Стань моим обещанием

История Тейта на какое-то время вогнала меня в ступор. Словно застрявший в колесе хомяк, она вертелась в голове, с каждым словом набирая все больше и больше оборотов. Если мне все же и удавалось собрать мысли в кучу, то длилось это не дольше трёх секунд. Новая информация пугала и шокировала одновременно, разбрасывая мысли по разным углам моего сознания.

— Эшли и Джексон? — Таращась недоуменным взглядом повторила я снова.

Тейт коротко кивнул. Он продолжал сидеть на кровати, тревожно и внимательно наблюдая за моими движениями. Я встала, прошлась по комнате вперёд-назад и потерялась на пару секунд, пытаясь все осмыслить. Затем резко повернулась и несколько раз махнула в воздухе указательным пальцем.

— Погоди, погоди. Мы сейчас говорим об одном и том же человеке? Высокий такой... — Я подняла руку выше головы, обозначая рост парня. — ...С лёгким грубоватым акцентом и физиономией мафиозника?

Молодой человек усмехнулся, а я нахмурилась ещё больше.

— Извини. Ты слишком строга к нему. Джексон хороший парень. Не знаю, какое яблоко они не поделили с Эшли, но он бы не причинил ей вреда. К тому же, мне показалось, он пытался ее остановить.

— Ты сказал, что они ссорились.

— Я сказал, что видел как они вышли на улицу и о чем-то спорили. Эшли толкнула его, попыталась уйти, но Джек ее догнал. Она кричала какой он урод и о каких-то деньгах, после чего села в темно-синий внедорожник.

— И что? Он поехал с ней? Это его машина? В ней была Эш?

— Я нашёл Эшли спустя час. Вообще не понимаю, что она делала в том богом забытом месте. У нас с Дэвидом есть загородный дом, недалеко от озера Клайд. Дэвид забыл там свои вещи, которые мне нужно было привезти. Если ехать по проселочной дороге, то можно сэкономить минимум минут пятьдесят. Как только я увидел внедорожник, дымящийся на краю обочины, ринулся к нему. Я не знаю, кто был за рулём. Водительское оказалось пустым, и на долю секунды я даже выдохнул, пока не наклонился ниже, — Тейт поджал губы. Внутри что-то волнительно екнуло, как только его голос захрипел. Он откашлялся в кулак и продолжил. — Пульса практически не было, в отличии от крови. Она текла и текла. Не прекращаясь. Всю дорогу. Я думал, что опоздаю. Винс уже ждал нас на улице, когда мы приехали. Операция длилась около двух с половиной часов. Все это время я оставался в больнице, на случай если что-нибудь понадобится, хотя и мало что соображал. Ну а дальше, ты знаешь.

Я пытаюсь устоять на ногах, делая глубокий вдох, не обращая внимание ни на жжение в горле, ни на ноющую боль в грудной клетке. Практически ощущаю весь ужас, который пережила Эшли, собственной кожей. Удар. Разрыв внутренних тканей. Адскую боль, пронизывающую ее с головы до ног. Страх. Это могло бы стать концом. Если бы Эшли умерла, часть меня отправилась бы с ней в могилу. От жёсткой правды, в груди становится невыносимо тяжело. Я хватаю ртом воздух, однако этого недостаточно. В глазах начинает рябеть. Земля уходит из под ног и я падаю назад, оказываясь в крепких руках. Тейт аккуратно усаживает меня на кровать, с тревогой ощупывая и осматривая мое лицо, пытается привести в чувства. Он шепчет мое имя вполголоса, практически про себя. Или просто это я слышу всего лишь шёпот? Через несколько минут шёпот постепенно становится все громче и чётче, пока полностью не превращается в взволнованный, твёрдый, мужской голос. Комната по прежнему озаряется светом и парень протягивает мне воду. Я беру стакан дрожащей рукой и делаю глоток. Затем ещё, и ещё один, допивая все до конца.

— Ты как? — Нервно интересуется Тейт.

Я поднимаю на него пустой взгляд, который медленно наполняется злобой.

— Джексон. — Тихо выдавливаю имя, после чего перехожу на сдавленный крик. — Ублюдок!

Хоть я весьма быстрая, но Тейт оказывается ещё быстрее, поэтому он ловит меня прямо у двери прежде, чем мне удаётся выскочить в коридор. Я всеми силами вырываюсь, крича многочисленные угрозы и требуя меня выпустить, но его объятия оказываются слишком крепкими. Молодой человек прижимает мое хрупкое тело к себе так, что я слышу стук его учащенного сердца. По сравнению с ним, я слишком слаба и беспомощна. Ничего не остаётся, кроме как всхлипывать, сгорая от ненависти и ярости.

— Пусти! Немедленно! Я убью его!

— Тш-ш... — Переодически поглаживая, его ладонь зарылась в моих волосах. — Успокойся. Я уверен, это не Джек.

— Не смей защищать его!

Я начинаю колотить его руками.

— Эй, — Он перехватывает мои запястья. — Подожди. Посмотри на меня. — Тейт обхватывает ладонями мое лицо, и я заглядываю в дымчатые, полные угрюмости, глаза. — Ты веришь мне? Это не он. Но мы разберёмся. Слышишь? Обязательно все выясним.

Я молча кивнула, а он поцеловал меня в лоб.

— Хорошо. А пока ты нужна своей подруге, поэтому собирайся. Я отвезу тебя в больницу примерно через час. Успеешь?

— Да.

Он прав. В первую очередь сейчас необходимо думать об Эшли. Я хочу быть рядом, когда она проснётся. Мне столько всего нужно сказать. Извиниться. У меня есть час, чтобы привести себя в порядок и собрать кое-какие вещи. Ей наверняка понадобится новая одежда. Возможно, удасться убраться отсюда пораньше. Ник по-прежнему остаётся для меня темной лошадкой. Да что там Ник, я даже Дэвида не могу раскусить. А теперь еще придётся и жить с ним. Хватит с меня одного неадекватного. Тейт сказал, что они являются кузенами. Видимо, странность и чувство собственной важности текут по их венам вместо крови, передаваясь по наследству. Я не знаю, чем они занимаются, но определённо не цветочки выращивают. Если только не «особые» сорта. Ну, а этого знать мне точно не обязательно. Да что не так с этой семейкой? Дэвид, Джексон и Ник, просто неуравновешенные психопаты, от которых нужно держаться как можно дальше. Одному богу известно, что у них на уме. И пусть Джексон всего лишь «коллега», все равно такой же урод.

Тейт забрал со стола папку с какими-то бумагами, взял бомбер с логотипом команды лакросса и удалился. Сегодня среда. Учебная неделя в самом разгаре, и занятия никто не отменял. Если мы с Эшли и будем прогуливать, это не значит, что Тейту тоже не обязательно появляться в университете. Он капитан команды. Из-за плохой успеваемости или прогулов, его запросто могут лишить этого звания. К тому же, на выходных должна состояться игра против «Стейт Бэй». Если наши команды проиграют, у тренера Фриджаза случиться помутнение рассудка, и он с них три шкуры снимет.

Я обвожу глазами угол, в котором стоят мои вещи. Мне кажется Клэр собрала абсолютно весь мой гардероб, вплоть до домашних носков, у которых разделён каждый палец. Рыться пришлось не долго, поскольку нужная одежда оказалась совсем сверху. Разобравшись с пакетами, я перехожу к паре коробок, стоящих на письменном столе. Тянусь к первой и замечаю темно-красную командую карточку, забытую Тейтом. У каждого вида спорта есть свой цвет, а у каждого игрока, выкрашенная в него небольшая пластиковая карточка с номером, под которым он играет. Таким же, как и на футболке. Только карточка, своего рода - дополнение к комплекту, входной билет. В лакроссе - это винный красный.

В голове, бегущей строчкой, проскальзывает короткое слово. Бомбер. Куртка Дэвида до сих пор занимает место в моем шкафу. После ситуации с Нейтоном, я так и не отдала ее Дэвиду. Сначала потому, что избегала, а потом, забыла. И все равно, до сих пор не понимаю, зачем было делать из его лица бифштекс, если он знал о последствиях. Тейт как-то упоминал, что Дэвид с кем-то подрался, и теперь его серьезно трясут адвокаты. Вот только истинной причины он не знал. Им пришлось не мало попотеть и отстегнуть весьма хорошую и кругленькую сумму, дабы замять дело.

Интересно, положила ли Клэр бомбер. Он лежал сверху, вместе со всеми вещами в отделе ветровок и кардиганов. Я накрыла коробку крышкой и принялась потрошить пакеты. По телу пробегает мелкая дрожь, когда на дне третьего пакета замечаю что-то похожее на логотип футболистов. Неспешна достаю и осторожно разворачиваю приятный на ощупь кусок ткани. Сердце пропускает удар, когда в нос бьет уже слабый, но по прежнему приятный запах одеколона. Внутри рождается странное чувство грусти. Мне не хочется ее возвращать? Или же причина в воспоминаниях того вечера? Да. Несомненно. Эта куртка принадлежит плохому человеку, и напоминает она только о плохом. Поэтому избавиться от неё следует прямо сейчас.

Стоя перед темно-серой дверью, я в третий раз поднимаю руку, чтобы постучать, однако как только касаюсь деревянной поверхности, замираю. Из комнаты доносятся слабые обрывки слов. Подслушивать не хорошо. Нельзя. Воспитанные и серьезные люди подобным не занимаются. Пару секунд сражаюсь с внутренней делемой добра и зла, но в конечном итоге прислоняюсь ухом, обещая самой себе потом исповедаться. Звук становится громче и понятнее.

— Нет. Я приеду вечером после закрытия, так что никаких проблем не возникнет... Сделает все необходимое. Нет. Нет. Один...Отлично. В субботу.... Не раскисай старик, все будет как надо.

Дэвид разговаривает по телефону. Кроме его голоса, я не слышу ни одного постороннего писка. Но с кем? И куда это он собрался? Маленьким звоночком, на уме звучит идиотская мысль, от которой становится тошно. «Может проследить за ним?» Так. Сс-стоп, стоп, стоп. Ты не будешь этого делать, Элисон. Не суйся с собачьим хвостом в овечий табун. Тебя это не касается. Неизвестно, куда могут завести чёрные махинации этого кретина. Следить за ним - гиблое дело.

Дверь резко отъехала и я упала прямо к мужским ногам. Проклятье! Дыхание остановилось, а сердце покрылось льдом.

— Мне стоит спросить, что ты собираешься сделать, хотя и сам могу прикинуть пару вариантов. — Насмешливое звучание заполнило тишину. — Если хочешь поцеловать мою обувь, то не стоит, однако если целишься выше... — Парень отстегнул кожаный ремень на джинсах.

Я резко подскочила и яростно сверкнула на него убийственным взглядом. Злость с невероятной скоростью заполняла каждый сантиметр тела, пока не стало очевидно, что все мое существо клокочет от гнева.

— Да пошел ты. — Рычу, смотря в бездонно бюрюзовый омут.

— Вообще-то, это ты пришла. Че надо?

Я стискиваю зубы и со всей злобой кидаю бомбер в него.

— Твоя куртка. Стоило швырнуть ее в твою нахальную рожу ещё в тот вечер!

Привычная ухмылка сползла с его лица. Я прищурила глаза в ожидании дальнейших действий. Взгляд Дэвида выворачивал душу наизнанку, нагоняя слабо заметную трясучку. Только трясёт меня не от страха, а от непреодолимого желания выколоть его океанские глаза, похожие на две кристально чистые льдинки.

— Можешь сколько угодно выставлять меня убоюдком, пока это не рушит мои планы. — Раздраженно обьясняет он.

— Ты ужасен.

— Подай на меня в суд.

Надменные слова полностью и бесповоротно вывели меня из себя.

— Я устрою тебе такой суд, наказание которого покажется тебе хуже апокалипсиса. Ты ответишь за все отвратительные слова, за все подлые поступки, которые совершил. Твоя жизнь сломается точно также, как ты привык ломать чужие.

Лицо Дэвид покраснело от гнева, взгляд ожесточился. Было видно, как сильно он хочет оторвать мой язык. Ноздри расширились. Воздух стал тяжёлым и горячим. Парень схватил меня за руку и затянул в комнату, громко задвинув дверь. Я вырвалась, попятившись от него, в смятении сжимая кисти, однако Дэвид не собирался меня отпускать и грубо впечатал в стену. Сердце бешено колотилось, и я слышала как закипает его кровь. Мысленно покачала головой, снова попытавшись вырваться, но тут же ощутила чертовскую боль в запястьях.

— Никуда ты не пойдёшь.

— Брось, мы оба знаем, что ты ничего мне не сделаешь.

Я попыталась блефовать, скрывая страх, но с треском провалилась. Мой голос дрожит слишком сильно. Его хватка на моем подбородке усилилась. Молодой человек приблизился почти вплотную. Мне пришлось отвести взгляд, пряча свою беззащитность перед ним, но Дэвид снова взял меня за подбородок, вынудив смотреть прямо в глаза.

— Не играй в игры, до которых не доросла, —Впился шёпот в мои уши. — И уж точно не тряси куском мяса перед хищником. Запомни. Любой, даже самый маленький зверь кусается.

— Ты не тронешь меня.

— Кто сказал, что я говорю о себе? Есть сотня других способов заставить тебя пожалеть.

Сглотнув, я вжалась в стену, боясь сделать лишнее движение. Парень заметил мои действия. На губах мелькнула дерзкая ухмылка, и миллиметры между нашими телами исчезли. Я чувствовала тепло мужского тела даже сквозь одежду. Убрав пальцы от моего лица, Дэвид проводит большим пальцем по моему запястью. Не прерывая зрительный контакт, поднимается все выше и выше. Вдоль шеи, где пульсирует вена, пока не добирается до самого уха.

— Тебе ведь нравится. — Произносит он убийственно спокойным голосом.

— Прекрати. — Огрызаюсь я.

— Так я и думал. У тебя нет ни силы воли, ни достоинства.

Руки Дэвида больше не держат меня, поэтому мне легко удаётся его отпихнуть.

— Может мое тело и реагирует на тебя, но это всего лишь реакция. Ты мне противен. Во всем Беркли не хватит мыла, чтобы отмыться от твоих лап. Поэтому, больше не смей прикасаться ко мне.

                                        ***

— Я заберу тебя после восьми. Если понадоблюсь раньше, просто позвони.

— Ладно.

Тейт поцеловал меня. Его губы были тёплыми, и это грело изнутри, как согревает горячий чай в холодную стужу. В минуты рядом с ним, мне кажется, что все в этом мире имеет смысл. На какое-то время, из памяти стирается все бедствия, и остаёмся только мы. Все хорошо. Ничего плохого не произошло. Все так, как и должно быть. Ещё пару минут мы прощались в чутких объятьях, перед тем как его машина тронулась с места. С битком забитой вещами сумкой, я шла по коридору больницы, размышляя о случившемся. О Эшли, и том, как она здесь оказалась. О Джексоне, Дэвиде и «Джуно». Я была там всего однажды, но одного раза вполне хватило, чтобы больше не возвращаться. Тейт сказал, что видел ссору Эшли и Джексона. Из-за чего? Из-за чего могут ссориться два чужих человека? Я не была идеальной подругой, но если бы у Эш появились подобные знакомства, я бы заметила. Тейт говорит, что Джексон хороший парень, однако его слов не достаточно, чтобы просто в это поверить. Уф... Голова идёт кругом. С каждым новым «сюрпризом» клубок становится все запутанней.

Дверь палаты оказалась приоткрытой. Я бесшумно выдохнула и тихонько сделала шаг внутрь. Я думала, что готова быть рядом с подругой, однако сильно ошиблась. Стоило мне увидеть обездвиженное тело Эшли, сердце сжалось от невыносимой боли. Из глаз хлынули слёзы, смазывая на лице тональное средство. Я сбросила сумку с плеча на пол, подошла к кровати, и прижав рот рукой, рухнула в пустое кресло рядом с ней. Господи, что он с тобой сделал. Ее и без того, всегда светлая кожа, стала ещё белее. После аварии прошло несколько дней, а я до сих пор не могу прийти в себя. Я посмотрела на аппараты, выясняя все ли в порядке. Датчики пищали ровно, без перебоев. На чёрном экране кардиографа, непрерывно бежала линия с отклонениями в виде зубцов и волн разной формы и величины. А к указательному пальцу был прикреплён аппарат для измерения сатурации. Кажется, я видела его название в одной из маминых медицинских книжек. Не могу вспомнить. Хотя какая к чертям разница? Я все равно в этом ничего не смыслю. Единственное, что говорило о улучшении - Эшли дышала самостоятельно. На ее лице больше не было ни кислородной маски, ни трахеостомической трубки. Я провела рукой по волнистым волосам, и переплетя наши пальцы, склонила голову. Мои слёзы капали на больничную простынь. Раз за разом они оставляли мокрый след, который с каждой каплей становился шире и масштабней.

— Элли?

Раздался разбитый и подавленный голос за спиной. Я поднялась с кресла и ринулась в объятья человеку, который сейчас нуждался во мне не меньше, чем Эшли. Человеку, в котором нуждалась я сама.

— Алекс! — Сквозь слёзы вымолвила я.

Парень уткнулся мне в плечо, хватаясь за меня как за спасательный круг. Словно он тонет в открытом море, и единственное, что может помочь ему доплыть до берега - это я. Я как можно крепче обняла друга, и наши всхлипы перемешались, образовав тихое рыдание, от которого душа разрывалась на мелкие частички. Мне ужасно тяжело, но я даже не представляю, какого Алексу. Это так смертельно больно, видеть ее в подобном состоянии. Изо всех сил стараться помочь, и в тоже время быть совершенно беспомощным и бесполезным. Быть готовым отдать за неё жизнь, но понимать, что даже такой обмен не решит проблему. Все, что остаётся - это молиться, надеяться и верить, мучительно сходя с ума от ожидания.

Алекс аккуратно отпрянул, потёр руками красные, как кирпич глаза, и бессмысленно, обречённо посмотрел на меня. Капилляры его глазных яблок полопались настолько, что создавалось впечатление, будто он подцепил конъюнктивит. Мне оставалось только гадать, виной тому было отсутствие сна или слёзы, а может и то, и другое.

— Давно ты здесь? — Спросила я, когда молодой человек поставил на тумбочку маленький стаканчик с кофе.

Он отвернулся к окну и правой рукой провёл по темным волосам, сжав их в кулак на затылке, затем покачал головой.

— Не знаю. Мне кажется целую вечность. Я не знаю который час, не знаю какой сегодня день. Ещё чуть-чуть, и я забуду своё имя.

Мои органы сжались в двойной узел. Алекс облокотился о подоконник, и в глубокой задумчивости уставился в пол. Я смахнула с щеки слезу и подошла к нему, стараясь утешить.

— Я теряю человека, которого очень люблю. Меня разрывает от мысли, что в любой момент эта полоса, — Он показал на датчик кардиографа. — Станет одной спрошной линией.

— Мне жаль, — Пробормотала я, уткнувшись в его макушку. — Мне так жаль.

Он умолк, согнувшись пополам, его плечи сотряслись от рыданий. Перед глазами все поплыло от поступивших слез. В жизни я никогда не плакала так много, как за последние несколько дней. Стоит на секунду успокоиться, как незаметно уже подступила новая порция сырости в глазах. И так по бесконечному кругу. Я истощена. Моя нервная система буквально трещит по швам. Скорее бы все это закончилось.