Мари Мюллер.

На удивление, день выдался пасмурным. Уже почти за полдень, а небо все также затянуто толстым слоем серых облаков и ветер, разгулявшись, колышет еще не опавшие листья на деревьях, что очень непривычно для августа. Даже дома и разноцветные двери магазинов выглядят черно-белыми.

Миниатюрные, словно коллекционные, «Жуки» гоняют по узким улочкам города или смирно стоят около невысоких жилых домов. Их ловко обгоняют дворовые мальчишки в матерчатых чёрных, пыльных шортах на ржавых, темно-зелёных самокатах. Они сбивают с ног дам в приталенных платьях на пуговицах и мужчин в квадратных пиджаках.

И вот на окне появляются первые прозрачные капли дождя. Они начинают стремительно спускаться вниз, словно гоночные машины, оставляя за собой мокрый след. Дома и дорога вмиг становятся на оттенок темнее, а дворовые мальчишки, схватив свои самокаты, врассыпную разбежались по домам.

В пустой квартире, обставленной со вкусом, но не слишком роскошно, около большого окна на пурпурном, велюровом кресле сидела Грейс, закинув ногу на ногу, печально смотрела в окно, как капли дождя играют в догонялки на стекле с той стороны. Из-за пасмурной погоды, квартира смотрелась тёмной, а мебель из темного дерева - устрашающей и мрачной.

В голове женщины было столько мыслей. Она изредка окидывала взглядом их квартиру. Честно говоря, выбором и расстановкой мебели занимался Руди, у Грейс было лишь одно условие – огромное окно в гостиной и библиотека, где бы она могла расслабляться дни напролет, погружаясь в выдуманные и не совсем истории.

Её взгляд иногда останавливался на стеллаже в другом конце комнаты. Руди сделал его сам. Стеллаж хранил сервизы, фотографии и три книги, стоящие в ряд, с красиво выведенной надписью «Автор Мари Мюллер». Да, с момента свадьбы она опубликовала некоторые свои рассказы военных лет. Вообще-то, Руди посоветовал ей опубликовать рассказы, и, в какой-то степени Грейс была этому даже рада, ведь по своей воле она бы в жизни бы этого не сделала.

Больше всего людям понравился роман про пару, которая рассталась при самых страшных обстоятельствах. Главные герои прошли через боль и неудачи, но в итоги снова встретились. Такая банальная история, но такая близкая каждому из нас.

Мари – так звали её маму. Грейс и сама не знала, почему вдруг решила взять псевдоним – скрываться ей было не от кого, может быть, это был некий элемент девичьей загадочности.

Перед ней, на маленьком столике, стояла все та же, неизменная печатная машинка. На желтоватом листке была написана всего одна строчка, которая просто сводила Грейс с ума. Она смотрела на неё, не отрываясь, и тяжело вздыхала.

Дверь отворилась, и в квартиру зашел Руди. Он отряхнул черный зонт, снял пиджак, поправил черные волосы и прошёл прямо в гостиную.

- Привет, - с некой нежностью в голосе произнес он, подойдя к пурпурному креслу. Он дотронулся алыми губами до щеки Грейс, и та вздрогнула от неожиданности.

- Я не услышала, как ты вошел, - она выдавила улыбку. – Как дела на работе?

- Все отлично. Я близок к повышению, - живо, с улыбкой на лице отозвался он.

Руди перевел взгляд на печатную машинку.

- Новый роман? – спросил он, дожидаясь с некой тревожностью ответ, словно маленький ребенок.

- Нет, письмо. Что-то сегодня идет туго.

Мужчина крепко сжал руку Грейс, а затем прошел на кухню. Проводив его взглядом, пальцы женщины, наконец, забегали по клавишам печатной машинки.

«14 августа 1955 год. Квартира, Гамбург.

Здравствуй, Грейс.

Ты знала, что жизнь – совокупность черных и белых полос? Конечно, это все знают. Нет серых или грязно-белых полос, только черные и белые и они идут друг за другом, и никогда не перепутываются. Поэтому, не следует отчаиваться, когда в твоей жизни твориться черт знает что, ведь после этого хаоса будет просвет. Но пугает то, что мы никогда не знаем, когда белая полоса закончится и снова начнется черная. Зачастую, мы оказываемся неготовыми к ней.

За эти три года в моём багаже появилась хорошая новость и плохая. Хорошая – я выпустила три своих романа, которые писала в госпитале. Они стали очень популярны и, честно сказать, даже как-то не верится, что прямо сейчас мои книги есть почти в каждом доме. В своей квартире я их храню, словно награды, и, смотря на них в тяжелые моменты, я вспоминаю свое призвание – то, для чего я рождена. Сейчас у меня небольшой перерыв, но в голове есть парочку сюжетов.

И, наконец, плохая новость. Сегодня я ходила к доктору. На самом деле давно нужно было сходить к нему, но каждый раз я чего-то боялась и придумывала сотню причин, чтобы не идти. Наверное, боялась не зря.

Год назад у меня начались сильные боли в животе, и иногда повышалась температура. Поначалу я не сильно обращала на это внимание, пила травяные настойки, приготовленные Агнет, все как рукой снимало. Но это так долго продолжалось и боли стали просто невыносимыми, что даже настойки не помогали, и я решила наведаться к доктору.

Он сказал, что у меня – воспаление органов таза. Сначала я не поняла о чем он, но где-то в глубине души я догадывалась. В голову стали лезть страшные мысли, а желудок свернулся в морской узел от тревоги.

Он объяснил, что я больше никогда не смогу иметь детей. Никогда. Вроде бы такое короткое слово, всего семь букв, но режет оно больнее самого острого лезвия ножа.

Я всегда думала, что выйду замуж за хорошего человека, которого буду любить, и у нас будут самые прекрасные дети. Мы каждые выходные будем гулять в парке, я буду им читать сказки на ночь, сидя у изголовья кровати. Но все мечты рухнули в один миг, по щелчку пальцев. И я больше не вижу смысла, ни в чем.

Знаешь, наверное, то же самое чувствовала Агнет и, может быть, чувствует до сих пор.

Руди ещё не знает. Я не знаю, как начать разговор, что сказать, какие слова подобрать. Я боюсь, что он... Боже, даже думать об этом не хочу.

Но знаешь, что меня утешает? Ни в коем случае нельзя сдаваться. Это все пройдет и, может, впереди меня ждет еще большее счастье. Ведь, после дождя всегда выглядывает солнце.

До следующего письма, Грейс»

Резким движением женщина выдергивает лист из печатной машинки и бросает его на стол. Почти на цыпочках она подходит к кухне и останавливается в дверях. Делает пару вдохов и выдохов, считает до пяти и, наконец, произносит.

- Руди, - окликает она мужчину и тот поворачивается, улыбается, видя её. – Я была сегодня у доктора.

- Из-за этих жутких болей? – он судорожно ищет что-то в шкафчиках.

- Да. Руди... - Грейс опускает голову вниз. Она не хотела плакать, но слезы все равно льются градом из её синих глаз.

Мужчина подходит ближе, смотрит на женщину внимательным, пронизывающим взглядом, а затем обнимает как можно сильнее. Она слышит его горячее дыхание прямо около уха и ощущает аромат только что прошедшего дождя от его волос и рубашки.

- ...Я не смогу иметь детей, Руди. У нас не будет ребёнка, - эти слова даются ей с таким трудом и, каждый раз, осознавая это заново, её ноги подкашиваются. Наверняка, если бы она сейчас не находилась в цепких объятиях мужа, то упала бы замертво.

- Тише – тише, - шепчет он ей на ухо. – Мы со всем справимся, слышишь? Я рядом.