Глава 2
– Лили, Марк, собирайтесь в школу и подождите нас у двери! – крикнула Фран ребятам, ведя Дина за руку в свою комнату.
Дверь закрылась, и сестра с братом остались в плохо освещенной комнате. Девушка присела на кровать и обхватила голову руками. Она судорожно искала ответы и принимала тяжелые для нее решения. Брат присел рядом с ней и крепко обнял.
– Тебе надо ехать, ты же это знаешь. Если ты этого не сделаешь, нас занесут в черный список, и вот тогда-то жизнь будет не мила.
– Я знаю, Дин. Просто я не могу же просто взять и уехать от тех, кто мне дорог, – девушка подняла взгляд на брата, – как вы будете без меня? Кто будет готовить вам завтрак? Собирать детей в школу? А защищать вас?
– Я справлюсь. Обещаю, – он внимательно посмотрел ей в глаза. – Ты у нас просто молодец. Стала первой в конкурсе и отправишься в часть Земли. Это даже к лучшему. Ты справишься, и мы все сможем приехать к тебе. А ты справишься, я верю.
Дин обнял и поцеловал сестру в макушку. Он верил, что никто не способен преодолевать преграды так, как делает это Франческа. Только благодаря ей они держатся. Дин знал, что все изменится из-за маленькой Фран. Он помнил, как они еще мелкие прятались от сурового взгляда мамы в потайных ходах и часами не вылезали оттуда, придумывая разные истории, и как они вдвоем дрожали от страха от папиных страшилок. Все было так тихо и весело ровно до тех пор, пока им не пришлось выйти на улицу. Распри, споры, кровь… Всё предстало перед глазами семилетних, неподготовленных к жестокому миру детей. Дин очень ярко помнил, как сестра боялась даже дверь открыть и увидеть немощные лица стариков, их жилистые руки, просящие милостыню. Она боялась всего: черного неба, похожего на морскую пучину в десятки километров глубиной, загрязненный воздух, групп подростков с крючковатыми палками и заржавевшими ножами.
Брат учил ее сражаться. Год разницы давал преимущество. Отец старался обучить сына постоять за себя и сестру. Он показывал ему разные удары, секретные приёмы их семьи, а главное давал понятие, когда нужно драться, а когда бежать. Бежать – не значит струсить, а наоборот – разумно оценить ситуацию и остаться в живых. Бегать еще уметь надо. Уроки паркура, на протяжении которых мальчику приходилось перепрыгивать стены и препятствия вдвое, а может, и втрое выше него самого, сражаться с разными людьми чуть ли не до полусмерти, давали о себе знать. Фран выполняла все то же самое втайне от отца. Их папаша запрещал дочери даже пальцем шевелить.
– Не бабское это дело. Мужика может убить только мужик, – как-то говорил отец.
Адам, как звали отца, был нормальным, даже отличным родителем для Фран, Дина и Марка. Но только не для Лили. Как только умерла его жена, отец изменился, стал жестоким, начал мучить малышку. Он никогда не любил ее и винил в смерти его жены. Иногда поздно вечером отец приходил в стельку пьяным и старался придушить существо, сладко спящее в кроватке. Именно это и изменило девочку. Лили стала беспощадной, обижала одноклассников и, казалось, получала от этого садистское наслаждение.
– Если я поеду, пообещай, что никогда не будешь подпускать отца к Лили. Она не такая, как о ней думают. Она очень чувствительная и даже в некоторой степени ранимая. Думаешь, ей легко жить без матери, встречаясь с отцом, который спит и ест в надежде придушить собственную дочь? Лили отличается. У нас была любовь, у нее – нет. В этом вся причина. Пообещай.
– Обещаю, – уверенно сказал парень. – А ты помни, что у тебя всегда есть семья, какой бы парень не захотел тебя.
Усмехнувшись, Фран поднялась с кровати и подошла к двери.
– Я надеюсь на тебя, Дин, – произнесла девушка, поставив финальную точку в разговоре.
Пока старшие разговаривали, Лили зашла в свою комнату и взяла в руки круглый медальон на серебряной цепочке. Когда-то давно, по рассказам сестры, мать подарила его девочке. Еще до ее рождения. Она села на пол, вспоминая свою семью.
Мама? Для нее лишь чужая женщина, которая родила на свет такое чудовище.
Отец? Может было бы лучше, чтобы он ее убил, как каждый раз грозился?
Марк? Он не обращает на нее внимания. Для девочки он слишком странный. Ходит всегда с листком бумаги и ручкой, записывая что-то непонятное мелким почерком.
Дин? Для него сестра такая же, как для всех. Жестокая и эгоистичная. Но это не так.
Фран? Сестра помогала девочке избавиться от психологических проблем и стать мягче. Она единственная знала Лили настоящей. Добрую, робкую, неуверенную в себе девочку. Франческа была для сестры матерью, которой ей не хватало.
Лили старалась ни о чем не думать, лишь собирать в школу все необходимые вещи, но все не так просто. По ее щекам текли слезы. Почему она не знакома с матерью? Почему все думают, что она виновата в ее смерти? Почему?..
– Ли, зачем тебе кукла? – спросила Фран у сестренки, когда та подошла к входной двери.
– Придется оторвать ей голову на глазах у одноклассников, – грустно ответила девочка.
– Это еще почему? – присоединяясь к беседе, удивился Дин.
– Мой одноклассник сказал, что я перестала быть такой страшной, как казалась до этого, а еще то, что я красивая, – она посмотрела на брата и сестру по очереди, когда те удивленно переглянулись. – Он может рассказать об этом другим…
– Милая, так это же хорошо. Значит, ты ему понравилась, – Фран пыталась успокоить сестренку. – Попробуй один день не казаться страшной и проследи за тем, что он ещё тебе скажет. Может, это твоя будущая любовь?
Франческа аккуратно взяла куклу из рук девочки.
– Любовь? Мне не нужна любовь, – она уперла руки в бока.
– Почему же, Ли? – удивленно уточнил Дин.
– Я не хочу умирать. Чтобы потом эта любовь выпивала и избивала моих детей.
Старшие брат с сестрой испуганно переглянулись. У девочки явно имелись психологические проблемы, а специалиста в этой области найти было очень трудно. У Лили сейчас такой же возраст, что был у Дина с Фран, когда они впервые начали ходить в школу и испытывать страх. Это время им не нравилось и не нравится до сих пор. Им помогали родители. Они старались приобщить их к такой жизни, что помогло ребятам преодолеть психические трудности. Но кто же поможет их сестренке?
– Настоящая любовь не такая, – ласково проговорила Фран, присаживаясь на корточки рядом с девочкой. – Это светлое чувство, схожее с радостью или счастьем. Тебе же нравится ощущать радость или веселье, Ли? – девочка неуверенно кивнула. – Вот, любовь – прекрасна, и у тебя будет все совсем не так, как у родителей. Любовь – это, прежде всего, уважение, а потом забота, поддержка, и ты обязательно найдешь ее.
Фран обняла сестренку. Лили еще никогда не была такой искренней. Наверно, ее чаша страданий переполнилась, и ребенок нуждался в поддержке более взрослых людей.
– А теперь, скажи, что попробуешь быть не страшной, а доброй один день. Это вроде, как эксперимент. Согласна?
Девочка сдавленно кивнула и отвернулась от сестры. Лили не хотела показывать свои слезы. Она была благодарна сестре за поддержку и теперь знала, что всегда может положиться на нее. Дин же со страхом и удивлением смотрел на плачущую сестренку. Он никогда не думал, что за всем этим образом бойкой и даже дерзкой особой семи лет, скрывается такая ранимая, как маленькая новорожденная бабочка, душа.
Сейчас он смотрел на нее и презирал отца. Конечно, сын был в некой степени благодарен отцу за физическую подготовку и отсутствие страха в экстренных ситуациях, но он не мог простить ему слезы сестры. Ни за что. Это маленькое существо с черными, собственноручно подстриженными волосами, глазами небесно-голубого цвета, отличавшими ее от других членов семьи. Все сероглазые, а она голубоглазка. Удивительно, не правда ли? Не часто встретишь омегу с такими выразительными чертами лица. Нос не картошкой, а маленький и аккуратненький, точно нарисованный кистью художника. А еще это родимое пятно на шее. Каждый видел в нем свою фигуру, Фран – звезду, Дин же – Луну.
– Все, – твердо сказала старшая сестра, протирая глаза. – Пора.
Девушка отодвинула большой и тяжелый коврик перед дверью. Для человека, непосвященного в дела их семьи, здесь ничего не было, но для Монтекьеров эта часть утренней подготовки стала обыденностью. Франческа отодвинула деревянную панель и глубоко вздохнула, рассматривая первые и единственные видневшиеся в темном подвале ступени. Девушка сделала шаг вперед…
Первая ступенька, вторая, третья. С каждым шагом напряжение растет и отдается в теле неприятной дрожью. Франческа Монтекьеро смелая девочка. Она повторяет эту «традицию» каждое утро, но никак не может смириться с нарастающим страхом внутри. Спускаться в темноту, где полно крыс, мышей и других тварей, звучит, скажем честно, не очень приятно.
Через несколько секунд взору девушки открылся вид на две темные массивные двери. Отворив одну из них, Фран заходит внутрь. Дин остался наверху, следуя главному правилу их семьи: «Никогда, никогда не оставляйте детей без присмотра». Очень комично, если считать, что мать умерла, оставив их, а отец почти не бывает дома.
Чиркнула спичка, и лампадка зажглась. Девушка, уже без тени страха, быстрым опытным взглядом рассматривала полки и стеллажи, наполненные разными видами оружия. Здесь тебе и луки, с остро наточенными стрелами, и серебряные клинки, и ножи, кастеты, мечи, рапиры, штыки. Холодное, пневматическое, огнестрельное, метательное. В общем – рай для увлеченных. Франческа очень быстро схватила с полки два охотничьих ножа, кастет и пневматический пистолет. Пусть пневматика и не считается сильно травмирующим оружием, но она идеально подходит, чтобы отпугнуть обидчика. Откуда такое количество дорогого оружия у бедной семьи? Все благодаря родителям и обезумевшим тетям с дядями, нападавшими на них много-много раз. И притом, никто и не говорит, что кто-то что-то покупал…
– Пора бы и вам приобщаться к суровой реальности, – сообщила сестра, поднимаясь наверх. – Дин, – Фран протянула брату оружие с набором пуль. – Так. Марк, ты уже взрослый, поэтому знакомься – нож. Это твой персональный охотничий нож с самого рождения. Почти такой же, как у меня. Видишь? Отец вырезал на нем первую букву твоего имени.
Девушка перевернула нож и показала «М», коряво вырезанную по дереву.
– Ли, тебя я тоже не обделила. Можешь оставить свою куклу дома, а вот это надевается на пальцы рук и, если использовать отвлекающий маневр, то… – сестра слегка задумалась, а затем повернулась к Дину. – Боже, что же я делаю? Доверяю семилетке оружие, которым она не умеет пользоваться.
Фран удрученно провела рукой по волосам и глубоко вздохнула. И как теперь она может уехать отсюда, скажите на милость? Оставить детей, на кого? И самому Дину нужна поддержка. Может, нанять няньку? Ага, конечно. Чтобы, в конечном счете, она разворовала весь дом.
– Эй, – тихо позвала девочка. – Я умею обращаться с оружием, – проговорила та, опустив глаза вниз. – Меня друг научил. Тот самый.
Сестра с братом по обычаю переглянулись и моментально обняли Лили. Какая она все-таки молодец. А тот парень, интересно, кто же он для нее, если учил самообороне, но в то же время, по словам девочки, боялся?
– Ты моя умница, – ласково проговорила Фран. – Выходим. Осталось две минуты.
Семейка засуетилась, и скоро они уже надели капюшоны и, не оборачиваясь и не останавливаясь, пошли по направлению к школе. Узкие улочки, заколоченные окна, вечная серость, темнота, отвратительный запах гнили, отходов и почти никаких людей. Все было таким противным и настолько надоевшим, что хотелось свалить отсюда по-быстрому и забыть это, как самый страшный сон.
Серые здания, дороги, лица. Казалось, серость пробирает до костей и полностью нивелирует твою значимость в этом мире. Ты держишь за руку дорого тебе человека и ни в коем случае не отпустишь его. Не допустишь, чтобы с ним что-то случилось, и будешь корить себя за каждую его ошибку.
Осталось всего несколько кварталов до того места, где начнутся еще одни пытки для маленьких детей. Школа. Как много смысла заложено в этом слове: обиды, секреты, любимчики, понты. Все здесь, в этой куче никому не нужных занятий. Умеешь читать, писать и считать – молодец. Омегам ничего из этого не пригодится. Как найти денег? Как выжить? Как найти еду? Сложно? Да. Возможно? Конечно.
Странное предчувствие посетило Марка. Очень чувствительный мальчик был восприимчив ко всем внешним и внутренним изменениям. Ты отрезала волосы или он порвал с девушкой? Ничего не останется тайной для этого молодого человека. Светлый ясный ум, прекрасная духовная чистота, которую еще не успели загрязнить выхлопы этой части мира. Марк знал, что что-то будет. Плохое или не очень, но произойдет. Сейчас…сейчас… Еще секунда, и еще одна и… выстрел! Бах!
– Соскучились, Кьерри? – пропищал до тошноты знакомый голос. – А не забыли ли вы, голубушки, что я вам говорил?
– Питер, я думал, что мы с тобой уже объяснились, – Дин обернулся первым и встал в боевую стойку.
Брат рассматривал все уголки и тех, кто может так или иначе быть причастен к этому придурку. Рыжий, эгоистичный и ужасный любитель доводить людей, особенно молодых девушек, до депрессивного состояния, после чего использовать их по своему усмотрению. Эта семейка уже успела надоесть ему. На прошлой неделе Дин защитил одну маленькую девочку от этого животного. Братишка Фран просто взял и врезал этому извращенцу по роже. Вышло неплохо. Каждый ушел с синяком и оскорбленным чувством достоинства.
– Что-то не помню, чтобы я давал тебе право выходить на улицу, – Питер поднял один край своей моноброви и дерзко усмехнулся.
– Что-то не помню, что я его спрашивал, – ответил Дин, став серьезным.
Круг противников сильно увеличился и взял в кольцо семейку Монтекьеро. Лили проявила слабость и тихо заплакала. Она боялась и сильно дрожала. Марк смотрел на противника с отвращением, будто хотел прямо на месте вырвать ему глотку. Это было лишь выражение лица, движение мускулов. Ему было страшно до потери сознания. Он держался только благодаря Фран. Как-то она сказала брату:
– Придет время, и ты сможешь завалить пару-тройку придурков за доброе дело. Надо лишь подождать, – лицо сестры, наклонившейся над его кроватью, стало для него образцом силы и смелости. Он вспоминал этот момент раз за разом. Марк искал поддержку и находил ее в доброте и силе сестры.
Питер расстегнул свою запачканную белую рубашку, а потом и вовсе снял. Мускулистый обнаженный торс должен был вызвать минимум восхищение, как думал противник. Но единственное, что крутилось сейчас в голове у Фран или Дина, что этот придурок по-настоящему верит, что кто-то может клюнуть на тело. Тело – это же обычный мешок с костями и внутренними органами. Как можно показывать, а уж тем более гордиться мешком? Этого Франческе точно никогда не понять.
Питер отбросил в сторону пистолет, вытащил ножи и кинул все на пол. Затем, посмотрев, из-под моноброви на Дина четко произнес:
– Бой. Твой выигрыш – твоя свобода. Мой – моя.
– Вызов? – уточнил парень.
Противник уверенно кивнул и вытер нос кулаком. Дин, не заставляя себя ждать, снял футболку. Кожа да кости – обманчивое утверждение по отношению к нему. Он отдал пневматик сестре и провел рукой по волосам.
– В человеке важна душа, не так ли, дрыщ? – усмехнулся противник. – Вот сейчас и узнаем.
Все немного отошли, оставляя большую площадку для борьбы. Питер напал первым. Один точный удар, нацеленный в нос, попал, куда нужно. Послышался хруст костей, и кровь исказила лицо брата Фран. Дин не собирался сдаваться и предупредил новый выпад со стороны. Один удар в пах – подлый, но действенный приемчик. Питер почти упал на колени, когда быстро опомнился. Еще удар голова, грудь, глаза – все было в крови и царапинах. Они перекатывали друг друга по дороге, нанося серьезный ущерб. Дин пытался послать сообщение для Фран с одним словом «беги». Она поняла его и, как бы между прочим, отвела взгляд, не в силах наблюдать за избиением родного брата. Двое парней стояли слегка поодаль и, ухмыляясь, наблюдали за кровавой бойней.
– Так, Марк, Ли, сейчас, когда я махну рукой, незаметно убежите за два квартала отсюда, где стоят мусорные ящики. Спрячьтесь туда и дожидайтесь нас. Марк, позаботься о сестре. Я приду. Обещаю. Слышишь, приду, – сестра тронула его за плечи. – Я должна лишь отвлечь дружков Питера, поняли?
Фран поцеловала в лоб брата с сестрой не заметно для других и повернулась в сторону охранников. Глубоко вздохнув, девушка направилась к ним, на ходу расстегивая куртку. Женская хитрость, а может, глупость.
– Эй, ребята, не поможете? – невинно попросила Фран, хлопая ресничками. – У меня на спине шнуровка развязалась, а тут, смотрю два сильных, мускулистых паренька стоят. Думаю, подойду, попрошу их помочь, а они, как истинные мужчины, согласятся.
Девушка до конца расстегнула верхний бомбер и осталась в легкой белой майке, через которую просвечивалось ее девичье тело, что очень возбуждало пошлых дружков Питера. Наверняка, в их испорченных головушках роились непристойные мысли, от которых Фран просто тошнило. Она прислонила палец к губам одного парня, повернув его спиной к детям, затем тоже самое проделала и с другим.
Первый парень, которого вроде бы звали Микки, показался девушке не таким развязным, как его приятель, но, как говорят, в тихом омуте черти водятся. Фран прильнула к нему и обняла. Она что-то говорила его уху языком, и в этот момент, как бы случайно махнула рукой. Дети исчезли на горизонте.
«Они в безопасном месте и пора бы подумать о себе. Так, соберись, как победить таких здоровяков? Точно!» – думала Фран, пока отвлекалась на паренька.
Руки Микки вовсю гуляли по ее телу, что не особо нравилось девушке. В какой-то момент Фран медленно отошла от него и повернулась спиной.
– Завяжешь? – спросила она.
– Это слишком сложно. Может, развязать? – ответил дружок Питера, шепча ей на ухо и обнимая за талию.
Франческа воспользовалась этим моментом, чтобы покончить с этим человеком раз и навсегда. Его приятель ошивался совсем близко к девушке, готовый в любую секунду помочь напарнику. Она обернулась и сделала движение вниз, будто к застежке его грубых джинс, но вместо этого в ее руке оказался охотничий нож. Фран резко полоснула Микки по телу, оставив глубокий кровавый след и резко обернулась к приятелю. Сделав шаг к нему, девушка почувствовала чьи-то руки под грудью.
– Не так быстро, девочка, – прошипел дружок сквозь зубы. Микки приставил к горлу девушки нож. Франческа растерялась, ведь такой поворот событий она не учла, но, действуя по инерции, кинула свое оружие в человека перед собой. Приятель схватился за живот и медленно осел на пол. Она убила его! Никогда в своей жизни Фран никого не убивала, слушая отца. Папа говорил ей:
– Не надо. Бог его накажет. А ты не возьмешь на свою душу такой тяжкий грех. Просто прости и забудь, – говорил Адам, забирая у дочери нож, на котором виднелись ярко-алые капли свежей крови.
Ноги девушки подкосились так, что она едва не упала. И упала бы, если Микки не подхватил ее.
– Ну, ну, малышка, не надо падать. Сначала ты выполнишь мое желание, а потом будешь свободна и можешь падать хоть двести раз на дню.
Франческа не слушала парня, но чувствовала холодный металл на шее. Он пугал ее и совершенно обескураживал. Что делать? Мысли роились в ее голове, словно мотыльки, прилетевшие к свету уличного фонаря. Металл начал скользить все ниже и ниже, оставляя еле заметную красную полосу. Боль пронизывала шею девушки, но она молчала. Показывать свою слабость перед всякими придурками? Больно ей это надо.
Фран хотела уже смириться с действиями парня и впасть в отчаяние, когда до ее ушей донесся знакомый и такой желанный сейчас голос.
– Эй, извращенец, отошел от моей девушки! – уверенно произнес мужской голос. – Считаю до трех. Предупреждаю, у меня с собой револьвер, который сохнет по тебе, Микки, с третьего класса. Раз.
– Алекс, какой приятный сюрприз, – ответил паренек. – Даже не думал, что она твоя девушка. Она сама хотела этого. Я отговаривал ее, а она «Давай, давай, а то…» – начал сочинять Микки.
– Два.
– Да погоди же ты, я тебе тут объясняю, что совершенно не хотел трогать твою девушку, мы просто говорили и…
– Ты мне надоел, – с этими словами, он хорошенько дал ему по голове стволом и аккуратно поймал обезумевшую от счастья Фран.
Алекс лучший друг девушки с младших классов. Франческа победила его в армрестлинге и после этого заинтересовала парня. Не в том смысле, что он захотел встречаться. Ему стало любопытно, а в чем же еще эта девчонка обойдет его. Алекс самый крутой парень класса, если не школы защищает слабых, не боится ходить по улицам и владеет рукопашным. В его доме обширный склад оружия, которым он с удовольствием делится с друзьями. Родители погибли от пули, старшая сестра покончила с собой. Алекс хотел повторить судьбу своей семьи, но не смог. Он должен был помочь людям найти хоть немного радости в таком паршивом мире, как этот. И если ответить честно, то он прекрасно справляется с этой миссией.
– Алекс, спасибо, – выдавила подруга.
– Фран, что с тобой. Где все? Почему ты здесь одна? Что ты делала с этими парнями и почему у одного из них нож.? О, Боже, Фран, ты же не… Нет. Нет.
Алекс закрыл лицо руками и тяжело вздохнул. Он знал, как сложно избавиться от такого греха, когда тебе с детства вбивают в голову, что убивать плохо, нечестно и опасно для души. Вдвойне сложно, если ты с этим согласна. Втройне, если это нарушает многие законы мира.
– Я не нарочно. Они… – девушка запнулась.
Франческа надела бомбер на майку в розовых разводах и осмотрелась. Где Питер и Дин? Никого не было. На том месте, где велась их борьба, остались лишь подсохшие следы крови. Ее накрыла волна страха. Может, Питер забрал его? Что-то случилось? Он вообще жив?
– Забудь. Забудь про меня, – в спешке начала говорить подруга. – Дин вот на этом месте только что дрался с этим Утенком. И сейчас с ними что-то случилось. Ли с Марком за два квартала отсюда, если, конечно, ничего не случилось и…
Договорить девушке помешала одна толком неуместная сейчас, при таких-то обстоятельствах, проблема. Алекс поцеловал ее. Быстро, мимолетно и ничего не значащее. После этого Фран стояла в ступоре и не знала, как ей реагировать. Что это еще такое?
– Ты чего? – удивилась девушка.
– Прости, это было первое решение, которое пришло мне на ум, чтобы заткнуть тебя, – смущенно выкрутился парень. – Пустыми разговорами делу не поможешь, не так ли?
Франческа не глупа. Она раскусила друга, как маленький орешек. Во-первых, если бы она была ему безразлична, он не стал бы целовать ее. Во-вторых, он не краснел бы вот так, стоя перед ней и показывая свою обнаженную душу. Девушке такие действия были очень лестны и весьма странны. Никто не обращал на нее внимания, а вообще, на что обращать? На спутанные волосы или черно-туманные глаза? Омеги редко влюбляются. Это вам не нереальный мир Альф или высокотехнологический Бет. Здесь все по-другому. Лишь бы поесть, поспать, да выжить.
Друзья решили полазить по округам и поискать Дина. Они все еще надеялись, что брат жив, и сейчас там, куда сбежал от Питера. Но вопрос, а где же тогда сам Питер?