7 глава. Убить свидетелей?..
Амэя глядела на себя в осколок зеркала, который нашла на дне моря, и улыбалась. Она совсем недавно набрала кучку жемчуга и отнесла его к единственному в Марэ ювелирному мастеру, чтобы он сделал в них небольшие отверстия. А затем, затаившись в своем темном гроте, она вдела получившиеся бусины в прядь волос, превращая жемчуг в украшение.
Даже будучи человеком, Амэя не любила ювелирные изделия. Серьги, кольца и бусы доставляли ей дискомфорт. У нее их было не много, но жители Марэ считали это богатством, так как не имели и этого. Авон же, вместе с дочерью, и вовсе не притрагивались к ним. Красивые блестяшки лежали на чердаке, в шкатулке, покрытой пылью. Они остались от прапрапрабабушки Авон. Эта женщина всегда обвешивалась ими, будучи замужем за каким-то из ненаследуемых баронов. Амэя отличалась от своей родственницы и могла спокойно воспринимать лишь украшения для головы. Ракушки, ранее прикрепленные к волосам русаличей магии, она сняла. А затем, подумав, вернула обратно, только не на прежнее место. Теперь справа на волосах была жемчужная прядь, а слева две ракушки и морская звезда. Очень необычно. Но кто в действительности поверит, что Амэя русалка, завидев ее морские цацки? Никто, ведь в Морских владениях материал для украшений из моря не считался чем-то ценным, в отличие от других стран. В других странах жемчуг могли себе позволить не многие, ведь не у всех был выход к морю или океану. А здесь... Здесь любой рыбак мог найти жемчуг и подарить его своей жене.
Мастер, к которому обратилась Амэя, не удивился жемчугу. Но удивился его цвету. Неровные шарики были не привычно белые, а розовые. И среди розовых затесались две голубые жемчужины... Но мастер промолчал. А что он скажет? Что это редкость даже для Морских владений? Мастер не знал, откуда Амэя взяла это чудо, как он посчитал, природы. А она просто поплавала в глубине моря. Там, куда не смог бы добраться ни один человек.
Кинув последний взгляд в зеркало, русалка нырнула в воду. Она собиралась проводить Лео. Конечно, не подходя к нему слишком близко. Хьюго сказал ей, что он отбудет сегодня утром. На целых полгода, пока не наступит весна.
С каждым днем становилось все прохладнее. Как оказалось, русалки не подвержены холоду лишь в воде. И Амэя думала, где бы раздобыть одежду? Обокрасть новую жертву и прикупить себе шубку или пробраться в свой родной дом и забрать кое-что из своих вещей?
– Может, ты просто пойдешь к матери и попросишь дать, что тебе нужно? – как-то предложил Хьюго.
– Моя мать боится русалок! Она видела, как мой дед убил ее бабушку-русалку. Я не хочу ей лишний раз напоминать о том, кто я.
– Но ведь она будет любить тебя любой!
– Наверняка будет, но я не хочу ей причинять страдания.
– Это глупо, Амэя!
– Наверное, – она пожала плечами тогда, и Хьюго понял, что его проникновенные речи в этом случае не сработают.
Выбравшись из грота и обсохнув, Амэя натянула платье, уже изрядно помотанное жизнью, и медленно направилась к порту. Она заметила своих друзей сразу же. Троица с грустными лицами стояла у кромки воды и глядела друг на друга. Амэя двинулась ближе и смотрела на них во все глаза. А Лео ничуть не изменился, в отличие от Херты. Кажется, она немного подстригла волосы и избавилась от парочки прыщиков, ранее беспокоящих ее. В тот день, когда впервые увидела подругу после своей смерти, Амэя этого не заметила.
Русалка не слышала, о чем говорят друзья. Зато видела, как Лео положил руку на голову Херты и слабо потрепал ее волосы, печально улыбнувшись. Ей кажется, или он больше сожалеет, что придется оставить сестру своего лучшего друга, чем его самого? Херта тоже не кажется веселой, хотя Амэе всегда говорила, как Лео ее раздражает. Врала?
Люди на корабле зашевелились и Лео, вздохнув, поправил огромную сумку на плече и направился к судну. Херта провожала его таким взглядом, что у Амэи защемило сердце. А Хьюго, в отличие от сестрички, был спокойнее. И даже ободряюще улыбнулся другу, когда Лео обернулся на них. А Амэя, неожиданно для себя, приняла решение сопроводить бывшего друга. Она не хотела, чтобы с кораблем что-то случилось по дороге. Она не вытерпит печали Херты, если с Лео что-то случится. Хватит с нее горюющей матери!
Теплые эмоции на душе сменились. Да так неожиданно, что Амэя едва не задохнулась. К порту подплывал небольшой корабль. А на нем... Амэя уже знала, кто был на нем. Ее убийца. Один из них. Стойте... Нет! Даже два! Первый – некий Рябой, о котором говорили стражники. Такое прозвище он получил из-за шрамов от ветряной оспы, покрывающих его лицо. А вот второй... Второй был ничем не примечательным парнем двадцати лет. И в таком возрасте он уже опустился до низостей, которые позволял себе по отношению к Амэе. И если все остальные матросы ее просто нагло лапали, то этот еще и говорил грязные шуточки.
Амэя почувствовала, как ее когти удлинились, что не бывало ранее. Ее разум замутнился. Она заметила: на ее плечо опустилась Эри. Русалка выдала звериный оскал и сделала шаг вперед. Но птичка, потянувшая ее за прядь, остановила подругу. Да... Не следует убивать прямо здесь, на людях. Но желание отомстить сильнее разума.
Шаг за шагом, русалка шла к порту. С приблизившегося корабля выходили люди. Третьими были они. Рябой и Шутник. Они вяло переговаривались, утомленные дорогой. Эти двое никак не ожидали увидеть перед собой светловолосую девушку в темных очках с обеспокоенно перебирающей крыльями птичкой на плече.
– Тебе чего, красотка? – отозвался Рябой.
– Вы не поможете мне? – жутким низким и хриплым голосом спросила русалка, хотя для этих двоих ее глас казался нежным пением. Они сразу же «поплыли», разулыбались и направились за прекрасной незнакомкой.
Она привела их к краю леса. Не того, возле которого жила. Огляделась. Обычно здесь довольно людно, но сегодня не было ни одного человека. О том, что кто-то может прийти позже, русалка не подумала. Зря, наверное?
Мужчины, как только незнакомка остановилась, вопросительно взглянули на нее. А она улыбнулась той улыбкой, от которых у моряков сладко замерло сердце. И тут русалка сняла очки. И сердца моряков заледенели от ужаса. На них взирала та, кто утонула не так давно.
– Давно не виделись, правда? – прошептала бывшая пленница.
И мужчины слабо задрожали.
Русалка двинулась к ним. У них не было сил отступить. Когтистые руки забрались к Рябому в карман, достали мешок с деньгами и бросили их на песок. То же самое повторили с Шутником. Как хорошо, что они все заработанное не стали прятать по всему телу. Иначе доставать монеты было бы проблематично.
– Пощади, – прохрипел Рябой.
– Ну уж нет, – отозвалась русалка, и полоснула ему когтями по шее.
Он упал. Алая кровь, пульсируя, выливалась из глубоких ран. С его рябого лица постепенно начала уходить жизнь. Он бледнел, а закатанные глаза стекленели. И тут очнулся Шутник. Он рванул в сторону, намереваясь убежать, но это только раззадорило русалку. Он шутил над ней? Что ж, теперь она пошутит над ним.
Русалка прыгнула ему на спину, роняя того на песок. Она наклонилась к его уху и проникновенно сообщила:
– Что ты там говорил? Что я горячая штучка? О, да! Ты прав.
Она впилась клыками в его шею, отчего тот тихо взвыл. Но от такой раны не умрешь. Русалка отстранилась, не вытирая окровавленный рот.
– Моя «корма» создана для твоих шлепков, да? – ухмыльнулась бывшая пленница. – А твоя создана для укусов таких монстров, как я. Но, увы, этого я позволить себе не могу, слишком уважаю себя. Зато могу позволить это.
Она схватила Шутника за волосы, дернула на себя, приподнимая голову. И полоснула когтями по шее, оставив окровавленные ошметки кожи висеть. Он умер не сразу, помучался. И, когда жизнь затухала в его глазах, внезапно посмотрел вперед и протянул:
– Спа-си-те...
Русалка резко обернулась. На нее глядели люди. Один, не то что бы удивленный, а какой-то раздосадованный, а вторая... Вторая была в ужасе. Инстинкты русалки сказали ей – свидетелей нужно убить. Русалка встала, не утрудив себя даже вытереть окровавленные руки о подол. Эри вилась рядом, цепляла клювом волосы русалки, пытаясь ее остановить. А русалка не понимала, почему ее птичка, ее помощница это делает?
Люди все еще стояли в ступоре. Херта рухнула на песок. Она думала, что пришел ей и ее брату конец.
– Амэя, – вдруг сказал Хьюго. – Амэя, успокойся! Это я!
Он выставил перед собой ладони и медленно подходил к монстру. Херта, раскрыв рот, пораженно за этим наблюдала.
– Что ты творишь? – прошептала Херта.
Но брат ее не слушал.
– Амэя, помнишь меня? Я Хьюго, твой друг. Я никогда не делал тебе ничего плохого. Ты для меня как сестра, мне не за что мстить. Амэя!
В глазах русалки не было ничего. Пустота. Но Хьюго не отчаивался.
– Мы с тобой знакомы с детства. Твоя мама Авон всегда, вместе с тобой, приходила к нам в гости. А мы к вам. Помнишь?
Русалка моргнула. Кто перед ней? Свидетель. Свидетеля надо убить. Но... ей не хотелось! А та девчонка? Русалка перевела взгляд на свидетельницу. А затем вопросительно посмотрела на Хьюго.
– Она моя сестра – Херта. Твоя подруга. Вспоминаешь?
Русалка склонила голову на бок, с любопытством переводя взгляд с Хьюго на Херту. Они... друзья? Разве у русалок есть друзья из людей?
В последний раз взглянув на них, русалка криво, будто неумело, улыбнулась и развернулась, собираясь удалиться. Но Хьюго ей не дал.
– Ты в крови. Тебя заметят. Нам надо уходить отсюда!
Он... заботится? Русалка была удивлена. Она решила послушать его. Друг хочет помочь.
– Иди к воде, Амэя. Уплыви и не выходи, пока стражники не уберут мертвецов. Хорошо?
Русалка вновь криво и жутковато улыбнулась. Подняла с песка мешки с деньгами. И медленно, задев Херту подолом платья, прошла к морю. Подол намок. Русалка обернулась, с интересом оглядела лицо Хьюго, словно запоминала. А затем нырнула в воду и уплыла, как он просил.
Хьюго выдохнул, наклонился, опираясь руками о колени. А Херта выдала самое неприличное матерное слово, которое однажды слышала от кого-то из моряков.
– Пронесло... – произнес Хьюго. – Я думал, что уже все, конец нам.
– Может, объяснишь, что происходит?! – истерично взвизгнула его сестра.
– Да, конечно. Только давай уйдем отсюда? Мне не по себе от мертвецов.
И брат с сестрой, еле держась на ногах, направилась домой.
Сказать, что Херта была в ужасе от увиденного, это не сказать ничего. Во-первых, она впервые узрела мертвецов. Во-вторых, она впервые увидела, как убивают людей. И, в-третьих, она встретила Амэю, которая все-таки превратилась в монстра! Когда Херта молилась святым Козлу и Барану, она и не думала, что молится за то, чтобы жило ЭТО. Она хотела, чтобы ее подруга жила, но это ли жизнь? Эта тварь даже не узнала своих друзей! Она неразумна и опасна! Она могла их убить, если бы не Хьюго.
Брат с сестрой кое-как добрались до дома. Как хорошо, что ни матери, ни отца, не было дома. Они заперлись в комнате Хьюго, чтобы обсудить произошедшее. Глядя на Херту, брат чувствовал, как его сердце сжималось от жалости. Все-таки, он был в курсе, кто такая Амэя и что она творит, а Херта даже не знала, что Амэя жива.
Забравшись под кровать, Хьюго вытащил бутылку вина. Херта удивленно округлила глаза.
– Припрятал на черный день, – объяснил Хьюго. – По-моему, сейчас самое время немного выпить...
– Не знала, что ты пьешь.
– Я не пью, – улыбнулся брат, схватив штопор и раскупорив вино. – Это тебе.
– Мне?
– По-моему, у тебя сейчас стресс.
– А у тебя нет?
Хьюго пожал плечами:
– Я ожидал чего-то подобного.
Херта нахмурилась:
– Что значит «ожидал»?
Налив вино в бокал, брат протянул его сестре. Херта не стала ломаться, взяла и выпила все, поморщившись. В любое другое время она бы отругала Хьюго за то, что он попытался ее споить, ведь ей всего четырнадцать! Почти пятнадцать...
Хьюго плюхнулся на диванчик рядом с сестрой.
– Если бы ты не увидела это своими глазами, я бы ни за что не рассказал тебе. Исключением могло послужить разрешение Амэи.
– Разрешение?! Ты в своем уме? Это уже не Амэя, а монстр!
К удивлению Херты, Хьюго разозлился:
– Не говори, чего не знаешь!
– Если ты не забыл, я все видела, милый братик!
– Она... Она просто немного потерялась.
– Потерялась?! Эта тварь заразила тебя бешенством?
– Прекрати, я сказал! – рыкнул Хьюго. – Амэя как обычный человек. Это рядом с ними ей сносит крышу.
Херта надулась, скрестив руки на груди. Вино немного расслабило ее. На щеках появился слабый румянец.
– Расскажи все нормально. Ты никогда не отличался красноречием.
– А ты не бубни! Амэю похитил барон Вермис, насильничал. Амэя утопилась и стала русалкой. И вот... Сейчас мстит.
Барон Вермис... Херта сжала руки в кулаки. Так и знала, что ее подругу погубил этот гнусный тип!
– Раз барон насильничал, то причем тут те двое?
– А они ему помогали, морской дьявол их раздери!
– Их уже разодрали, – хмыкнула Херта. – Как думаешь, Амэя похожа на морского дьявола?
Хьюго невесело рассмеялся:
– Еще как.
– А откуда ты узнал, что Амэя обратилась в русалку?
– Она сама мне сказала. Помнишь ту девушку в темных очках, похожую на нашу подругу? Это она и была.
Херта растерялась:
– Но... но та девушка была разумна!
– Амэя тоже разумна. А когда чувствует тех, из-за кого умерла, ею руководит желание мстить.
– Хочешь сказать, в остальное время она мирно живет? И где?
– В гроте у моря.
– Мы... мы пойдем к ней? – нерешительно спросила сестра.
Хьюго удивленно посмотрел на нее:
– А ты не боишься?
– Боюсь. Но ты перед встречей с ней дашь мне вино?
– Ладно, – усмехнулся Хьюго. – Навестим мы ее завтра, когда она проспится. До того момента она несколько... не в себе.
Херта уснула у брата на диване. Он укрыл ее покрывалом и пошел в стражу. Пора бы объявить о своем желании обучаться.
В отделении все суетливо бегали, не обращая никакого внимания на Хьюго. Но он не растерялся, словил какого-то щуплого очкастого мужичка, который и объяснил, куда ему идти.
Хьюго поднялся на второй этаж и зашел в пятый по счету кабинет. Там сидел крупный мужчина, обваленный кипой бумаг. Его волосы топорщились из стороны в сторону, и если у Лео это выглядело... как что-то само собой разумеющееся, то у этого стражника смешно.
– Здравствуйте, – произнес Хьюго.
Мужчина поднял растерянные глаза.
– Я на обучение.
– Оформиться пришел? Или уже?
– Оформиться.
– Ох, и вовремя же ты, братец! Такое творится в Марэ. Опыта приличного наберешься.
Хьюго заинтересовался:
– А что творится в Марэ?
– То утопленники, то растерзанные зверьми...
– Зверьми?
– Вот, только что доложили, что у моря валяются два трупа. Ты это, оставляй мне документы с деньгами, я тебя оформлю, а сам сбегай с остальными, погляди, с чем тебе предстоит работать.
Конечно же, Хьюго не стал говорить, что тех двух мертвецов он уже видел. Он оставил монеты дядьке, положил рядом документы. Стражник тут же взялся за них, но прежде пнул соседнюю стену два раза.
Спустя пару минут в кабинет втиснулся бородатый стражник.
– Чего тебе? – лениво спросил он, чавкая яблоком, которое держал в руках.
– Возьми этого... Он ученик. Звать Хьюго, – сказал толстый дядька.
– О-о, – протянул бородатый с предвкушением. – Давно ел?
– Часа два назад... – не понимая, к чему он это спрашивает, ответил Хьюго.
– Ну что ж, надеюсь, блевать не будешь.
– Что?
– Пошли, говорю, трупы забирать с пляжа, ученик. Как, говоришь, звать тебя? Хьюго? Будешь Хью. У нас здесь не принято полные имена называть. А коли чего забавного сотворишь, кличку тебе дадим. Например, еще одного нашего ученика зовут Бледный.
Хьюго заинтересовался:
– Почему Бледный?
Стражники переглянулись и хмыкнули, а бородатый ответил:
– Потому что он, едва привезенного утопленника привезли, так побелел, прямо аки благородная дама, которая в жизни света солнечного не видала.
– А вас как зовут?
– Можешь звать меня Бо.
Бо оказался на редкость словоохотливым. По пути до моря он столько всего нарассказывал о работе стражником, что голова Хьюго пухла.
У трупов уже были два стражника, которые не подпускали к ним людей. Но люди все равно так и норовили вырваться вперед, чтобы узнать, кого же на этот раз прибила русалка. А все были уверены, что это она.
Хьюго оглядел место преступления. Ничего нового он не заметил. Трупы двух мужчин все еще лежали, но больше не кровоточили.
– Похоже, и впрямь зверь, – сказал он Бо. – Раны как от когтей и зубов.
– А ты крепкий малый! – Бородатый хлопнул Хьюго по плечу. – Блевать не будешь? Молодчина!
Хьюго все еще было не по себе от трупов, но... Что-то в нем переломилось еще с утра, когда он увидел окровавленную Амэю, раздирающую двух мужчин. Ему казалось, что сейчас он может спокойно спать, даже если гора трупов будет лежать в его комнате.
– И что вы будете делать с ними?
– С кем? С этими? – Бо кивнул на мертвецов. – Заберем в участок, в морг. Труповед посмотрит, отчего они померли, улики какие поищет.
– Какие?
– Волосы, обломки ногтей, обрывки одежды. Конечно, это мало помогает детективам, но иногда везет.
– Везет?
– Однажды убили одного мужика. Улики нашлись – черный волос и колтун шерсти. Убийцей оказался брюнет-кошатник. Это тонкое дело, малец. Ты б это... притащил блокнот какой. Все-таки экзамен потом сдавать будешь. Записывать нужно все, что я говорю.
Хьюго кивнул. А затем они приблизились к мертвякам. И то, что увидел Хьюго, поразило его. Возле трупа Рябого лежала розовая жемчужина с просверленным отверстием. Он едва не выругался. Такая жемчужина была в прическе Амэи. И как ее забрать, чтобы никто ничего не заподозрил?
– Гляди на раны, запоминай, как они выглядят. Потом сходим к труповеду, он скажет, от кого они. В будущем будешь и без специалистов определять.
Использовав этот предлог, Хьюго приблизился к мертвякам. Он протянул руку к порванной шее убитого, но не коснулся ее. Зато второй рукой быстро сцапал жемчужину и закинул ее в карман.
– Не трожь, Хью, – сказал Бо. – Убитых нельзя трогать, пока их не осмотрит труповед.
Хьюго смущенно улыбнулся, оборачиваясь к наставнику.
– Извините, не знал.
– Ничего, братец. Научишься.
К трупам привели лошадь, которая недовольно шла по песку. Она уже устала приходить сюда, чтобы забирать мертвецов. Никакого разнообразия! Но стражники не заметили недовольства коняги. Они накрыли трупы простынкой, схватили их, и свалили на лошадь.
– Простыня нужна, чтобы не оставить свои следы на трупах, – пояснил Бо. – Но их обычно перевозят на телеге. А здесь песок, телегу сюда затащить будет проблематично, поэтому обходимся лишь лошадью.
Все стражники, включая Хьюго, направились в отделение. Толстый дядька уже подготовил договор об обучении и работе после него. Хьюго все подписал, чувствуя, как в душе зарождается радость.
– Ну как тебе мертвецы? – с добродушной улыбкой поинтересовался толстяк.
– Хорошо, – ответил Хьюго. – В смысле... э-э-э... ну...
Стражник рассмеялся:
– Да я понял, расслабься. Не испугался, не почувствовал брезгливости?
– Я же их не трогал, чего брезгать?
– У нас всякие бывают, – дернул подбородком дядька. – Пойдешь глядеть на вскрытие?
Хьюго побледнел:
– Вскрытие?
Такого он не ожидал.
– Сходи, труповед у нас хороший, из столицы. Решил место поспокойнее выбрать, недавно устроился, а у нас вон оно что творится. Специалист он умный, все расскажет о видах трупов, об анатомии людей. Кто знает, что в жизни пригодится? Всему надо учиться. Тем более, если ты стражник. А может, и детективом станешь со временем, кто знает?
Сглотнув, Хьюго вышел из кабинете и наткнулся на Бо. Он жевал на этот раз булку.
– Ну что, малец, пошли к труповеду? А чего это ты смурной? Испужался, чтоль? Да ладно тебе, Хью! Так хорошо себя вел на выезде, что я тебя зауважал, а тут струхнул!
– Я... я не боюсь.
– Тогда пошли!
В подвале было холодно. И пахло чем-то тошнотворно сладким. Хьюго скривился и сжал одежду, боясь, что его вырвет. Не думал он, что в хранилище трупов так воняет. Хьюго покосился на Бо. Тот ел булку, не обращая внимания на запах. Неужели его не тошнит?!
– Не смотри на меня так, малец, – усмехнулся Бо. – Я двадцать пять лет здесь работаю. Привыкший.
Два свежих трупа лежали на двух железных стойках. А над ними склонялся некто длинный, морщинистый и с жутким оскалом. Похлеще, чем у Амэи.
– Здорова, Цицерон, – поприветствовал Бо труповеда. – А это новый ученик, Хью.
Цицерон стрельнул в Хьюго острыми глазами, отчего тот поежился.
– А не сбежит, как предыдущий?
– Кто знает? – хохотнул Бо, откусывая булку. – Но этот вроде крепкий.
– Сейчас мы это проверим.
Цицерон принялся раздевать трупы.
– Улик никаких. Что ж, исследуем их внутренности! – заявил труповед. – Хью, гляди во все глаза!
И Цицерон достал кучу скальпелей и даже... пилу. Хьюго сглотнул. Готов ли он к такому? Может, сбежать, пока не поздно? Стать как Лео ювелиром.
Перед Хьюго появилось лицо Амэи. Она младше его на два года. И она уже убийца. Не боится убивать, а он будет бояться, как режут уже мертвых людей? Амэя, будь она на его месте, наверняка бы даже не скривилась. Так почему же он трусит?
Хьюго решительно нахмурился, глядя, как Цицерон проводит скальпелем вдоль туловища Шутника. И как раскрывается его тело перед труповедом. У Хьюго зашумело в ушах от ужаса и отвращения, но он скрыл свои эмоции, отчего Цицерон довольно рассмеялся и сказал:
– А мне нравится этот малый, Бонифаций!
– Я же просил меня так не называть, – скривился бородатый.