ЛЕТИ
РЕЗЕРФОРД
Казни всегда происходили в самую тёмную ночь.
Когда несчастных настигала смерть, вспыхивая нестерпимым отчаянием в их глазах, весь город праздновал это событие: истинная кровь её народа.
Вчера, лишь рассвело, жители Бутенопа, столицы величественной империи Резерфорд, уже знали о предстоящем событии - казни предателей короны. Они с энтузиазмом обсуждали, кому суждено принять свою смерть в этом году, и сбивались со счета от количества претендентов. Всего их было десять: десять человек прилюдно казнили раз в год, чтобы напомнить народу о верховенстве власти монархов. Это жестоко, да, но, сделав из казни ежегодную традицию, отцу Лети наконец удалось добиться стабильности, которая исчезла вместе с союзом семи империй почти пятьдесят лет назад. Этого времени оказалось достаточно для того, чтобы развязать войну, пусть и не на бумажках, но в реальном мире.
«А мы все ещё приносим в жертву людей» - подумала девушка, ступая нетвёрдой ногой на первую ступень построенного вчерашним утром помоста.
Она стояла поодаль, прячась в тени людей Шаяна - правителя империи, её брата - пока тот произносил длинную речь о верности и нерушимом единстве империи. Возле Шаяна находилась его подружка, Адри, которая держалась рукой за перила, отбивая ноготками какой-то весёленький ритм. А Лети с ужасом ожидала своей очереди.
Вчера её брат сообщил девушке, что она должна будет вынести приговор одному из десятка казнённых. Он знал, что само существование данной традиции приводит Лети в бешенство, но всё равно заявлял о её обязанности перед империей, как будто девушка имела хоть каплю реальной власти. Всего лишь очередная шавка Шаяна!
Лети чувствовала, что нужно что-то сделать, но - что?... Она не понимала. И потому, когда Шаян торжественно, со всем свойственным ему очарованием объявил о её выходе, девушка сделала покорный шаг вперёд. Ещё шаг и ещё - она встала рядом с братом, придерживаясь почтительного расстояния: их отделяли всего два шага, но даже со своего места она могла чувствовать удовольствие, которое он испытывал при виде затихшей в предвкушениии толпы. Площадь освещалась сафитами, холодный свет которых заставлял стоящую на возвышении Лети щурить глаза, если только она бросала мимолётный взгляд в сторону замка. Тусклый луч света достигал первые от помоста ряды зрителей, остальные же были подвластны полной луне и ярким, словно маленькие искорки, звёздам.
Лети вдохнула зловонный городской запах, и он обжёг её лёгкие. Она осмотрела толпу, силясь увидеть знакомое лицо... его не было.
— Меня зовут Лети Сольтано, — сказала она и, убедившись, что её голос не дрожит, продолжила. — Сегодня мне выпала честь вынести приговор предателю короны, изменнику империи...
Она замолчала, подав знак палачу за её спиной. Луч яркого света прорвал тёмное полотно ночи и достиг молодого парня, что стоял на помосте. Лети узнала его. У него были густые темные волосы, покрытие слоем серебристой пыли, глаза и лицо заметно посерели, а правую щеку пересекала гнойная рана, прочерченная острым клинком, и искусанные, алые от крови губы - следы недавних пыток. Он знал информацию, которая нужна Шаяну, и, видимо, не был рад состоявшейся беседе.
Лети отвернулась, мысленно уговаривая себя продолжать, и нацепила на лицо холодную маску безразличия.
— Этого человека зовут Ималь Тиссо, но больше он не заслуживает права носить имя благородного дома. Отныне, я лишаю его имени и титула и приговариваю к казни через повешанье за продажу государственных тайн мятежникам.
Повисла тигина, грозящая вызвать у девушки приступ рвоты. Она чуть не подавилась последними словами, брошенными ею в толпу. Лети видела глаза приговоренного к смерти, в которых ещё оставалась последняя искорка надежды в то время, когда палач затянул тугой узел на его шее - когда ничего уже не способно было помочь мятежнику.
Палач поднёс свою руку к рычагу, и Лети с трудом подавила слёзы.
Парень рухнул сквозь пол, повиснув в петле. Толпа взревела. Лети закрыла глаза.
Первое, что она увидела, открыв их вновь, была рука Адри, вцепившаяся в перила. Глаза парня покрылись коркой безжизненного стекла. Где-то в беснующейся толпе Теларис, муж Лети, возможно, прижимал ладонь ко рту.
Лети вдруг охватило ощущение нереальности, неправильности происходящего, словно кто-то сковал её тело невидимыми цепями, из которых она ещё долго не сможет выпутаться.
У въезда на площадь их ожидала карета, увенчанная гладкими золотыми узорами. Она доставит Шаяна, Лети, Адри и Телариса в замок, где уже собрались лорды земель Резерфорда. Шаян знал правила политических игр и, бесспорно, умел ими пользоваться, скрывая все свои гнусные планы в бездонной папке под названием «дружеские отношения». У Шаяна был настоящий талант к подобным вещам, и достался он ему вовсе не от их покойного отца, ведь тот решал политические вопросы лишь силой. Вероятно, он унаследовал его от матери, способной очаровать любого.
— Пора, — произнес Теларис за спиной у Лети.
При звуке его голоса она дрогнула, но лишь на секунду, а затем умело скрыла нервозность за маской привычной улыбки.
— Да, — ответила девушка.
Они, плечом к плечу, спустились по лестнице, оказавшись на одном уровне с остальной толпой, и Лети вновь напряглась.
Теларис бережно сжал её ладонь в своей, будто непринуждённое поведение любящего мужчины, мужа, но Лети понимала, что всё не так просто. Их отношения не были простыми, ведь женились они вовсе не по любви - последняя заслуга её «любящего» отца. Теларис был принцем далёкого Испуса, королевства, известного в основном своей непобедимой армией, но отчаянно нуждающемся в экономической поддержке со стороны. Конечно, необходимую поддержку оказал Лошен, тогда ещё император Резерфорда, а в качестве гарантии соблюдения всех установленных пунктов договора предложил руку своей дочери - променял её на военную поддержку. Свадьбу сыграли чуть меньше года назад, а супруги лишь научились жить с мыслью о том, что теперь принадлежали друг другу.
И всё же, Лети чувствовала себя в безопасности, когда рядом находился её муж, будто знала, что ему всегда хватит сил защитить её от таившихся во внешнем мире опасностей , а рука, переставшая дрожать лишь только ощутив тепло руки Телариса, являлась прямым тому доказательством.
«Я рядом, - говорил он. - Теперь я всегда буду рядом».
Они прошли сквозь расступившуюся толпу людей, ещё недавно преграждавшую им путь, но, подумалось Лети, они сделали подобный благородный жест вовсе не из уважения к королевским особам, а скорее из страха стать следующими казнёнными на потеху всё той же толпы.
Несмотря на впечатляющий внешний вид, внутри королевской кареты было так же скромно, как и в любой другой - Лошен никогда не любил роскоши, чем нередко огорчал свою жену, но вызывал у народа намек на любовь. В отличии от Шаяна.
Послышался цокот двух благородных коней по каменной плитке, какой были выложены улицы Бутенопа, и карета плавно тронулась с места. Шаян сидел напротив Лети, и она ощущала на себе его пристальный взгляд, когда левый уголок его губ приподнялся в полуулыбке.
— Ты хорошо держалась, сестра, — сказал он, вынудив Лети оторваться от рассмотрения ночного города сквозь небольшое окошко, прикрытое полупрозрачной тканью.
В его темных глазах она отчетливо видела охватившее брата торжество: ему удалось подчинить её своей воле.
Лети принужденно улыбнулась.
— Знаю, — ответила она.
Шаян казался достаточно удовлетворённым её словами, когда отвернулся, устремив свой взгляд на город. На его губах всё ещё играла лёгкая улыбка.
Теларис не решался вновь дотронуться до руки Лети, и она понимала причину, сидящую прямо напротив. Шаян не был доволен браком сестры с принцем далёкого королевства, возможно, потому что не выносил мысли о том, что она принадлежала кому-то ещё, кроме него самого. А возможно, в нём ещё жила крупица того парня, которым он был до того, как за его воспитание взялся отец. Они были действительно близки, и Лети даже подумать не могла о том, каким монстром мог стать её любимый брат. Но это произошло, и Теларис не был почетным членом семьи.
— Как прошел ужин с герцогом Солпером? — неожиданно прервала возникшее молчание Адри.
Несколько часов назад в Бутеноп прибыл уважаемый Нил Солпер, герцог южных территорий Резерфорда, и его благосклонность была крайне важна для Шаяна, ведь именно на его землях распологались важнейшие торговые точки империи. Благосклонностью герцог не страдал, однако. Недавний ужин был одним из многих шагов Шаяна, призванных расположить к себе столь важного союзника - настолько решающим, что любые тому помехи были устранены: помехами, по мнению Шаяна, считались Адри и Теларис. Лишь Лети и сам Шаян присутствовали на ужине, и, кажется, девушке удалось растопить лёд в сердце консервативного герцога. Совсем немного.
— Всё прошло лучше, чем я смел надеяться, — нехотя ответил Шаян, даже не удостоив Адри взглядом. Это стало достаточным намеком для того, чтобы девушка прикрыла рот.
На самом деле, Лети искренне не понимала их отношений. Адри была наследницей знатного рода, владеющим землями Восточного края империи, но они не были настолько значимы, чтобы завязывать отношения с девушкой. Симпатией со стороны Шаяна также не пахло. Хотя кому ещё искать логику в чужих отношениях, как не девушке, не способной разобраться в своих...
Карета, наконец, остановилась, и первой из неё вышла Лети: она больше не могла ощущать напряжение, оседающее на её коже, словно горькая карамель. За ней тут же последовал Шаян.
— Ты же помнишь о завтраке, на который я, должен признать, возлагаю большие надежды? — спросил он.
Конечно, она помнила.
— Это тот завтрак, где ты вылижешь задницу каждому прибывшему лорду? — огрызнулась Лети.
Её брат невесело усмехнулся, прежде чем схватить её за запястье. Он наклонился так близко, что его дыхание обожгло ей шею.
— Я бы не советовал тебе использовать подобный тон впредь, сестричка, — прошептал он, и по телу Лети прошла дрожь.
Затем Шаян отстранился, расправив широкие плечи, и, как ни в чём не бывало, отправился к замку, где его уже поджидала Адри. По пути он привычно улыбался придворным дамам, словно испытывая границы собственной власти.
— Не обращай на него внимания, — сказал подошедший Теларис, положив свою ладонь на плечо девушки.
Она не отреагировала. В ней закипали гнев и чувство полной беспомощности, и потому Лети даже не заметила, как сорвалась с места. Через несколько долгих минут она уже была в своих покоях и, рухнув на мягкую постель, провалилась в глубокий сон.
На утро она чувствовала себя ещё хуже, чем прошедшей ночью. Проснувшись в том же платье, что было на ней во время казни, Лети едва смогла сдержать слёзы, вмиг наполнившие её глаза. По её приказу казнили человека, которого она знала ещё с детства, и Шаян намеренно выбрал его. Да, пусть их отношения никогда не заходили за рамки незначительных бесед на балах и приветствий, если они вдруг пересекались в коридорах замка, но приговорить знакомого человека к смерти гораздо тяжелее, чем незнакомца с улицы. Лети никогда не подумала бы, что Ималь как-то связан с мятежниками. Они были сборищем недовольных властью, нечасто показывали себя и свои способности, но если подобное всё же происходило, эти люди не стеснялись в масштабах - они открыто заявляли не только о свержении, но и убийстве Шаяна и всех его союзников. В том числе и самой Лети.
Она заставила себя встать с постели и начать приводить себя в должный вид, но первым делом сменила платье, кинув дорогой наряд из черного шелка в мусорный пакет. Девушка вдруг побоялась, что муж увидит момент её слабости, но Телариса в комнате уже не было.
Они с мужем не делили постель, но, решив, что раздельные комнаты вызовут лишь массу ненужных вопросов, выбрали покои побольше, так, чтобы у каждого было личное пространство: общий зал и две спальни с личными ванными комнатами. Он всегда просыпался раньше и отправлялся во внутренний сад, где каждое утро оттачивали свое мастерство императорские гвардейцы. Её муж присоединялся к ним без тени сомнений в том, что принцу не должно поступать подобным образом: его вовсе не волновало, что подумают жители замка, ведь он и так считался почти изгоем. Лети знала, что множество придворных дам не без томных вздохов и затуманенных от желания глаз смотрели на мужчин с высоких и не очень балконов, заливаясь краской, пока никто не видит: так они думали. Лети это никогда не волновало, ведь она не была ревнива, будто капризная принцесса. Девушка считала подобное чувство проявлением слабости и, возможно, была права.
Лети приняла горячую ванну, смыв с себя весь ужас прошедшей ночи, и надела прекрасное небесно-голубое платье, вышитое золотистой нитью. Заплела свои русые волосы в косу, закрученную на затылке, и нанесла на лицо румяна, чтобы скрыть неестественную бледность собственной кожи. Затем, глубоко вдохнув ещё не разряженный отвращением воздух, спустилась в обеденный зал.
Здесь было почти пусто. Украшенный позолотой, зал создавал особо торжественную атмосферу, подходящую лишь для особых случаев. Как, например, завтрак для столь высокопоставленных персон, что они никогда не позволяли себе прийти куда-либо к назначенному времени. Даже к своему императору. Впрочем, император и сам до сих пор не явился.
За главным столом, расположенном на небольшом возвышении, с крайне скучающим видом сидели Теларис и Адри, а ещё с десяток гостей заняли свои места за пустующими столами. Немногочисленные взгляды обернулись в её сторону, и девушка нехотя кивнула им в знак приветствия, проходя к положенному ей месту.
— Здравствуй, Адри, — сказала она, присаживаясь. — Теларис.
В ответ она получила такие же скромные приветственные кивки.
За небольшим королевским столом свободным оставался лишь стул Шаяна, выделяющийся среди остальных более высокой спинкой и общей массивностью, он напоминал уменьшеную копию трона.
— Как спалось? — поинтересовалась Адри.
Лети заметила, насколько наивной казалась девушка со стороны. Открытая для бесед, улыбающаяся, но лишь на публику. Лети знала, как тяжело иногда бывает носить маску, но то, с каким мастерством её носила Адри, искренне поражало девушку. А то, с какой частотой, вызывало сочувствие.
— Хорошо, наверное, — ответила она, пожав плечами. Лети действительно не знала, сколько часов проспала, но знала, что это был долгожданный отдых без сноведений.
— Я тоже, — сказала Адри и слегка улыбнулась аккуратно подкрашенными губами.
— А вот я спал плохо, если кому-то интересно, — подал голос Теларис, скрепя вилкой по фарфоровой тарелке.
Редкие гости, сидевшие поодаль от них, тоже заговорили, наверное, решив, что сидеть в тишине слишком утомительно. В зале поднялся гул, хотя и небольшой, но стало комфортнее.
Адри, ненавидевшая сидеть в молчании, тут же оживилась.
— Почему? — спросила она Телариса.
— А ты сама-то как думаешь? — нахмурился он.
— Ты знал кого-то из них?
— Нет. Просто я не привык видеть, как толпа радуется чьей-то смерти.
Адри откинулась на спинку своего стула, сложив руки на талии, и порывисто вдохнула воздух, словно в её голове вновь закружились ужасные картинки прошлой ночи.
— Я знала одного, — неожиданно для самой себя сказала Лети. Ей вдруг захотелось разделить свою боль с кем-то ещё.
Глаза Адри расширились от удивления.
— Кого?
— Ималя Тиссо.
Скрежет вилки Телариса резко затих.
— Но это же его казнили по твоему приказу! — воскликнула Адри громче, чем следовало бы.
Несколько человек обернулись на них. Лети уже собиралась оправдываться, мол «вам это только послышалось» или «она просто неудачно пошутила»... Но в зал неожиданно ворвался неизвестный мужчина, и оправдания не понадобились, ведь всё внимание теперь было приковано к нему. На нём была надета гвардейская форма, а пот стекал по лицу настолько большими каплями, что Лети заметила их со своего места. Похоже, он бежал сюда через весь замок, и теперь его взгляд рассеяно перебегал от одного гостя к другому.
— Что случилось? — спросила она, и её взволнованный голос распространился по залу.
— Императора ранили, — ответил гвардеец, с трудом выдыхая.
Тело Лети обмякло, и словно издалека она услышала, как кричит Адри.