15. Разоблачение
Так одним утром Уильям стоял на привычном месте, исполняя любимую композицию, всё так же предвкушая момент сбора необходимой суммы.
Его взгляд расплылся в собранных монетах, но вдруг чья-то крепкая рука опёрлась о его плечо.
От места прикосновения и по всему телу Уильяма пробежала дрожь. Он остепенился и не решался двинуться.
Уильям дико боялся обернуться, не желая обнаружить, то о чём подумал в первую очередь. Сердце заколотилось в горле, ушах и голове. Оно было готово выскочить из груди, гоняя по неподвижному телу горячую кровь.
- Сынок, - обратился к нему немолодой мужчина - где твои родители? - беспокоившийся за ребёнка, вынужденного копить деньги.
Услышав незнакомый голос Уильям выдохнул, но страх, что это донесут до отца не отпускал его.
Ничего не ответив и не оборачиваясь, боясь показать лицо, Уильям быстро поднял ветровку и был готов уже бежать.
Но рука незнакомца, желающего остановить мальчика, случайно стянула шляпу с его головы, что тот сразу же испуганно ахнул, чувствуя себя абсолютно обнаженным. Уильям суетливо потянулся за ней:
- Это же сын священника! - удивлённо произнесла женщина, заметив мальчика.
Покраснев от стыда он в страхе начал убегать, замечая на себе все больше взглядов.
- Ну всё - подумал Уильям, почти обливаясь слезами и ожидая неминуемой гибели. Будучи в таком состоянии его мозг представлял ему разные способы побега, но страх за маму вынуждал его вернуться домой.
- Зачем я вообще это сделал?! - негодуя разревелся он, обвиняя себя и судорожно искал выход. Он бросил скрипку с ветровкой возле входа и прямиком побежал к Мери, прижав- шись к ней.
Мать стала испуганно разглядывать разревевшегося сына:
- Уильям, что случилось? - никак не могла она отлепить его от себя.
Наконец она присела, также разглядывая его и протирая слёзы:
- Скажи мне что случилось? Тебя кто-то обидел? - но он лишь мотнул головой, прерывисто набирая воздух.
Пытаясь его успокоить Мери обняла сына взволнованно, угадывая причину:
- Мам, - не переставай плакать начал Уильям - поверь я хотел как лучше, но если отец узнает... - не разборчиво объяснялся он, отчего маман пришлось приложить усилия, чтобы понять хоть что-то.
- Подожди. Успокойся - перебила его она, снова прижимая к себе - А теперь по порядку.
Громко сглотнув Уильям тихо начал говорить, будучи крайне растерянным:
- Я хотел накопить немного денег... - эти слова заставили Мери сморщить лоб, но она не стала его снова перебивать - ... и поэтому я решил играть на скрипке на улице. Я уже успел собрать немного. Но сегодня меня разоблачили и скорее всего донесут до отца...
И на этом он снова залился слезами:
- Стой, Уильям. Зачем ты копил деньги? - негодовала мать.
- Я же говорил, что хочу уехать с тобой отсюда - теперь он сам невольно прижался к Мери.
Маман тяжело вздохнула, взволнованно рассматривая все вокруг:
- Ох, дорогой, - грустно взглянула она на него - не переживай, что-нибудь придумаем.
Уильям пытался себя чём-нибудь занять, но все мысли сводились к одному. Он уже морально готовился выслушать и получить от отца, беспрекословно соглашаясь с ним, желая как можно быстрее переждать день.
Наконец постучали в дверь. По стуку он смог определить отца и насторожился. На удивление, Генри был весьма спокоен и вёл себя как обычно. Он снял с себя верхнюю одежду и направился в уборную.
Уильям не хотел попадаться ему на глаза и сидел на лестницах, подслушивая разговор отца с матерью:
- Я знал, что это ничем хорошим не закончится... - начал оттаяно Генри - Я уверен, что и ты знаешь о чем я сейчас говорю. Твоё такое вот воспитание не могло не дать плоды.
Поздравляю, Мери, ты прекрасно справилась с ролью добрый мамаши - язвил Генри, не утруждая себя даже посмотреть на жену.
Мери не могла пока ему что-либо предъявить, молча слушая его реплики.
- Почему наш сын собирает на улице монеты, как нищий? Да ещё и таким жалким способом? Неужели ты ему в чем-то отказала? - не дожидаясь её ответа Генри громко отозвал:
- Уильям! - тот тут же вздрогнул, медленно поднялся и подошел к отцу.
- Что случилось, Уильям? Почему ты это сделал? - допрашивал он растерянного сына.
- Я хотел сделать маме сюрприз и это был единственный способ, которым я мог это сделать - весьма осторожно и без конкретики начал он.
- Сюрприз? - ухмыльнулся Генри - А получилось, что сюрприз достался только мне. Что это ещё такое?! Почему сын священника должен играть на улице и копить деньги? Ты не подумал о том, как поймут это люди?
- Прости - тихо произнёс он, сдерживая себя и сжимая своим пальчики в кулак.
На это Генри громко выдохнул и продолжил:
- Такого позора я от тебя ещё не ожидал. Если честно, мне даже лень сейчас с тобой что-то делать или как-то наказывать тебя, бить...
Такую дурь, что у тебя в голове побоями не выберешь. Единственное, что ты мне оставил: позор и разочарование. Мне стыдно, что ты мой сын. Иной раз я думаю, что твоё рождение это плата за мои грехи.
- Генри! - вмешалась мать, злобно глядя на мужа.
- А тебе сейчас следовало бы молчать, Мери. Будешь говорить только тогда, когда я тебе разрешу - довольно грубо и угрожающе произнес он - Если ты не хочешь, чтобы кто-то из вас остался калекой, лучше заткнись и дай мне воспитывать сына, как следует!
- Я сейчас сделаю то, что посчитаю нужным - продолжил грозно отец - и ни один из вас не пикнет и не смеет мне возразить. Я достаточно ясно изъясняюсь? - наконец он раскрыл свои вечно приоткрытые глаза, кидая яростный взгляды на них.
- Уильям, принеси сюда этот ужасный инструмент и всё, что ты накопил - и тот медленно направился к себе в комнату, обливаясь слезами.
Он чувствовал всю безвыходность ситуации и то, что ему придётся распрощаться с тем, что ему так дорого.
Но страх перед отцом и насилием, которое не только он может пережить, заставляли его безукоризненно выполнять всё, что ему приказали.
Через минут он был уже внизу с скрипкой и с мешочком монет.
Родители смотрели пристально на него, пока он медленно подходил к ним.
- Поставь всё на стол - важно произнёс Генри. Первым до чего дотронулась его худая рука был мешочек монет, который он оценивающе рассматривал.
- И на какой сюрприз ты так старался?
- Мама говорила, что хотела приобрести новую сковородку - лицо Генри пренебрежительно сморщилось.
- Одно ничтожнее другого - пробурчал он - Мне кажется люди платили тебе не за игру и за столь жалкое зрелище. Но такой позор это не оправдывает. Ты должен заплатить за него и потому всё что ты накопил я заберу и найду этому лучшее применение...
Уильям был готов уже разреветься от такой несправедливости и опустил голову, пряча мокрые глаза.
- Генри, можешь забрать у него скрипку, но деньги, заработанные его трудом, брать не надо - сдержанно заявила мать.
- Ты мне ещё указывать будешь, что делать?! Неужто сама хочешь их присвоить? Я тебе уже один раз сказал, что тебе следует сейчас делать. Так что сперва думай головой, прежде чем открывать рот!
- Уильям, принеси сюда молоток тот, что в нижнем ящике - снова приказал Генри. Его щеки порозовели, ноздри вздулись, а лохматые брови образовали складку между ними. Его яростный взгляд не затмевали даже очки.
Мери насторожилась от его вида и то, что он собирается делать, неотрывно глядя на него.
Уильям напряжённо подошел к отцу с небольшим молотком в руках, в ожидании очередного задания.
- Сломай этот дьявольский инструмент сейчас же. И из- бавь наконец свою семью от мучений, причиняемых тобой, Уильям - произнёс Генри, как будто зачитал молитву, сверля глазами сына.
Уильям оцепенел от требования отца, не решаясь даже взглянуть на него. Он растерянно подошел к столу и поднял над ним молоток.
Мери с ужасом наблюдала за происходящим, беспокоясь за сына. Больше всего на свете
Уильям не хотела делать этого: ломать то, что время от времени приносило ему радость и удовольствие.
Но тут он пересилил себя и в гробовой тишине раздался стук дерева.
- Ты издеваешься?! - воскликнул Генри - Бей сильнее, изнеженная девчонка! Хоть что-нибудь толковое сделаешь в своей жизни - разозлился отец.
Уильям снова повторил, но его руки тряслись толи от тяжести молотка, толи от страха. А возможно, что от всего сразу. Но и на этот раз на скрипке не появилось ни царапины.
Генри вскипел, что с шумом встал со стула, схватил сына за руку и стал бить вместе с ним по ненавистному инструменту.
Уильям сразу же запаниковал, пугаясь разлетающихся деталей скрипки, грохота стола и позади стоящего отца, который никогда в жизни так близко не подходил к нему, а уж тем более не держал за руку.
Он изо всех сил пытался вырваться от него и его холодной руки, безудержно обливаясь слезами и крича.
Мери подбежала и готовилась толкнуть мужа, но заметив её Уильям тут же крикнул:
- Стой! - протянул он к ней руку - Не надо. Я сломаю её, только, пожалуйста, не подходи - стиснув зубы Уильям за- жмурил глаза, с которых потекли слёзы.
Он перевёл взгляд со скрипки на руку отца и перестал сопротивляться.
Избавление от дьявольского инструмента продолжалось пока скрипка не превратилась в груду мелких досок и разобранных деталей.
- Мери, в отличие от тебя твой сын соображает и, воз- можно, вместо этой переломанный скрипки - наконец Генри проговорил её название - была бы твоя сломанная рука.
- Ну что ж, я могу наконец нас всех поздравить - заявил он, пройдя снова к столу - Мы избавились от этого несчастного инструмента и ссоры в нашей семье значительно уменьшатся. Хотя от позора мы уже не смоемся - заключил отец и важно уселся за стол.
Уильям и Мери молча стояли, перекручивая произошедшее, не решаясь как либо проявить свои эмоции.
Дрожь не покидала тело Уильяма и, казалось, будто он дрожит от холода:
- Уильям, собери этот мусор со стола - кинул Генри, пренебрежительно махнув рукой в сторону скрипки.
Вновь исполняя поручения отца Уильям не сдержался и заплакал так, что можно было услышать его голос. Он прерывисто набирал воздух, громко всхлипывая и мыча.
Генри ненавидел когда кто-либо плакал, тем более, если это был Уильям и потому он фыркнул с таким отвращением, саркастически заявив:
- Концерт! Смотрите концерт показывают! Может бросите ему пару монет, чтобы он лучше сыграл - Уильям тут же остановился от столь оскорбительных слов и впервые взглянул на Генри, широко раскрытыми глазами.
Он был шокирован столь отвратным поведением отца, что не знал куда себя деть.
Его до отчаяния гробила эта ситуация, где он ничего не мог поделать, лишь безукоризненно исполнять повеления: молчать и терпеть это унизительное отношение. Лишь потому, что он сын, а тот отец. Лишь потому, что он отродие этих двух людей, один, из которых беззаконно притесняет его.
- Ты знаешь, Уильям, Господь покарает тебя за твое такое вот отношение к родителям. Какой воспитанный ребёнок будет смотреть так на отца? Наглый мальчишка. Какой из тебя проповедник, если ты даже не умеешь вести себя подобающе?
- Ненавижу тебя, ненавижу тебя... - гневно думал Уильям, не желая более смотреть на него.
- Достаточно, вы уже изморили меня своими бестолковыми выходками. Я надеюсь, вы меня поняли. В особенности ты Уильям, пересмотри, пожалуйста, свое поведение и пойми почему я тебе так отношусь - важно заключил Генри и направился в спальню.
Мери тут же подбежала к сыну и крепко его обняла:
- Ты сильно испугался, дорогой? - тревожно спросила она, не отпуская сына.
- Я больше боялся за тебя, мама - прижимаясь ответил сын - Я знал, что всё так выйдет, мне не стоило это делать, отец все равно узнал бы - оплакивал он свои мечты.
- Нет, ты очень смелый и умный ребёнок. Была большая вероятность, что у тебя всё получилось бы - успокаивала его мать.
- Получилось бы? - спросил удивленно Уильям - Даже уехать с тобой?
- Накопить, да, но уехать, нет - пояснила она - Ты хотел меня переубедить, доказав, что мы сможем накопить денег. Но дело не в деньгах... Отец не допустит этого. У нас нет родных и знакомых, к которым можно было бы пойти.
Даже если бы у нас был бы шанс уехать я бы не смогла обречь нас на нищету и голод. Но живя здесь ты можешь обучиться, найти хорошую работу, жить не нуждаясь...
- Что ты такое говоришь? - разозлился Уильям и отступил немного от матери - Зачем мне такое будущее без тебя?
- Не жертвуй своим будущим из-за меня, Уильям.
- Не жертвуй своим настоящим из-за меня, мама - опрокинул он её же аргументом - Откуда ты знаешь будет ли у меня такое будущее? Вдруг не станет меня или тебя, кому потом такое будущее сдастся? - возмущённо смотрел он на испуган- ную мать.
- Уильям, ты всё что у меня есть - умоляющий голосом произнесла Мери - Ты прав никто не знает, что будет завтра, но я желаю тебе лучшей жизни. Я буду поддерживать и верить в тебя сколько смогу. Ты наконец сможешь стать тем, кем захочешь, реализовать свои мечты, быть счастливым...
- Какой ценой мама? Даже в таком благородном деле ты поступаешь эгоистично. Я тоже тебя люблю и желаю тебе лучшей жизни. Я не хочу наживаться на твоем терпении и самопожертвовании.
Ты же сама сказала главное не сколько прожить, а как! Мам, пожалуйста, давай хотя бы для начала подумаем о своем счастливом настоящем.
- Я боюсь, сынок... - невзначай проронила Мери, не пере- ставая плакать. Она снова обняла сына, чтобы отвлечь его от её последних слов.
- Послезавтра у тебя день рождение - быстро перевела на тему, протирая лицо - Хочешь вместе испечём пирог?
Уильям громко выдохнул и спокойно ответил:
- Давай, только мой любимый яблочный, хорошо? - Тогда иди потихоньку ложись спать, я тоже скоро пойду.
- Спокойной ночи, маман.
- Спокойной ночи, Уильям - долго не думая он снова по- бежал к матери и поцеловал её в лоб.