1 глава. Вышла в свет.
Серебряная тиара с ракушками и жемчугом – вот какой был подарок на двадцать второй день рождения Амэи от ее друзей. Это было изящным подшучиванием над именинницей, ведь она – самая настоящая царица русалок, пусть и ей это должность не нравится. В отличие от тиары. Серебряная толстая проволока закручивалась в спиралевидные волны и украшалась маленькими розовыми ракушками. Белый жемчуг раскинулся по верху серебряных волн. Амэя сразу же надела подарок на себя. И друзья восхищенно замерли, любуясь жуткой красотой подруги.
– Ну что, с днем рождения тебя, Амэя, – сказала Херта.
– С первым днем рождения, – добавил Лео.
Второй день рождения Амэя предпочитала не праздновать. Ведь он случился в день ее смерти.
– Благодарю, – улыбнулась Амэя. – Мне нравится ваш подарок. Тем более что совсем недавно я «вышла в свет». Надо соответствовать.
Друзья хихикнули. Вышла в свет Амэя очень интересно. И ее это совсем не веселило, как друзей. Они до конца не понимали всю серьезность ситуации, в которую попала Амэя. И не только она!
На Марэ к Амэе постоянно приплывали русалки, но остров не пускал их. Амэя проторчала в родном городе чуть больше шести лет, почти не выплывая за его пределы. Но на днях что-то пошло не так. Во-первых, русалок в этот раз было очень много. Во-вторых, Амэя почувствовала неясную тревогу. Ей казалось, что случилось что-то серьезное. И предчувствие ее не обмануло.
Она впервые за все время решила выйти к другим русалкам. Ни за что бы так не поступила, если бы не дурацкое чувство. Откуда оно? Интуиция? Или Амэя начала чувствовать эмоции своих «подданных»?
Около пятнадцати ее соплеменниц облепили невидимый глазу контур птички Эри, духа острова, который она как-то выстраивала, чтобы не пускать чужаков. Для Амэи все это до сих пор оставалось загадкой, но она все равно верила, что Эри – не просто птичка, а целый дух-помощник. Как только Амэя подплыла к контуру, русалки принялись возбужденно махать руками, пробуждая тревогу в своей царице все сильнее. Ведь это возбуждение было нервное, а не радостное.
Амэя захотела впустить этих девушек на остров и все как можно быстрее узнать. Она даже забыла о том, что не желает быть царицей, а после такого поступка точно станет. По крайней мере, в глазах русалок.
Желание Амэи волшебным образом исполнилось. И это почувствовала не она одна. Русалки беспрепятственно вплыли за территорию контура и погребли к берегу, посчитав это приглашениям. Амэя решила смириться. Когда-нибудь это должно было случиться.
Амэя направилась за ними.
Русалки уже сидели на песке, грелись на солнце. Их глаза безумно глядели по сторонам. В другое время они бы обязательно обрадовались тому, что попали на Марэ, но не сейчас.
Амэя вынырнула. Русалки выжидательно взглянули на нее. И она вышла к ним, села рядом. Вода стекала с ее волос и мочила сухой песок.
– Эри, – произнесла Амэя, – сообщи, если подойдет кто-нибудь чужой.
Мимо пролетела маленькая птичка, звонко чирикнув.
Все пятнадцать русалок были красавицами. Иначе и быть не может. Но у всех эта красота абсолютно разная. Кто-то светловолосый, кто-то темненький. Даже две рыжих русалки затесались в их ряду. Они смотрели на Амэю с легким любопытством.
– Что вас привело ко мне? – поинтересовалась Амэя.
– У нас беда, – сказала самая старшая, как раз из тех, кто была рыжей. – Убийца русалок появился.
– Кто? – удивление Амэи проскользнуло в поднятых бровях.
Русалки печально вздохнули. И одна из темненьких, с блестящими от слез желтыми глазами ответила:
– Он отлавливает таких, как мы. Мы прозвали его убийцей русалок, ведь никто из пойманных так и не вернулся домой. Хотя прошел уже год!
– Год?! – изумилась Амэя. – Целый год кто-то похищает русалок?!
Соплеменницы печально опустили голову. А Амэя запаниковала.
– И что же делать? Что делать?!
– Вы ведь царица. У вас есть сила, о которой мы наслышаны.
Наслышаны... Неужто Рита проболталась?! Сила Амэи пропала ровно тогда, когда она убила барона Вермиса. И с тех пор не проявлялась. Максимум, что она могла – расцарапать кого-то или покусать. Ну, и заколдовать пением. Или свернуть шею. Море больше не было подвластно царице. Она больше никогда не впадала в беспамятство, но и пропала та магия, которую, как думала Амэя, после мести она сможет контролировать.
– Силы нет, – сухим голосом буркнула Амэя. – По крайней мере, сейчас.
– Что?!
Разноцветные яркие глаза уставились на царицу. Шок не просто проскальзывал в них. Он светился!
– Что значит силы нет? – вновь спросила старшая русалка из рыжих.
– Я не могу больше воззвать к помощи воды как раньше. Физическая сила у меня есть до сих пор, но не такая, как когда-то... Если раньше, в период безумства, я могла разорвать цепи, то сейчас – нет.
– Но почему?! – в один голос воскликнули молодые русалки.
Амэя пожала плечами.
Старшая русалка неверяще прошептала:
– Ты не приняла себя!
Глаза Амэи были опущены. Ей было стыдно глядеть на соплеменниц. Какая же она ужасная ничтожная царица! Однажды Мердэг ей говорила, что стоит принять себя, чтобы не впадать в безумство и нормально пользоваться силой цариц. Амэя думала, что это случится после свершения мести. Но нет... После мести она осталась такой же, как и раньше. Просто теперь в душе не царилась злоба и желание убить тех, кто причинил ей вред при ее первой жизни.
– Ты не приняла себя, царица, – повторила старшая. – Но сила все еще с тобой, хоть ты ее не чувствуешь. Я уверена! Ты ведь царица по крови. И пока кровь в тебе, сила с тобой. Просто спит до нужного момента.
– Но почему ты не приняла себя? – встряла молодая русалка со светлыми волосами. – Ты чувствуешь вину за то, что отомстила?
Амэя не спешила отвечать. Потому что она никогда не задумывалась, чувствовала ли вину за свершенное. А сейчас вдруг явно поняла – да! В ней жило это чувство вины. Она убила много мужчин. За дело. Но по ее вине многие женщины остались без мужей, многие родители без детей и многие дети без отцов. Особенно тот мальчик тринадцати лет... Амэя не помнила его лицо, но помнила испуганный взгляд. И кровь, стекающую по лбу после того, как Эри его клюнула.
– Ты слишком поздно обратилась, – вздохнула старшая. – Или слишком рано. Поэтому и не принимаешь себя, винишь. Зря. Если мы существуем, если нас создали такими, значит все идет правильно.
Русалки от Амэи не дождались и слова.
Все сидели в тишине. Обдумывали сложившуюся ситуацию. Пятнадцать русалок в безопасности, на Марэ. Часть плавают в море и находятся в зоне риска. А большинство убиты гнусным убийцей русалок. Царица не в силах помочь. Обычные русалки тоже бессильны.
– Ого! – раздался чей-то голос неподалеку. Русалки вздрогнули, подняв глаза на незнакомого парня. Одна открыла рот, чтобы запеть песнь сирены. Но замолчала, как только ее царица поприветствовала этого незнакомца без страха.
– Чего пришел? – спросила Амэя у Хьюго. – Работы мало? Или Урсула недостаточно капает на мозги?
– Да брось ты, – фыркнул Хьюго. – Урсула – чудо! Жаль только, что у нее что-то переклинило, и она начала требовать ребенка.
– Двадцать три года – самое то для младенца! – криво улыбнулась Амэя.
– Это мне двадцать три! Ей всего двадцать один!
– Не верещи.
Хьюго оглядел испуганных русалок и вопросительно приподнял брови:
– А это что за сбор чешуйчатых? Ты все-таки решила впустить их на Марэ?
– Случилось кое-что серьезное.
– И что же?
– Кто-то отлавливает таких как я, и убивает.
Хьюго напрягся. Подошел ближе к Амэе, присел на корточки, ничуть не смущаясь наготы всех русалок, ведь все было прикрыто их длинными волосами.
– Ты же не хочешь пойти всех спасать и подвергнуть себя риску?
– Ты не забыл, что я русалка? – поинтересовалась Амэя. – Я тоже, между прочим, в зоне риска.
– На Марэ нет.
– Предлагаешь сидеть, сложа руки, пока убивают моих соплеменниц?
Хьюго покосился на пятнадцать возмущенных пар глаз и решил смолчать. Но молчать долго он не смог.
– Ты же сейчас не такая всемогущая, Амэя! Ты придешь к нему, и он тебя убьет как остальных. И все русалки вновь останутся без своей любимой царицы. Я, Херта и Лео без подруги, а твоя мать без дочери.
– И что ты предлагаешь?! Натравить на убийцу детективов и стражников? И что мы им скажем? Защитите, русалок убивают?! Часть в нас не верят, часть считают монстрами.
Хьюго мирно поднял руки:
– Не кипятись, что-нибудь придумаем.
– Вот иди домой, под бок к Урсуле, и думай! А ко мне и моим соплеменницам не лезь. Я сама разберусь. Твое дело ловить воров булок, а мое – быть русалкой. – Амэя тяжко вздохнула и добавила: – Царицей русалок.
– Между прочим, мне предлагают стать детективом и переехать в герцогство Аллион! – с обидой произнес Хьюго, вставая. – А я еще думал, что лучше остаться, быть поближе к тебе, к родителям... Но тебе плевать, а родители желают мне только лучшего. Соглашусь тогда!
Амэя возмущенно нахмурила брови и стукнула рукой по песку:
– И ты молчал?! Как ты смеешь еще думать над таким предложением! Конечно, уплывай и будь детективом, болван! За меня не беспокойся, я могу в рекордные сроки преодолеть путь до герцогства Аллион и навестить тебя.
– Но тогда мы не будем часто видеться...
– Ну и что? Ты решил из-за меня испортить себе жизнь? Ты иногда бываешь таким дураком.
– Это ты злобная дура! Между прочим, Лео и Херта тоже из-за тебя здесь торчат. А могут, как и мечтали, путешествовать и продавать в новых местах свои украшения!
– Что? – поразилась Амэя. – Вы издеваетесь?! Почему все хотят испортить себе жизнь из-за меня? Не забывайте, кто я! А вы печетесь обо мне, как о младенце! Я убила кучу людей и уж точно не неженка!
Хьюго вновь сел на корточки рядом с подругой. Поднял ее руку с песка и сжал:
– Амэя, мы знаем тебя с раннего детства. Мы видим твои малейшие перемены настроения. От нас ничего не скрыть, как бы ты не хотела.
Амэя взглянула другу в глаза:
– Тогда посмотри на меня и скажи, чего я хочу?
Хьюго всматривался целую минуту. А затем, когда понял, что подруга искренне желает счастья друзьям, а еще спасти русалок, почувствовал, будто на груди висит тяжкий камень.
– Я не смогу тебя остановить, Амэя. Но я беспокоюсь за тебя.
– Я тоже беспокоюсь за вас. Поэтому я не хочу, чтобы из-за меня мои друзья упустили исполнение своих мечт! Передай Херте и Лео это. Со мной все будет в порядке. Я никогда не буду одна. Теперь со мной куча русалок. И ваша поддержка. Я ценю вашу любовь ко мне. Знаю, как вы ко мне относитесь. Но вы постоянно забываете, что я уже не человек. И даже не простая русалка. Со мной все будет в порядке. Я еще буду нянчить ваших с Урсулой детей! И малышей Лео и Херты.
Хьюго смущенно кашлянул.
– Что? – насторожилась Амэя.
– Насчет Херты...
– Что?
– Кажется, она малыша ждет.
– Что?! И вы молчали?!
– Она до сих пор не уверена.
Зато была уверена Амэя. В последний месяц она ощущала в Херте изменения. Но не могла понять, в чем дело. Амэе вечно казалось, будто исходящее от Херты человеческое тепло троекратно увеличилось. И ее запах слегка изменился.
– Они ведь только поженились... – пораженно сказала Амэя.
– Урсула тоже это говорит. Только она этой фразой намекает на то, что мы женаты уже четыре года и до сих пор без детей.
– Сначала переедьте в герцогство Аллион, устройтесь там, а потом подумаете о детях.
Хьюго улыбнулся. Попрощался с Амэеей и русалками, а затем ушел. Наверное, передавать новость о повышении Урсуле и родителям.
– Почему твои человеческие друзья принимают тебя такой, какая ты есть, а ты нет? – тихо спросила старшая русалка.
Амэя оглянулась на нее. Ее друзья никогда не винили ее в смертях тех людей. В отличие от самой Амэи.
– Я сделаю все, чтобы русалки были в безопасности, – сказала Амэя. – С этих пор Марэ всегда открыт для таких, как мы, и закрыт для убийцы русалок. Эри, ты слышала?
Маленькая птичка звонко чирикнула.
– В ближайшие дни я попытаюсь вернуть силу. И потом поплыву к этому убийце! Он пожалеет о том, что делает, я вам обещаю!
Русалки вскочили на ноги, а затем все как одна приземлились на одно колено, склонив голову перед Амэей, показывая свое уважение и почет. Амэя растерянно оглядела их. Неужто теперь они всегда будут так себя вести?
– Благодарим тебя, царица, – сказала старшая русалка. – Мы рады, что ты решилась встать на путь, выстроенный твоим родом.
– Мердэг была права, – произнесла Амэя, глядя на соплеменниц, все еще стоящих на одном колене.
Старшая вскинула голову, недоверчиво прищурилась:
– Мердэг? Древнейшая русалка?
– Она сказала, что я возрожу царский род русалок. И мешать сама себе буду, пока не смирюсь и гармонию с собой не найду. Куча препятствий ждет меня всю жизнь, особенно внутренних. Не знаю, на самом деле, чего ожидать от этого всего...
– Гармония с собой? Это наверняка о принятии себя как русалки. Но за эти дни ты не успеешь принять себя, царица. К этому нужно идти годами. И силу не вернешь за краткий срок. – Старшая вздохнула. – Не стоит тебе сейчас плыть к убийце.
– Еще как стоит! Если во время мести сила появлялась, то во время опасных для жизни ситуаций она тоже появится. Я уверена!
Амэя говорила все это и чувствовала, что лукавит. Она не была уверена в этом, но тем не менее не хотела предавать своих соплеменниц, рушить их надежды на спасение, терять их любовь и уважение, коего она пока не заслужила.
В день рождения помимо подарка от друзей Амэя получила подарок от мамы. Три платья, которые на первый взгляд выглядели обычно, но на самом деле были сделаны очень хитро. Авон их заказала у своей подруги, матери Хьюго и Херты – Элиэны. Во-первых, в платьях использовалась быстросохнущая ткань. Во-вторых, юбка состояла из нескольких разрезов и укорачивалась складыванием пополам и прикреплением пуговицами к корсету.
– Вот, милая, – сказала Авон. – Чтобы тебе без одежды не бегать вечно. Думаю, в таком платье будет удобно плавать. Проверь обязательно, потом мне скажешь.
Плавать в этих платьях оказалось действительно удобно, пусть Амэе больше нравилось плавать без них. Но трудности с отсутствием одежды, когда она приплывала на другие острова, были гораздо неудобнее. Тащить корыто с одеждой с собой тоже то еще удовольствие.
Эти платья отличались друг от друга лишь цветом и немного пошивом лифа. Первое было голубым, небольшие рукава собирались в симпатичные фонарики, а на лифе были вышиты золотые рыбки. Второе было глубокого синего цвета. На юбке вышиты черные водоросли, которые были почти незаметны, но все же превращали платье в более благородное. И третье – цвета морской волны. Оно было без каких-либо вышивок, зато с баской на воротнике, поясе, рукавах и подоле.
Пятнадцать «подданных» Амэи не дарили ничего. Во-первых, у них не было денег. Амэя купила им одежду на свои, награбленные у тех, кого она убила, монеты. Во-вторых, Амэя сама сказала не дарить ей ничего. Еще пятнадцать подарков было просто некуда девать! «Подданные» послушались царицу. Они преподнесли ей букет полевых цветов вперемешку с какими-то морскими, и на этом остановились.
Сами русалки жили кто где. Кто-то в море, кто-то вышел на поверхность и ночевал в скрытом от людей лесу, кто-то в пещере Амэи. Амэя узнала их имена, расспросила об их жизни. Старшую русалку звали Авила. С ней Амэя общалась больше всего. У нее были темно-рыжие волосы и яркие красные глаза, которые обычным людям казались карими, прямой нос, обычные уши, зато острые как у Амэи зубы. И за то, что она умерла не своей смертью довольно большая физическая сила и умение чувствовать океан. Она словно слышала его голос. Тревожен он, или нет. И именно она первая узнала о появлении убийцы русалок.
– Океан сказал мне, когда похитили первую русалку, – рассказала Авила Амэе. – Я тогда пыталась пробиться на Марэ, но у меня ничего не вышло. Я была в отчаянии и не понимала, почему ты бездействуешь, ведь царица должна понимать океан, как и я! Но сейчас... Сейчас я осознаю, в чем дело. Ты просто маленькая девочка, на которую все это свалилось.
– Я уже не маленькая.
– Двадцать два, царица, это юность. А то, что с тобой случилось, не дает тебе расти. Ужасная смерть... Не знаю, как ты это пережила и как после этого ты еще возродишь свой род.
Амэя пожала плечами. Она не думала об этом.
– А как умерла ты, Авила? Тебя ведь убили?
– Я, моя царица, перешла дорогу одному господину, за что меня и скинули в море. Я отомстила ему сразу же.
– Одному человеку?
– Нет. По его приказу меня скинули двое его слуг. Их я тоже прикончила вот этими вот зубами! – Авила оскалилась. – Перегрызла им горло. До сих пор чувствую теплую кровь, отдающую железом, которая хлынула мне в горло после этого. Но я никогда не винила себя. Эти люди были плохими. Я постояла за себя.
– А у них были дети? Жены?
Авила посмотрела на Амэю нежными глазами:
– Лучше без отца жить, милая царица, чем с такими папашами. Пока дети маленькие, они ничего не понимаю. А как вырастают и узнают правду об отцах, страдают. Уж поверь мне.
– Откуда ты это знаешь?
– У меня была дочь. И муж. Мерзкий человек. Он бил меня, бил дочь, пил, проматывал все деньги. Дочка не понимала ничего, плакала, жалела меня, папу. Потом он умер. Дочка выросла. И сказала: «Мне противно, что ты вышла замуж за такого человека. Противно, что во мне его кровь. Лучше бы я не рождалась»! После этого она уехала от меня. Отучилась на швею, жила одна на соседнем острове. И однажды ее убили. Не утопили, а задушили. Она не обратилась в русалку. Я узнала о ее смерти сразу. У нас, даже если мы не обращенные, большая связь с детьми. Я поплыла на корабле на ее остров. Узнала, кто лишил ее жизни. Этот самый господин! И его покрывала стража. Я решила сама все выяснить и наказать его. В итоге и стала случайно русалкой...
– Ты знала, кто твои предки?
– Знала. Но не хотела обращаться. Хотела жить обычной жизнью, но судьба жестока.
– Мне жаль...
– Не стоит. Лучше думай, как тебе принять себя, моя царица. Я бы не хотела, чтобы ты погибла в борьбе с убийцей русалок.
– Мердэг же передала предсказание моей прапрабабушки. Я не погибну пока род не возрожу, это точно!
– Не все предсказания сбываются правильно.
Амэя промолчала. Она уже пообещала себе, что спасет русалок любой ценой. Даже если из-за этого ей придется умереть и на этот раз по-настоящему. Не зря ведь сегодня она надела тиару. Не зря ведь русалки смотрят на нее полными надежды глазами! Не зря...