Глава 3
Городская суета заставляла дни тянуться отнюдь не нудно, как это было в деревне, где некуда было сходить и повеселиться.
По крайней мере Ирина вставала довольно рано, хотя была большой любительницей поспать.
Как только девушка переехала в город, глаз не могла сомкнуть, ведь Петербург казался ей пределом мечтаний и возможностей.
Молодая женщина просыпалась на заре, подбегая к окну, наблюдая за пробуждающейся столицей.
Ирина, как и обещала, перевезла мать к себе, уговорив мужа, ведь Арсений был как робким, так и слегка равнодушным и отстраненным из-за чего Руковичкиной казалось, что юноше его работа и ботаника дороже собственной супруги.
Пропадать дома одной или стоять в одиночестве у окна Ирине не хотелось, потому Марии не пришлось долгое время коротать у родственников Купле и жаловаться на протертые от домашней работы ладони.
Сейчас же Ирина заканчивала завтракать, ожидая, пока служанка подготовит ее накидку и подаст шляпу.
Близился октябрь, а на улицах заметно холодало.
Петербург облачился в желто-оранжевые тона, а небо почти всегда окрашивалось в серый, предупреждая о скором дожде - типичная русская осень.
Одевшись и накинув шаль на плечи, молодая госпожа вышла издому, держа мать под руку.
- Ты совсем не трапезничала, - произнесла Ирина, подхватив опадающий кленовый лист, медленно шагая вдоль аллеи, ведущей к безлюдному парку.
- Не привыкла я к этим изыскам, - проворчала Мария, чувствуя себя глупо, ибо не владела всеми приборами, которыми пользовалась чета Аксеновых.
- Что поделаешь. Деваться некуда, привыкай, - Ира пожала плечами, подбирая еще листья с земли. - К тому же, не так давно наш особняк был центром французской культуры, потому, мама, тебе не составит труда стать гурманом и освоить этикет стола, - девушка напомнила об их прошлом, забывая, что в их семье ранее никто не обладал особой грамотностью.
- Да что ж ты, - женщина фыркнула, легонько ударив дочь по рукам, побуждая ее, таким образом, выбросить листья. - Ты больше не деревенская дурочка, а жена будущего профессора Аксенова. Долой ребячество. И осанку держи, - ругала мать, прикасаясь к спине Иры. - Ты не сравнивай, что было, - посоветовала старшая. - Повариха кухарила то смачно, вот только о каше из гуся я лишь разок от Купле услыхала, да не поверила ему, - высказалась Мэри, фыркнув затем от искреннего и заливистого смеха Ирины.
- Мама, это не каша, а фуа гра: паштет из печени гуся. Вот же деревня, - мадемуазель хихикнула, приобнимая мать за плечи.
- Фуа гра, - повторила Рококо недовольно, замечая, как младшая внезапно помахала какому-то путнику вдалеке. - Ой, Ирка, учу я тебя всему, а ты, вертихвостка, никак хитрость не освоишь.
- А ты не учи, раньше наставлять надо было, - Ира улыбнулась в последний раз знакомому, дернув рукой напоследок, оборачиваясь, продолжая идти вперед.
- Я заботилась о тебе, как могла, - пробубнила Мария, поправляя шляпу, немного обижаясь, считая, что дочь имеет претензии, но не чувство благодарности.
- Я разве о заботе обмолвилась? - намекнула, что ни в чем не винит женщину, а после посмотрела вдаль. - Если бы не ты, маменька, брошенкой несчастной величали бы меня в деревне, - промолвила Ира, извещая, что признательна матери и осознает, как та помогла ей устроиться в городе. - Вот только будь я сейчас не Аксеновой, а Набоковой судьба казалось мне б милее, - призналась еле слышно, проходя в безлюдный парк.
- Набоковой? - Руковичкина дернула младшую за рукав. - Ты что это говоришь такое, глупая? Да дурно ли тебе в квартире петербургской с мужем любящим, не деспотом?
- Не дурно, матушка, не дурно, - покачала головой, вдыхая витающий в воздухе аромат мокрой земли, который был присущ природе после дождя. - Но Алексей побаловать мог.
- Лестными речами да ложью сладкой баловал тебя, - Мэри закатила глаза, еще на балу осознавая, что дворянин влюблен. - Арсений сдержан да стабилен. Не осталось в памяти, как мы Набокова по всей деревне искали? То он дядьку хоронить поехал, то особняк второй продать, то к племяннику на крещение. Не верю я ему, - Рококо пожала плечами, хотя видела в последний раз Алексея лишь пару месяцев назад в деревне.
- Раньше ты другое говорила, - напомнила Ира, вздохнув, став немного серьезнее и менее улыбчивой. - Аллисандра мне еще сватала. Я совету твоему последовала...
- Не смей произносить его имя в моем присутствии! - рассердилась женщина, топнув ногой. - Этот негодяй обманул нас дважды, и никакую свадьбу с Алексеем он не устроил, солгал, как и прежде, - Мария прошла небольшой мост, придерживая дочь за руку.
- Эх, - произнесла девушка от нахлынувших воспоминаний. - Смотри, мама, - Ира вытянула руку, показывая на что-то, расположенное вдали. - Мост, набережная, статуи, новая жизнь - всё, о чем мы мечтали. Как знать, возможно, если бы не поступок Аллисандра, не пришлось бы тебе подыскивать мне жениха и не имели бы мы сейчас того, что имеем, - рассуждала барышня и отчасти была права.
- Ты совсем лишилась рассудка! - возмущенно проворчала Мария, не понимая, что происходит с дочерью и к чему та мыслит именно в подобном направлении. - Благодаришь человека постылого за то, что женщиной тебя сделал.
- Хах, да я не об этом, - Ира рассмеялась, вновь приобняв мать. - Ну вспомни сколько я Ритке завидовала. Как приедет летом, так я обрушусь на нее с расспросами о городской жизни, а она все рассказывает да рассказывает. Каждый год я мечтала на ее месте оказаться, - вспоминала девушка, оглядев незнакомые ей дома, радуясь достигнутому, ощущая в душе не просто счастье, но и какую-то неописуемую гармонию и уверенность в завтрашнем дне.
- Так ты, Ирка, себя с ней не сравнивай. Ритка твоя живет да обучается здесь, а ты в Петербург женой ученого пожаловала, - напомнила Мэри, намекая, что Маргарита здесь родилась и живет, получая знания, а Ирина хоть и лентяйка, но взлетела выше некуда.
- И то хорошо. Лучше быть супругой книжного червя нежели влюбленной студенткой, - гордо произнесла Ирина, после чего они обе засмеялись.
Всю оставшуюся дорогу дамы то и делали, что вспоминали прошлое и тешились своей нынешней жизнью.
***
Уж около месяца не разговаривал Аллисандр с Алексеем, ибо знал, что друг обижен.
Впечатлительному юноше не понравилось изречение старшего, который отчетливо дал понять, что презирает людей, гонящихся за светскостью, Европой и современной модой.
Несмотря на нерусскую фамилию с именем, Аллисандр являлся консерватором, к тому же, всю свою жизнь провел в Российской империи.
Мужчина родился, рос, воспитывался и продолжал жить здесь, не желая куда-либо переезжать, никогда не питая надежды на видение Парижа собственными очами.
Аллисандр был вольнодумным и весьма не лестным в высказываниях.
Сударь не беспокоился о реакции людей, о зарождающейся ненависти и неприязни в его сторону.
Пожалуй, если бы его сослали на каторгу за острый язык, Уэльсон лишь посмеялся б при провозглашении приговора.
Набоков боле не появлялся и не стучал в двери квартиры, больше напоминающей конуру.
Длинноволосый не знал, где сейчас Алексей, хотя в душе испытывал некое волнение, ведь терять единственного друга, пусть и ведомого, мыслящего, как и все вокруг не хотелось.
Горожанин направился в таверну, где уселся за одинокий стол, безмолвно выпивая вино.
К нему подсела хозяйка заведения, спрашивая, не желает ли он большего от прекрасных дамочек, стоящих неподалеку, на что Уэльсон лишь пьяно хихикнул, отмахнувшись.
Месье пил, ибо делать ему, по сути, было нечего.
Аллисандр хлебал вино, как вдруг поднял глаза, покосившись на столик, находящийся в левом углу.
За ним сидел знакомый силуэт с подрагивающей спиной.
Длинноволосый поморгал, решив, что ему причудилось.
В кабаке играли в карты, стучали в бубен, спорили, из-за чего Аллисандр чуть зажмурился, ибо не любил шум и суету.
Встав, держа в руках бокал, мужчина на чуть ватных ногах прошел вперед, где плюхнулся на стул перед сидячим человеком с поникшей головой.
Уэльсон и раньше знал о привычке некоторых господ облачаться в простые одеяния, скорее, со скуки и с целью развеселить людей своего круга, вот только ни одного аристократа, приходящего в кабак из-за плохого настроения, дабы забыться, Аллисандр ранее не лицезрел.
Знакомый сидел неподвижно, благо дело его никто здесь не признал за аристократа из-за старомодной одежды и длинной темной шляпы, скрывающей верх лица.
Персона не сразу поняла, в чем дело, а когда ее взор обратился на того, кто посмел побеспокоить, руки юноши лишь сильнее сжали бутылку вина.
- Каким ветром тебя занесло? - рыкнул недовольный Алексей, высушив стакан залпом.
- Тебе вопрос - не мне. Я тут посетитель постоянный, - ответил Аллисандр, пожав плечами.
- Родственники поместье мое делят, говорят, раз не женился да семьей не обзавелся, ни к чему мне такие хоромы, поделиться бы надо, - рассказал дворянин, сжав губы в тонкую нить, демонстрируя злость.
- Поэтому у меня и нет родственников, - объяснился Уэльсон, прекрасно зная, что большинство людей вспоминают друг друга лишь из надобности. - Прихлебатели, желающие наживиться под предлогом семьи и кровного родства. Любовь, - иронично произнес мужчина, снова намекая, что всем известного чувства не существует, ибо нет любви без корысти, а коль корысть присутствует, то не любовь это вовсе.
- Зачем я только поехал в эту деревню? Продал бы злосчастный особняк любому встречному, так нет ведь: подругу верную найти сердце пожелало. Сейчас бы был один, но с состоянием, а так: ни денег, ни жены, - проныл аристократ, едва не плача.
- А я говорил не бегать за ними, но ты разве слушаешь? Чем барышня красивее, тем она глупее, - Аллисандр пропел старую песню, теперь уже больше походя на нигилиста какого-то.
- Супруга мне хорошая нужна, осознаешь? - отчаянно промолвил Алексей, сжимая пустой бокал. - Счастье я хочу простого да человеческого.
- Тебе жена для сохранности имущества требуется, - старший махнул рукой и закатил глаза, уперто настаивая на своем.
- Ну, конечно, - несвязно промямлил дворянин, раздражаясь. - Тебе не понять чувств людских, ты слишком циничен.
- Довольно причитаний, - мужчина нахмурил брови, ведь никогда ранее не видел Алексея в нетрезвом состоянии: юноша презирал любителей вина, нелестно называя их пьяницами. - Ступать отсюда надо бы. Оставшееся по дороге обсудим, - Аллисандр взял друга под руку, выходя с ним из кабака, понимая, что оставаться в таверне нет смысла, да и Алексей чересчур громко стал разговаривать, потому особо любопытные могли ненароком услышать беседу, нажаловаться кому следует, и тогда беды Набокову точно не избежать.
- Нечего разбираться, - спокойным тоном произнес Алексей, когда они вышли к темному кварталу. - Все достойные дамы замужем, а иных я в лицо не видел. Ну кроме Рококо, та сгинула не пойми куда, - Набоков покачал головой, не догадываясь почему его не пропустили на территорию Марии, когда тот искал горе-жениха Ирины повсюду.
- Ты хотел жениться на Маргарите, - напомнил Уэльсон, таща пьяного друга за собой, хотя обычно всё было наоборот. Длинноволосый и сам был подвыпивший, но все же не до такой степени, в отличие отчаявшегося товарища, хотя хмельное состояние было для Аллисандра обычным явлением.
- Жемчужина влюблена в булыжник, - медленно, разделяя каждое слово, проговорил дворянин, вскинув палец кверху, опуская затем голову в минорном настроении.
- Старая пища для сплетен, - старший покачал головой, заворачивая за угол.
- Маргарет ты по душе, а жаль. С ней у меня был бы прочный, домашний очаг, - рассуждал Набоков, создавая впечатление страдальца.
На самом же деле дворянин не был влюблен в Маргариту.
Его известное "Барышня недурна собой да чиста, как роза" часто заставляло Аллисандра фыркать, кидая сарказм:
"Роза - цветок порока. Она позволяет каждому наслаждаться своей красотой", на что Алексей негодовал, считая, что месье не способен на высокие чувства, извращая, тем самым, всё прекрасное, что есть на земле.
Набокову было важно сохранить состояние и обзавестись семьей.
Прежде всего он думал о своем положении, желая избавиться от навязчивых родственников, что бросали в укор кровную связь, пуская сплетни о неблагодарном и недостойном дворянине, что насмехается над родичами, обрекая их на нищету, хотя сами имели не одно поместье.
Во-вторых, Алексей был человеком добродушным и семейным, потому ходить долго в холостяках не намеревался.
- Желаю предположению твоему обратиться в действительность, - сыронизировал сударь, кряхтя, ибо в темноте случайно ударился обо что-то ногой.
- Зря ты так, - серьезно проговорил Алексей, смотря куда-то вперед, пока горожанин тащил его не пойми куда. - От такой барышни отказался. Где видано, чтобы дева мужчине посвящение писала? А я ведь в памяти храню ее строки, - дворянин и в правду помнил, как получил послание и прочел его вслух, объясняя Аллисандру, о чем просит таинственная незнакомка.
- Она мне спасибо скажет, - проворчал очередную, стереотипную банальность. - Повзрослеет, прозреет да поблагодарит в душе. Будь на моем месте кто иной, опорочил бы девицу, причем не только на словах. Честь я ей спас, понимаешь? - обратился к Набокову, после чего ударил ногой по валяющейся на земле жестянке.
- Знаешь, - младший задумался на секунду, преобразовывая мысль в предложение. - Лучше лишить чести, чем покоя.
- О, бездна, на что ты наводишь мой разум! - Уэльсон замахал руками, не понимая, почему приятель считает, что было бы правильней поступить с Маргаритой также как с Ириной, нежели сбежать в молчании.
- Можно выглядеть благородным для всех, но пустым для себя. Твоя душа точно бездна, о которой ты упоминаешь, - отметил Алексей, видимо, помудрев благодаря алкоголю.
- Или пропасть, о которой я молчу, - добавил Аллисандр, доходя до своей квартиры, открывая дверь и пропуская товарища вперед.