Борнмут

Паром прибывает к противоположному берегу, переправе Шелл-Бэй, поэтому я начинаю готовить свою карточку для оплаты, ведь так мы договаривались вместе с Мэй, на сайте я видел, что цена билета для нашей машины составляет шесть долларов, что, достаточно приемлемо.

Работник паромной службы открывает выезд для машин, и мы потихоньку съезжаем по складной дорожке, специально для въезда и выезда машин на паром. Хиро что-то печатает в телефоне, а я пытаюсь сосредоточиться, чтобы почитать еще чуть-чуть, но мое зрение полностью расфокусировано, а мысли так и блуждают где-то в другом месте, в моих фантазиях. Мне кажется, или я слишком много думаю об этом, воображая сценарии, которые, вероятно, никогда не произойдут, ведь, если посмотреть правде в глаза, сегодня мы с Хиро видимся в последний раз, а с Алексом, возможно, даже не увидимся перед отъездов в Лондон.

Мне что-то становится нехорошо, когда я об этом думаю, странно, что какая-то нить начала связывать меня с этими двумя парнями, с которыми я общаюсь всего два дня, и то с большой натяжкой, потому что с Алексом я больше общался вчера, а с Хиро - сегодня.

Из моего тумана мыслей меня зовет Мэй.

- Тревор, ты приготовил карточку для оплаты переправы, мне не хочется тебе напоминать еще раз о всех условиях нашего договора, но, не забудь, ладно? - с некоторым равнодушием, но, при этом, щепоткой психологического давления, говорит мать, что меня начинает пугать. Я очень не люблю наши множественные ссоры по любому поводу, но за последние два года их количество увеличилось в несколько раз, а, возможно, это началось еще и раньше. Ну, вероятно, мне просто придется надеяться, что сейчас пронесет, просто я до сих пор не могу выкинуть из головы момент, как она дала мне пощечину за опоздание на пять минут, причем, прямо на глазах Хиро. Это слишком личное. Не хочу, чтобы меня или Мэй осуждали за те отношения, которые между нами есть, как матери и сына, а также, как лучших друзей. Но я не могу отрицать, что эти взаимоотношения тоже даются мне тяжело, они бывают токсичными, манипулятивными, а также очень энергозатратными.

- Да, уже все готово. - чуть слышно отвечаю я. Я смог накрутить себя, даже без ссоры с Мэй в реальности. Молодец, Тревор, так держать! Такими темпами ты сможешь опуститься до того дна, на котором ты был в прошлом году, когда тебе было действительно плохо.

- Трев, с тобой все хорошо? Ты какой-то бледный. - это Хиро толкает меня в плечо, но, что я могу ему ответить сейчас. Что мне становится плохо? Но как я могу об этом рассказать, если ни он, ни Алекс не знают, что происходило со мной на прошлом курсе университета. С чем мне пришлось столкнуться впервые, несмотря на вещи, которые я и до этого переживал.

- Ничего, все нормально, наверно, чуть-чуть укачало. - говорю я, пытаясь выдавить что-то наподобие улыбки.

- Если что, говори, когда станет плохо, ну, например, закружится голова или еще что-то. Только не молчи, окей? - чересчур заботливо говорит мне Хиро. Даже не знаю, когда мне становится наиболее некомфортно, когда мы с ним начинаем выяснять отношения, доходя почти до драки, или когда он проявляет какие-то признаки волнения по моему самочувствию.

Мы уже подъезжаем к шлагбауму с автоматами для оплаты, поэтому мне приходится на ходе перелезать на пассажирское сидение, чтобы было удобнее оплатить проезд на пароме. Конечно, было бы лучше, если бы я просто отдал карточку Мэй, но у нас есть некоторые условия в этом плане: каждый из нас оплачивает только своей картой, это правило мы вместе с матерью придумали, когда я, оплачивая месячный абонемент на проезд в Лондонском метрополитене, воспользовался банковской картой матери. С одной стороны, что могло произойти, но в этот же день, у Мэй на работе случилась неприятная ситуация, после которой и было сформировано "карточное" соглашение.

Около автомата мама опускает стекло с моей стороны, и я, аккуратно опираясь на дверь машины, провожу своей картой по терминалу и ввожу пин-код. Через тридцать секунд шлагбаум автоматически поднимает, а из динамика, находящегося на крышке автомата, женский голос желает нам счастливого пути.

Мы выезжаем на Ферри-роуд, как подсказывает голос из навигатора, до места прибытия нам осталось ехать около пятнадцати минут. К сожалению, получилось бы доехать быстрее, но на данном участке дороги есть ограничение скоростного режима, поэтому машина плавно движется вперед, проезжая с одной стороны залив Брамбл Буш, а с другой - Маленькое Море. Это маленький водоем, который имеет странную форму и виден краем глаза слева от трассы.

Все вокруг сильно преобразилось, сравнивая с противоположным берегом, который выглядел более населенным, здесь, такое чувство, природа сама выставляет свои правила проезжающему мимо туристу. Поле не только охватывает Маленькое Море, но и протягивает по всему периметру дороги, а по обочине, с обеих сторон, произрастают группы деревьев, которые хаотично связаны между собой, где, вереница из пяти или шести, а где-то - пустое пространство, через которое и видно воду. Справа от нас видно протоптанную тропинку, по которой идут местные жители, возможно, здесь находятся их дачи, или они только что плыли на пароме вместе с нами, а теперь пешков преодолевают оставшееся расстояние до места назначения.

После того, как дорога несколько раз уходит влево, эта местность уже не выглядит такой нетронутой человеком, потому прямо на краю дороги пристроился отель, а если на развилке свернуть с главной полосы - можно упереться прямо в кафе, которое прилегает к пляжу.

- Тревор, - отрывает меня от наблюдения за дорогой Мэй. - Ты можешь проверить, какой поворот нам нужен: следующий или нам надо еще ехать вперед? - спрашивает она.

Я включаю свой телефон и захожу в Google карты, чтобы проверить нужный нам поворот. Замечаю на ней гостиничный дом "Свинья - на пляже", странное название для места, которое позиционирует себя, как место для отдыха, но, с этим я ничего не могу поделать.

- Нам нужен, вероятно, следующий поворот, но, если что, ты сможешь это понять по желтому зданию, именно к нему нам надо подъехать, а уже дальше пройтись чуть-чуть пешком до Олд Харри Рокс. - передаю я информацию, которую нашел на просторах всемирной паутины, не знаю, как бы у меня получалось вообще выживать без телефона в этом мире, потому что я могу запутаться даже в Лондоне, повернув ни в ту сторону, а когда у тебя есть карта с отслеживанием твоей геолокации - заблудится становится намного сложнее. Хотя, здесь тоже есть свои минусы, например, проблема с передачей личной информации сторонним приложения и организациям, буквально недавно на Facebook просочились миллионы контактов людей, а также их адреса, почтовые ящики и тому подобное. После этого, социальной сети пришлось выплачивать большой штраф, который был назначен в ходе судебного разбирательства, которое, в свою очередь, было скорее формальность, нежели реальным делом, потому что ответственности за все утечки несет продукт, на котором это произошло.

- Хорошо, я поняла.

Через пару минут мы уже поворачивали направо и перед нами открывался вид на гостиничный дом, про который я говорил. Машина проезжает его и останавливается около еще одного пляжного кафе.

Как только Мэй нажимает педаль тормоза, Хиро вылетает из салона автомобиля и начинается разминать спину, шею и руки. Каждое его движение сопровождалось громким хрустов суставов, а лицо менялось в зависимости от точки, где это происходило.

- Блин, все-таки надо было прогуляться по парому, пока мы плыли, у меня все верхняя часть тела затекла. - говорит он, охая и продолжая разминаться.

Мы с матерью последовали его примеру и тоже вышли из машины, Мэй сразу достала сигарету из новой пачки и свою зажигалку, которую она купила в магазине при выезде из Лондона, я же направляюсь к багажнику машины, чтобы положить свою книгу в рюкзак, не очень хочется идти с ней подмышкой, все-таки, мне важно состояние моих вещей, потому что я расстроюсь, если нечаянно поврежу корешок издания из-за падения на асфальт. После чего я прошу маму заблокировать двери машины, и мы начинаем возвращаться назад по дороге, чтобы свернуть на пешую дорожку, ведущую прямо к Харри Рокс.

Первое, что открывается нашему взгляду становится форт Генри, он из себя представляет каменное прямоугольное укрытие, к которому ведет маленькая тропинка. Около входа есть маленький заборчик, а также табличка с описанием того, к чему он был построен, слева прямо на траве лежат венки и памятник, на котором выгравирована надпись: "В память о тех, кто потерял здесь свои жизни, ради свободы. Четвертое апреля. Тысяча девятьсот сорок четвертого года."

Чуть дальше стоит еще одна табличка, которая рассказывает о диких цветах, которые здесь произрастают, а также предупреждение об их неприкасаемости, потому что они являются мемориалом.

- Буквально вчера мы рассуждали на тему военных лет, а сейчас проходим около мемориала, который является напоминание о тех тяжелых времена. - говорит Мэй, но, скорее всего, это просто наблюдение для нее самой. Мы с матерью всегда считали, что есть что-то неправильное в праздновании Дня Победы и остальных военных праздников, с одной стороны, это дни скорби и памяти о жертвам, которые погибли ради мирного неба над головой, с другой, ни я, ни Мэй не могли отделаться от ощущения, что теперь из этих дней превратили капиталистическое безумие. Каждый год повторяется, как предыдущий, многие магазины одежды, супермаркеты и кафе начинают делать скидки людям, чьи родственники были на фронте, предлагая им разного рода скидки на товары или еду. Цветочные ларьки тоже получают большую долю прибыли, повышая цены на искусственные букеты в несколько раз, по сравнению с их обыкновенными ценниками.

Далее мы втроем идем прямо около забора, на котором висит предупреждение об опасности падения с высоты, потому что прямо за ним находится обрыв, а внизу - пляж, с которому можно пройти со стороны кафе, к которому Мэй припарковала арендованный на уикэнд автомобиль. С противоположной стороны от обрыва находится дом бракосочетания, это сможет понять любой дурак, потому что прямо напротив здания разбита белая палатка, где находится по меньшей мере шестьдесят человек. Все мужчины одеты в строгие черные костюмы, а женщины - в пышные белые платья, конечно, было сложно различить, кто решил связать свою жизнь с любимым человеком узами брака.

Что считая меня, Мэй и Хиро, мы относились к браку с опаской. У моей матери уже было два неудачных штампа в паспорте, причем, оба из них были сделаны не по ее желанию, а Хиро и я считали, что любовь к человеку никак нельзя оценивать наличием печати в удостоверении личности, потому что это никак не может показывать того спектра чувств, которые бывают при настоящей любви. Конечно, есть юридические привилегии, которые позволяют находиться вместе с партнером во время сложных операций, иметь приоритет в получении наследства и так далее, но все это можно решить и без помощи брака.

И вот, наконец-то, мы добрались до главной достопримечательности, ради которой решились проснуться так рано в выходной и ехать целых полтора часа, - Олд Харри Рокс.

Если описать это простыми слова, то это три огромных образования, которые, как можно прочитать в интернете, являются самой восточной точкой побережья Юрского периода, стоит отметить, что он Олд Харри Рокс является объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Пока ты подходишь вплотную к обрыву на утесе, тебе в лицо бьет сильный океанский ветер. Здесь так много кислорода, что голова идет кругом, но легкие не могут перестать вдыхать его все больше и больше. Тебе кажется, что ты находишься где-то на краю Земли, а дальше только бескрайние водные просторы. Как мне кажется, это стоило того, чтобы приехать сюда, да, даже так импульсивно, да, даже убегая от тех проблем, которые ждут нас по приезде в Лондон.

- Как же здесь красиво. - говорим мы в один голос, а потом начинаем хихикать, как три идиота. У самого края я чувствую, как Мэй приобнимает меня за талию, а через считанные мгновения, это делает и Хиро, а потом и я приобнимаю их обоих за спину. Почему-то, мне стало на душе так легко, и та тревожность, которая накатила на меня на паромной переправе, улетучивается вместе с ветром прямо в океан.

Я даже удивлен, что моя мать так спокойно относится к нашим с Хиро прикосновениям, вспоминая то, как она строго следит за этим, но, вероятно, сейчас это просто большое исключение из-за такого красивого пейзажа, который мы сейчас видим перед собой.

- Несмотря на ветер, тут так спокойно. - приговариваю я, скорее, обращаясь к атмосфере, которая окутывает это место, нежели к Мэй или Хиро.

- Согласен, Трев. - соглашается Хиро, сжимая свою руку сильнее у меня на боку. - Хоть я был везде в Борнмуте, но до сюда я не доезжал, мне казалось, что это скучно, наблюдать за тремя булыжниками, выпирающими над поверхностью воды, но когда ты находишься здесь - это совсем другие ощущения.

- Алекс, а я вижу, вы большой любитель городской инфраструктуры, нежели природных достопримечательностей. - с некоторой долей осуждения говорит Мэй. - Хотя, сложно вас в этом упрекать, мы все сейчас находимся в поиске лучшей жизнью, а если брать в расчет то, что мы живем в эпоху тотального капитализма, то все стремятся жить в мегаполисах, потому что там крутятся большие деньги.

- Отчасти не согласен с вами, Мэй, все-таки, как по мне, остается еще что-то, что останавливает некоторых людей от жизни в больших стеклянных домах и работе в таких же скучных серых высотках. - моя мама поднимает брови вверх от удивления, но потом быстро расслабляется.

- Да, вероятно, я чуть переборщила, нужно всегда оставлять частичку свободы, которая не ограничивается законами страны, финансовыми проблемами, политикой или социальным неравенством. - говоря это, Мэй еще крепче прижимает меня к себе.

Этот день точно останется со мной надолго, все-таки то, как он начался, меня разочаровало, но сейчас, я понимаю, что, возможно, иногда следует пройти что-то очень кровоточащее и неприятное, чтобы потом получить ту свободу, к которой стремятся все люди в этом мире.

Это прекрасное мгновение прерывает телефон, который вибрирует у меня в кармане, поэтому нам троим приходится расцепить свои объятия, чтобы я мог достать его и посмотреть, кто мне звонит. На горящем дисплее я вижу имя Алекса, поэтому пытаюсь понять, заметен он моей матери или нет. Как-то не хочется портить такой момент из-за вранья, в которое меня занесло ураганом под именем Хиро. Увидев, что Мэй до сих пор смотрит на океан, я чуть успокаиваюсь и снимаю трубку.

- Привет, Хиро, как дела?

- Ой, так у вас и правда какие-то шпионские штучки происходят, мне Хиро написал, что он представил моим именем, и про пощечину рассказал, в общем, про все, до момента вашей паромной переправы.

- Понятно, так, чего ты позвонил?

- А, в общем, я хотел уточнить, вы заедете в кофейню? Или оставите Хиро около хостела его отца и поедет сразу в Лондон.

- Блин, правда, не знаю, сейчас попытаюсь попросить Мэй, все-таки, она должна понимать, что без кофе я сегодня не выдержу, особенно, с учетом того, что она разбудила меня в полдевятого утра, повиси чуть-чуть.

- Окей.

Пока Алекс остается на линии, я подзываю маму к себе.

- Мам, так, может, на обратном пути заедем в кофейню, в которой я был вчера, просто очень хочется кофе. Ты же подняла нас аж в полдевятого утра. - говорю я Мэй, а потом понимаю, что сказал глупость, ведь на работу она встает в шесть утра, потому что склад, где она сейчас оформлена, находится в другом районе Лондона. - Точнее, я хотел сказать, что для выходного - это достаточно раннее время, ты так не думаешь. - Мама все еще не отвечает, а просто сканирует меня своими глазами, которые, мне кажется, могу читать мои мысли насквозь, поэтому мне становится одновременно неловко и стыдно.

- Ну, хорошо, мы как раз должны будем вернуться к обеду в Борнмут, поэтому заехать, чтобы купить по кофе не составит большого труда. А вечером, часов в пять или шесть, будем уже на подъезде к Лондону.

- Окей, тогда я скажу Хиро, что мы придем. - черт, черт, черт. Зачем я это сказал, ведь мать знает, что у меня с ним была перепалка.

- Стоп, так это тот парень, с которым ты вчера чуть не подрался по твоим рассказам? - я не знаю, что мне делать, потому что все мысли покинули мою бренную голову. Как же можно было так не уследить за своим языком. Теперь я точно получу по полной и только пощечиной не отделаюсь. В прошлый раз когда я сильно провинился, ну, по мнению токсичной части моей матери, она забирала всю стипендию, которую я получаю в университете, себе. Также, не очень хочется вспоминать, что она не разговаривала со мной целую неделю, только изредка кидая пассивно-агрессивные комментарии в мой адрес.

- Мэй, не волнуйтесь, я был в этот момент вместе с Тревором и Хиро, и мы все разрешили, просто, произошло недопонимания, а ваш сын такой же импульсивный, как и Хиро, поэтому, так и получилось. - это Хиро приходит на помощь, чтобы спасти мою тупоголовую задницу, надеюсь, у него получится, или я не знаю, что будет меня ждать в Лондоне.

Мэй молчит и только смотрит то на меня, то на Хиро. Молчание затягивалось уже где-то на тридцать секунд, но, возможно, даже на минуту, потому что в этот момент мне было сложно ощущать течение времени. Только потом моя мать снова заговорила.

- Алекс, - ее глаза сужаются, а губы вытягиваются в прямую линию, когда она смотрит на меня, но потом, переведя взгляд на Хиро, лицо Мэй резко расслабляются. - Сегодня я поняла, что вы парень, которому можно доверять, поэтому, только из-за вас, я не стану устраивать сцену. - снова этот жуткий взгляд, который она бросает меня. Черт, да почему она всегда такая дотошная. - Хотя мне очень хочется... Но я сдержу себя, поэтому, Тревор, скажи спасибо Алексу.

Хоть Мэй так говорит, она подразумевает в своем голосе совсем другое, она всегда любит показывать на публике свое материнское превосходство, но, при этом, все свои манипуляции оставляя для разговора наедине. Пока об этом думать совсем не хочется, все-таки, до того момента, как мы окажемся одни, должно пройти около двух часов, возможно, за это время ее настроение еще раз изменится, и она только повторно уточнит слова Хиро.

- Так, ну, давайте возвращаться к машине? - говорит моя мать и, не дожидаясь нашего ответа, разворачивается и идет обратно по тропинке, по которой мы шли сюда.

- Трев, мне показалось, или ты теперь мой должник вдвойне? - чувствую я теплое дыхание Хиро у своего уха, опять этот засранец начинает меня бесить, но он прав, по крайне мере, он смягчил настроение Мэй.

- Спасибо, конечно, но я не собираюсь ничего для тебя делать. - говорю резко, чтобы этот идиот понимал, что сейчас я точно не шучу.

- Хм... Как мы заговорили, - я чувствую его руку у себя на плече. - Но, ты же должен понимать, что карты в моих руках, я сейчас могу подойти к твоей матери, и рассказать все вранье, которые ты сегодня устроил... - не успевает он продолжить, как я выхватываю его руку на своем плече и сжимаю до такой силы, пока не замечаю, что у Хиро начинают слезиться глаза.

- Слышишь, гребанный засранец, это ты все устроил, это ты решил повеселиться за мой счет, я бы и без тебя справился. - ослабляю чуть хватку, потому что мне не хочется сломать ему руку, это только добавит проблем. - Да, как ты мог увидеть, у меня с матерью бывают периоды токсичных отношений, но я не собираюсь тебя в это сильно просвещать, понял? Придурок.

Я отталкиваю его руку и иду обратно к машине. Как же он меня сейчас взбесил, настолько, что мои ноздри вздымаются от адреналина в моей крови, а ногти впиваются в ладони до такой степени, что когда я разжимаю их, то замечаю кровавые ранки на тыльной стороне ладони.

Вдруг чувствую, что кто-то схватил меня за руку, из-за чего мне приходится обернуться. Передо мной стоит Хиро, его лицо выражает такую всепоглощающую грусть, что мой гнев сразу испаряется, а остается только больно от ран на руках.

- Извини меня, пожалуйста, Тревор. - говорит Хиро, дуя поочередно то на одну руку, то на другую. - Я не думал, что это так сильно тебя зацепит, прости еще раз. - не могу ему ничего сказать, потому что слишком быстро поменялось мое настроение на диаметрально противоположное, все-таки, за эти два дня я понял, что наше общение всегда будет таким, по крайней мере, если мы не продолжим развивать наши дружеские отношения. Понимая это, я томно вздыхаю и медленно выкручиваю свои запястья из рук Хиро.

- Хорошо, я тебя прощаю... - на лице этого идиота появляется чуть заметная улыбка, а голубые глаза становятся чуть шире, чем были несколько секунд назад. - И ты меня прости, что чуть руку тебе не оторвал.

- Ничего, я это заслужил.

Хиро обнимает меня за предплечье, и мы вместе идем к автомобилю, где нас точно уже дожидается Мэй.