21 глава
(Лежит на полу под кроватью Бена, скомканное и надорванное пополам)
телефонные разговоры Джерри и миссис Эванс
25 октября, 2017 г.
– Ало, Джерри?
–Здравствуйте. Я очень ждала звонка, но вы не позвонили. Простите, если беспокою, но я уже места себе не нахожу. Как Бен?
– Мы были у его лечащего врача вчера.
– Да. И что сказали?
– Маниакальная фаза, да. Ему выписали новые таблетки. Бен будет ходить на приемы к психотерапевту... у которого он, к сожалению, уже очень давно не был. О стационарном лечении речи пока не идет, Бен не делает ничего опасного.
– Стационарном лечении?! В смысле «опасного»?
– Нет, сейчас это ни к чему. Джерри, не нервничай, все под контролем. Я знаю, как следить за ним.
– Да. Хорошо... Конечно, вы знаете лучше... А что он вообще делает?
– Ходит по дому, в основном. Фотографирует все подряд. В целом, так всегда с ним, ничего особенного.
– Понятно. Хорошо... Держите меня в курсе, пожалуйста.
– Конечно. Пока.
26 октября, 2017 г.
– Привет, Джерри.
– Здравствуйте! Как он?
– Неплохо. Рано еще надеяться, но, кажется, он приходит в норму. Сегодня он нормально поспал часов семь. До этого не ложился.
– Это хорошо...наверное.
– Да, хорошо. Таблетки, наверное, начали действовать. Он меньше ходит, теперь в основном в своей комнате сидит. Я заходила пару раз, он сидит на полу или лежит в кровати. Смотрит фотографии из чемодана или рисует. Телефон я у него забрала.
– А почему?
– Ему нельзя в интернет. Он пишет всяким людям или, куда хуже, покупает все подряд. Один раз он купил онлайн огромный плазменный телевизор с моей кредитки непонятно зачем, и вернуть его назад было целой проблемой.
– Понятно...
– Ты как сама, милая?
– Я... нормально. Наверное.
– Точно нормально?
– Ну... нет. Не нормально. Чувствую себя ужасно и очень боюсь за него. И я чувствую себя виноватой за то, что все так вышло, и я не смогла с ним справиться.
– Бен будет в порядке, Джерри. Это вообще не твоя вина. Он всегда приходит в себя в конечном итоге. Надо просто пережить это. Постарайся успокоиться и нормально поспать.
– Спасибо вам.
– Пока. Я серьезно, не изводи себя.
– Хорошо, я постараюсь. До свидания.
29 октября, 2017 г.
– Алло! Что-то произошло?
– Нет, Джерри, все нормально.
– Вы не звонили долго.
– Нечего было говорить. Он спит как убитый почти постоянно.
– А... ну, это хорошо, раз он спит, да?
– Да. Один из симптомов маниакальной фазы - это сбой в режиме сна, а раз он спит, значит, восстанавливается. Боюсь, правда, что он переходит в депрессивную фазу. Больше не разговаривает без умолку. Молчит и не выходит из комнаты.
– А он... ничего про меня не говорил?
– Он несколько раз спрашивал, где ты. Я ответила, что ты вернешься потом, когда ему станет лучше.
– Может... я приду? Я правда хочу его увидеть.
– Не нужно приходить сейчас. Извини меня, но... у него только начали успокаиваться нервы, а если он увидит тебя, то...
– Да. Конечно. Я все понимаю. Без проблем. Если можно, скажите ему, что я по нему скучаю и... что я его люблю.
– Конечно. Обязательно скажу ему.
– До свидания.
– Пока, Джерри.
31 октября, 2017 г.
– Привет, Джерри.
– Здравствуйте.
– Кое-что произошло.
– О боже... я сейчас приеду.
– Нет, нет, подожди. Он сейчас спит. Все нормализовалось.
– Что случилось?
– Мы сидели в гостиной вчера, но вдруг мы услышали шум наверху, а потом грохот, будто что-то упало. Я сразу побежала к Бену в комнату, открыла дверь, а там вся мебель переставлена. Он ее, видимо, сам двигал зачем-то... Я не знаю. Кровать к окну перетащил, стол перевернул ножками вверх, шкаф пытался отвернуть дверцами к стене. Все вещи раскиданы. Я испугалась, а он только сказал, что ненавидит эту комнату. Утверждал, что слышал какие-то голоса из шкафа. Еще от него пахло алкоголем... Не знаю, может, мне показалось, но пришлось обыскать его, как подростка, и я унесла целый склад бутылок у него из шкафа. Потом он начал плакать и дрожать, спустился и лег в гостиной на диване, а мы с Роном остаток вечера двигали мебель обратно. Бен еще сломал книжную полку. Я не знаю, но он, кажется, специально ее сломал. У него все костяшки в крови, думаю, он бил стены. Книги по всей комнате валялись, фотографии со стен попадали... Я уже звонила врачу. Он сам приезжал сегодня утром. Сказал, если что-то еще раз такое повториться, звонить ему, и Бена переведут на стационарное обследование. Чтобы он, ну... не навредил себе.
– А он... может?
– Может. И уже вредил. Прости, я вообще не хотела тебе все это рассказывать, но ты просила говорить все...
– Ничего страшного. Рассказывайте мне все. Мне нужно знать, что с ним происходит.
– Разумеется. Постарайся не волноваться сильно.
– Как он сейчас?
– Никак. Лежит у себя, не говорит ни с кем. Слушает одну и ту же песню целый день. Пишет в ежедневник. Это с ума меня сводит, он, наверное, уже целую «Войну и Мир» там написал...
– А вы не читали, что он пишет?
– Нет. Он всегда носит его с собой. Да я и не хочу знать.
– Понятно...
– Он о тебе говорил.
– Что говорил?
– Говорил, как ему перед тобой стыдно. Когда у него мания была, то он много рассказывал про ваше лето и про ваших друзей из Нью-Йорка.
– Да?
– Да.
– Черт... я точно не могу прийти?
– Пока не надо.
– Что ж... спасибо что держите в курсе.
– Без проблем.
3 ноября, 2017 г.
– Здравствуйте!
– Привет, Джерри. Что-то случилось?
– Нет, просто я сама решила позвонить. Как у него дела?
– Пока не знаю. Кажется, у него все-таки маникально-депрессивная фаза. Врач установил.
– Серьезно?
– Боюсь, что да... не понимаю, почему вдруг. Я сама не своя из-за него. Я думала, что все пришло в норму, когда он стал встречаться с тобой. Все эти фазы почти сошли на нет, проявлялись в легкой форме.
– Он был нормальным все лето. Честно, он вел себя, как обычный парень, без всяких странностей. Он даже не грустил, я думала, что все отлично.
– Я бы хотела, чтобы это было правдой, но он не может быть «нормальным» так долго. Максимум месяц. Уверена, ты просто не замечала. Все это может проходить в легкой форме, так что даже он сам не всегда может понять, что у него мания.
– Но мы все время были вместе...
– Может, мания была не такой сильной, как на этот раз, и ты приняла это за обычную радость?
– Боже... Может вы и правы.
– Не знаю, милая. Не знаю. Понимаешь, это будет преследовать его всю жизнь. Это не пройдет, так что надо научиться жить с этим. И ему, и тебе. Если ты будешь рядом, тебе надо уметь переживать это вместе с ним. Как Сара это делала.
– У него это с 14 лет?
– Приблизительно, да. Со временем все ухудшается настолько, что я даже хорошего конца не вижу. Просто... не знаю даже, что с ним делать, и чем это все закончится. Он мой сын, уже взрослый человек, мне хотелось бы для него всего только самого лучшего, а никто ничем ему не может помочь.
– А что он сейчас делает?
– Сидит на заднем дворе.
– Просто сидит?
– Сидит в наушниках. Смотрит в небо. Я к нему не заходила.
– А можно... Можете дать ему трубку? Хотя не стоит. Глупая просьба, простите. Не надо.
– Нет, ладно, подожди. Сейчас дам трубку. Милый, это тебя.
– Бен?
– Джерри? Почему ты не приходишь?
– Я... я не могу пока прийти. Тебе надо поправиться.
– Не говори со мной, как с ребенком, мне этого тут и так хватает.
– Прости, я просто... не знаю, как вообще должна сейчас с тобой разговаривать. Ты как вообще?
– Хреново.
– Я хочу прийти, правда, очень хочу. Извини меня. Твоя мама говорит, что тебе пока не надо меня видеть. Я боюсь тебе навредить.
– Да, моя мама - хренова всезнайка, и она всегда точно знает, что мне будет лучше всего. Спасибо ей большое.
– Бен... прошу, не говори так, мы все хотим, как лучше. Чтобы с тобой все было в порядке.
– Я тебя жду. Ты мне нужна. С тобой мне станет легче, я уверен. Мне стало легче с тобой тогда, в Нью-Йорке. Пожалуйста, приходи. Я больше тут один не выдержу.
– Ты не один.
– Поверь, я один. Пожалуйста, приходи, ты нужна мне, как кислород.
– Скажи это своей маме, и я сразу приду.
– Скажу.
– Я очень скучаю. И переживаю за тебя.
– Я тоже скучаю. Прости меня... за все это. За то, что я такой. Ты не таких отношений со мной хотела, знаю.
– Все в порядке. Главное - приди в себя. Я тебя прошу.
– Я бы с радостью, но я... не контролирую все это.
– Зачем ты сломал полку? И напился?
– Меня выбесило все. Эта мебель дурацкая, фотки дурацкие, которые смотрят на меня, пока я лежу в кровати и даже не могу заставить себя встать. Не могу. Все бесит. Я либо сплю весь день, либо не сплю вообще. Не помню, когда в последний раз ел. Все ненавижу, себя ненавижу. Мне так стыдно перед тобой за то, что у нас такие отношения. Стыдно за то, что было в Нью-Йорке.
– Перестань говорить все это и принижать себя! Ты сам прекрасно знаешь, что не твоя вина.
– Из-за меня ты уехала и пропускаешь учебу, волнуешься за меня. Я не заслуживаю всей этой заботы, я так виноват...
– Бен, ты там что, плачешь? Боже... Я тебя прошу, хватит... Просто поговори с мамой, и я к тебе приеду сразу же.
– Я люблю тебя. Пожалуйста, приезжай.
– Я тоже люблю тебя. Постарайся уговорить маму.
5 ноября, 2017 г.
– Привет, Джерри.
– Как он?
– Плохо. Очень плохо. Просит, чтобы ты приехала. Так что... пожалуйста, приезжай.
– Я скоро буду.
– Спасибо. Не пугайся, если он будет выглядеть... болезненно.
– Мне на это все равно.
– Конечно.
– Насколько все плохо?
– Просто приезжай, и сама все увидишь.
– Хорошо. Я уже собираюсь.
– Спасибо... до встречи.
– Скажите ему, что я еду.
– Скажу.