Агата Гэттис. По следам потерянного лица

Абсолютный мрак в голове сопровождал меня ровно до того момента, когда я ещё могла узнавать улицы. Но когда мозг дал ясный знак о том, что местность ему незнакома, лишь один вопрос застыл на моих дрожащих от холода губах.

«Куда мне теперь идти?»

Понимаю, нельзя сгоряча принимать важные решения, но иначе никак. Чем дольше бы я оставалась дома, тем меньше осталось бы надежд на выздоровление матери. Она права: я угробила себе и ей жизни. Будет гораздо лучше, если я буду держаться на расстоянии.

То, что сейчас творится в моей жизни — пугает меня. Но страшно не от того, что я сломя голову пытаюсь расстаться с прежней жизнью и стремлюсь вперед, в неизвестность. Страшно то, что я разучилась мыслить здраво. Порой кажется, что я разучилась мыслить ВООБЩЕ. Сейчас мной движет нечто другое. Здравый смысл я оставила где-то в недавнем прошлом.

Но сейчас о настоящем.

Уйти из дома — это одно. Решившись на это, в голове всплывает один очень важный вопрос: куда идти? Тринадцатилетний ребёнок, без гроша в кармане, с тяжёлыми сумками и разорванной душой — один, в огромном городе. Девочка, у которой нет... БОЛЬШЕ нет друзей, семьи. Есть только цель, и девочка готова на все, чтобы достичь её.

Днем, пока на улице было светло, я прошла километров пять, в неизвестном направлении. Я отдалилась от родных мест, углубившись в суету незнакомых улиц, парков. Когда на город опустились сумерки, идти мне больше было некуда.

Как это необычно, наблюдать за тем, как миллионы людей, которые туда-сюда бегали, метались по узким улочкам весь день, медленно но верно растворяются, разбегаются по домам. С приходом ночи я осталась единственным живым существом на пустынном тротуаре, в одном из старинных и забытых районов Лондона. Силы начали стремительно покидать мена, а желудок громко потребовал еды. Никаких продуктов у меня с собой не было. Денег тоже. Вопрос: и где же была моя гениальная голова, когда я ушла не взяв с собой денег? По коже холодок, когда в голову пробивается мысль о том, что одержимость отцом лишает меня рассудка. Думать и принимать решения становится все сложнее. Такое чувство, что не пройдёт и пары дней, как я окончательно утрачу способность думать. Механизм запущен: по неизвестным (или известным?) причинам я деградирую...

Попытка отогнать угнетающие мысли прочь.

Я решила лечь спать, чтобы хотя бы до утра отложить чувство голода. Расположившись на самой укромной скамейке, в самом конце аллеи, я спрятала сумки и легла спать.

Чем позднее становилось, тем ниже падала температура, что препятствовало приходу сна. Я натянула ворот пальто на лицо, чтобы немного отогреть замерзающие щеки, но безрезультатно. Изо рта, в дуэте с клацаньем зубов, вырывались клубы белого пара. В Лондоне наступила глубокая осень.

Время тянулось катастрофически медленно. Руки начало сводить от холода, ног я практически не чувствовала. Чтобы немного привести заледенелое тело в норму, мне пришлось встать. Я начала нарезать круги по всему парку, пока не наткнулась на компанию людей, стоящую недалеко от пересохшего фонтана. Их было трое, судя по голосам — дети.

Ну и что кучка детишек могла забыть поздней ночью, во время лютого мороза, в самом старом и заброшенном парке города? Что их сюда привело? Я подобралась чуть ближе, чтобы подслушать их разговор. Мне показалось, они спорили:

— Мэттью, ты не в себе, больной придурок! Давай вернёмся в больницу, пока не поздно!

— Вас никто не держит! Я не звал вас за собой. Возвращайтесь!— почти кричали друг на друга двое парней, бурно жестикулируя.

— Если с тобой что-то случится, нас всех ждёт наказание!— встрял в разговор третий человек.

Несмотря на то, что все трое были одинаково одеты в темную, мешковатую одежду с капюшонами, третий голос принадлежал девушке.

— Милая, о каком наказание ты говоришь? Нас держат там уже год, принимают за психов, пичкают наркотой, это ли не наказание? — голос юноши стал более мягким и тихим, поэтому мне пришлось подобраться ещё ближе.

— Но Мэттью...

— Марта, мы можем сбежать вместе. Мы заляжем на дно, сменим имена. Уедем куда-нибудь... из Лондона. Да вообще из страны!

— Не слушай его, Марта!— неожиданно выкрикнул второй парень. Тот, кого зовут Мэттью, зарычал и с размаху наградил собеседника громким ударом в челюсть.

Завязалась драка. Девушка кричала, пытаясь разнять разгневанных парней, но ей это не удавалось. Я уже хотела убираться отсюда, чтобы не стать свидетелем убийства, как вдруг в их разговоре промелькнуло то, что заставило меня застынуть на месте:

— Ты же знаешь, что этот херов псих работает на них! Или ты забыл, что он сделал с нашей матерью, мудак?

— А я не верю в это!

— Она тоже сбежала, не хотела лечиться, но он нашел ее!

— Нас обманывают, Гарри, потому, что нашему отцу это выгодно! Чтобы мы не совались! Чтобы мы были взаперти!

— Ты несёшь хрень! Отец нас любит и делает это для нас! Он хочет защитить нас от этого психбольного, потому, что чувствует свою вину! Он не смог спасти мать, но спасти нас у него ещё есть шанс! Мэтт, он убил ее! Понимаешь, как собаку!..

— Это был не ХОЛМС!!! И я пойду к нему, и докажу это тебе, безмозглый кретин!

Я не заметила, как в полный рост восстала из кустов, выдав свое присутствие незнакомцам:

— Вы знаете Шерлока Холмса?

Ошарашенные взгляды троих нацелились на меня:

Парни резко отстранились друг от друга, отряхивая одежду и вытирая кровь с разбитых лиц:

— Ты откуда взялась?— спросил у меня высокий парень, подходя за несколько широких шагов ко мне.— Следишь за нами? Тебя за нами сюда прислали из больницы?

Он подошёл ко мне настолько близко, что я смогла рассмотреть голубизну в его глазах, скрытых тенью от капюшона, и копну чёрных вьющихся волос.

Давай, расскажи о себе. В голове тут же словно побежала бегущая строка:

«Гарри. Волосы зачёсанные набок, густые и чёрные. Модник. Крашенные? Да. Но очень давно, поскольку порядочно отросли. На вид парню не больше семнадцати. Болезненно-худощавый. Губы дрожат: холод? Скорее всего, голод. Бледная кожа и фиолетовые круги под глазами.»

— Ты уснула?

Громкий голос как гром среди ясного неба.

— Нет.—я полностью вылезла из своей засады, сметая тыльной стороной ладони невидимую пыль с одежды. — Не слежу.

— Ну конечно! Какого тогда хрена, ты лазишь здесь одна поздно ночью?— я обошла его, нарочно сталкиваясь своим плечом с его.

— Не твоё дело. Вы знаете Шерлока?

Голубоглазый сдвинул брови к переносице, быстро облизывая нижнюю губу.

— Я задал вопрос!

— Гарри, остынь!— вмешался юноша пониже ростом.— Эй, мисс, вы в порядке?

Я проигнорировала их обоих, переведя взгляд на застывшую и дрожащую толи от холода, толи от страха девочку:

«Маленькая, хотя нет — лет пятнадцать. Очень похожа на невысоко парня... Мэттью, вроде. Даже очень похожа... Двойняшки? Очевидно. Ухоженная, но лицо измученное, губы блеклые. Тоже голод. Волосы наспех, но аккуратно сплетены в косу. У всех твоих схожие черты. Родные братья и сестра.»

— Марта, верно? — я улыбнулась, подходя поближе.— Вы знакомы с Шерлоком Холмсом?

Заплаканная девчонка неуверенно посмотрела на меня, затем на парней, и кивнула:

— Нам приходилось сталкиваться с ним. Не лично.

— Он мне нужен. Можете отвести меня к нему, ну или просто направить на верный путь?

— Шутишь? Добровольно идти к нему? Нет.— коротко ответил высокий, подлетев к нам и схватив Марту за руку. — Уходим!

— Гарри, но это шанс...— попытался остановить его Мэттью.

— Нет, брат! Ты конченный придурок, если действительно хочешь это сделать!

— Мы можем поговорить с ним! Я не верю в...

— Нет, Мэтт! — голос Гарри звучал грубо.

— И вы ПРОСТО вернётесь? Обратно в дурдом?

— Лучше гнить в дурдоме, чем в могиле, братик...

— Вы спятили...— парень закрыл лицо руками.

— Идём, Марта.—повторил голубоглазый.— А ты делай, что хочешь. Я даже скорбеть не буду, мудак!

Эти двое начали медленно отдаляться, растворяясь в темноте. Тот парень, что остался, Мэттью, проводив их взглядом, обратился ко мне:

— Я помогу вам, мисс... Мне самому нужно встретиться с ним.

— Тебе... не вам.— я поджала губы, внимательно изучая внешность незнакомца.

«Итак, Мэттью. Пятнадцать лет. Телосложение спортивное, сильные руки. Возможно, подрабатывал где-то на производстве. Склад, завод? Ссадины на лице и довольно большой шрам на брови — старые, и хромота — очевидно, подвергался опасности на работе. Строитель. Кожа не очень светлая, но лицо бледное, что говорит о недосыпании или болезни.

— Тебе, конечно. — шатен зажевал нижнюю губу, переваливаясь с ноги на ногу.— М-м... Почему ты так смотришь на меня?

Я отвела пристальный взгляд, когда щеки парня начали наливаться ярким румянцем.

«Смущается?»

— Я не хотела пялиться. Просто пыталась узнать о тебе что-нибудь.

Парень усмехнулся:

— Ты что же, мысли читаешь?

— Нет. Не совсем.

— Можно просто спросить. Я отвечу.

— Хорошо.— я наклонила голову набок.— Ты работаешь где-то?

— Я ждал другого вопроса, но да. Я...

— Строитель?

Парень изогнут бровь:

— Ну, можно и так сказать. Я помогаю реставрировать больницу в которой... больницу.— шатен снова закусил губу.

— ... в которой вы с братом и сестрой лечитесь. Вы больны, это очевидно.

— Мы здоровы.— парень неуверенно улыбнулся.

— «Гнить в дурдоме»... конечно, здоровы. Вас разыскивают?

Парень замялся, а улыбка снова исчезла с его лица:

— Мы сбежали из психушки. Точнее, я сбежал, а брат и сестра отправились искать меня. Но не подумай! Мы не психи, нас туда засунула мачеха, когда... Неважно! Я хочу, чтобы мы могли жить нормально. На свободе. А мой придурковатый брат считает, что Холмс не даст нам спокойно жить.

— Я случайно подслушала... Что он сделал с вашей матерью?

— Давай не будем об этом.

— Хорошо. И все же, что ты задумал?

— Узнать правду. Мы целый год живем в психушке, боясь оказаться на свободе из-за человека, который, возможно, и не тот, кем его считают мои брат и сестра.

—Ты надеешься на лучшее?— я вопросительно выгнула бровь.

— Да!—глаза парня чуть засветились.

— Хм... Надежда. Мне кажется это немного странным.

Парень усмехнулся:

— А мне ты кажешься немного странной.

— Ты не первый, кто так говорит.

— И все же, что ты делаешь здесь одна, в такую холодную ночь?

— Я ушла из дома. Ищу Холмса. Это все, что я могу тебе сказать.

— Мне и этого хватит. Я Мэттью!— парень протянул мне руку. Я ответила на рукопожатие.

— Агата.

— Агата... Очень приятно.—Мэттью почесал затылок.— Хм. И куда ты направляешься? Сейчас, я имею ввиду.

— На самом деле, я осталась здесь на ночь.

— В каком смысле?

— В прямом. Я спала на скамейке... Пыталась спать, а потом услышала вас.

—На улице???

— А что прикажешь? У меня нет денег на мотель!

— В таком случае, мы в одной лодке. У меня тоже нет денег, но спать на улице —дико. Пойдем отыщем нормальное место для ночлега.

Я немного замялась. Можно ли ему доверять? Хотя, выбора у меня нет.

И весь его внешний вид говорит что можно.

— Идём.

***

Мы прошли около двух километров в неизвестном направлении, пока не вышли на узкую улочку одного из спальных районов Лондона. Дома располагались очень плотно друг к другу, словно один сплошной. Мой спутник остановился посреди дороги и повернулся ко мне:

— Что скажешь?

— Ничего кроме того, что я замёрзла и зверски устала.— я бросила свой чемодан на землю и села на него, растирая окаменевшие от холода пальцы рук.

— Я об этом домике. Вроде ничего.— Мэттью указал рукой на строение напротив нас.— И всего три этажа. Можем забраться на чердак по неровностям. Смотри.

Я окинула дом взглядом:

— Или по пожарной лестнице.

— Здесь нет пожарной лестницы.— парень нахмурился.— Не видишь разве?

— Есть, Мэттью. Но если ты хочешь поиграть в человека-паука, я останавливать тебя не буду. Мне же с сумкой по стене не взобраться. — я поднялась на ноги и пошла ближе к зданию, чтобы обогнуть его.

Как я и предполагала, в узком промежутке меж домов располагалась ржавая лестница, ведущая прямиком на крышу.

— Неплохо.

— Ещё бы.— я оставила свой балласт на земле и начала медленно подниматься вверх, прислушиваясь к страшным скрипам этой шаткой конструкции.— Слушай, Мэттью. Я сейчас поднимусь на уровень второго этажа, а ты подашь мне мой чемодан. Он не тяжёлый, но с земли я вряд ли доброшу его до окна.

Парень взял чемодан в руку, проверяя его вес:

— Есть идея получше. Лезь до конца, а с сумкой я справлюсь самостоятельно. У меня сильные руки, я справлюсь.

«Выпендрёжник!»

Я закатила глаза:

— Как скажешь.

Я добралась до крыши и крепко вцепилась руками в раму маленького разбитого окошка, которое и будет служить входом и выходом в нашем укрытые.

— Ну как там?— чуть повысив голос спросил мой спутник, уже находясь где-то между вторым и третьим этажами.— Окно открыто?

— Оно разбито, но стёкол нет. Вполне безопасно.

Я нырнула внутрь и оказалась в довольно маленьком темном помещении, с пола до потолка заваленном разным хламом. Меньше чем через минуту в окошко ввалился мой чемодан, а за ним появилась и голова Мэттью:

— Неплохо. Даже уютно.— вещал парень, полностью забираясь на чердак.— И тепло. Квартира под нами скорей всего жилая, от того о пол тёплый.

Мэттью сел на корточки, касаясь деревянного пола ладонью.

— Нам придётся вести себя очень тихо, чтобы жилицы под нами не наведались сюда.— я сделала пару шагов вглубь.— В принципе, пол не скрипит.

— Мы справимся.

— Конечно.

— Только спать на полу все равно нельзя. Окно открыто. Плюс много щелей. Сквозняк. Нам нельзя сейчас болеть.

— Ты прав. И я даже знаю, что мы сделаем.— я сделала ещё шаг, и вытащила из кучи старого хлама полиэтиленовую плёнку.— закроем этим парочку щелей.

Парень одобрительно кивнул:

— Идея хорошая, но спать на полу я тебе все равно не позволю. Ты же девочка!

Я закатила глаза:

— О, мой храбрый рыцарь из сопливой сказки, спасибо за заботу.

— Спасибо за сарказм.— Мэттью цокнул и выхватил у меня из рук плёнку, начав закрывать ее кусками большие трещины в стенах.— Вроде все. Сквозняка не будет.

— Да, не хоромы...

— Ну и ты не Елизавета. Тебе здесь не жить, а ночь провести вполне можно! Все же это лучше, чем красивая скамейка в холодном парке, мисс.

— Вот и отлично.— я легла на пол и отвернулась от своего спутника.— Спокойной ночи.

Немного постояв, Мэттью тоже расположился на полу у меня за спиной.

***

Прошло больше двадцати минут, но сон так и не пришёл. В движении было намного теплее, но сейчас, я снова начала адски замерзать.

— Агата... тебе холодно?— услышав громкое клацание моих зубов спросил Мэттью, судя по скрипу половиц принимая сидячее положение.

— Нет, вот лежу и думаю, где бы достать прохладительный напиток!

— Снова сарказм?

— Он самый!

— Ну нет. Я так не могу спать. Давай поговорим?

— Хочешь согреть меня тёплыми словами?

— Согреть я тебя не смогу. Отвлечь — вполне.

Смысл в этом, все же, есть. Я приподнялась, опираясь на локти, и развернулась к нему:

— Давай задавать друг другу вопросы, но только отвечать честно!

Мэттью кивнул:

— Давай. Кто начнёт?

— Очевидно я!

Парень усмехнулся и кивнул ещё раз, позволяя мне начать.

— Расскажи мне о матери.

— Почему я ожидал этот вопрос?

— Отвечай честно, и я буду отвечать на твои.

— Ладно. Моя мать была шизофреничкой. Лечилась в той же больнице, что и мы сейчас. Она была реально больна. И как-то раз, что-то в голове у неё переклинило, и она сбежала. Никто не понимал как, потому, что за ней хорошо следили. Ну она исчезла. Организовали поиски — результата никакого. Поэтому медики обратились к Шерлоку Холмсу. Он нашёл и попытался вернуть, но так как она была абсолютно не в себе, у него возникли трудности. Она настолько свела с ума его, что он просто пустил ей в лоб пулю.— Мэттью замолчал и посмотрел на меня, явно пытаясь разобраться в том, что я чувствую сейчас, но не заметив никаких эмоций, он выдохнул.— Это заключение полиции. Но я не верю в эту версию. Ее застрелил кто-то другой. Моя очередь.

Я кивнула.

— Зачем тебе Шерлок?

— Я всю свою жизнь росла без отца. С ненормальной матерью, которая всеми возможными способами скрывала от меня всю правду об отце. Я странный человек. У меня странный мозг, поэтому то, что скрыто от меня — вызывает во мне нездоровый интерес. Я просто обязана знать все. И я обязана знать своего отца. Знаешь, по началу это была просто цель. Сейчас — навязчивая идея. Я просто настольно загнала себя в тупик, что меня начали беспокоить галлюцинации. Я везде его вижу. Просто я настолько стала одержима отцом, что если я не увижу его своими глазами — я просто покончу с собой. Не выдержу этого напряжения... И сейчас мне кажется, что Холмс моя единственная надежда.

— А если его нет в живых?— чуть заикнувшись спросил парень, внимательно глядя на меня.

— Я думала об этом. Если он мертв — мне хватит одного взгляда на его могилу. Снова моя очередь. Что будет, когда ты придёшь к Шерлоку? О чем вы будете говорить?

— Для начала, я расскажу ему все, что знаю об этой ситуации. И задам главный вопрос: правда ли, все что я слышал, или нет. Моя очередь. После всего, ты все забудешь и вернёшься к матери?

— Если он жив, то думаю нет.

— В смысле? Что тогда?

— Это следующий вопрос, но сейчас моя очередь.

Мэттью закивал:

— Говори.

— Почему вы живёте в лечебнице, а не с отцом?

— Через много лет после смерти матери у него появилась новая женщина. Спустя полгода их совместного проживания она забеременела. В общем, первым ее желанием была не клубника зимой, и не селёдка даже. Она сказала отцу, что все мы очень похожи на нашу мать-шизофреничку, и что мы можем быть опасными для их будущего ребёнка. Папа нас особо не любил, так как считал абсолютно так же с самого нашего рождения. Я слышал, что когда мать жила ещё дома, все было как-то по-нормальному. Но родив Марту и меня она окончательно сошла с ума, и вместо посещения процедур попала в больницу на постоянку. Гарри мало чего понимал, мне и Марте и вовсе было около года только. Но и тогда все было относительно неплохо. Мы жили вчетвером, иногда посещали мать, но как я и сказал: все это было до смерти матери. Потом новая жена, новый ребёнок, никому не нужные подростки-шизики и бесплатная путёвка в психушку «по-блату». Не жизнь а сказка. И выбраться мы оттуда не можем, потому, что Гарри свято верит в то, что покинь мы больницу — снова обратятся к Шерлоку Холмсу, и что церемониться он с нами не будет. Идиот.

— А что, если так и есть?

— Что!?

— Вдруг то, что говорят о Шерлоке — это правда?

— Именно поэтому я и должен попасть к нему.

— Удачи тебе.

Мэттью завис, хлопая глазами:

— Ты веришь в то, что он убийца?

— Милый мой Мэттью, жизнь меня научила тому, что верить можно только в себя!

— Жизнь научила? Говоришь как старая мудрая женщина, а на деле двенадцатилетняя девчонка, которая ничего кроме своего дома и матери ранее не видела.

— Тринадцатилетняя, если быть точнее. И да. Я считаю себя мудрой.

— Ох, какие мы уверенные в себе! — парень по доброму усмехнулся, но мне это не понравилось.— Ты серьёзно считаешь себя сверхразумом?

— Я не считаю. Так и есть.

— Мне бы твою самооценку.

— Даже не мечтай.

— Минуту назад ты даже начала мне нравиться.

— Я не обязана кому-то нравиться. Скажу честно — мы с тобой друзьями не станем, у нас только общая цель. Уже завтра мы придём к детективу, решим свои проблемы и расстанемся навсегда. А теперь, если ты не против — я спать. До завтра.

Я развернулась лицом к стене и закрыла глаза. Ответа дожидаться я не стану. Спустя пару минут я провалилась в тревожный, нездоровый сон.