Борнмут

Дорога до Борнмута заняла примерно такое же время, как и до Олд Харри Рокс, при этом, как мне кажется, атмосфера в машине была намного комфортнее, нежели несколько часов назад. Хиро и Мэй что-то обсуждали, что удивительно, с учетом того, как моя мать не любит, когда с ней разговаривают во время вождения машины. Сейчас же даже радио включено, наполняя салон то фоновой музыкой, то выпуском новостей.

В основном диктор рассказывал об истории Борнмута, открытии новых достопримечательностей, иногда говорил о курсе валют и о погоде, всё, что происходило внутри Великобритании было очень скудным, про студенческие митинги не было ни слова. Зато, когда радиоведущий сообщил о смене на мировые новости, то информация полилась рекой, в этот момент, даже разговор Хиро с Мэй закончился. Мы все втроем сидели, занимаясь своими делами, и слушали то, что происходит за пределами Соединенного Королевства.

На Ближнем Востоке снова не спокойно, в России приняли новый гомофобный закон, страны НАТО думают о новых пакетах санкций против России, в Иране прошел суд над тремя актрисами, которые отказались публично носить хиджаб. Все это, как торнадо, окутало салон машины, мы же молчали и были слышны только вздохи или мимолетные комментарии.

Вообще, Мэй не любительница такого, она любит музыку, а также сериалы и книги, которые могут разгрузить мозг, повторяя при этом, что в свое время она много читала научной литературы для сдачи соответствующих экзаменов и подтверждения своей классификации. С точки зрения политической модели мира, которая ей ближе, она всегда отвечает молчанием, либо отказом отвечать, но в некоторого времени, Мэй начала называться себя "мещанкой".

- Мне без разницы на то, что происходит с другими, пока это не коснется моей семьи. Семья - самое главное для меня, остальные сами как-нибудь справятся, даже не думаю, что здесь надо что-то обсуждать.

Вот и в этот раз, после последней новости о закрытии салонов красоты в одной из стран Востока, Мэй сменила радиостанцию и в салоне снова заиграла музыка.

- Думаю, на сегодня хватит новостей. - сказала она, переводя взгляд на зеркало заднего вида.

- В этот раз ты долго держалась, даже интересно, почему, если в предыдущие разы ты сразу меняла радиостанцию или выключала радио совсем? - спрашиваю я.

- Я много думала об этом, ну, о политике. Твой отец, как ты сам знаешь, повернутый на этом, причем, в плохом смысле. Вспомни, как он отреагировал на смерть Королевы? - после этого Мэй замолчала, а я был очень благодарен, потому что при Хиро не хотелось об этом говорить.

В день смерти Елизаветы мой отец безбожно пил, это было понятно по кучи сообщений, которые он присылал то мне, то матери. Хоть его всегда бесила Королева, он все равно уважал ее, хоть и не считал некоторые ее решения корректными.

Все сообщения были завалены его мыслями о будущем Великобритании, в основном он в жесткой форме критиковал решение о предоставлении военной поддержки только что вступившим странам НАТО, которые, по его мнению, "сами должны разбираться со своими проблемами, а не просить всю Европу помогать им", также сам по себе он был очень патриархальным человеком, все мужчины, которые поддерживают феминисток - либо отсталые, либо "педики".

Одно из таких сообщение было о женском теле и запрете на аборт. Он знал, что у Мэй был аборт, когда меня ещё и в планах не было, и каждый раз, вспоминал это. Ему всегда нравилась его больная теория о полном запрете абортов для всех женщин, он считал, что все решения насчет женского тела должны решаться в обсуждении с мужчиной, каким образом можно додуматься до такого, я не знаю. Я и мать много раз писали, что у него тоже была женщина, которая родила его и воспитала, и что, она тоже должна была во всем слушаться его отца? На что он только начинал еще сильнее злиться и названивать нам среди ночи.

Сказать по правде, я ненавижу своего отца, он не тот человек, которому можно доверять и с которым можно о чем-то поговорить.

Один раз я приезжал в родной город к нему, чтобы собрать справки для университета, а в итоге каждый день просто надеялся, как бы поскорее оттуда уехать обратно в Лондон. Каждый наш разговор заканчивался скандалом, он спрашивал меня об отношениях, о матери, есть ли у нее кто-то, о том, сколько мы зарабатываем, и "вообще, почему ты и твоя мать так мало приезжаете". В такие моменты я собирал всю волю в кулак, чтобы не дать ему по морде или не сорваться на крик, но даже так, в конце диалога он начинал звереть и кидаться на меня. После этого я молча заходил в свою комнату и закрывал дверь на ключ, который мы сделали в один из его пьяных дебошей.

Оповещение на телефоне от Хиро напомнило мне, что сейчас я в машине вместе с ним и своей матерью, что мы уже въезжаем в Борнмут. Хоть он никогда не узнает об этом, я ему сейчас безмерно благодарен, иногда я могу полностью утопать в своих воспоминаниях, которые делают мне больно и по сей день.

- Ты чего задумался, мы почти приехали.

- Да так, ничего, лучше скажи, Алекс еще ждет нас?

- Ой, нет, чтобы обо мне поволноваться, что я не знаю, как мне сказать твоей матери, что я не Алекс, а ты о нем думаешь, понятно всё с тобой.

Я чувствую чей-то свирепый взгляд, который пронзает мою голову насквозь, мне даже кажется, что у меня начинается мигрень, вот засранец, я беру свои слова обратно, благодарности даже в моих мыслях он не заслуживает.

- Да пошел ты, нет, чтобы просто ответить, ты решил об этом вспомнить. Если говорить с тобой на чистоту, то получу за это именно я, а не ты, во-первых, а во-вторых, ты сам заварил всю эту кашу, кто тебя вообще за язык тянул.

- Я хотел как лучше для тебя. Та пощечина очень удивила меня, я понимал, что у вас с Мэй напряженные отношения, но не настолько, чтобы она применяла физическую силу.

- Мне кажется, это тебя не касается, как-то я смог с ней уживаться всё это время и ничего. А из-за твоей игры я могу получить еще больше.

Хиро толкает меня в плечо и строит щенячьи глазки, такое чувство, это как-то поможет в ситуации, которую он сам и же создал. Я понимаю, что если бы он не выдал себя за Алекса, то вся поездка была бы испорчена, моя мать приговаривала бы насколько я упал в её глазах из-за общения не с теми людьми, что на меня плохо влияет окружение, которое я создал и т.д. А в итоге все перейдет к скандалу или рукоприкладству.

Я отворачиваюсь от этого идиота и пишу ему новое сообщение.

- Идиот, хватит на меня так смотреть, лучше придумай что-нибудь.

- Хорошо, миссис истеричка, так и сделаю :).

Мне хочется сейчас кинуть в него свой телефон, но я выталкиваю эту мысль из своего сознания, только этого еще не хватало.

В это время мы уже проезжаем кольцевую дорогу, по которой направлялись на выезд из Борнмута. Сейчас по обе стороны от машины все те же знакомые отельчики, которые мы видели утром, а также парочка монастырей. Как говорил навигатор, до парка нам оставалось всего каких-то пять минут, а до кофейни нам придется идти пешком. Так как от Хиро я так и ничего не добился, нахожу контакт Алекса на телефоне.

- Ты в кофейне? Мы подъезжаем.

Ответ приходит буквально сразу же, потому что я даже не успеваю закрыть диалоговое окно.

- Да, мой обед уже прошел, поэтому я работаю, Хиро мне написал насчет его дурацкой игры, мы что-нибудь придумаем.

- Понял, хорошо, скоро будем.

Я поворачиваюсь и смотрю на Хиро, который что-то рассматривает в своем Инстаграме. Возможно, он выглядит очень высокомерно, как и все богатые белые мужчины, которые думают только о том, как бы побольше заработать, при этом ничего не делая, а также найти себе девушку по-фигуристее. Но в данный момент он хотя бы пытается искупить свою вину, хотя этого абсолютно недостаточно. Сказать по правде, я жалею, что Алекс тогда показал его фото и мы пошли к нему в номер, может, если бы я сам справился в той ситуации с ключом, ничего бы сейчас не было. Мы бы с матерью вдвоем съездили до Олд Харри Рокс, пофотографировались и поехали бы обратно до Лондона, при этом не было бы этого скандала со сбором вещей и всего остального. Но, что поделать.

- Так, я надеюсь, вы там не сильно пригрелись, потому что сейчас нам выходить. - говорит Мэй, и я чувствую её взгляд на себе, от которого бегут мурашки по-всему телу. Иногда мне кажется, что наши отношения с матерью абсолютно неадекватные, но, кто я такой, чтобы судить об этом, ведь у всех бывают проблемы с родителями, а потом они снова общаются, как самая лучшая и крепкая семья.

- Да, поняли. - сказали мы в один голос и начали расстегивать ремни безопасности.

На улице оказалось достаточно свежо, потому что, пока мы ездили на мыс, в Борнмуте прошел дождь, об этом нам говорят лужицы прямо на асфальте, а также капельки воды, которые падают с листьев деревьев. Мы заходим в парк и направляемся в сторону колеса обозрения, которое видно из-за раступающихся веток.

Через несколько минут я уже чувствую запах свежезаваренного кофе и выпечки, только что приготовленной в печи, а это значит, что мы на месте.

Стэнд около кофейни не меняли со вчерашнего дня, поэтому на нем красуется такая же надпись об акциях, новых позициях меню и блюде дня. Я с Хиро первые заходим в дверь, а Мэй идет прямиком за нами, звенит колокольчик, который предупреждает работников о прибытии новых клиентов.

За кассой стоит Алекс и энергично машет нам свободной рукой, пока пробивает заказ гостя из очереди. Хиро быстро находит свободный столик на четверых, и мы усаживаемся за ним.

- А тут приятно. - говорит Мэй, когда плюхается на деревянный стульчик с пластмассовой спинкой. - Тревор, закажи для меня и Алекса кофе, а мы пока поболтаем о его работе здесь, мне столько хочется узнать. - я только вопросительно поглядываю на Хиро, чтобы понять, стоит оставлять их одних, или лучше отправить его самого за заказом, но он в ответ только переводит взгляд с меня на Мэй и заказывает капучино.

- Хорошо, тебе - капучино, а тебе - эспрессо, сейчас принесу. - только я хочу встать со стула, как мать кладет свою руку мою и просит меня на секунду задержаться.

- Тревор, а где тот парень, как его, Хиро, он же должен быть где-то тут, не так ли? - в моей голове крутятся куча мыслей, что ответить на этот вопрос, с одной стороны, возможно, лучше признаться о вранье прямо сейчас, с другой стороны, можно чуть потянуть время и рассказать, когда Алекс присоединится к нам, потому что так мне будет спокойнее. Но морально я уже готовлюсь, что во время поездки до Лондона Мэй будет злая, как собака, главное, чтобы она снова меня не ударило, если в словесной перепалке я еще могу что-то сделать, то с ударами - нет. Не хочу опускаться до уровня тех детей, которые позволяют ударить своих родителей.

- Я ему сейчас напишу, пока буду стоять в очереди. - отвечаю я и становлюсь последним в извилистый ряд людей из шести человек.

По телевизору играет музыка, за столиками сидят люди и о чем-то разговаривают, попивая кофе, а я то и дело оглядываюсь и смотрю на Хиро и Мэй, хочется понять, все ли у этого идиота идет под контролем. Очередь в это время плавно приближает меня к кассе с Алексом.

- Ну, привет, что будешь заказывать? Я к вам присоединюсь буквально через минуты две-три, только обслужу оставшихся человек после тебя. - говорит Алекс, когда очередь доходит до меня.

- Окей, тогда мне холодный латте, эспрессо и капучино. - проговариваю я не очень разборчиво, потому что хочется побыстрее вернуться за столик, чтобы знать, что там происходит.

- Так, капучино, эспрессо и холодный латте, так? - переспрашивает Алекс, а я только угукаю, и качаю головой, как китайский болванчик, что-то я чересчур нервничаю, хотя с учетом того, в какой я ситуации - это и понятно.

- Хорошо, тогда иди садись, я приду и все принесу... - я уже собираюсь развернуться и освобождать место для следующего клиента, когда Алекса берет меня за рубашку и наклоняется к моему уху. В этот момент я весь краснею, потому что это очень неожиданно, а также смущающе. Девушка сзади меня смотрит на нас огромными глазами, мне даже не хочется знать, что она по напридумывала в своей бурной фантазии.

- Хватит нервничать, все будет хорошо. - шепчет он, пока я пытаюсь унять мурашки, которые пошли по моему телу от его дыхания.

- Хорошо, только отпусти, люди смотрят - шепчу я в ответ, проглатывая половину слов, а потом резко вырываюсь из его руки. Алекс не подает на это виду и принимает заказ девушки, стоящей за мной.

Я направляюсь обратно к Хиро и Мэй, надеясь, что разговор у них складывается удачно. Когда Мэй замечает меня, она что-то говорит Хиро, после чего они вместе наблюдают за тем, как я усаживаюсь за свой стул.

- Тревор, а я и не знала, что Алекс так много знает о кофейном бизнесе, мне казалось, что раз уж он тут работает из-за отсутствия вакансии по специальности, то мало что знает, но пока тебя не было, он рассказал так много интересно не только о техниках создания разных видов кофе, но даже упомянул про сорта зерен, а также отличия одних от других. - с одной стороны, я рад, что так получилось, с другой, что этот болван ей наговорил, мне не кажется, что Хиро знает настолько много о том, чего никогда не делал, или же Алекс успел провести экскурс, пока мы ехали в машине?

- А, понятно, ну, хорошо - единственное, что я смог выдавить на ее монолог, потому что сам не знаю, как отношусь к этому.

- Вот бы ты чем-то также увлекался, а не сидел у меня на шее. - упрекает меня Мэй.

Не понимаю, для чего она это делает? Ей и так мало того, что она ударила меня прямо перед, фактически, чужим человеком? Чего она добивает? Она же не думает, что я буду играть по ее правилам в общественном месте? Не дождется! Сколько раз я повторял, что найду себе работу, в крайнем случае, попрошу её устроить меня на складе, где она сейчас работает. Чувствую, что молниеносно воспламеняюсь, ненавижу, когда она начинает говорить со мной, как с ребенком. Стоит отметить, что когда она с Уолком, то сразу забывает о моем существовании и перестает меня контролировать, только изредка спрашивает, ем ли я что-то, и как у меня дела в универе.

- Мам, не начинай... - говорю я умоляющим голосом, пытаясь усмирить свой гнев, который пытается выплеснуться желчью прямо наружу.

- Тревор, я тебе буду это повторять до того момента, пока ты не найдешь себе работу, вот, Алекс же нашел. - ногти впиваются мне в тыльную сторону ладони, пока я сдерживаю свой словесный понос, который так и хочет вырваться из моего рта, причем, она решила выбрать тактику своей матери, которая любила сравнивать ее со всеми подряд, думая, что это будет мотивировать мою мать лучше стараться. От этого осознания я уже не могу сдерживать себя в руках.

- Мам, отвали от меня, ясно? Я уже сколько раз повторял, что ищу работу, дай мне закрыть сессию спокойно, без твоего выноса мозга, он и так еле-еле работает последнее время с количеством эссе, лабораторных и экзаменационных работ. Прошу, просто, хватит! - я резко отвожу руку с сомкнутыми пальцами в сторону, чтобы куда-то деть всю накопившуюся злость и в этот момент чувствую, что задеваю поднос.

Позади меня слышен звон чашек и стаканов, а также вскрик официанта, только потом понимаю, что это был голос Алекса, который, по всей видимости, уже принес кофе для нас. Я резко оборачиваюсь и встаю со своего места, чтобы помочь ему убрать учиненный беспорядок. Как же неудобно получилось.

- Алекс, пожалуйста, прости, я не знал, что ты сзади - приговариваю я и не успеваю закончить свою мысль, как чувствую злобный взгляд, который направлен мне в затылок.

- Слышишь ты, кого ты там Алексом назвал? - шипит Мэй, приподнимаясь на ноги, при этом облокотившись обеими руками прямо на стол. - Я чувствовала, что здесь что-то неладное, но чтобы настолько.

- Мам, давай не сейчас...

- Во-первых, закрой свой поганый рот, ты что, совсем охамел, я твоя мать, а не одна из твоих дружков, которые решили выставить меня последней дурой! Во-вторых, - Мэй оказывает прямо у меня за спиной и разворачивает к себе лицом. - Ты, мразь, хочешь, чтобы я от тебя отвалила, да? Хочешь, чтобы я пустила твою жизнь на самотек, как пустил ее под откос твой отец-алкаш? - ее рука поднимает к моему горлу и медленно сжимает его.

- Слышишь, тварь, я буду повторять тебе столько, сколько посчитаю нужным, потому что я твоя мать. - пальцы моей матери всё сильнее и сильнее сжимаются кольцом вокруг моей шеи, я чувствую, как начинаю задыхаться, как с каждой секундой в легких остается все меньше и меньше воздуха. Ногти, в свою очередь, больно впиваются мне в кожу, даже кажется, что как только она отпустит, то из ран польется кровь прямо по моим ключицам. - И ты не имеешь права повышать на меня голос. Понял!? - и тут я ощущаю острую боль в районе щеки и правого крыла носа, доступ к воздуху снова восстанавливается, но голова пульсирует, а глаза слезятся. - Жду тебя в машине, мы едем в Лондон, спасибо за прекрасные выходные, Тревор. - едко выплевывает Мэй мое имя и выходит из кофейни.

Я ничего не слышу, вокруг все плывет от слез, горло горит огнем. Чувствую, как к губе течет капля крови прямо из носа, вероятно, моя мать при ударе задела кожу на правом крыле своими ногтями, а раны на шее жутко болят. Алекс что-то говорит Хиро, но мои уши до сих пор заложены, ощущение, что я в вакууме, или в игре от первого лица, когда полностью отключили звук. Кто-то начинает поднимать меня, и я всем телом валюсь в проход. Заложенность в ушах сменяется звоном, и мне кажется, что я уже упал, а это просто замедленная смена картинки в моих глазах, но в следующее мгновение я чувствую, как Алекс хватает меня за плечи, а Хиро начинает снова поднимать меня.

Ноги, пока, не слушаются, поэтому они волочатся по полу, пока меня тащат до уборной. Я уже начинают слышать отдаленный шум от людской болтовни, но не могу различить голоса Хиро и Алекса около себя. Чувствую, как к горлу подбирается тошнота.

Как только меня успевают внести в туалет для персонала, мой рот извергает все содержимое моего желудка, причем, только потом я осознаю, что половина блевотины попало на черный кафельный пол, а не в раковину. В этот момент, я слышу все звуки вокруг меня намного четче.

- Тревор, ничего страшного, только держись. - приговаривает Алекс, обхватив меня вокруг живота, пока я скрючиваюсь над раковиной.

- Не волнуйся, Трев, мы все уберем. - поддакивает ему Хиро, доставая бумажные полотенца и кидая на пол, который весь в моей рвоте, где, если присмотреться, можно различить непереваренные остатки пищи.

- Хиро, поддержи его, я сейчас схожу за аптечкой. - говорит Алекс и аккуратно перекладывает меня из своих рук в руки Хиро, потом срываясь с места и убегая куда-то за дверь уборной.

Когда мой желудок полностью опустел, я самостоятельно пытаюсь включить воду, но моя правая рука соскальзывает с крана, поэтому Хиро сам поднимает ручку умывальника и начинает споласкивать мое лицо.

- Прости, пожалуйста, я не думал, что у вас всё настолько натянуто в отношениях. - оправдывается он, пока рукой смывает мне кровь со рта и шеи. - Если бы я только знал... - но он не успевает ничего договорить, потому что дверь с грохотом открывается, и в неё влетает Алекс с аптечкой.

- Попробуй поставить его на ноги прямо над раковиной - приказывает Алекс. - Трев, ты чувствуешь ноги, сможешь опереться на них? - я пытаюсь сказать, что да, но в итоге только неразборчиво мычу и киваю головой.

Хиро сильнее сжимает мой живот и начинает приподнимать, пока Алекс поддерживает мои ноги, и щиплет их, вероятно, он думает, что они у меня атрофировались. Через несколько секунд уже стою на своих собственных стопах, но, понимаю, что если бы не поддержка Хиро, то я бы упал в лужу своей блевотины.

- Так, хорошо, теперь давайте отойдем все-таки к чистой раковине. - говорит Алекс, и я медленно переступаю с одной ноги на другую, пока они оба уже поддерживают меня за плечи с обеих сторон.

- Аккуратно, переступай рвоту. - это Хиро пытается развернуть меня, чтобы я не наступил прямо в центр своей блевоты, пока Алекс огромным шагом пытается сам не угодить в это месиво на полу.

- Вот, все, давай обработаем раны.

Около чистой раковины Алекс ставит аптечку и открывает ее, достает оттуда дезинфицирующее средство, пластыри, бинт и вату. Пока Хиро все еще удерживает меня на ногах, мне обрабатывают рану на правом крыле носа, когда Алекс прикасается ваткой с налитым на нее средством, я чувствую жуткое жжение и начинают стонать, поэтому парень начинает дуть на рану. Потом он берет пару пластыре, и приклеивает чистую ватку со средством мне к носу.

- Так, теперь шею.

Хиро пытается сам развернуть меня на месте, но я не хочу, чтобы они считали меня совсем немощным, поэтому чуть отталкиваю его. Сначала он все еще с силой удерживает меня, но чуть погодя - отпускает. В следующий момент мои ноги принимают вес всего моего тело, и я чуть покачиваюсь из стороны в сторону.

- Давай все еще поддержу чуть-чуть - говорит Хиро, но я лишь мотаю головой и пытаюсь полностью распределить вес между двух стоп.

Когда я более менее стою на своих собственных ногах, я поворачиваюсь спиной к зеркалу и Алекс с Хиро промывают мне раны со сгустками крови на шее, пока из моего рта вылетают стоны.

- Интересно, что подумают посетители, которые не видели этого концерта в зале... - похихикивает Хиро, обрабатывая мне шею. Алекс только толкает его в плечо, чтобы он заткнулся, в то время, как я прокручиваю в голове, с каким бы наслаждением отдавил бы ему ногу за такие шутки в такой момент.

- Ну, что, я пытаюсь разрядить обстановку. - оправдывает он.

- Потом пошутить, заклеевай давай! - лидерским тоном приказывает ему Алекс.

- Хорошо, босс.

Когда мои раны на носу и шее продезинфецированы от бактерий и залеплены пластырем, я еще раз открываю воду в раковине и умываюсь, пока два парня убирают с пола мою рвоту. Как же это стыдно, наверно, надо было перетерпеть все то, что говорила моя мама, ну, опять начала разговор о работе, ну, решила попробовать метод своей матери, надо было просто пропустить мимо ушей и все, ничего бы тогда не случилось, а теперь даже не ясно, как будет выглядеть поездка домой.

- Ты в порядке? Больше ничего не болит - спрашивает Алекс, пока Хиро ушел относить аптечку и принести воды.

- Да-да, все в порядке, спасибо вам. - тихо благодаря я, потому что не могу говорить громче, очень стыдно.

- И часто такое? - спрашивает он.

В голове сразу рождается множество мыслей, ведь она не всегда так себя вела со мной, это началось, когда Мэй поняла, что я не буду соответствовать ее ожиданиям, а мой так называемый отец не собирается вылезать из алкогольной ямы, в которую он себя закопал. А после прошлогоднего рецидива все стало только хуже, она начала еще сильнее меня контролировать, кричать по любому поводу, а иногда и распускать руки. В такие моменты мне хочется, чтобы она снова встречалась с Уолком, потому что тогда контроль снижается, но их отношения настолько токсичные и неполноценные, что они сходились и расходились уже несколько раз, и каждый раз после разрыва, Мэй много пила и плакала, а я, в свою очередь, очень сильно за нее волновался. Хотя у нас и бывают приятные и комфортные дни и моменты, но их становится все меньше, меньше и меньше, а я просто не знаю, как вернуть все назад, когда наши перепалки не имели таких последствий.

- Нет. - вру я, потому что не хочу, чтобы люди лезли в наши с Мэй отношения, плюс, хочу разобраться во всем и сам выйти из этих абьюзивных отношений.

- Хорошо, это очень хорошо... - проговаривает несколько раз Алекс полушепотом, но я все равно могу это расслышать.

- Вот вода, выпей. - это Хиро уже пришел вместе с водой, которую он аккуратно вкладывает мне в руку. Я жадно пью ее огромными глотками, не давая себе даже вздохнуть, такое чувство, что я только что пробежал марафон или просто не пил несколько дней к ряду. После того, как я допил, поставил стакан около раковины.

- Простите, что так все получилось. - извиняюсь я. Мне правда жутко стыдно из-за всего того, что произошло, но я уже не могу ничего изменить, поэтому остается только обличать слова в мягкие формы, которые могут сгладить сложившуюся картину.

- Ничего, ты не виноват, отчасти, это моя вина. - берет на себя ответственность Хиро и никнет прямо на глаза, не такого результата я хотел от своих слов, да, он правда виноват, что решил взять на себя роль другого человека, но с другой стороны, никто из нас троих не виноват, что у меня с Мэй такой сложный период в родительских отношениях.

- Здесь никто не виноват, просто так получилось. Не вините себя. - промямлил я.

Хиро и Алекс переглядываются друг на друга, а потом одновременно смотрят на меня, возможно, они считают, что я сумасшедший, вообще, это можно притянуть за уши, особенно после того, моя мать прилюдно нанесла мне физическую боль. Я же в этот момент путаюсь в своих же эмоциях, с одной стороны, по сути, виноват именно я, мне известно, насколько Мэй может воспламеняться, когда что-то идет не так, как она задумала, с другой же, это все равно не дает ей право так поступать, все-таки, я - ее сын, а не один из бывших любовников, который делали вещи намного хуже.

- Что ты будешь делать дальше? Как ты вообще можешь ехать с ней в одной машине после всего этого? - удивленно говорит Алекс, пока его лицо живет своей жизнью: брови то резко поднимаются, то опускаются, зрачки, похоже, сейчас выйдут из орбит, а зубы снимают верхний слой кожи с губ. - Я не знаю, что еще сказать в такой ситуации.

- Уже такое было, и лучше, вам не лезть в эти отношения, мне придется справиться самому. - отвечаю я, хотя, скорее вру, нежели говорю правду, потому что мне не хочется создать еще больше проблем, чем уже есть, всё-таки, мне следует признать, что мои отношения с матерью не просто токсичные, а это проходит по лезвию ножа с определением "домашнее насилие".

- Нет, мы так этого не оставим. - вторит словам Алекса Хиро. - Возможно, мы не сможешь сделать что-то глобальное, чтобы эмоциональные качели в ваших отношениях имели меньшую амплитуду, чем сейчас, но мы точно сможем придумать что-то с врачом, если, конечно, тебе это нужно.

Сначала я не понимаю, что они мне хотят донести, но потом мой мозг все-таки решает работать хотя бы на пятьдесят процентов от своей обычной мощности. Они предлагают оплачивать психотерапевта, чтобы я смог выйти из этих созависимых родительских отношений.

- Я не думаю, что это будет правильно с моей стороны, но... - я не успеваю закончить то, что хотел им донести, потому что у меня кармане вибрирует телефон, поэтому мне не остается ничего другого, как достать его из штанов и посмотреть на дисплей. Это написала Мэй. Моя голова снова начинает кружиться, а к горлу подступает ком, возможно, я бледнею, потому что Алекс и Хиро сразу начинаются закидывать вопросами.

- Нет, нет, все правда хорошо, всего лишь Мэй спрашивает, скоро ли я подойду к машине, потому что нам надо ехать обратно в Лондон. - отвечаю я, пытаясь спрятать страх внутри себя. В машине точно будет диалог, только бы понять, о чем он будет.

- Окей, но если будет настолько же плохо, как сегодня, сразу пиши нам и звони. - говорит Алекс.

- Да даже если тебе будет просто плохо, или ты будешь понимать, что сейчас начнется новый скандал, сразу пиши, мы постараемся чем-то помочь, хотя бы на расстоянии.

Только после этого я понимаю, что ни с Алексом, ни с Хиро я больше могу не увидеться, ведь мой маленький уикэнд с Мэй подходит к концу.

- Блин, парни, а мы же можем больше не увидеться. - с грустью говорю я. - Хоть у нас были некоторые терки, в итоге вы двое очень помогали мне и скрашивали эти два дня, что я нахожусь в Борнмуте. - мне, почему-то, сложно даются слова, почему так происходит? Я знаком с ними всего два дня, но расставаться с ними правда больно. Чувствую полный раздрай после всего, что произошло, и от осознания, что мы будем только переписывать в Инстаграме и лайкать фотографии друг друга, пока, в один момент не поймем, что просто держимся за какие-то фантазии, а не дружеские отношения.

От всех этих мыслей, я настолько погружаюсь внутрь себя, что не замечаю, как у меня из глаз начинают капать слезы, поэтому когда я чувствую у себя на щеке руку Алекса, а через несколько мгновений на другой - руку Хиро, мне становится не по себе.

- Что происходит? - недоуменно спрашиваю я, потому что импульсы по нервным окончания доходят с опозданиям. - Я что, плачу?

- Да, но это нормально, иногда это помогает почувствовать лучше, чем ты есть на самом деле, через слезы можно выплеснуть часть боли, которая накапливается внутри тебя. - с заботой говорит Алекс, в то время, как его уголки губ чуть приподнимаются.

- И, смотри, ты уже не орешь на нас, что мы прикасаемся к тебе без твоего разрешения, это прогресс! - тараторит Хиро с такой скоростью, что я сначала не понимаю, о чем он говорит, но после его улыбки все сразу становится на свои места.

- Так, ублюдки, быстро убрали свои руки с моего лица, пока я вам их не открутил. - сквозь наигранную злость приказываю я, а потом резко обнимаю их обоих за плечи. Не могу с собой ничего поделать, сейчас мне нужно подпитаться энергией, что доехать до Лондона и решить, что делать с Мэй.

- Заметно, Тревор, заметно... - повторяет Алекс, пока Хиро похлопывает меня по спине.

Мой телефон снова начинает вибрировать, но, посмотрев на экран, я понимаю, что это уже не сообщение, а звонок, вероятно Мэй осточертело сидеть в машине и ждать меня, надо поторопиться с прощанием, потому что мне не хочется тратить все свои карманные деньги на дорогу обратно, плюс, надо поговорить с матерью, я должен получить от нее извинения за то, что она сделала.

Мы втроем выходим из уборной для персонала и идем на выход из кофейни. Пока мы проходим каких-то пятьдесят метров до двери, мне кажется, что во мне сейчас просверлят множество маленьких дырочек, потому что на нас пялятся все посетители, которые есть в зале. Почувствовав тоже самое, Хиро и Алекс ускоряют шаг и закрывают меня своими телами с обеих сторон, образуя некоторое подобие защитного барьера.

Выйдя на улицу, становится легче дышать, поэтому я делаю жадные вдохи ртом, чтобы набрать как можно больше воздуха, а потом медленно выдыхаю через нос, все-таки, методы для предотвращения панических атак должны помогать и просто расслабиться в напряженных ситуациях, как например эта.

Через пару минут я уже усаживаюсь на заднее сиденье машины к своей матери, пока Хиро и Алекс прощают с ней и желают нам удачной дороги. Мэй же отвечает абсолютно безэмоционально, как бесчувственный кусок металла.

Мне остается просто надеяться, что дорога до Лондона будет спокойной, и принципы моей матери во время вождения будут ей же соблюдаться, ведь Мэй не любит, когда ее отвлекают от управления, хотя за сегодняшний день, она уже несколько раз нарушала свои же правила.

Пожалуйста, нам просто нужно доехать домой. Пожалуйста, мне просто нужно еще время, чтобы хотя бы попытаться заговорить с матерью, потому что сейчас, когда я прокручиваю разные сценарии будущего диалога, раны на шее и крыле носа адски болят. Такое ощущение, что мать до сих пор сжимает мое горло своей рукой, а в голове эхом проносятся её слова: "тварь, я буду повторять тебе столько, сколько посчитаю нужным, потому что я твоя мать".