Глава 16
Яркие солнечные лучи уходящего за горизонт солнца пытались пробиться сквозь фиолетовые шторы моей комнаты. В ней все вещи были разбросаны, будто здесь происходил обыск, и полицейские были явно в ярости. Я собиралась к Данилу.
Красное, белое, синее или может белое платье? Откинув их все в сторону, мой взгляд пал на чёрный комбинезон, спина которого была открытой. "Мда. Так и будут пылиться в шкафу все эти платья," — пронеслось в голове.
Мои светло-коричневые глаза, обрамлённые густыми не длинными ресницами, смотрели на отражение в зеркале. Русые распущенные волосы были слегка запутанными и уже успели остаться на одежде, касаясь лопаток, они приятно щекотали кожу и тем самым вызывали мимолётную улыбку. Сначала она показалась мне довольно милой, но в голове снова взрыв мыслей. Всё ли я делаю правильно? Нормально ли то, что я добровольно улыбаюсь своему отражению? Наверное, да.
Ведь родители не хотели бы, чтоб я жила в печали. Они бы ни за что не пожелали, чтобы я вечно кривила лицо. Решено. Я должна с этим справиться. Я должна жить дальше! Не могу же я распускать нюни перед выпускным, поступлением — важным этапом в жизни? Или могу...
Ветер сильнее запутывал мои волосы, прохожие шли мимо и естественно каждый думал о своём. Всё-таки как же это удивительно. Мы все так близко друг к другу, можем каждый день пересекаться, ездить на одном метро, ходить в один и тот же магазин, но даже и не догадываться, о чём каждый из нас размышляет. Нас очень много, но почему-то часто люди страдают от одиночества. А вот если бы мы больше общались, больше знали друг о друге, то, вероятно, суициды и нервные срывы случались бы гораздо реже. Вероятно. Жаль, что я, как и все, не могу этого исправить. Это странно, как и я, как и весь этот мир.
Мой мобильник стал издавать неприятную мелодию звонка, дабы поскорее закончить эти издевательства над моими ушами, я поскорее ответила. Собственно для быстрых ответов и поставлен такой неприятный набор звуков больше похожий на смесь скрипа ногтей по школьной доске, визг Юли, увидевшей мышь, и расстроившийся рояль.
— Да, Кирилл, что-то нужно?
— Решил поинтересоваться, где ты, не более.
— Я-то иду к Данилу и не виновата, что ты всё это время дрых, как суслик, у Макса и не соизволил взять трубку. Благо Максим объяснил мне и твоей девушке, что с тобой всё в порядке.
— Всё очень замечательно, но мне не нравятся твои первые слова. Всё нормально?
— Хватит уже с этой манией преследования и оберега. Пока.
Я подошла к дому, открыла железные ворота, запертые на ключ, и последовала ко входу в помещение, но резко остановилась и решила зайти в их маленький сад. Точнее место, где он был раньше. За ним ухаживала мама Данила, а после её ухода из жизни до него не было никому дела. Камни, пара взрослых деревьев. Всё, что осталось от светлого места. Даня часто описывал мне его, показывал фотографии и говорил, что, когда вырастет, он займётся своим садом. Может мы будем растить его вместе?
Я прошла в дом. Хоть он и одноэтажный, но довольно-таки не маленький, а снаружи вообще выглядит, как неприступный французский замок.
В интерьере преобладали золотые и чёрные оттенки. Золотые вазы, рамки картин, люстры, статуэтки, шторы, и чёрные полы, мебель и рамы пластиковых окон.
Слева от коридора были расположены спальни, гостиная, кухня, а справа рабочий кабинет Александра Анатольевича, ванная, санузел и библиотека.
Сняв с ног чёрные кеды, я решила пройти в комнату Дани. Она единственная, где поэкспериментировали с цветовой гаммой. Тёмно-синие стены, сливающиеся с плотным ковром, деревянные шкафы, полки, рабочий угловой стол, стул на колёсах и кровать. А вот она была заправлена бордовым постельным бельём. В комнате вообще было довольно много красных деталей. Золото, смешанное с цветом крови, было на картинах, алые шторы разбросаны по краям окон, винного оттенка ручки мебели. И будто нечаянно добавленные художником кляксы — белые картины. Мне всегда было это не понятно. Здесь были собраны цвета от тёмных тонов бури до светлого чистого цвета облаков во время самого чудесного солнечного дня. Иногда я думала, что комната слишком наляписта, а иногда, что всё гениально сочетается.
Увы, Данила здесь не оказалось. Подумала, что стоило позвонить, прежде чем приходить и собиралась уже покидать дом, как, войдя в прихожую, услышала со стороны левого плеча крики. Они доносились из кабинета. Некрасиво подслушивать? Да и ладно. Я стояла в метре от двери и отчётливо слышала разговор Александра Анатольевича с Даниилом.
— Я тебе ясно сказал, что ты должен срочно расстаться с ней! Тебе что-то не ясно, щенок?! — кричал отец Дани, вызывая мурашки по моему телу.
— Да какого хрена всё должно быть так, как ты этого хочешь? С самого начала ты был против, в отличие от меня.
Это показалось мне таким близким. Мне тоже всегда папа запрещал встречаться с Данилом...
Хотя, познакомившись, мы почти сразу узнали кто есть кто. Наша первая встреча была довольно нелепая. Я выходила из продуктового, и моё такси всё ещё не подъехало. В руках было два тяжеленных пакета, а между правым локтем и телом были зажаты куриные яйца. Да-а-а... Это было большой ошибкой. Я забыла про их существование и дернула плечом, потянувшись за звонившим телефоном. И вот вся эта будущая смесь летела под мои ноги, и через секунды я была бы в яичном коктейле, но парень с тёмными волосами и яркими голубыми глазами резко отдёрнул меня к себе, и я осталась чистой. С этого дурацкого случая и завязалось наше общение.
— Отец, почему, когда я хотел бросить её через месяц наших отношений, то ты начал орать, чтобы мы были вместе, а, когда я вроде привык к ней, то ты снова забираешь её?!
— Потому что больше она мне не нужна. Появился ещё один наследник, кретин.
"... Я имею ввиду то, что завтра ты вполне можешь сказать, что нам нужно расстаться, но этого ведь не произойдет?
— Малыш, этого не произойдет ни завтра, ни послезавтра, ни через год."
Что я почувствовала? Как сотни бабочек сдыхают и их трупы начинают рвать птицы прямо в моём теле. Я чувствовала, как сердце билось с бешеной скоростью и передавало сигналы в виски с невыносимой болью. Я чувствовала, как снова разваливаюсь на кусочки и в этот раз строители в отпуске. Вроде к ней привык... Хотел расстаться...
Я сделала несколько тяжёлых для меня шагов и открыла дверь. Просто хотела посмотреть на него. То же неплохое телосложение, благодаря которому при объятиях я чувствовала комфорт, те же губы, которые с такой страстью целовали меня, те же руки, что убирали от меня лезвие, относились на кровать и обрабатывали раны. Тот же, да совсем другой.
Я поворачиваюсь и ничего не вижу. Лишь размытые столы, двери, лампы. Всё мелькало перед глазами и казалось, что я мышь из лабиринта — никак не могу найти выход. Кое-как выбежала из того ада. Слышала рваный голос ничтожества, кричащего "Ну нет же! Вернись! Не уходи! Ты не поняла меня! Я сказал, вернись! ".
Впопыхах я набрала номер Кирилла, но он был недоступен, Макс тоже, Юля... Ответила. Да! На мои вопли и мычания я слышала её нежный успокаивающий голос, умоляющий сказать хоть что-то внятное. Она отвечала:"Что такое?.. Где ты?.. Не кричи!.. Скажи адрес!.. Я рядом! Я уже еду! Иди в сторону торгового центра ".
Он же обещал! Как же предложение? А дом? А сад, который мы должны были создать вместе ? Ну он же не мог так долго врать? Зачем же все эти надежды? А как же его откровения? Ещё один близкий мне человек умер.
Минут пять-десять, и я в её объятиях. Мне иногда кажется, что она мой ангел; всегда помогает мне и даёт советы, хоть и младше меня. Ангел с запахом ванили и карамели отвёз моё тело ко мне домой.
Успокоительные. Объятия. Тишина.
Юля не требовала от меня душевного выворачивания. Она знала, что я сделаю это, как только укреплю своё потерянное состояние. Ждать ей пришлось около двух часов, когда за окном уже была ночь, а её телефон начали атаковать родители в поисках дочери, и успокоились они только, когда она сказала, что останется у меня.
— Всё это было обман. Он лгун и лицемер! Он ничтожество! Он ведь обещал мне! Он!..
Мой взор пал на кольцо, стоящее на прикроватной тумбочке. Я смотрела на него и думала, что когда-то я стану женой. Когда-то я буду его женой. А теперь оно утратило свою ценность.
— Как ты думаешь? Оно дорого стоит?
— Аня, объясни мне наконец-то что происходит. Перестань говорить загадками и тогда я смогу тебе помочь.
— Все наши отношения — обман. Он отравлял их, будто оборотня волчьим аконитом. Сводил с ума и под конец убивал. Его отец управлял нашими отношениями, он решал быть нам вместе или расстаться, как и сейчас. Данил никогда не любил меня... Да он вообще ничего не чувствовал! Он грёбаный лицемер!
— Ань, он жалок, но я думаю, что ему тоже не сладко. Просто перешагни. Не задерживайся на этой проблеме. Пожалуйста.
Её голос, словно сладкое успокоительное, но, к сожалению не настолько сильнодействующее, в коем я нуждаюсь. Я не рассказала ей одну деталь... Да и стоит ли обращать на неё внимание?..