VI. Незаслуженная свобода, или боязнь сделать хуже.
Оказавшись дома меня с самого порога встретили надрывным криком. Ничего другого я не ожидала:
— Какого черта мне снова звонил директор Морис и жаловался на то, что ты срываешь уроки?
— Конченные придурки...— я закатила глаза и попробовала быстрее обойти мать, чтобы попасть в свою комнату.
— Не так быстро!— мама схватила меня за локоть.— Ты объяснишь мне, какого черта ты сорвала занятие в школе!
— Я ничего не срывала.
— Не ври мне.
— Я ничего не срывала.
— Повторяю: не ври мне!!!
Я в очередной раз закатила глаза:
— Я ничего не...
— Агата, сколько можно?— слишком громко крикнула мать, отчего я неосознанно поежилась.—У меня сил нет больше... Каждый день, вот уже пол года, меня достают звонками и сообщениями из школы. Ты понимаешь, что сейчас ко мне поступило последнее предупреждение? Понимаешь, что ещё одна выходка и тебя исключат к чертовой матери!
— Во-первых, я...
Мама снова прервала меня:
— Почему ты гробишь себе и мне жизни? Что с тобой стало? Ты всегда была странной, ненормальной, но сейчас, я просто не узнаю тебя. Я не узнаю собственную дочь, и меня это пугает... Агата, я столько всего надумала себе. Я понимаю, что это неправильно, и мать должна всегда доверять своему ребенку, но ты перешла все чертовы границы. Скажи мне, только честно: ты употребляешь наркотики? Ты колешься?
Меня словно током ударило:
— Ты спятила? Я не собираюсь слушать этот бред.
— Нет, слушай меня, и отвечай по-существу!!!
— Мама, перестань нести ахинею! Мне противно слышать это!— я попыталась уйти, но мать снова остановила меня, захлопнув дверь на лестницу прямо перед моим носом.
— Покажи мне свои руки! Я должна убедиться в том, что ты не наркоманка!— мама схватила меня за запястье правой руки, поднимая рукав чуть выше локтя.
— Ты сбрендила? Отпусти, отпусти!!!— я хотела оттолкнуть её, но она ещё крепче сжала мою руку пальцами.
— Мне больно!
— Придется потерпеть!
— К черту!!! Убери от меня свои руки!— я вырвалась из хватки, свалившись на пол.— Не смей трогать меня!
Лицо матери налилось гневным багрянцем:
— Не. Говори. Так. Со. Мной.— сжала кулаки.— Агата!
— А ты слушай меня! — я подскочила с пола и встала напротив неё.— Я говорю правду! Поверь на слово и оставь меня в покое!
— Нет.
— Да!
— Нет! Перестань орать и отвечай на вопросы, мерзавка!— мать схватила меня за плечи и начала трясти. — Что ты принимаешь? Говори!
— Ничего!
— Говори!
— Ни-че-го!— зарычала я, силой толкая слетевшую с катушек мать подальше от себя.
— Ну хорошо...— одно мгновение, и на моей щеке горячей отметиной осталась звонкая пощёчина.
Я схватилась за пострадавший участок кожи и тихо завыла.
— Так до тебя лучше доходит?— мать убрала мою руку от щеки и пальцами вцепилось в плечо, прижимая меня к стене.
— Уйди.
— Лучше доходит?— мать злорадно усмехнулась.
Раз. Два. Три...
— Хватит! Сумасшедшая дура!— с молниеносной скоростью вырвавшись из ее хватки, я яростно ударила кулаком о стену, в паре сантиметров от ее лица.
На белых обоях остался небольшой кровавый отпечаток, но боли я не почувствовала.
— Куда мне позвонить, чтобы тебя навсегда упрятали в психушку?!
Глаза мамы округлились:
— Аг...— я зажала кровоточащей рукой матери рот.
— Сейчас ты заткнешься, и будешь слушать МЕНЯ! Я не срывала урок, это раз! Наркотики я не употребляю, это два. И три, я больше не вернусь в школу, и тебе придётся смириться с этим, иначе я больше не стану подписывать эту херову бумажку, чтобы тебя оставляли не лечение дома, а не в психдиспансере!
Услышав мои слова, мама перестала сопротивляться. Она лишь медленно убрала со своего лица мою руку и присела на полку для обуви.
— Почему...— её голос задрожал,— почему ты не вернёшься в школу?
— У меня нет необходимости посещать ее, и ты прекрасно это понимаешь.
— Но ты должна...
— Оу! Конечно! Но ты должна! Ты обязана! Делай так, как тебе велят! Да нахер все это! Это не жизнь, а какой-то дурацкий квест. Почему все так норовят меня строить??? Ты, Филлис, эти тупые преподаватели? Оставьте. Меня. В. Покое!!! Исчезните из моей жизни, прошу! Иначе я сойду с ума к чертям собачьим!!!— я закричала настолько громко, что не услышала тихие всхлипы плачущей матери.
— Агата, тебе нужно закончить среднюю школу, иначе ты не сможешь поступить в колледж...— её губы мелко задрожали,—ты же не сможешь устроиться на работу. Ты ещё совсем маленький ребёнок, Агата. Ты понимаешь что тебе нужно воспитание. Ты должна понять, что тебя нигде не воспитают так, как в средней школе. Это всё основа, Агата. Пожалуйста. О чем ты думаешь?
— Я думаю о том, как скорей бы избавиться от балласта!
В комнате повисла тишина, которуя никто из нас не посмел нарушить не меньше минуты.
— Под словом «балласт» ты имеешь ввиду меня?— мать нервно вытерла глаза руками, размазав тушь по всему лицу.
Я только сейчас заметила, как она постарела.
Когда-то прекрасное лицо затянулось паутиной морщин, губы приобрели неестественный, бледно-розовый оттенок, а в красных, воспалённых глазах читались горе и страх. Ее волосы потускнели и выглядели неопрятно. И только сейчас, я обратила внимание на то, что она так рано поседела.
Она умирала. Уже сейчас.
Мне стало по-настоящему страшно. Страшно от того, что виновата в её страданиях только я. Так больше не может продолжаться.
— Прости, мама...
Вот. Же.Черт.
Ни секунды не раздумывая я рывком открыла дверь из прихожей и бросилась в свою комнату.
Собрать вещи.
Одежда, книги, прочее самое необходимое барахло. Все, что принадлежит мне, огромным неаккуратным комком расположилось в школьном портфеле и одной из самых больших сумок, что мне удалось найти у нас дома. Буквально за пару минут комната стала абсолютно пустой. Я была уже готова просто взять и уйти, но на пороге меня встретила дрожащая как лист мать.
— Милая моя...
Я не позволила ей договорить, толкая её плечом в сторону, чтобы освободить себе дорогу.
Я не собиралась продолжать наш разговор, и вообще, мне хотелось скорее убраться отсюда. И как можно дальше.
Мать остервенело пыталась преградить мне путь, но мне было совершенно плевать.
Кое-как сдвинув её с прохода, я протиснулась в дверь и начала убегать прочь, настолько быстро, на сколько позволял огромный чемодан и портфель на спине. По моим щекам градом сыпались слезы, а за спиной все так же слышались хриплые крики моей бедной матери:
— Не делай глупостей, родная! Вернись...