Изумрудная Любовь

Слова Ареса: *"Я на твоей стороне... Я помогу"* – висели в воздухе долго после того, как дверь закрылась за ним. Маша стояла, сжимая флешку, как амулет. Облегчение смешивалось с новой тревогой. Доверить кому-то такую опасную тайну было безумием, но его реакция – этот шок, стыд, горечь – были подлинными. Он *увидел* монстра в своем друге. И это изменило все.

Но облегчение было мимолетным. Арес предупредил: *"Они не остановятся"*. И он был прав. На следующий день Маша заметила серый седан, припаркованный вдалеке от ее дома, с затемненными стеклами. Он исчезал, когда она выходила, но возвращался, стоило ей оказаться дома. Служба безопасности, вызванная по этому поводу, лишь развела руками: "Машина зарегистрирована на подставное лицо. Мы усилили патрули, но без прямых угроз..." Это была психологическая пытка, постоянное напоминание, что за ней следят.

Именно в этот момент на ее телефон пришло сообщение от Ареса:

> **Арес:** Серый седан Kia Optima, госномер Х123УХ77. Арендован через подставную фирму. Связать с Артом напрямую не могу, но логично. Будь осторожна. Если увидишь его снова – сфоткай и пришли мне. Патруль СБ видел?
>
> **Маша:** Да. Говорят, подставная регистрация. Патрулируют чаще. Спасибо за инфо. Чувствую себя героиней дешевого триллера.
>
> **Арес:** В дешевых триллерах герои обычно глупее. Ты справляешься лучше. Есть новости по "главному вопросу"? (Он избегал писать что-то прямое об Арте или записи).
>
> **Маша:** Пока тихо. Готовлюсь к разговору. Нужен железный план и нервы из стали. У тебя они есть? 😉
>
> **Арес:** Нервы? После того, что услышал? В наличии только осколки. Но для поддержки коллеги по несчастью – соберу в кулак. Чем могу помочь с планом?

Этот обмен сообщениями стал первым в череде многих. Арес стал ее негласным оперативником и советчиком:

1.  **Техническая Безопасность:** Он принес ей маленькое, но мощное устройство – портативный сигнализатор, крепящийся к связке ключей. "Нажмешь кнопку – сигнал тревоги с твоими координатами идет напрямую в мою спец. программу и в СБ поселка. Быстрее, чем звонить". Он также помог ей настроить двухфакторную аутентификацию везде, где только можно, и создать "ловушки" в облаке – фальшивые папки с невинными названиями, при открытии которых отправлялся сигнал.
2.  **Информация:** Арес, пользуясь своими связями и знанием "кухни" местной элиты, осторожно зондировал почву. Он узнал, что отец Арта недавно провел с сыном "серьезный разговор" (источник – их общий знакомый, видевший Арта мрачнее тучи после встречи в кабинете отца). Вик, по словам Ареса, избегал его, отмазываясь занятостью. Оля и Диана вели себя вызывающе, но не переходили явных границ.
3.  **Моральная Поддержка:** Это было, пожалуй, самым важным. Их переписка и редкие встречи (всегда на нейтральной территории – в библиотеке, в дальнем углу кафе, на прогулке у озера в людном месте) стали отдушиной. Они говорили не только об Арте и опасности. Арес рассказывал о своей учебе в Москве, о сложных отношениях с собственным властным отцом, о любви к горам и экстремальному велоспорту. Маша делилась воспоминаниями о своем старом городе (не приукрашивая, но и не впадая в уныние), о мечтах стать инженером, о страхе не оправдать надежд мамы в новом месте. Они находили общее в неожиданных вещах: оба любили старые черно-белые фильмы, ненавидели оливки и оба чувствовали себя иногда чужими в этом блестящем "Изумрудном" мире, хотя и по разным причинам.

Однажды, после особенно напряженного дня, когда седан преследовал ее дольше обычного, Маша написала:

> **Маша:** Иногда кажется, что этот дом – золотая клетка. Красиво, безопасно... но душно. И за забором кто-то постоянно рыщет.
>
> **Арес:** Понимаю. Моя "клетка" была в Москве. Офис отца, престижный вуз, ожидания... Дышать нечем. Поэтому и рвался сюда, в горы. Здесь дышу. Жаль, сейчас и тут дышать трудно. *пауза* Хочешь подышать по-настоящему? Без седанов?

Он предложил прогулку на рассвете в горы, к смотровой площадке, куда можно было добраться на его внедорожнике. Это было рискованно, но желание вырваться из-под гнета слежки пересилило страх.

***

Рассвет в горах был ошеломляющим. Воздух, холодный и кристально чистый, обжигал легкие. Первые лучи солнца раскрашивали вершины в розовые и золотые тона, а долина с "Изумрудным городком" внизу еще тонула в синевато-лиловой дымке. Они стояли на краю площадки, молча, потрясенные величием момента.

"Вот оно," – тихо сказал Арес, не глядя на нее. "Настоящее. Без масок, без слежки. Только горы и небо."

Маша глубоко вдохнула. Чувство свободы и покоя, столь редкое в последнее время, накрыло ее с головой. "Спасибо, что привез. Это... исцеляет."

Он наконец посмотрел на нее. В холодном утреннем свете его болотно-зеленые глаза казались глубже. "Мне тоже нужно было это. Чтобы помнить, ради чего все это...", – он не договорил, но она поняла: ради борьбы, ради восстановления справедливости, ради возможности просто дышать.

На обратном пути, спускаясь по горному серпантину, их нагнал внезапный ливень. Дорога стала скользкой, видимость упала почти до нуля. Арес сосредоточенно вел машину, его руки крепко сжимали руль. Внезапно на повороте колесо сорвалось в рыхлую обочину. Машину резко бросило в сторону.

"Держись!" – крикнул Арес, пытаясь выровнять внедорожник.

Маша вцепилась в ручку над дверью. Сердце бешено колотилось. Машину занесло, она развернулась почти на 180 градусов и резко остановилась, упершись задним бампером в склон горы. Мотор заглох. В салоне воцарилась тишина, нарушаемая только стуком дождя по крыше и их прерывистым дыханием.

"Ты цела?" – первым спросил Арес, оборачиваясь. Его лицо было напряжено, но в глазах читалась забота.

"Да... да, вроде. Ты?"

"Жив-здоров. Прости, это я не справился. Дорога превратилась в каток." Он попытался завести мотор – ответом было лишь слабое потрескивание. "Похоже, заглох капитально. И связи нет, мы в мертвой зоне."

Они просидели в машине несколько минут, глядя, как потоки воды заливают лобовое стекло. Напряжение аварии начало спадать, сменившись осознанием их положения: вдвоем, в глуши, в разгар ливня, без связи.

"Ну что ж," – Маша неожиданно рассмеялась, нервно, но искренне. "Добавим к списку приключений "выживание в горах"?"

Арес улыбнулся в ответ, и напряжение в его плечах немного ослабло. "Почему бы и нет? Главное – у нас есть кексы?" Он кивнул на ее рюкзак.

Маша достала слегка помятый контейнер. "Экстремальный пикник? Пожалуйста." Они ели шоколадные кексы, слушая барабанящий дождь, и разговаривали. Обо всем и ни о чем. О глупых страхах в детстве, о самых смешных провалах, о музыке, которая спасает. Разговор тек легко, без напряжения, без оглядки на прошлое или будущую угрозу. В тесном салоне внедорожника, заливаемого дождем, возникла своя маленькая вселенная, где было тепло, безопасно и... уютно. Маша поймала себя на том, что смотрит на его профиль, на капли воды, стекающие по его виску на сильную шею, на сосредоточенное выражение лица, когда он рассказывал о своем первом прыжке с парашютом. И ей это нравилось.

Через пару часов дождь стих так же внезапно, как и начался. Появилась слабая связь. Арес вызвал эвакуатор и службу безопасности поселка (как "обеспечивающую безопасность резидента"). Пока они ждали, сидя на камнях у дороги, уже под проясняющимся небом, Маша сказала:

"Знаешь, несмотря на всю эту... экстремальность, мне сегодня было хорошо. Спасибо."

Арес посмотрел на нее. Солнце, пробивающееся сквозь тучи, играло в его глазах. "Мне тоже, Маша. Мне тоже." Он слегка коснулся ее руки, нежно, почти невесомо, убирая соринку с рукава ее куртки. Это прикосновение, простое и необязательное, вызвало у нее волну тепла. "Жаль, что обратно придется ехать на эвакуаторе. И к реальности."

***

Реальность напомнила о себе сразу по возвращении. Пока машину Ареса увозили, к подъезду Машиного дома подъехал Арт. Он вышел из своего спортивного купе, лицо было непроницаемой маской, но в глазах горел холодный, опасный огонь. Он увидел Машу, выходящую из машины службы безопасности, и Ареса рядом.

"Какая трогательная картина," – его голос был гладким, как лезвие. "Совместные прогулки по горам? Романтика на разбитой дороге? Или обсуждение... бизнеса?" Его взгляд скользнул с Маши на Ареса, полный немого вопроса и предательства.

Арес сделал шаг вперед, слегка прикрывая Машу собой. "Арт. Это не твое дело."

"Не мое дело?" – Арт фальшиво рассмеялся. "Мой *друг* проводит время с моей девушкой, которая вдруг начала вести себя очень... странно, и это не мое дело? Интересно." Он подошел ближе, его глаза впились в Машу. "Я предупреждал тебя, Мария. Играть с огнем опасно. Ты обожжешься. И те, кто рядом... тоже." Этот взгляд был прямой угрозой и Аресу.

Маша почувствовала, как по спине пробежали мурашки, но страх сменился решимостью. Она вышла из-за спины Ареса, встав с Артом лицом к лицу.

"Наша игра закончена, Артем. Я больше не хочу в ней участвовать. И не буду." Ее голос звучал четко и холодно, не дрогнув. "Оставь меня в покое. Оставь в покое моих друзей. Иначе всем станет известно, что ты настоящий игрок. И правила у этой игры очень жесткие. Играешь грязно – проигрываешь все."

Они стояли так несколько секунд – Арт, сжимая кулаки, его лицо искажала бешеная злоба; Маша, прямая и непоколебимая; Арес рядом, как страж, его тело было напряжено, готовое к действию.

"Угрозы?" – прошипел Арт. "Мило. Посмотрим, чьи угрозы окажутся весомее, *солнышко*." Он бросил последний убийственный взгляд на Ареса. "И тебе, *друг*, я этого не забуду." Развернувшись, он сел в машину и резко рванул с места, оставив за собой вонь жженой резины.

Маша выдохнула, дрожь наконец пробрала ее. Арес положил руку ей на плечо – твердое, успокаивающее прикосновение.

"Ты молодец. Это было... смело."

"Глупо," – поправила она, но почувствовала, как его прикосновение согревает и придает сил. "Он не отступит."

"Я знаю," – сказал Арес серьезно. Его рука не убиралась. "Но теперь он знает, что ты не сдашься без боя. И что он не один." Он посмотрел на нее, и в его глазах было не только понимание общей угрозы, но и что-то новое, теплое, зародившееся там, в горах, под дождем. "И что я тоже не один."

Они стояли так перед ее домом, под прояснившимся небом, в тишине, нарушаемой только отдаленным гулом поселка. Битва только начиналась, но в этом молчаливом единении, в этом простом прикосновении, было что-то сильнее страха перед Артом. Зарождающееся доверие. Взаимная поддержка. И робкий, но неуклонно растущий росток чего-то большего, что связывало их уже не только общей опасностью, но и выбором быть рядом вопреки всему. Романтика их "союза" была не в поцелуях под луной, а в этой готовности стоять плечом к плечу перед надвигающейся бурей. И для Маши это значило гораздо больше.