11 глава. Прогнать Флору.
За окном бушевал ливень. А в теплом доме, за большим столом, собрались люди, чтобы праздновать день рождения. Здесь были все – и именинница Херта, и ее брат Хьюго, и их мать Элиэна, и их отец Силиус, и их нашедшаяся подруга Амэя, и мама Амэи Авон, и даже Тэсию пригласили. Не хватало только Лео.
– Вот и исполнилось тебе пятнадцать, Херточка, – произнесла Тэсия. – Исполнится шестнадцать через годик, и помолвку с моим Лео можно сыграть.
– Какую помолвку? – поразился Хьюго.
Херта покраснела и уткнулась в тарелку с запеченной утятиной. Элиэна это заметила. Прищурилась. Еще летом ее дочка бы верещала, отрицая подобные слова. А сейчас молчит, помалкивает и краснеет.
– Да я так шучу, – улыбнулась Тэсия. – Но мне правда кажется, что Херта хорошая девушка. Хотела бы я в невестки такую же.
Хьюго не мог принять подобную мысль:
– Но мы все ведь друзья. И воспринимаем друг друга исключительно как друзей!
– Да ладно тебе, Хьюго, – остановил его отец. – Дай женщине помечтать.
– Не могу представить Лео в качестве зятя.
«А придется», – подумала Элиэна и улыбнулась. Она уже верила в то, что ее дочка и сын Тэсии будут вместе. А Херта... она и подумать не смела о таком. Она просто краснела.
Авон встала, собираясь сказать тост. Взяла в руки бокал с домашним вином, приготовленным Элиэной:
– Я так рада, что мы все собрались. Херта, именно твой день собрал нас здесь. И именно ты со своим братом помогли нам с Амэей воссоединиться. Я вам благодарна! Очень благодарна! Желаю тебе, Херта, оставаться такой же прелестной всегда. И не растерять свой веселый нрав. Я согласна с Тэсией, ты очень хорошая девушка и будь у меня сын, наверняка тоже бы хотела тебя в невестки!
Все взрослые засмеялись. Херта на этот раз не краснела, а скромно улыбалась.
– В общем, с днем рождения тебя. С пятнадцатилетием!
***
Авон и Амэя вышли из дома своих друзей с улыбкой на лице. Они шли под руку, как раньше никогда не делали. Мама и дочка слишком долго были в разлуке, поэтому совсем не хотели расставаться.
Как объяснила Амэя свое отсутствие тем, кто не знает о ее нынешней сути? Да никак. Ее мать со слезами на глазах просила Элиэну и других не спрашивать у ее дочки ничего. Те догадались, что с ней что-то страшное было, и покорно молчали. Мельком оглядывали лицо Амэи, пытаясь найти в ее лице следы страдания, чтобы убедиться в своих жутких предположениях, но у них ничего не выходило. Соседская девочка вела себя как обычно. Им даже показалось, что она стала красивее, чем раньше. Но разве страдания красят?
– Может, прогуляемся, милая? – спросила Авон.
– Я не против.
Плотно поужинав на празднике, матери и дочери совсем не хотелось заходить в таверны или булочные. Поэтому они приняли решение прогуляться по берегу моря. Послушать прибой.
Разговаривать им было не о чем – они уже все, что могли, обсудили. Но Авон и Амэе приятно находиться вместе, особенно после долгой разлуки. Просто чувствовать тепло и присутствие друг друга.
– Я так рада, что ты решила прийти ко мне, – в который раз сказала Авон.
– И я рада, что меня уговорили Херта и Хьюго.
– Ты умеешь выбирать друзей.
– Мне просто повезло. Да и у тебя тоже неплохая подруга. Элиэна хорошая женщина.
Авон грустно улыбнулась:
– Ты своим друзьям смогла такую тайну доверить, а я бы... я бы ей не рассказала о таком.
– Потому что не доверяешь?
– Потому что считаю, что обо мне могут подумать, как о спятившей тетке.
Амэя фыркнула:
– Они тоже могли бы подумать, что я свихнулась. Если бы я не доказала.
– И как ты доказала?
– Ну, Хьюго обыкновенно – когти, глаза, зубы, да и вода при нем из-за меня всколыхнулась. А вот Херта... С ней неприятная история получилась.
– И какая?
Амэе не очень хотелось рассказывать. Но она решила, что скрывать от матери, которая ее приняла такой, подобную историю было бы неправильно.
– Я у нее на глазах убила моряков.
Авон округлила глаза. Однако решила смолчать. Не хотела смущать разоткровенничавшуюся дочку. А дочка отправила маму домой, а сама, скинув одежду, плюхнулась в ледяную воду, но сразу же прекратила чувствовать холод. Амэя решила взять со дна морского сокровища, которые будут кормить их семью всю зиму, и даже больше.
***
Несмотря на то, что Херте уже исполнилось пятнадцать, она все еще не видела в себе изменений. Ей казалось, будто она никак не менялась с возрастом. Характер у нее оставался такой же, взгляд на жизнь тоже. С пятнадцатилетием проблем только больше стало. Но это не из-за возраста, а из-за одной графини Сиашел. Противной тетки, которую она побаивалась с самого начала, но игнорировала свой страх. Слухи, которые ходили о Флоре, тоже не внушали доверия. Если графиня и впрямь издевается над малолетними девочками... это ужасно! Что бы было с Хертой, если бы она согласилась уехать с Флорой? Вряд ли что-то хорошее. Тем более что возле этой жуткой тетки вечно ошивается Каролина, ее первая воспитанница.
Херта шла домой с продуктами, купленными на рынке. В корзинке лежали последние осенние фрукты – девушка прикупила яблок, так как их яблони в этом году не особо плодоносили, а компоты на зиму делать надо. Херта шла, размышляя о жизни, об Амэе, о Лео. Мысли о Лео смущали, но не могли не прийти в ее голову.
Неожиданно перед Хертой кто-то выскочил как морской дьявол из воды. Она дернулась, подняла глаза на загородившего путь и испуганно замерла. Перед ней стояла она – Каролина! Улыбка воспитанницы графини не предвещала ничего хорошего.
– Куда идешь? – рыкнула она.
– Д-домой.
– Не боишься не дойти?
– Что?
Каролина вдруг вырвала из рук Херты корзинку и бросила на сырую землю, покрытую красными листьями. Херта не знала, что делать. Она боялась пошевелиться. Да и если бы хотела шевельнуть хотя бы рукой – не смогла бы, страх сковывал.
– Не смей ходить по этим улицам, – прошипела Каролина. – Не смей показываться на глаза Флоре.
– Д-да я и не х-хотела...
– Молчать! – истерично взвизгнула воспитанница. – Проваливай, дура! Ненавижу твои коровьи глаза. И что в тебе такого увидела Флора? Обыкновенная деревенская простушка! И такой останешься, даже если тебя нарядить в дорогое платье!
Херта решила не возражать, мол, я живу вовсе не в деревне. Но не стала еще больше злить сумасшедшую девицу. Херта медленно опустилась к земле, чтобы поднять корзинку и рассыпавшиеся яблоки. Каролина наблюдала за ее действия, а затем высокомерно хмыкнула:
– Ты даже с пола не гнушаешься есть. Видела б тебя такой Флора, мигом бы поняла, что тебе до статуса ее воспитанницы далеко.
Встав, Херта нахмурилась и дрожащим голосом спросила:
– Что я тебе сделала? За что ты так со мной?
– За все хорошее! Какая же ты дура! Вали, давай, корова пучеглазая.
Херта опустила взгляд на землю и медленно побрела дальше. В уголках ее глаз появились слезы, но она их сдержала. Не пристало из-за сумасшедшей Каролины реветь.
В голове Херты проскользнула мысль: а не рассказать ли все Амэе или Хьюго? Проскользнула, и тут же исчезла. Нет! Она же не будет всю жизнь прятаться за спиной брата и подруги? Ей уже пятнадцать. Тем более что у Хьюго, что у Амэи есть свои проблемы.
Но решить проблему сама Херта была не способна. Каждый раз, как она выходила на улицу, ей встречалась Каролина. И каждый раз она не проходила мимо просто так. То гадость скажет, то локтем ткнет. Один раз даже пнула своей изящной ножкой в дорогом сапожке грязь в сторону Херты. И испачкала ее полушубок. Страх выходить на улицу рос. Ее семья ничего не замечала. Ни мать, которая была в делах и заботах, ни отец и брат, которые были постоянно на работе, ни Амэя, которая старалась проводить время с мамой, а не с Хертой. А если русалка и приходила в гости, то не расспрашивала Херту, что у нее там и как с Флорой. Они болтали на другие темы. Веселые, а не мрачные.
Однажды мать была так занята, что не могла сама отнести парочку заказов (Элиэне заказали сшить шерстяные платья) и попросила это сделать Херту. Херта была в ужасе. Если бы заказ сделали соседки, она бы не боялась. Но заказали девушки из центра города, а там, неподалеку, жили Каролина и Флора. Что будет с бедной Хертой, если Каролина вновь встретится? Вдруг она испортит мамины платья?
Тревога мешала Херте собраться быстро. Она то надела уличное платье задом наперед, то замок заел, то она запуталась в юбке, то не могла застегнуть дрожащими руками пуговицы на полушубке.
– Давай быстрее, – поторапливала дочку Элиэна. – Я итак беру мало заказов, чтобы оставалось время на дом и семью. Поэтому эти немногочисленные заказчики важны!
– Да иду я, иду, – буркнула Херта.
Хмурое настроение своей кровиночки мать тоже не заметила. Она, не взглянув на Херту, сунула ей корзинку с платьями и бумажку с адресами, и удалилась в мастерскую дошивать еще один заказ.
На улице было также бесцветно, как и в душе у Херты. Даже красные листья на земле стали какими-то неприятно коричневыми. Оттого и мир вокруг потускнел.
– Все будет хорошо, – шепнула себе Херта, оказавшись на крыльце своего дома.
Она спустилась на ступеньку и почувствовала, как тревога концентрируется в районе солнечного сплетения и мешает дышать. Херта резко поднесла заледеневшую от волнения руку ко рту: ее затошнило.
Шаг. Еще. В голове одна мысль: «Не дать Каролине испортить платья». А тошнота все не проходит. Сердце, как казалось Херте, и вовсе планирует выпрыгнуть из груди. И убежать, лишь бы не видеть насмешливый взгляд воспитанницы Флоры, лишь бы не слышать ее ядовитый голос.
Херта шла и не замечала никого вокруг. Она шла, и перед ней была Каролина – не настоящая, а лишь ее образ в воспоминаниях. Сапоги на каблуке, дорогой плащ, руки с тонкими пальцами в кожаных перчатках, тонкие губы, изогнутые в злобной ухмылке, острый маленький нос, колючие голубые глаза. Неужели зло могло воплотиться в таком прекрасном облике?
До первой заказчицы Херта дошла без приключений. Отдала милой полной девушке, ждущей ребенка, готовое платье, забрала плату. По пути ко второй же Херта заметила свою несостоявшуюся наставницу. Как обычно в нетрезвом состоянии. Херта сильно испугалась, но, благо, графиня Сиашел ее не заметила. Девушка успела заскочить во двор ко второй заказчице.
Когда Херта получила плату, заказчица выпроводила ее. И Херту вновь охватил ужас. Она шла к калитке медленно, как на казнь. Глянула в щель и, не увидев Флору, быстро вышла. Оглядела улицу. Ни Флоры, ни Каролины. Выдохнула. И быстрым шагом направилась в сторону своего дома. Быстрее, быстрее. Нужно успеть до того, как графиня или ее воспитанница объявятся.
Херта летела, не разбирая дороги. Она даже не моргала, лишь бы не пропустить тех, кого боялась до ужаса.
Вдруг ее поймали чьи-то сильные руки. Сердце Херты сжалось. Как и она сама. Зажмурившись, Херта готовилась к худшему.
– Куда летишь? – спросил чей-то голос.
От охватившего ее страха она даже не поняла, что это голос ее брата. А Хьюго не на шутку перепугался, увидев смертельно бледное лицо сестры. Он схватил ее за плечи и немного тряхнул:
– Эй, Херта!
Она открыла один глаз. Увидела брата. Облегчение, накатившее на нее, вылилось в слезы. Херта истерически засмеялась, дрожа всем телом. Хьюго попытался ее обнять, но не смог. Херта падала, так как ноги совсем ее не держали.
– Что происходит? – спросила невесть откуда взявшаяся Амэя.
Хьюго поднял глаза на подругу. Та стояла с откусанным пирожком в руке и с маленькой птичкой на плече.
– Помоги, – попросил Хьюго.
Амэя засунула пирожок в рот, отряхнула руки и, жуя, принялась поднимать рыдающую подругу. Всхлипы Херты наводили на Амэю беспокойство. Подруга так рыдала, что русалка вспомнила тот день, когда ее похитили и совершили над ней одно ужасное действо. Амэя нахмурилась. Неужто?.. С Хертой же не случилось то же самое?!
– Эй, эй! – Амэя принялась трясти Херту, как совсем недавно это сделал Хьюго. – Что случилось? Херта, скажи, пожалуйста, что случилось?!
Беспокойство подруги и брата, увы, не успокаивали Херту. Амэя и Хьюго довели ее до ближайшей лавки, усадили, подперли с двух сторон собой, обняли ее: Хьюго за талию, Амэя за плечи, и принялись ждать.
Постепенно истерика Херты сходила на «нет». Всхлипы становились реже, сердце уже не билось со скоростью света, а слезы просто-напросто исчезли. Что рассказать брату и подруге Херта не представляла. Правду? И как глупо она будет звучать! «Я испугалась Каролины, которую даже не встретила?»
– Ну? – спросил Хьюго тихим голосом. – Расскажешь, что случилось?
– Н-ничего, – всхлип прорвался сам собой.
– Да как ничего?! – возмутилась Амэя. – Как ничего?!
– Правда, все в порядке.
Русалка с прищуром уставилась на Херту с порозовевшими от слез глазами и носом. Ее карие глаза казались темнее, чем обычно. То ли от темных мыслей, что ее охватили, то ли от все тех же рыданий.
– Я... я не знаю, что сказать.
– Правду, – заявил Хьюго.
– Не знаю, с чего начать...
– С самого начала! – воскликнула Амэя.
Херта вздохнула. С самого начала не хотелось бы. Ей было стыдно. Она что, маленькая, искать защиту от насмешек на стороне брата и подруги? Ябедничать им, чтобы они наказали обидчицу. Тем более что по сравнению с проблемой Амэи, проблема Херты – ерунда!
– Я плакала, потому что... Не было особой причины. Не могу сказать вам что-то конкретное по этому поводу.
– А ты постарайся, – предложила Амэя. – Херта, хватит скрытничать! Не повторяй моих ошибок. Именно после того, как вы и моя мать узнали мою тайну, мне стало гораздо спокойнее. Вы – моя поддержка. И я хочу быть такой же поддержкой для тебя, понимаешь?
– Я не хочу вас загружать... У вас итак дел по горло.
– Да каких дел?! – возмутились брат и подруга в один голос.
Амэя сказала:
– Мои дела откладываются до весны. Да и, даже если бы я была занята, я всегда рада помочь тебе, маме или Хьюго. Ведь вы самые близкие для меня люди.
– А мои дела заканчиваются заполнением бумаг, – произнес Хьюго. – И я, точно так же, как и Амэя, даже если бы был сильно занят, нашел бы для сестренки время.
Херта стыдливо зарумянилась. Она все еще не хотела рассказывать свою проблему, но в ней зародились сомнения. С одной стороны, ни Амэю, ни Хьюго, не хочется загружать такой ерундой как издевательства Каролины. С другой стороны, скрывать от них это очень нехорошо.
Сжав руки в кулаки, Херта нерешительно призналась:
– Все дело в Каролине.
Амэя и Хьюго недоуменно нахмурили брови, стараясь вспомнить, кто такая Каролина. Но, как ни пытались, не смогли.
– Это еще кто? – решил спросить стражник.
– Первая воспитанница Флоры.
– Та каракатица?! – взвилась Амэя, но Херта положила ладонь на ее руки, чтобы успокоить.
Русалка поглядела на маленькую ладошку подруги и принялась ждать, что же дальше скажет Херта.
– Она, если мы где-то увидимся, донимает меня. И ладно бы, если только гадости говорила...
– Она бьет тебя?! – подскочил Хьюго.
Теперь Херте пришлось успокаивать брата.
– Хьюго, сядь, пожалуйста. Не бьет, но иногда тыкает в меня локтем или толкает... Да дело не в этом! Я... я устала от этого. Не хочу видеть ее вместе с ее сумасшедшей графиней. И я бы сидела дома, ждала, пока он уедут. Но мама отправила меня относить заказы.
– И Каролина вновь к тебе полезла, – мрачно предположил Хьюго.
– Нет. Я ее не встречала сегодня. Но так боялась, так боялась, что, когда наткнулась на тебя, испытала огромное облегчение... Слезы сами собой полились.
Хьюго обнял сестренку и притянул к себе, успокаивающе поглаживая ее по макушке. Херта даже не старалась вырваться, хоть ей обычно такое не нравилось.
– Облегчение облегчением, а Каролину и Флору надо гнать с Марэ взашей! – заключила Амэя.
– И как это сделать? – поинтересовался Хьюго.
Амэя помолчала минуту, а потом предложила:
– Ты ловишь графиню Сиашел, сажаешь ее на цепи, я подхожу к ней и заколдовываю на то, чтобы она брала свою Каролину, валила отсюда и больше никогда не приходила!
– С ума сошла?! – голос Хьюго даже сел от удивления. – Меня попрут с работы, если я такое сотворю.
– Не попрут. Я ж заколдую ее.
Херта обеспокоенно заглянула в глаза брата, а затем покосилась на подругу:
– Хьюго, ты не обязан... И ты, Амэя.
– Еще как обязана! – возразила русалка. – Зачем мне тогда даны эти силы? Только для мести? Я не хочу быть вредителем. Я хочу быть полезной хотя бы своим близким.
Хьюго согласно закивал:
– Да, Амэя. Я верю, что у нас все получится. Поэтому я в деле.
– Нет, – замотала головой Херта.
– Да! – твердо решили русалка и стражник.
Планировать похищение Флоры оказалось куда проще, чем исполнять этот тщательно придуманный план. Хьюго боялся, что все пойдет не так, ведь он похищать графиню должен был один. Амэя не могла к ней подойти, так как, если бы она подошла, Флора просто бы сбежала из-за насланного русальего колдовства. А за Херту Хьюго боялся, поэтому оставил ее дома и запретил высовываться.
Флора постоянно посещала таверны и часто была в нетрезвом состоянии. Это должно было сыграть Хьюго на руку. Он патрулировал улицы почти каждый день, особенно тот участок, где жила графиня. И в один день ему повезло. Пьяная графиня выходила из таверны. Он, делая вид, что глядит на витрину с булочками, наблюдал за ней. А Флора ничего не замечала. Она, слегка пошатываясь, брела куда-то. Достала из маленькой сумочки трубку и попыталась набить в нее табак, но у графини все валилось из рук.
Хьюго подлетел к Флоре прежде, чем она успела наклониться. Поднял трубку с табакеркой и с улыбкой подал ей их.
– О! – воскликнула графиня. – А я тебя где-то видела.
– Верно, – кивнул Хьюго. – Я брат Херты.
Флора прищурилась. Братья-сватья ее потенциальных воспитанниц обычно не были с ней так любезны.
– Кстати, она передавала вам привет.
– Привет? – поразилась Флора. – Херта?
Хьюго кивнул:
– Моя сестренка немного приболела.
– Ох, бедняжка! – ахнула графиня. – Я могу ее навестить?
– Конечно!
И Хьюго направился в узкий проулок. Флора двинулась за ним, продолжая пошатываться.
Стражник целенаправленно брел туда, где, как была уверена Флора, находился дом Херты. Амэя и Хьюго все тщательно продумали. По рассказам Херты именно в доме Лео она однажды укрылась от Флоры. Поэтому Тэсию, мать Лео, Херта пригласила к себе в гости. И дом был абсолютно свободен для разных манипуляций стражника и русалки.
Жилье Лео приближалось. Фокас, запертый в садовом шалаше, громко лаял, почувствовав приближение незнакомки и Хьюго.
– А куда делась ваша собачка? – полюбопытствовала Флора, поняв, что у будки нет того злобного клыкастого чудовища, которое в прошлый раз прогнало ее.
– Он наказан, – пояснил Хьюго.
– За что?
– Укусил кое-кого.
Флора передернула плечами, представив, что бы было с ней, если бы в прошлый раз она проявила настойчивость и вошла в дом своей потенциальной воспитанницы.
Хьюго открыл дверь ключами и пропустил вперед Флору. Она вошла, оглядываясь. И никак не ожидала, что ей на голову опустится тяжелая статуэтка. Глаза графини закатились, она упала на пол. Хьюго взял ее за руки. Потащил вглубь дома. Замотал запястья и ноги Флоры цепью (той самой, на которой сидел Фокас).
Эри, маленькая птичка Амэи, наблюдавшая за всем этим, понеслась к хозяйке. И русалка, глядевшая в окно каждый день с момента продумывания плана, слезла с подоконника, едва заметила вдалеке свою пташку. Накинула полушубок и понеслась вниз.
– Ты куда? – спросила Авон.
– Гулять.
Прогулка вырисовывалась очень интересная.
Хьюго сел на кресло и принялся ждать. Когда Флора зашевелилась, на секунду в него пробрался страх: вдруг ничего не получится? Но он тут же отогнал все эти мысли.
Флора проморгалась и открыла глаза. Сначала она не поняла, что что-то не так. Она лишь пробурчала что-то невнятное, сетуя на похмелье. И лишь затем увидела незнакомый потолок. Дернулась. У нее не вышло.
– Очнулась? – поинтересовался Хьюго.
Флора нашла глазами похитителя и испуганно икнула.
– Ну вот и все. Доигралась.
– Что? – прохрипела Флора.
– А не надо было лезть к моей сестричке, уважаемая графиня Сиашел.
– Что вам нужно? Деньги? Я вам дам!
– Раньше надо было думать.
Дернувшись еще раз, Флора поняла, что ее перевязали цепью. Она поджала губы. Как же так? Столько лет она искала себе воспитанниц и, несмотря на недовольство их родных, Флора никогда не попадала впросак. И тем более ей не угрожали! И не похищали!
– Что вы собираетесь со мной делать?
– Только перед смертью ты вспомнила о вежливости?
– С-смертью?
Лео ухмыльнулся. Издеваться над той, кто хотел увезти ее сестру в свой замок и делать там с ней непонятно что, было приятно. Хоть и страшно. Да где же там Амэя?
– Да за что?! – взвизгнула Флора. – За шанс для твоей сестры?!
– Знаю я, какие ты шансы раздариваешь.
– Это все слухи!
– Чем докажешь?
– Спроси у моих воспитанниц! Я ничего не делаю против их воли!
– Какая воля может быть у малолеток? Херте было четырнадцать, когда ты ее заметила. Считаешь, это нормально?
Флора судорожно вздохнула:
– Я... я правда ничего не делаю с ними. Это все слухи! Я их учу манерам, красивому письму, приучаю читать книги, решать сложные задачи, вышивать и рисовать. Ничего... такого. Поверь мне!
Хьюго недоверчиво хмыкнул.
– Они для меня как семья! Я же не сумасшедшая и не жестокая, чтобы измываться над ними!
– А по мне так, как раз таки сумасшедшая.
Неожиданно для себя Флора заплакала. Хьюго нахмурился.
– Все эти слухи пускают те, кому я отказала в замужестве... – прошептала Флора.
– Почему ты не опровергаешь это публично?
– А зачем? Я знаю правду, правду знают мои воспитанницы. Мне этого достаточно.
– Тогда, если ничего такого, почему твоя Каролина донимала мою Херту?!
Флора округлила глаза:
– Каролина донимала Херту?
– Представь себе!
Улыбка скользнула по лицу графини. Хьюго не ожидал этого.
– Каролина очень ревнивая, – пояснила Флора.
– Что?!
– Да погоди ты все опошлять! Я ее взяла себе, когда ей исполнилось тринадцать. Она была одиннадцатым ребенком в семье. Самой старшей. Каролина нянчилась со своими братьями и сестрами, и получала от родителей за все подряд. Ей не хватало внимания. Когда я взяла ее к себе, она недоверчиво относилась ко мне, но потом полюбила как мать. И требовала много внимания. Но внимания становилось меньше, когда я брала других воспитанниц. Вот Каролина и ревновала. Но я и подумать не могла, что она может кого-то донимать! Я поговорю с ней!
– Если выживешь, – не мог не сказать Хьюго.
Флора потеряла настрой разговаривать. Она замолчала. И думала, что, если выберется отсюда живой, развеет все слухи, которые окружают ее! Обязательно развеет! Раньше эта ерунда не доставляла ей проблем.
Вдруг внутри графини заполошилось какое-то неясное неприятное чувство. «Бежать!» – подумала она, – «Нужно бежать!»
Она задергалась в цепи, раня нежную кожу. Хьюго нервно на нее поглядел. Он все еще не доверял графине, но ее рассказ... Почему ему кажется, что все сказанное ею –правда?
Тем временем графине стало совсем плохо. Она билась в конвульсиях, пугая Хьюго. Что происходит, он понял лишь тогда, когда Амэя влетела в дом. Влетела, и открыла рот, чтобы запеть.
– Стой! – вдруг крикнул ей Хьюго. – Не смей!