Глава 3.
Авторское наставление: уважаемый читатель, советую тебе искать песни, которые я указываю в тексте, и под них продолжать чтение. Песни помогут почувствовать момент на своей шкуре. Приятного чтения.
***
Появление Шейна не стало чем-то, что сотрясло бы компанию, но изучающие взгляды сыпались с каждого уголка квартиры. Каспер не подавал вида, внешне оставаясь все таким же мраморно-белым, но в груди скреблись кошки. Стараясь не обращать внимания, он разглядывал уже пьяных друзей, что разбросались в пространстве гостиной. Морис с Лео сидели возле балконной двери, за кухонным столом, совместными усилиями набирая какой-то текст в ноутбуке. Кайл шастал вдоль стены, нервно объясняя что-то по телефону своей матери. Никс, Амина и Флора не выпускали из рук джойстики, шатали их из стороны в сторону, как будто взбивая коктейль. Шейн, усевшийся напротив Каспера в кресле, смотрел перед собой, покручивая банку пива между пальцами. Кажется, все так, как всегда, но что-то в Каспере совсем не могло успокоиться — может, это готовящийся нервный срыв, а, может, плохое предчувствие. Он не понимал и разбираться не торопился.
— Кайл, пожалуйста! — голос Вуда вырвал Крэффорда из раздумий, прозвучав крайне громко и недовольно. — Ты можешь тише?
— А негр на хуй может мне тут не сидеть, блядь, и реп на хуй не исполнять? — отозвался Бэнкс, прикрывая динамик рукой. — Слышь ты, тумба-юмба ебаная на хуй...
— Жертва tik tok-а.
Недослушав Кайла, прошипел Морис и отвернулся лицом к ноутбуку, уронив долгий, тяжелый выдох. Леона приобняла его, и этого утешительного жеста хватило, чтобы Вуд не разозлился на самом деле, а списал грубость Кайла на напряженный разговор и нетрезвый вид.
— Кайл, перегибаешь.
С дивана крикнул Никс, наклоняясь в сторону за джойстиком и красочно выругиваясь.
— Забей, это база, — Флора пожала плечами, не сводя глаз с экрана и шатая рычажки джойстика пальцами. — Мне он иногда такие видео цитирует, что я не знаю, что делать дальше. Стоять или падать? Или умереть вовсе.
— Из-за такого плешивого черта, как Бэнкс? — брезгливо прошептала Амина, уронив беззвучную усмешку. — Я бы продала его на органы на твоем месте.
— Любовь зла, — Миллер растянула губы в улыбке, не отставая от увлеченной игры. — Полюбишь и жертву tik tok-а...
Разговор продолжился, наполняясь пьяными шутками и какими-то не слишком интересными темами, поэтому Каспер начал пропускать беседу мимо ушей. Он единственный остался трезвым, убиваясь чувством вины, что склеило его горло. Пропущенная встреча с деканом, очередные обидные шутки Кайла, а теперь еще и Шейн, пытающийся влиться в болтовню. Крэффорд отметил для себя склонность мальчишки к выпивке — этим вечером Бэверли взялся за нее основательно. Сначала несколько банок пива, потом бутылка виски, которая предназначалась Касперу. Закатив глаза, Крэффорд с психом поднялся из кресла и вышел на балкон, желая обрести утерянное самообладание снова. Неутихающий шум, девушки, пьяные лица, несвязная речь и нелепые движения — все это стало так душить, что захотелось драться. Щелчок зажигалки помог Крэффорду приземлить уставшую нервную систему. Его глаза пробежались по ночному двору, обвели разноцветные машины, за ними и макушки людей. Отвращение снова наполнило своим вкусом рот, тошнота натянулась на голову капюшоном. Касперу ничего не оставалось, кроме как зарычать в попытке остепениться.
— Каспер? Я тебя потерял.
Пьяный голос Шейна прозвучал за спиной, и Крэффорд еле сдержал руки при себе, подавляя желании вправить мальчишке мозг.
— Свали.
Грубо проурчал Каспер, стряхивая пепел с кончика сигареты и провожая глазами серый комочек.
— Что с тобой? Такой хороший вечер, а ты тут, злишься.
Бэверли встал рядом с Крэффордом, переваливаясь через балюстраду. Каспер дернул за подол его свитера, оттягивая Шейна подальше от края балкона.
— Свали.
Снова повторил он, стараясь выжать из себя дружелюбное обращение.
— Ты меня совсем не любишь.
Обиженно пробубнил Шейн и поднял глаза на Каспера, все же уступая и делая шаг назад.
— Ты мне мозги ебать пришел? Без тебя справлюсь на отлично.
Кровь в жилах Крэффорда застыла от неконтролируемой злости, перед глазами потемнело, руки затряслись, напряглись желваки.
— За что ты так со мной? Все же хорошо было, — Шейн беспомощно вскинул руками, после чего они упали по швам. — Мы с тобой в отношениях, и, как я думал, это значит, что мы семья. Что мы принимаем друг друга. Доверяем. Но я все еще чувствую себя одиноко, если ты хочешь знать.
— Секретик хочешь? — Каспер не смог сдержать злость, резко прижимая Шейна к стенке и больно упираясь рукой в его плечо. — Мне по хуй, что ты думаешь. Я не буду любить тебя сильнее, чем твоя мамаша, Шейн, — он сделал глубокую затяжку, позволяя Бэверли проглотить эти колючие слова, и посмотрел в глаза напротив. Карие жемчужины налились слезами, губы сжались в гармошку, нос покраснел. — Доверять я буду только своему отражению в зеркале. И не твое собачье дело, что я там думаю. В душу мне не лезь, спать будешь крепче.
Шипение Каспера заставило Шейна разреветься, да так громко, что в дверном проеме возник Морис. Озадаченно ловя гневный силуэт Крэффорда глазами, он протянул руку и уложил ладонь на его напряженном плече, пытаясь молча прекратить ругань. Каспер бросил на Шейна последний хищный взгляд и оторвал себя от тощего тельца, с шумом скрываясь внутри гостиной. Вуд нашептал что-то ему в спину, перевел все свое внимание на Бэверли и потянулся к нему, взгромождая медвежьи объятия на его плечи. Бэверли плакал так, будто земля из-под ног ушла на миллионы метров вниз. Эта грубость, которую Каспер выплевывает из себя, так остро режет все еще живое сердце Шейна, что сил сопротивляться этой его чертовой натуре становится слишком мало. Всю свою жизнь мальчишка терпит подобное в семье, выслушивая от отца о своих недостатках. Пытается найти общий язык с матерью, день ото дня объясняя ей, как ему важно быть счастливым, а не богатым. И сейчас, в объятиях Мориса, Шейн впервые почувствовал ту поддержку, которую не мог отыскать нигде, даже в этом мрачном Каспере, который всегда был рядом при любом семейном конфликте.
— Я люблю его, — тихо прошептал Шейн в грудь Вуда, сжимая в кулаках ткань рубашки на его спине. — Я так люблю его...
— Я знаю, Шейн. Мы всего его любим, и это не легко. Я понимаю.
Морис заулыбался, пытаясь дать Бэверли то немногое утешение, которое мог.
— Почему он такой? Почему он со мной так обращается?
Беспомощно глотая воздух, запищал Шейн, вытирая с глаз слезы.
— Малыш, никогда не думай о себе. Это отравляет любовь, — неуклюже почесав затылок, Морис поправил дреды и прижался плечом к стенке. — Я имею в виду, что... Как бы это сказать то правильно? Ты не должен ждать, что тебя полюбят так же, как любишь ты, вот я о чем. Каспер не идеальный, я бы даже назвал его уебком, если бы не знал так хорошо, как знаю. Но он правда старается, Шейн, я знаю. Он мой друг, и я могу сказать, что я горжусь нашей дружбой. Такой вот грубой, но дружбой. Знаешь, как в книжках пишут?
— Как?
Вытирая нос, шепнул Шейн, рассматривая лицо Мориса.
— «Дружба объединяет людей куда сильнее, чем любовь», или «Любовь может быть неразделенной. Дружба — никогда». Выделил их недавно, — Морис потрепал Шейна по волосам, расплываясь в нежной улыбке. — А лично я думаю, что лучше всего простить, чем ждать, что о твоей обиде будут заботиться. Ты еще маленький, Шейн, я не особо старше, но я могу тебя чему-то научить, если это касается Каспера.
— Это очень сложно. Я хочу, чтобы он слышал и меня тоже, но все как-то грустно, — Шейн опустил глаза, впадая в подобие ступора. — Разве я заслуживаю такой грубости?
— Не жалей себя, Шейн, жалей его. Только молча.
Морис подарил Бэверли улыбку, после которой вышел с балкона и вернулся к Леоне. Она встретила его какими-то серьезными словами, втягивая в работу над проектом, и он охотно подключился. Шейн зашел вслед за Морисом и бросил взгляд на Каспера, что уже уселся на своем привычном месте. Не удостоив мальчишку даже взглядом, Крэффорд поднялся с места, словно окутанный истерикой, и поспешил к выходу из квартиры. Кайл и Никс обменялись взглядами, Амина с Флорой замерли в дверном проеме спальни, Морис, Леона и Шейн не отличились от остальных — уперли глаза в Каспера, судорожно натягивающего на себя берцы. Как только дверь за ним закрылась, Шейн упал на колени, присаживаясь на пятках, и почти разглядел в начисто вымытой плитке свое отражение. «Мне по хуй, что ты думаешь. Я не буду любить тебя сильнее, чем твоя мамаша...» — эти слова застряли в черепушке, которую Бэверли держит руками, да так больно задержались в мыслях, что обида наполнила сердце слишком полно.
— Эй, вставай, — голос Мориса прорвался в голову каким-то особенным успокоением, что Шейн нашел в себе силы подняться. — Он прямолинейный, да, и он такой. Может быть, ты привыкнешь, но мы всегда рядом, ладно?
— Надеюсь, он поймет, как мне больно.
Прошептал Шейн и присел на стуле рядом с Леоной и Вудом, опуская глаза вниз, чтобы никого не видеть и ничего не слышать.
***
Каспер добрался до дома, сам себя не осознавая. Бардак в его квартире стал зоной спасения, и Крэффорду показалось, что с ним все хорошо. Колонка нашлась сама собой, следом за ней и литровая бутылка водки. Опрокинув ее в себя, Каспер сделал несколько больший глотков, наслаждаясь тем, что его горло трещит от спиртового жжения. Включив себе «кадеиновый рай» гнилойлирики, он упал на пол, усаживаясь среди кучи мусора. Поскорее бы напиться, подумалось Касперу, и он снова залил в себя алкоголь.
«Вся твоя любовь на моей карте,
Вся твоя красота в моей ванне...»
Строчки потекли в уши бальзамом, спасением от истерики, которая широкими лапами окутала голову Каспера. Его глаза метались по кухне, искали в ней отголоски того дня, когда он согласился на эту несчастную попытку окунуться в отношения. Шейн мальчишка, а Каспер чудовище, и эта разница станет их общей погибелью, возможно, только ментальной. Воспоминания о поцелуе настигли Каспера градом, и он почувствовал, что хочет плакать.
«Таблетки заменяют друзей,
Которых уже давно нет.
Я знаю, кто разделить постель мою,
Разделив дороги на столе...»
Он поднялся, ухватил колонку и поспешил в спальню. Судорожно нащупал дрожащими пальцами кнопку на компьютере, плюхнулся в кресло и прилип губами к бутылке. Монитор засветился, Каспер поморщился, ввел пароль и открыл файл, в котором оставлял строчки, день ото дня придираясь к своему слогу. Голубые глаза пробежались по последним предложениям, ладони легли на клавиатуру.
«Я тону, я тону,
Только жаль, что разбитый на части...»
Мысли роились в уставшей голове Каспера так быстро, что он еле успевал записывать их, то стирая, то набирая текст. Телефон яростно жужжал где-то в кармане, напоминая ему о друзьях и проклятом Шейне. Покачав головой, Каспер осушил почти половину бутылки и уставился пустым взглядом в свой стол. В его груди больно ухнуло сердце, обрушилось на стеклянные глаза и заставило слезы появиться на внутренних веках. Черта с два Каспер позволил бы себе плакать, именно по этой причине он закрыл файл, вскочил с места и поискал наушники.
«Всё, что я любил — в земле.
Все, кого я не любил — на мне.
Всё, что вечно презирал — во мне...»
Время на то, чтобы одеться, тратить не пришлось, Каспер и не раздевался. С громким стуком ударив входной дверью о косяк, он почти кубарем скатился по лестнице, перебирая ногами ступеньку за ступенькой и запихивая наушники в уши. Умудрившись посчитать ступени, Крэффорд остановился возле подъезда. Куда дальше? В квартире сидеть тошно, на улице люди, к Кайлу он не вернется. Мрачное ночное небо не помогало, и Каспер звучно выругался. Ноги сами понесли его в кабак, что стоит на самом краю города. «Челси» — единственное место, в котором Каспер находит себе успокоение в такие моменты. Шагая по влажному асфальту, он допил свой литр, но ему так и не полегчало. Кажется, что мир вот-вот рухнет. Подошва ботинок словно липла к тротуару, и это ощущение раздражало сильнее Шейна, мыслями о котором забита вся голова Крэффорда. Серое здание с пестрыми вывесками бросилось в глаза, и Каспер почти ослеп, наконец-то отлепив глаза от бетона. Не задумываясь, он вошел внутрь, уселся за барной стойкой и прибавил громкость музыки до упора.
«В кадеиновом раю так холодно нам,
Не хочу, чтобы отпускало.
Я съем ещё одну, а после ещё одну,
Забери домой меня, мама...»
Мама... Что бы она сказала ему сейчас? Каспер закрыл глаза, уперевшись лбом в поверхность барной стойки, и крепко сжал скулы, лишь бы не дать себе заплакать. Она была красивой, мудрой женщиной, и ее смерть стала для Крэффорда днем, в котором начались все его мысли о самоубийстве. Каждое новое утро отдаляло это событие от настоящего, но Каспер настырно отказывался забывать, какими глазами мертвая мать смотрела на него, когда он нашел ее труп в ванной их дома. Глубокие, помутневшие, наполненные слезами и кровью. Она улыбалась бы сейчас? Ее руки были бы такими же нежными, как раньше? Каспер не знал, но очень хотел знать. «Сам виноват, сам виноват, сам виноват, сам виноват, сам виноват...» — крутилось в его голове, с каждым разом все громче и громче. Потыкав на кнопку громкости, Каспер зашипел — прибавлять музыку уже не получится. Все, чего он хотел сейчас, это обнять маму, прижаться к ее груди и вылить все слезы, что остаются там, откуда нет выхода. Но это уже невозможно. Сколько он ей не сказал, сколько раз не брал звонки. Он и представить не мог, что последняя их встреча будет последней. Глаза снова начали мокнуть. Нахмурив брови, Крэффорд постучал себя по щеке, надеясь снова найти самообладание. Не нашел. И не найдет.
— Налей мне что-нибудь покрепче. И побыстрее.
Прорычал он на бармена, уложив на стол свою карту, чтобы тот сам оплатил каждый напиток.
Глупо? В любом другом баре — да, но только не здесь. Бармен «Челси» — Джон, хорошо знаком с Каспером. Крэффорд мог бы назвать его другом, но язык не повернется сказать это слово. Каждая мысль в голове Каспера давила на глаза, но он опрокидывал в себя шоты, пытаясь допить до той самой черты, которая перекроет эту бардовую, густую боль. Он не помнил, когда последний раз смеялся искренне. Не помнил, когда делился своими проблемами. Выбрав молчание, Каспер решил, что так спасет себя от одиночества. Мать Крэффорда — Лили, покончила с собой не просто так — она узнала, что Каспер начал принимать. Все ее попытки вытащить сына из пропасти провалились, следом за ними иссякла и надежда. Друзья рядом, но надолго ли? Каспер снова покачал головой, вытаскивая телефон из кармана.
Трубку Каспер не взял, убирая телефон в карман. Осушив еще несколько шотов, он понял, что пора бы и остановиться, но рука сама тянулась за следующей порцией, пока Джон оплачивал алкоголь картой Каспера. Весь мир в его глазах расплылся еще сильнее, начал кружиться, словно юла. Маниакальная улыбка растянула губы Каспера, прорезала мраморные щеки, и он замер. «Шейн ошибка. Ебаная, блядская ошибка...» — Крэффорд заставил себя улыбнуться шире, но эта мысль не отступала. Грудную клетку словно стянуло ремнями, в животе появились бабочки, а в горле тошнота. Каспер не понял, в какой момент начал смеяться так громко, что Джону пришлось трясти его за плечо. Отвергнув все вопросы бармена, Каспер выпил еще приличное количество шотов, прокручивая в голове все сценарии их с Бэверли отношений. Вязкая, соленая кровь затекла в его рот, и только после этого он понял, что плачет. Протерев пальцами ноздрю, Каспер уставился тупым взглядом на ладонь и не ошибся — кровь идет из носа. «Забери домой меня, мама...»
***
Утро воскресенья Шейн встретил в квартире у Кайла. Он открыл глаза и увидел напротив себя лицо Мориса, за ним, возле стены, Леону. Кажется, они все спят на диване в гостиной. Свесив ноги с края, Шейн почувствовал холодный пол и дал себе минуту освоиться с трезвостью. Вчера он напился? Голова болела так, словно на ней прыгала рота солдат. Бэверли поднялся на ноги, выудил телефон из кармана своих джинсов и разблокировал. Переписка с Каспером ему совсем не понравилась, настолько, что Шейн еле-еле сдержал рвотный позыв. Страх потерять Крэффорда пересилил все остальное, вытеснил даже ту обиду, которой Бэверли сочился ночью.
От мыслей Шейна отвлек голос Амины, которая о чем-то спорила с Никсом. Мальчишка протер глаза, появляясь на пороге спальни, и замер, виновато рассматривая Кайла и Никса по очереди.
— Доброе утро?
Пробормотал Шейн и замер, изучая глазами рыжие волосы Бэнкса.
— Доброе. Ты норм? — лениво отозвался Кайл, поправляя под головой подушку. — Таблеточка нужна, или проблюешься?
— Фу, Кайл.
Амина застегнула сумочку, переводя брезгливый взгляд на Шейна.
— Простите, я не хотел... портить праздник, и...
Никс не дал Шейну договорить, заключив мальчишку в короткие, крепкие объятия.
— Перестань. Все хорошо. Мы давно привыкли к выходкам Каспер, так что не вини себя, ладно?
Дисней улыбнулся, похлопав Шейна по плечу.
— Почему он так ушел?
Голос Бэверли сделался слишком тихим, но это не помешало разобрать слова остальным.
— Потому что он неуравновешенный придурок, — Амина пожала плечами, повиснув на плече Никса и состроив такое лицо, будто само имя Крэффорда ей противно. — Алкоголик, наркоман, псих. Ты не угадаешь, что он там придумал себе.
Она покрутила пальцем у виска и вышла из спальни, чтобы разбудить Мориса и Леону.
— Да ладно? — пропищал Кайл из кровати, присаживаясь среди помятых простыней. — Не слушай ее. Он хоть и истеричка, но не такой бессердечный, как вот этот тип.
Лукавая улыбка тронула губы Кайла, и он качнул головой в сторону Диснея.
— То, что я поднял тебя в 11 часов, не значит, что я бессердечный.
Дисней показал Бэнксу язык и вышел из спальни вслед за Аминой, утаскивая с собой Шейна.
— Доброе утро, дружок, как ты? — поинтересовался Морис, с беспокойством разглядывая лицо Бэверли и параллельно натягивая на себя футболку. — Ты вчера очень много выпил.
— Плоховато. Зря я пил.
Шейн почесал затылок, поправил волосы и присел рядом с Морисом на диване.
— Слышь, малой, — Бэнкс вывалился из спальни, пропуская Флору вперед, и повис на двери. — А че у вас там с Каспером случилось? Морис не рассказывает, а я уже целый фанфик придумал.
— Поругались. Я не знаю, что ему не так... Пытался ему звонить ночью, писал, но он просто послал меня и все.
На Шейна снова накатила обида, но он заставил себя проглотить это чувство, расправляя по тощим бедрам край свитера.
— Мальчишки, — Леона выглянула из порога, привлекая к себе внимание. — Мы поехали, а вы давайте, не грустите. Шейн, — Нотли улыбнулась, да так тепло, что кости Бэверли снова согрелись. — Все будет хорошо.
Шейн кивнул, рассматривая крупную фигуру Вуда, который отправился в порог, раздаривая прощальные объятия. Кайл примостился за спиной у Бэверли, разваливаясь на подушках. Никс уткнулся в телефон, что-то выписывая. Шейн не сразу понял, что он остался один на один со свитой Каспера, и в его груди заурчало густое смущение.
— Так что ты, говоришь, писал Касперу?
Кайл мягко ткнул Шейна в спину в попытке подтянуть его настроение.
— Да, просил поговорить. Еще много чего написал, но он не ответил. И не отвечает до сих пор.
Глаза Шейна опустились в пол, сердце забилось быстрее прежнего.
— Типичный Каспер, ниче удивительного, — Кайл присел, обняв Шейна сзади, и уложил голову мальчишке на плечо. — Вон, видишь? Черненький мужчина.
— Кайл?
Морис обернулся на Бэнкса, который растекся в улыбке.
— Знаешь, как он отгребал в свое время, когда мы только приняли его в компанию? Ой-ой-ой. Таких пиздюлей получал, — Бэнкс перевел глаза на Никса, который все еще листал пальцем экран телефона. — А вот этот добряк, мама родная, как же он терпел. Никс был прыщавый до 19 лет. Но это так, факт, никак к делу о Каспере не относится.
— Кайл?!
Еще громче завозмущался Морис, присаживаясь на телевизионной тумбе.
— А че Кайл то сразу? Пацан грустит, а у меня дома грустить можно только Крэффорду, — Бэнекс подмигнул и выхватил у Никса телефон, откинув его на дальний угол дивана. — Заебал, честное слово.
— Отдай. У меня важный разговор. Соревнования в следующую субботу, я должен пройти регистрацию.
Дисней вытянул руку, но телефон не получил. Кайл лишь покачал головой, после чего начал трепать волосы Шейна.
— Успеешь еще. Ты же не к президенту в жены записываешься, правда? — Бэнкс перегнулся через плечо Шейна и заглянул мальчишке в глаза. На долю секунды он зажал Бэверли нос пальцами, после чего уронил тихий, урчащий смешок. — Давай не кисни, вернется твой Каспер.
— Он невыносимый иногда, но очень хороший, правда, — Никс втянулся в беседу, упираясь локтями в расставленные колени и рассматривая бледное лицо Шейна. — Знаешь, когда мы с ним учились в школе, я думал, что мы друг друга закопаем. Но, как видишь, сейчас мы друзья. Он классный друг, и я люблю его за это лицо, — Дисней скорчил суровый вид, пытаясь передразнить ежедневное выражение Каспера, и указал на себя пальцем.
— Дорогой дневник, сейчас на моих глазах произошла измена. Никс Дисней, который был любовью всей моей жизни, променял меня на каменного Крэффорда. — Бэнкс уложил руку на грудь в районе сердца, сделав вид, что он тяжело ранен. — Не знаю, как жить дальше. Теперь мне нужны срочные объятия. Морис, только на тебя я теперь и надеюсь, дружище. Справишься?
Кайл наигранно состроил из себя обиженного, сползая с дивана и утыкаясь лицом в крепкое плечо Вуда, который заулыбался и обвел рукой спину Бэнкса.
— Вот так и живет, — Морис похлопал Кайла между лопатками, поднимаясь на ноги и пытаясь удержать смех. —Один вечно сидит в кресле и молчит, второй помешался на своих скачках, третий спит. А я...
— Так, все, давайте выметайтесь, мне на работу скоро.
Кайл прервал Мориса, выпутываясь из его рук, и начал искать свой джойстик.
Морис закатил глаза, но улыбка не сошла с его губ. Никс поднялся молча, сгребая в руку свой рюкзак, а Шейн остался сидеть. Собирать ему нечего, он пришел налегке. Выпроводив всех в порог, Кайл подождал, пока Морис, Никс и Шейн обуются. Обменявшись с каждым объятиями, он закрыл дверь и замер. Наконец-то у него появилось время подумать о своем разговоре с матерью, которая звонила вчерашним вечером. Ванесса убеждала Кайла прекратить отношения с Флорой, как бы там ни было, Миллер не совсем в себе, и Кайл понимал, что мать права.
Усевшись на диване, он уперся спиной в подушки, включая приставку. Выбор игры варьировался между «Horizon Zero Dawn» и «Detroit: Become Human», обе из которых Кайл прошел уже десятки раз. Но, к своему удивлению, он остановился на «Red Dead Redemption 2». Мысли жалили смехотворную натуру Бэнкса, заставляя нервно выгибать рычажки джойстика. Он думал, как поступить со всем этим беспорядком: Каспер прав, Флора не станет меняться, ей нельзя помочь, если она сама не хочет, но с другой стороны, она все же небезразлична Кайлу. Он опустил руки на колени, рассматривая Артура Моргана* на экране, и снова застыл. Вся компания может развалиться, девчонки точно начнут его ненавидеть, встав на сторону Миллер. Но что станет с парнями? Сощурив глаза, Кайл вернул себя в крики матери, что жгли его ухо добрую четверть часа. Нужно поговорить с Морисом и Никсом, но у второго скоро соревнования. Присесть и насолить другу разладом во всей компании перед таким событием Кайл хотел меньше всего.
— Да по хую, подумаю об этом завтра на работе.
Проурчал Кайл и наспех набрал номер своего начальника.
Получив добро на дополнительный выходной, Бэнкс еще недолго погонял в руках джойстик, но от мыслей все же не отделался. Идея самоубийства сама собой казалась Кайлу абсурдной. Он был уверен, что из любой ситуации есть выход, даже если придется пройти по 12 кругу ада, его все равно можно найти. Флора умная девушка, и Кайл полюбил в ней именно эту часть, но не смог смериться со второй. Миллер выросла в детском доме, окруженная насилием. Сверстники издевались над ней круглыми сутками. Воспитатели не обращали внимания на это, и теперь у Флоры проблемы. Все ее тело покрыто шрамами, и каждый новый раз, когда Кайл видит свежие, ему хочется придушить самого себя. Безрезультатно пытаясь помочь ей битые полгода, Бэнкс опустил руки. Это его вымотало, сделало еще более сонливым, чем раньше. Даже когда он сбежал из отчего дома после крупной ссоры с отцом, не было так паршиво. Протерев ладонью глаза, Кайл все же принял решение, но еще не до конца его осознал. Отложив джойстик, Бэнкс увалился на диван и закатился к стенке, подбирая под себя подушку. Не в силах заставить себя угомонить воспаленный ум, Кайл решил уснуть, и это получилось у него очень быстро.
***
— Морис, я могу тебя попросить?
Шейн сидел на переднем пассажирском рядом с Вудом, который вызвался подбросить до дома.
— Да, конечно.
Без колебаний отозвался Морис, мягко выкручивая руль. Шейн отметил, что стиль его вождения сильно отличается от касперовского.
— Ты можешь сказать, где Каспер обычно гуляет, или сидит? Он не выходит на связь, а уже полдень.
Шейн опустил глаза, когда на горизонте появился его дом, и поджал губы. Сейчас видеть родителей он хотел меньше всего.
— Я сам его найду, а ты отдохни как следует. После пьянки нужно поспать, как говорит Кайл, — Морис заулыбался и остановил машину возле бордюра. Опустив взгляд на Бэверли, Вуд уложил широкую ладонь на его плече, с добротой рассматривая лицо мальчишки. — Не переживай, все переживем.
— Спасибо.
Виновато выдавил Шейн и вышел из машины, сосредотачиваясь на том, что сейчас выслушает от матери. Каспер перестал его волновать еще в подъезде дома Кайла, все его мысли завернулись вокруг той ссоры, что предстоит пережить дома. Шейн хотел уехать к Крэффорду домой, лишь бы не выслушивать причитания матери.
Морис проводил глазами худощавое тело мальчишки и тронулся с места. Тяжелый вздох скатился с его губ, ведь он лучше всех знал, где сейчас Крэффорд. Дорога до «Челси» заняла добрые полчаса, и все это время Морис просто молча рассматривал домики, что ютились по бокам от трассы. Он никогда не злился, никогда не обижался, никогда не расстраивался. Доброта Вуда сильнее всего, что существует в мире. Будучи безнадежным оптимистом, его отец, Жак, воспитал в сыне такую крепкую любовь ко всему живому, что сломать ее теперь не удается даже Касперу с его горячей ненавистью. Морис обжигался о его длинный язык десятки раз, но от этого любил только сильнее. Их дружба — это симбиоз добра и зла, крика и шепота, удара и поцелуя. И Вуд видел в Каспере то, чего не видят другие — его непоколебимую боль, которой он давится сутки напролет и не пытается сплюнуть в сторону.
Оставив машину возле входа, Морис вышел, поправляя на себе теплый, флисовый бомбер. Почти протиснувшись в кабак, он сразу отыскал глазами черную макушку Крэффорда, который все так же сидел возле стойки. Поздоровавшись с Джоном и забрав у него карточку Каспера, Вуд толкну последнего в плечо и поймал кулак, которым Каспер неуклюже замахнулся.
— Вставай, поехали.
Сухо прощебетал Морис, поднимая Крэффорда с места.
Сказать, что Каспер еле тащил за собой ноги — не сказать ничего. Вуд утолкал его в машину силой, закрыл дверь и уселся в салон за водительское кресло. Выудив с двери бутылку с водой, Морис заставил Каспера пить, после чего того знатно вырвало на дорогу. Перевесившись через сидение, Каспер едва успел открыть дверь. До конца освободив желудок, он уселся, вытирая рот рукавом. Закрыл дверь. Сухая кровь отлипала от кожи под носом. Не понимая себя, Крэффорд приложил пальцы к правой брови и понял, что она разбита. Повернув на себя боковое зеркало, он рассмотрел лицо — синяки под глазом, кровавый висок, щека вся опухшая.
— Пиздец.
Хрипло выжал Каспер, оборачиваясь на Мориса и рассматривая выражение его лица.
— Да хоть два, — передразнив обычную фразу Крэффорда, Морис вытащил из бардачка перекись с салфетками. Игнорируя негодование Каспера, он обработал рану на брови, вытер остатки крови и похлопал друга по лицу. — Поедем ко мне? Или отвезти тебя домой?
— Он там?
Каспер, разумеется, спросил о Шейне.
— Нет, я увез его к родителям. Так что думай, у меня времени достаточно.
Морис обвел глазами профиль Каспера и в груди у него заболело от того, насколько несчастными казались его глаза.
— Домой.
Вуд кивнул, трогая машину с места, и снова уставился на дорогу. Крэффорд дергал ногой, и это отвлекало, но Морис не сказал ни слова, радуясь тому, что нашел Каспера живым. Это уже большой выигрыш.
— О чем думаешь?
Не выдержав тишины, заговорил Морис, выворачивая руль влево.
— Не помню, кого пришиб вчера. Пытаюсь вспомнить.
Каспер открыл бутылку воды, снова пытая удачу утолить жажду.
— Сушняк?
— Я в порядке.
— Да брось, мы сейчас вдвоем, некому будет шутить, Кайла нет в машине. Никса тоже, так что расскажи.
Морис пожал плечами, выглядывая на дороге лежачих полицейских и немного притормаживая.
— Да заебался я, Морис. Не знаю, что сказать, просто устал.
Каспер пожал плечами, отворачивая голову в окно, чтобы спрятать глаза, в которых разбились десятки тысяч стекол. Он знал, что сказать, и он хотел бы сказать больше, чем может. Чувство вины пронзило грудь так глухо, что Крэффорд закашлял, вытащил из кармана пачку сигарет, опустил стекло окна и закурил.
— Я не буду осуждать тебя за то, что ты хоть чуть-чуть расскажешь мне о своих переживаниях. И не стану меньше ценить твое присутствие, так что не стесняйся.
Вуд выехал на центральную дорогу города и замолчал, чтобы дать Касперу время подумать.
— Я думаю, что я поторопился, когда согласился начать отношения с Шейном. Я ненавижу и люблю одновременно, Морис. Мне хочется свернуть ему шею и обнять. Не знаю, мне даже думать об этом противно. Тошнит блядь.
Прошипел Каспер, сильно сжимая фильтр сигареты между зубами.
— Эх, Каспер, — Вуд покачал головой, останавливаясь на светофоре и поворачиваясь на Крэффорда. — Ладно Шейн, но почему ты к нам так холоден?
Морис перевел тему, понимая, что разговор о Бэверли закроет ту маленькую дверцу, которую Каспер сейчас приоткрыл.
— А что мне делать? Рот открою, вы все обидитесь и сбежите, поджав хвосты. Или скажете, что я ебнутый на всю голову. А может просто молча перестанете со мной общаться, и все на этом. — Каспер пожал плечами, не в силах посмотреть на Мориса.
— Ты ошибаешься. Мы давно знаем, что ты не в порядке, просто ждем, когда ты поймешь, что это мы в тебе тоже любим, — тронув машину с места, Морис свернул направо, рассматривая пасмурное небо впереди. — Кайл пытается шутить, Никс пытается отвлечь тебя своими лошадками. А я просто жду, когда все встанет на свои места.
— Я понимаю, но не хочу это признавать. Я не заслужил иметь друзей, тем более таких хороших.
Каспер наконец посмотрел на Вуда, который сосредоточился на дороге, и замер. Его сердце упало в пятки, когда он позволил себе просто допустить мысль, что Вуд, Дисней и Бэнкс действительно видят в нем близкого человека.
— Ты придурок, Каспер, — Морис улыбнулся, зажимая педаль газа. — Просто перестань воспринимать нас, как врагов. Мы знаем тебя лучше, чем моляр краску. И вот эти твои колючие словечки уже давно никого не впечатляют. Если ты грубишь, значит ценишь, не так ли?
— Заткнись.
По привычке прошипел Каспер и увел взгляд в окно, укладывая два пальца на разбитую бровь.
— Вот видишь. Я прав, — Вуд самодовольно улыбнулся, паркуя машину во дворе Крэффорда. — Когда станет совсем паршиво, просто напиши нам, и мы приедем. Ладно?
Морис не имел в виду сегодня, завтра или другой фиксированный день. Он по-доброму улыбнулся Касперу, и второй понял, о чем именно попросил его Вуд.
— Да.
Не задумываясь, Каспер выскользнул из машины и удалился в подъезд, оставляя Мориса сидеть в машине. Вуд улыбался, понимая, что по чуть-чуть получается развернуть избушку Каспера к себе передом, к лесу задом. Недолго посидев на месте, Морис все же вырулил с парковки, направляясь домой.
Каспер вытащил телефон из кармана, как только зашел в квартиру. Пробежался глазами по строчкам входящих от Шейна и решил проигнорировать. Открыл общий чат с Кайлом, Никсом и Морисом.
Сухая, но искренняя улыбка растеклась по лицу Крэффорда. Он не осознал, что позволил себе эту малость, но почувствовал внутри такое облегчение, о котором и мечтать не собирался. Беглым взглядом окинув свой бардак, Каспер замер в пороге. Стенка, которую он годами строил, отгораживая себя от всего живого, вдруг дала слабину, и это не напугало, а обрадовало. Подняв глаза в зеркало, Каспер уставился на свое отражение: черные волосы прикрывают уши и глаза, одежда кое-где растянута и запачкана, но вот зрачки стали зелеными. Яркий цвет, с которым родился Каспер, так давно не появлялся в этом отражении, что он уже забыл, что это значит. Еще одна крошечная улыбка засветилась на его губах, он взял в руки телефон и набрал два сообщения.
*Артур Морган — член банды Датча Ван дер Линде, который находится под управлением игрока.