Борнмут

Я иду за психотерапевткой, проходя по длинному коридору, с обеих стен которого двери ведут в спальню, ванную комнату и кабинет для приема посетителей на дому. Мы заходим в темное помещение, и женщина включается свет.

Комната выполнена в нейтральных тонах, вероятно для того, чтобы на приеме люди могли спокойно рассказывать о том, что с ними происходит, не чувствуя тяжести за это или угрызения совести, ведь, как известно, оттенки цветов влияют на психологическое состояние человека.

Комната сравнительно небольшая, если посмотреть на остальные помещения в этой квартире. В углу стоит белый стол, на котором разложено несколько папок с инициалами клиентов, кроме того там стоят канцелярские принадлежности, ну и в завершении - метроном.

С правой стороны от стола - два стула, один - для психотерапевтки, второй - для посетителей. Подлокотники обиты приятной на ощупь тканью пастельного цвета, что гармонирует с цветами всей комнаты.

На противоположной стене стоит два шкафа, до основания набитые книгами по психотерапии и медицине, между ними висит плакат с морским побережьем, несколько пальм обрамляют рисунок, а по центру - песчаный пляж и выход к воде.

- Садитесь, пожалуйста. - говорит женщина и усаживает меня на второй стул, пока сама проходит по комнате, берет какие-то книги и стопкой приносит на свой стол. После чего складывает папки отдельной горкой с другой стороны от меня, себе под правую руку, книги же ставит под левую, ближе к стене. Своими наманикюренными ногтями, выкрашенными в темно бордовый цвет, она подцепляет несколько листов бумаги, с уже приготовленными на них вопросами, достает из кружки с принадлежностями ручку и передает всё мне.

- Давайте я представлюсь, меня зовут Кирстен Сноу, я буду вашим психотерапевтом, по крайней мере до того момента, как вам не станет лучше. - Кирстен запихивает карандаш, который крутила в руках, себе за ухо. - Я вам сейчас дам форму, Тревор, а вы честно ответить на все вопросы в ней, после чего мы с вами поговорим о том, что произошло.

Всего на бумаге около двадцати пяти вопросов, в верхнем правом углу страницы я вписываю свои инициалы и возрасте, после чего перехожу к первому суждению, стоит отметить, что каждый вопрос имеет поле, в которое можно написать подробности, которые хотел бы раскрыть пациент:

"У вас когда-нибудь были мысли о самоубийстве

Достаточно часто

Умеренно

Редко

Пару раз, после чего прекратились

Никогда"

Я обдумываю, раскладывая в своей голове все за и против, конечно, я думал о самоубийстве, особенно в прошлом году, но сказать, что эти мысли у меня "достаточно часто" - тоже не могу. Поэтому я обвожу вариант ответа под номером три. Хоть мне и сложно это признавать, но, наверно, стоит вспоминать мою попытку суицида несколько лет назад, все-таки как сказала Кристен, нужно попытаться быть как можно честнее, после этого я перехожу к следующему вопросу.

Многие из них уточняют внутренне состояние, некоторые спрашивают об отношения с людьми, а маленькая часть из них (около трех или четырех) - это вопросы о частоте рецидивов, попыток саморазрушения и тому подобное.

"В какой семье вы живете?

Полной - мать/отец, отец/отец, мать/мать

Неполной - мать или отец

Сирота

Приемной (подчеркните верное - полной/неполной)

Обвожу второй вариант, даже не задумываясь, потому что это факт, наверное единственное, в чем я был абсолютно уверен. Мэй в разводе с моим биологическим отцом, а про мое рождение она говорила очень много в течение всей жизни.

"Какие у вас отношения в семье?

Хорошие

Натянутые

Сложные"

Моя рука зависает над этим вопросом, и мне приходится пару раз перечитать его. Мои ладони начинают потеть, а на лице появляется испарина, рефлексы всегда скажут правду, даже самую отвратительную, которую пытается скрыть человек. Прокручивая еще несколько раз в голове наши с Мэй отношения, я пытаюсь убедить себя, что вариант под номером два вполне подойдет к нашей ситуации, вот только все ухудшилось за последние два года, поэтому я просто не знаю, что ответить. С одной стороны, мне не хочется, чтобы мою ситуацию считали "сложной", но если сказать по-честному самому себе, "хорошие" взаимоотношения не включают в себя удары по лицу и попытку удушения. Такое чувство, что я вскрываю огромную открытую рану, и если я сдеру с нее пластырь, то непременно хлынет кровь, которая зальет все вокруг.

Было бы лицемерием сидеть здесь с перебинтованной шее и пластырем на носу, а потом отмечать вариант один или два.

После того, как я ответил на все предложенные вопросы, Кристен забирает лист бумаги и пробегается по нему глазами. Около тридцати секунд, а возможно и пары минут, мы сидим молча, смотря каждый в свою стороны: женщина - в анкету, я - на плакат с пляжем.

- Хорошо, Тревор Скотт, давайте начнем следующий этап, теперь я буду задавать вам вопросы, на которые меня навела ваша анкета, после чего мы решим, что делать дальше. - она поворачивает свой стул, после чего мы оказываемся лицом к лицу, ее темно-зеленые глаза, вероятно, видят меня насквозь.

- Скажите, только честно, все раны, которые сейчас на вашем лице и шее - дело рук матери? Было видно, как вы нервничаете, когда отвечаете на некоторые вопросы из листа, поэтому давайте сразу копнем глубже в эти темы. - она наклоняется чуть ближе ко мне, ее глаза все еще прожигают дыру в моих зрачках, очень сложно не отвести глаза, но если я так сделаю, то будет ясно, что я лукавлю.

Если я хочу, чтобы мне помогли, надо быть откровенным, а взгляд прямо в глаза при ответах, даст понять Кристен, что я попытаюсь быть полностью открытым с ней.

- Да, это так. - моих пальцы начинают переплетаться сами собой, такое ощущение, что они часть какого-то иного организма, а не часть меня. - В последнее время у нас сложные взаимоотношения, хотя раньше... - вдруг я понимаю, что по моей щеке бежит одинокая слезинка, хотя глаза даже не успели наполнится. Я быстро вытираю слезу, после чего снова восстанавливаю глазной контакт с Кристен. - Простите, последние несколько часов были очень напряженными, плюс, я не могу еще полностью себя контролировать после панической атаки, если это была она.

- Понимаю вас, поэтому, если какие-то вопросы будут чересчур личными - говорите об этом, на первом сеансе с новым врачом всегда сложно открываться, многим на это уходит несколько месяцев. - она что-то подписывает ручкой в анкете, после чего над чем-то задумывается.

- Давайте так, я заметила, что у вас есть проблемы, они видны невооруженным взглядом, мне бы хотелось сразу начать медикаментозное лечение, но с другой стороны - это может плохо отразиться на ваших и так сложных отношениях с матерью, родители не любят чувствовать, что некоторые психологические травмы у детей - из-за их отношения. - сказать по правде, несмотря на то, что я до сих пор не простил Мэй за ее вспыльчивость, агрессию и упреки, мне все равно хочется ее защитить, выгородить ее там, где можно было бы прикопаться. Но мне стоит понимать, что привязанность должна быть здоровой, а наша таковой не является.

- Если нужно, то окей, просто можно подыскать более менее дешевые варианты, если таковые есть.

- Хорошо, я выпишу вам рецепты на пару таблеток - антидепрессант и транквилизатор, первые - чтобы вам становилось легче и вы не чувствовали такую сильную пустоту, вторые - поддерживающие, а также, чтобы вы не набирали вес. - Кристен вырывает откуда-то пару листов и начинает выписывать рецепты, после чего вручает их мне.

- Также, мне бы хотелось, чтобы вы съездили все-таки в больницу и сдали анализы, конечно, я могу сказать из-за чего случился ваш припадок, и нет, это не паническая атака, а именно припадок. - сердце начинает биться чаще, если бы я был способен на юмор в данной ситуации, то начал бы иронизировать, что собрал комбо рецидивов.

Вдруг Кристен расплетает мои руки и сжимает одну из них.

- Тревор, мне сложно об этом говорить, но вам стоит подумать о том, чтобы уехать куда-то в новое место, потому что призраки прошлого будут ходить за вами по пятам и.. - на секунду она поворачивает голову и смотрит куда-то в стену, потом вздыхает и продолжает. - И я не думаю, что вы справитесь, особенно учитывая вашу попытку самоубийства. Я не могу предугадать ваши мотивы, потому что подробно вы не описывали этот эпизод, в свою очередь, с моей стороны просить об этом - непрофессионально.

На пару секунд время остановилось, и мы просто сидим, смотря друг на друга, пока руки Кристен сдерживают мою руку. Теперь я определенно чувствую подступающие слезы, мои глаза снова накрывает пелена, а в следующее мгновение по моим щекам льются ручьи. Кирстен не убирает руки после этого, а сжимает только сильнее.

Я начинаю откровенно рыдать, не могу ничего с собой поделать, мне все время казалось, что со мной что-то не так, что за эти два года я изменился настолько, что моя мать начала ко мне холодно относиться, хотя в данном случае это не имеет никакого отношения. Я давно понимал, что мне следует куда-то вырваться подальше от семьи, но каждый раз мое чувство вины брало верх, Мэй столько времени меня растила, пытаясь сделать из меня достойного члена общества, а в итоге я просто сбегу?

Но в этот раз чувство вины нет, оно меня не тревожит, и от этого осознания, слезы льются еще сильнее. Иногда так важно услышать те самые слова, которые могут настолько больно тебя тронуть, что в следующий миг ты просто восстанешь из пепла как птица-Феникс, в то время, как твой мозг примирится с правдивостью этих слов.

- Вам нужна поддержка. - говорит Кристен, когда пелена с глаз чуть уходит, а слезы не льются таким сильным потоком. - Вам нужны люди, с которыми вы можете разделить свои страхи и опасения, которые не будут иметь какого-то злого умысла, чтобы воспользоваться вами или удерживать.

- Я понимаю.

- Вам следует правда настоятельно подумать о моих словах. - Кристен наконец-то перестает сжимать мою руку и передает мне пару салфеток, чтобы я мог вытереть слезы со своих щек и высморкаться, другими слова просто привести себя в порядок.

- Также, я понимаю, что у вас сложно с деньгами, особенно учитывая, что зачастую вы не может их часто просить у матери, поэтому давайте мы поступим так, одного сеанса вам точно не хватит, но мне хочется с вами поработать, вот мой номер телефона, а также электронная почта, возможно, вы не захотите продолжать, но хотя бы возьмите это. - Кирстен вручает мне свою визитку, при этом написав на обратной стороне свой профиль в Skype. - Если вы решитесь, то мы сможем встречаться по скайпу, главное, найти подходящее время для меня и для вас.

- Угу. - я еще не отошел от слез, поэтому не очень многословен, но стоит отметить, что идея встречаться с психотерапевтом мне нравится, если каждый сеанс будет делать мне хоть чуточку легче.

- Подумайте над этим.

После этого Кристен встает со своего стула и направляется к выходу из кабинета, поэтому я хватаю пару салфеток, на всякий случай, и направляюсь прямиком за ней. Около двери женщина нажимает на выключатель, и свет гаснет. Мы выходим. Она закрывает дверь.

Сложно описать, что я чувствую, но сейчас мне кажется, у меня появилась цель, да, возможно она очень эгоистичная, да, возможно, у меня не получится ее достичь, но попытаться же стоит. Кто знает, может быть, мне правда станет легче, если я поменяю свое место пребывания, если я почищу свое окружение. Конечно, в один момент у меня сложится ощущение, что я просто убегаю от своих проблем, прячусь, как я прячусь от реального мира в книжных историях, пытаясь их проживать настолько, чтобы мир вокруг казался менее реалистичным.

Когда фельдшер замечает нас по пути к кухне, он убирает чашку, из которой пил, в раковину, после чего капает средством для мытья посуды на губку, которая лежит около мыльницы, и начинает промывать чашку.

- Не стоит, я сама сделаю, лучше отправляйтесь в больницу, на всякий случай, анализы лучше сдать. - проговаривает Кристен, пытаясь забрать губку из рук работника скорой.

- Кристен, я сам до мою, плюс, в больницу попасть нам никак не получится, из-за митингов перекрыли дороги, везде снуют полицейские и служба безопасности, даже несмотря на то, что митинги имеют мирный характер, органы власти все равно пытаются их увести силой. Поэтому анализы точно откладываются, возможно, будет лучше, если пациент поедет обратно домой.

Кристен отстраняется от фельдшера, давая ему возможность закончить самому, потом открывает свой айфон и листает новости. Я следую ее примеру.

Пока я разблокировал свой телефон, увидел несколько непрочитанных сообщений в группах с Алексом и Хиро, а также с Обри и Вильдой. Последнее же уведомление от моей матери.

"Надеюсь, ты не скажешь ничего, что может меня дискредитировать".

Это все, что она написала, и от этого становится очень паршиво, но чтобы не зацикливаться на этом, я наконец-то перехожу к разделу новостей.

На фотографиях ученики и преподаватели с плакатами и транспарантами, на которых написаны лозунги о восстановлении стипендии для студентов и повышения зарплат для учителей. Множество картинок показывают полицейское насилие - из группы людей, которые сцепились в "кольцо", прижимаясь локтями плотнее в ребра друг другу, выдергивают юношу лет двадцати, после чего скручивают его. На следующем фото по его хребту ударяют несколько дубинок.

Органы образования молчат, никак не комментируя волнения студентов и преподавателей, они реально считаю, что если перебить всех, то люди смирятся, а не начнут снова отвечать агрессией на агрессию?

- Да, сложная ситуация. - говорит Кристен. - И лучше, чтобы домой Тревора подвезли.

- Это конец моей смены, поэтому мне очень хочется остаться дома, пусть вызовет себе такси. - отвечает фельдшер.

- Марко, вот сразу, как часы работы прошли, ты становишься несносным козлом - противостоит ему девушка, после чего хлопает его по плечу. - Тревор, ты не слушай его, он, наверно, тебе не сказал, но никакой начальник не просил тебя привезти сюда, это всецело его решение.

Сначала я не понимаю, о чем она говорит, а потом меня осеняет, вероятно, мне надо заплатить за работу Кирстен, а также поблагодарить мужчину за помощь.

- Сколько я вам должен? - спрашиваю я у них.

- Парень, мне ничего не надо, свои деньги я получаю только за вызовы, плюс, мне захотелось тебе помочь. Как только мы сели в машину, начальник написал мне, что нам придется долго ехать, если митинги не разгонят, но я не смог тебя просто там оставить. - отвечает фельдшер.

- Тревор, это был первый сеанс, а у меня он всегда бесплатный, поэтому не волнуйся. - говорит Кирстен и обвивает руками работника скорой помощи за талию. Значит они встречаются, теперь понятно, почему они так разговаривали с друг другом все это время.

- Окей, тогда я пойду, наверно, пройдусь до метро и поеду домой, после всех разговор и припадка мне хочется прогуляться на свежем воздухе. - проговариваю я и начинаю выходить из кухни, Кристен идет за мной, чтобы закрыть входную дверь.

- Будь осторожен, и если станет плохо по пути - сразу звони.

- Окей, спасибо за все, спишемся насчет следующего сеанса! - прощаюсь и нажимаю на кнопку лифта, пока дожидаюсь его стою с Кристен в комфортной тишине, именно в той, которую впервые почувствовал рядом с Хиро и Алексом, кстати, надо зайти в нашу беседу, потому что я до сих пор не проверил пришедшие сообщения от них.

Ночной Лондон выглядит просто потрясающе, конечно, не сравнится с теми видами, которые я видел в Борнмуте на Олд Харри Рокс, зато здесь есть много уютных улочек, которые исчерчивают город в разных направлениях. Пока я шел до метро, мимо меня прошло всего пара человек, а в витринах уже выключено освещение и включена сигнализация. Проходя мимо закрытого книжного магазина, отмечаю в своей голове, что надо купить новых книжек, потому что в очереди осталась только Элис Осман.

Вижу значок метро и ускоряюсь, потому что на улице становится прохладнее. Запахиваю сильнее куртку, которую мне закинул по пути к карете скорой помощи Уолк, после чего роюсь в сумке, в которой находятся мой медицинский полис и страховка, чтобы найти карточку на проезд.

В метро чуть теплее, нежели на улице, но когда приезжает и уезжает поезд, ветер сдувает с ног, стеной врезаясь в тела нескольких людей на станции, включая меня. До дома мне ехать, как я посмотрел по Google картам, около сорока пяти минут, поэтому достаю наушники из своей сумки и подключаю их к своему телефону. Приезжает мой поезд, и я усаживаюсь на свободное место. Свет играет на полу, пока вагон проезжает мимо ламп, расположенных на стенах тоннеля.

Достаю свой телефон и включаю "Melrose Meltdown" в исполнении Суки Уотерхаус. Буквально недавно открыл для себя эту исполнительницу, но после поиска ее биографии понял, что первый ее профессиональной деятельностью является актерство. Оказывается, я даже смотрел несколько фильмов, где Уотерхаус была в главных ролях.

Пока мои уши наполняются музыкой, а певица поет о том, что люди не могут разойтись, а могут только сломаться под давлением отношений, в которых они находятся, я наконец-то открываю беседу с Хиро и Алексом.

- Трев, ничего мы не устраивали, просто ты долго не отвечал, и я решил, что потэгать тебя будет хорошей идеей. Но, как видишь, Алекс против этого :(

- Конечно я против этого, ты отметил его около ста раз, одержимый идиот! Тревор, приятно узнать, что вы доехали, как проходит остаток дня?

- Да, ответь Алексу, а то он закончил свою смену в кофейне и донимает меня разговорами о своем университете, который скоро закончится, и мне не придется его успокаивать, когда что-то идет не так.

- Хиро, не забывай, что я все еще сижу напротив тебя, можешь и получить.

Чувствую, как внутри расплывается тепло, они такие милые, когда в шутку пререкаются друг с другом. Настоящие лучшие друзья, интересно, кем для них стал я за этот уикэнд.

- Ну, у меня случился припадок, поэтому меня отвезли на скорой в больницу, но из-за митингов фельдшер договорился со своей девушкой-психотерапевтом, чтобы она приняла меня на дому. В общем, очень интересный вечер вышел, больше не хочется таких экспириенсов. Сейчас еду на метро домой, пока все хорошо.

- Тревор, ты вгонишь нас в гроб раньше, чем мы умрем по естественным причинам, надеюсь, тебе сейчас правда лучше.

- Да-да, мне правда лучше, теперь расскажите, как дела у вас.

После этого Хиро написал огромное сообщение, рассказывая об отношениях со своим отцом, хоть они живут раздельно, его папа регулярно пишет ему, чтобы после смерти парень смог управлять сетью отелей, директором которых является Хемстед старший. Меня удивляет, что он никогда не говорил о своей матери, но тактично молчу, вдруг она умерла или ушла из семьи, не думаю, что это будет приятными воспоминаниями, если захочет, сам об этом расскажет. Как только я об этом подумал, Хиро сразу рассказывает про свою мать, которая сейчас замужем за другим мужчиной, но они поддерживают дружеские отношения. Такое чувство, что он прочитал мои мысли на расстоянии даже через телефон.

Алекс же поведал, что в скором времени его повысят на работе, в то время, как университет начинает выдавать задания для дополнения к выпускным работам, которые ему надо подготовить в ближайшее время. При этом, он очень волнуется насчет своего будущего, потому что не знает, куда себя подать после окончания учебы. Как уточнил парень, его родители поддерживают его во всем и будут помогать, чтобы он не решил дальше делать со своей жизнь.

Мне даже становится чуть завидно, что у Хиро и Алекса достаточно хорошие отношения с родителями, несмотря на все перипетии, которые с ними случаются.

- Надеюсь, ты поймешь, что тебя будет радовать. - пишу сообщения для Алекса, все-таки, его надо поддержать, хотя у меня не получается так красиво успокаивать друзей, как делает это он.

Достаю наушник из уха, чтобы проверить на какой станции сейчас еду, потому что мне нужно сделать одну пересадку, чтобы добраться до Снерсбрук.

- Мы скучаем по тебе. - ни с того, ни с сего пишет Хиро в нашей общей беседе, а на моем лице непроизвольно появляется румянец и туповатая ухмылка. Мне очень нравится внимание со стороны этих двух парней.

- Ты приедешь еще к нам? - спрашивает Алекс.

В этот момент поезд останавливается на нужной мне станции, и я выхожу из вагона, направляясь на переход на другую ветку метро. До дома мне осталось около пятнадцати минут, поэтому я спокойным шагом добредаю до эскалатора. Пока иду, в моей голове роется множество мыслей, после вопроса Алекса о нашей следующей встрече. Когда я закрою все свои экзамены и курсовые работы, то может получится выбраться к ним на пару дней, но если отношения с матерью ухудшатся, то я не знаю, что буду делать дальше. Сейчас я почти на пределе, чтобы решиться на побег из общества последнего члена своей семьи, с которым поддерживаю общение в реальной жизни. Не придумав ничего лучше, решаю рассказать об этом парням, надеюсь, они что-нибудь посоветуют, хотя все равно последнее слово будет за мной.

- Как все сложно, нам очень печально, что так происходит. - отвечают они одновременно.

После этого Хиро и Алекс еще уточняют про сеанс с психотерапевткой, было ли мне комфортно, подходит ли этот специалист именно мне. Хиро даже напомнил, что нашел недорого психотерапевта в Лондоне и может дать его контакты, если мне не понравилось с Кирстен.

- Нет, все правда хорошо, думаю, я продолжу работать над своим ментальным здоровьем вместе с ней.

- Окей, но, если что, пиши мне. - отвечает Хиро.

- А вот насчет переезда и выхода из абьюзивных отношений с матерью. - начинает новый виток сообщений Алекс. - Я знаю, что отец Хиро в скором времени хочет открыть несколько отелей в Дублине, и ему хотелось бы, что его сын взял управление над ними в свои руки.

- Алекс, я сам хотел об этом сказать! За это ты получишь у меня. - капсом пишет ответ Хиро.

- Ничего не знаю. - парирует его ответ Алекс. - В общем, Хиро еще не решил, но, если всех все устроит, может съездим в Дублин как-нибудь после окончания учебы у нас с Тревором и решения Хиро насчет управления?

Берусь за поручень в вагоне поезда, когда он трогается с места, я выхожу через одну станцию.

- Подумаем. - одновременно отправляем сообщения мы с Хиро.

По правде говоря, это прекрасная возможность вырваться из этого удушающего круга, с другой стороны, способен ли я на такое? Хватит ли мне сил и смелости, чтобы побороть свое чувство вины, которое дамокловым мечом нависает надо мной, когда я пытаюсь даже подумать о переезде от матери.

Кладу свой телефон обратно в карман штанов, вскользь посмотрев сообщения Обри и Вильды, которые предлагают завтра встретиться в кофейне около университета, несмотря на дистанционные занятия. Я очень по ним соскучился за эти два дня, поэтому отвечаю положительно, про время разберемся завтра, потому наши пары начинаются только во второй половине дня.

В этот момент поезд останавливает. Двери вагона открываются, а водитель через громкоговоритель предупреждает пассажиров:

"Станция Снерсбрук, просьба не забывать свои вещи".