Обезумевший искалеченный Арсений напирал сзади, царапаясь и пытаясь впиться зубами в Романа. Тот бил ногами и плечом дверь, но она не поддавалась.
В глаза ему бросился рюкзак, который лежал на полу между торпедой и пассажирским сиденьем. Роман одним махом схватил его, другой рукой ловко извлек из него свой армейский нож. Арсений уже перевалился с заднего сиденья вперед, изловчился перевернуться и был готов разорвать Роману лицо своими клацающими зубами. Противники находились на расстоянии сантиметра друг от друга, когда нож, зажатый в руке Романа, пробил насквозь голову нападавшего, войдя в левый висок, а выйдя через правый. Сеня моментально обмяк и сполз по сиденью. Роман, задыхаясь, выдавил окно водительской двери и вылез наружу. На то, чтобы отдышаться, ушло в районе пятнадцати минут. Затем, взяв себя в руки, глубоко вздохнув, парень уперся ногой в бок машины и с силой дернул водительскую дверь на себя. Та, со скрипом, поддалась. Роман вытащил мертвое тело Арсения и отволок на обочину.
- Не знаю, что с тобой случилось, брат, но вариантов ты мне не оставил. Прости меня! - пробормотал он, глядя на кровавое месиво, оставшееся от водителя.
Роман сел в автомобиль и попытался завести его вновь. На этот раз, ни двадцатый, ни тридцатый повороты ключа успеха не принесли. Машина отжила свое, по грустной иронии - вместе со своим хозяином.
Роман взял рюкзак, достал из багажника аптечку и бросил внутрь. Еще раз, взглянув на неподвижное тело Арсения, Роман повернулся и уверенной походкой направился в сторону горящих городских огней, откуда все чаще раздавались автоматные очереди...