366 дней

(Вложено в учебник по основам фотографии на последней странице)

15 октября, 2017 г.

– Черничные маффины отстой, - говорит Стивен с довольно презрительной ухмылкой, но все же по-доброму смотря, как я надкусываю свой любимый десерт.
– Сам ты отстой, ты ничерта не понимаешь в маффинах! - сурово говорю я, мы встречаемся взглядами и одновременно смеемся. Сегодня и у него и у меня просто отличное настроение, и мы прикалываемся и смеемся целый день.
– Я - маффинный эксперт! - улыбается Стивен и бьет себя в грудь с такой гордостью, что я чуть не подавилась от снова нахлынувшего смеха, образовав фонтан из крошек.
– Хорошо, как скажешь.
Мы сидим в кафе неподалёку от моего университета. За последнее время мы со Стивеном ходим сюда очень часто, и уже облюбовали себе этот столик у окна. Два последних занятия отменили, и я решила провести время со своим новоиспеченным другом, поэтому и позвонила ему. Не Бену, не Сторми. Ему.
Бен этого, конечно же, не знал.
Про Стивена я в принципе ничего не рассказывала, ибо не хотела волновать или давать ненужный повод для ревности. Нехорошо обманывать своего парня, конечно, - сидеть в кафе с симпатичным юношей, в то время, как вторая половинка думает, что ты на занятиях - но мне было слишком интересно общаться со Стивеном.
Мы с ним действительно здорово сдружились. Постоянно переписывались, иногда он встречал меня с занятий, когда был не занят. Мы болтали по телефону, часто гуляли в центральном парке и кормили уток, а также пили кофе с невкусными маффинами. Я получала огромное удовольствие от того, что общаюсь с кем-то другим, кроме мамы по телефону и трех моих друзей, включая при этом парня. Дефицит знакомых всегда был моей главной проблемой. В моей жизни было слишком мало людей.
Чувствовала ли я вину? Немного. Жалела ли я о том, что провожу время со Стивеном? Нисколько.
Он был жизнерадостным, даже если и прятал это под маской непрекращающегося брюзжания и недовольства всем на свете - эти его напускные качества скорее просто шли в дополнение его беззаботному образу. А образ он очень умело создал. Жаль, правда, что образ этот весь ошибочный и не характеризует Стивена таким, какой он есть.
На деле парень был лучше, и я рада, что узнала эту его хорошую сторону. Скорее рада, что он позволил мне узнать эту его сторону.
Стивен был умным и очень много знал. Опираясь на свой жизненный опыт, (повидал он порядочно и побывал тоже много где) парень мог часами рассказывать про разные места, людей, живущих там, странные местные традиции и многое другое. Его манера говорить кратко и по делу рассеялась в моих глазах почти сразу же после того, как мы впервые нормально поговорили. Опять же - образ.
Простые мелочи производили на него радостное впечатление. Он мог сказать «Опять этот дождь. Ненавижу дождь!», но улыбаться краешком рта, когда теплые капли будут касаться его лица. И снова -образ.
А еще у него было просто отличное чувство юмора, и иногда я так сильно смеялась с ним, что, казалось, уже накачала пресс.
А еще, что не так уж и важно, но я не могу этого не отметить, он был красив.
Что мы имеем... Интересный, смешной, красивый и умный парень, который, очевидно, был во мне заинтересован, что я поняла с первого дня нашего знакомства. Если бы я не состояла в отношениях с Беном, наверное, я бы по уши в Стивена втрескалась, потому что он определенно подходил под мой типаж.
Он нравился мне, но только как друг. Наверное основная причина, почему я так охотно продолжила общаться с ним заключалась в том, что когда я проводила с ним время, я будто была не Джерри, а кем-то другим. Кем-то свободным и ничем не обремененным. Просто девушка, просто гуляет в парке с просто другом. Никаких проблем, никаких забот. Я чувствовала легкость и свободу. Это было мне необходимо, особенно в последнее время. Пока я была с ним, я мысленно отпускала Бена и его расстройство. Отпускала университет, домашние дела, постоянную усталость... Поэтому, даже если это и было неправильным, я все равно цеплялась за минуты, проведенные с кем-то таким беззаботным и веселым, как Стивен, потому что для меня было очень важно - просто отдохнуть.
Мы заказали большую сырную пиццу и зеленый чай. Я взяла черничные маффины, - за что получила толчок в плечо от Стивена - а парень ел шоколадный чизкейк. Из-за столика у окна открывался вид на улицу, и мы сидели и рассматривали прохожих, бегущих туда-сюда непрекращающимся потоком. У нас была такая фишка - сидеть и смотреть на людей, придумывать каждому какую-нибудь историю, иногда смешными голосами озвучивать их разговоры, пока они не скроются из нашего поля зрения, и мы не выберем себе новых жертв.
В городе час пик. Прикалываться над прохожими на этот раз как-то не хочется – никто даже не останавливается.
– Как Бен? - спрашивает вдруг Стивен, и вздрагиваю.
– Что? - переспрашиваю я и даже немного хмурюсь.
Это очень странно, что он спросил про Бена. Мы не говорим про него, это вроде как негласно запретная тема в нашем общении, и мы оба не знали, почему так установилось, просто никогда о нем не разговаривали. Я рассказала ему про Бена только один единственный раз, когда Стивен вынудил меня рассказать (у меня было отвратительное настроение после тогдашней с ним ссоры). Стив молча кивнул и сказал, что все образуется. Больше имя Бена даже не употреблялось между нами.
– Как себя чувствует Бен? - повторил Стивен, уже громче и не с набитым ртом. Я все еще удивленно смотрю на него.
– Ему лучше. Спасибо, что спросил. - неловко улыбаюсь я, и Стивен кивает. Ну и зачем вообще спрашивал? Странно, очень странно.
Я задерживаю на нем взгляд еще на пару секунд пока он ест, и парень замечает это и вопросительно приподнимает бровь.
– Ничего. - мотаю я головой. На самом деле я просто думала о том, что ему намного лучше с короткими волосами, чем с длинными, когда мы со Стивеном только познакомились (я заставила его подстричь это безобразие у него на голове). Сейчас на месте вороньего гнезда была приличная стрижка, хотя волосы уже и успели отрасти.
– Да ладно... Я вовсе не против, что ты на меня засмотрелась, - Стив отрывает взгляд от окна и подмигивает мне. Я по привычке даже не краснею - слишком часто слышу подобное от него.
– Рассматривала твой огромный прыщ на подбородке, - не теряюсь я и язвлю, так что Стивен смеется.
– Туше!
Мы продолжаем сидеть и смотреть кто куда. Стив нашел что-то очень интересное в складках зеленой скатерти на столе, пока я наблюдала за пожилой парой за соседним столиком - дама ела простой салат, а ее спутник пил черный кофе.
– Почему ты спросил? - не удержалась я.
– Что спросил?
– Про Бена.
Он высоко пожимает плечами и растягивает губы в улыбке. Я его очень умело передразниваю.
– Мне интересно. Он же часть твоей жизни, а ты часть моей.
Стивен произносит это, и мне становится неловко от таких откровенностей, но я, конечно, не подаю виду. Он еще никогда ничего подобного не говорил. Что это с ним сегодня? Сегодня какой-то международный день доброты, а я об этом не знаю?
– Спасибо, - отвечаю я и тепло улыбаюсь ему. Стив улыбается в ответ, и несколько мгновений мы просто смотрим друг на друга. Мне становится неуютно, потому что у нас существует еще одно негласное правило - не смотреть друг на друга слишком долго (ну и никаких телесных контактов разумеется).
– Ты сейчас просверлишь во мне дыру своими глазелками, - говорит Стивен, по-прежнему улыбаясь, но взгляда так и не отводит. По животу расплылось непонятное, но приятное волнение, будто из-под кожи что-то пыталось вырваться.
– Ты первый вылупился, - подыгрываю я. Стивен театрально изображает, будто я выстрелила ему в грудь. Он всегда так делает, и я по привычке смеюсь.
Мы не отводим взгляд еще несколько секунд, но я все же разрываю эту немую перестрелку. Шутка затянулась. Стивен доедает чизкейк, но меня не покидает множество навязчивых мыслей.
Нью-Йорк уже начал свое осеннее преображение. Листья на деревьях быстро становились желтыми и оранжевыми, а нередкие порывы холодного ветра заставляли поеживаться местных модниц в своих тонких куртках. Мы не торопясь идем в сторону метро. Стивен сказал, что проводит до дома, потому что как раз хочет зайти к Дилану и Сторми. Я уже было решила пойти с ним, но вспомнила, сколько всего нужно сделать дома... мне еще только восемнадцать лет, но чувствовала я себя, как отчаянная домохозяйка за сорок с чем-то. Даже с огромной помощью Бена квартира каким-то образом все равно оставалась неубранной, холодильник пустым, а белье грязным.
Стивен как обычно пинал мелкий камешек, и я пинала его тоже, когда тот прилетал мне под ногу. Так мы шли уже как минимум два квартала, не смотря друг на друга и в тишине, нарушаемой только шумом города. Он курил и делал глубокие затяжки - я не понимала, как он может так курить. Сигарета могла исчезнуть за несколько секунд, если бы он постарался. Боюсь представить, на что были похожи его легкие, потому что парень рассказывал, что курит с четырнадцати лет. Но, тем не менее, я шла рядом и тоже курила. Ничего не могу с собой поделать, что-то в сигаретах есть такое, что пленит меня. Запах, дым... Иногда я шучу, что Стивен оказывает на меня плохое влияние. Возможно, это даже правда.
Сегодня Стивен был странным: вроде все тот же, но все равно какой-то не такой. Я уже принялась придумывать объяснения его поведению, но решила не копаться в этом. Вместо этого я почему-то негромко сказала:
– Скоро у Бена день рождения, 29 ноября... - выдыхаю дым и смотрю на тлеющую сигарету в своей руке.
Стивен глядит на меня в недоумении. Его новая прическа растрепалась, и он выглядит так, будто только что прокатился на супер быстрой карусели. Ветер снова обдул наши лица, и по спине у меня пробежали мурашки. «Пора действительно сменить ветровку на пальто» - рассеянно подумала я, не отрывая взгляда от блестящих русых волос Стивена.
– И что? - наконец спросил он, дернув бровями.
Я пожала плечами.
– Я думала вернуться в Орландо.
– А, я понял. Вы устроите ему вечеринку-сюрприз, наденете весёлые колпаки, позовете клоуна и споете «Happy Birthday to you"?
Я прыскаю от смеха. Делаю последнюю затяжку и выбрасываю сигарету в ближайшую урну.
– Нет! Но я знаю, что он скучает по своим родным... - я делаю паузу, взвешивая у себя в голове, следует ли мне дальше откровенничать. Решаю, что стоит. - И я тоже очень скучаю по маме. Мы с ней... правда близки.
Стивен тоже выбрасывает сигарету и засовывает руки в глубокие карманы куртки. Черт, как же холодно...
– Даже завидую тебе. Мы с родителями никогда не были «друзьями». Даже сейчас мы с ними не общаемся. Думаю, они выдохнули с облегчением, как только я уехал от них.
– Уверена, что это неправда. Все родители любят своих детей - говорю я, следя за тем, как красиво опускается с ветки дерева очередной пожелтевший листок.
– Поверь, это правда. Я был... проблемным ребенком.
– Да что ты?
– А по мне не видно?
Я снисходительно улыбаюсь и пожимаю плечами.
– Я серьезно. Моя мама была в кабинете директора, наверное, чаще, чем там бывал сам директор. Я чудом не был выгнан за прогулы.
– Ого, да ты у нас просто образцовый плохой парень, как я посмотрю.
– Знаю, это очень горячо. От девчонок у меня отбоя не было.
– Ты, кстати, никогда не рассказывал про своих «девчонок». Была у тебя та самая, единственная? Школьная любовь и все дела.
Вдруг Стивен весь как будто замирает, взгляд его холодеет, и на лице не остается ни одной эмоции.
– Я что-то не так сказала? - заглядываю я парню в лицо, но он старается отмахнуться от меня, как от мухи.
– Нет, просто... ничего. Я как-нибудь потом тебе про это расскажу.
Я вздыхаю, как вдруг говорю, сама от себя не ожидав:
– Первая любовь всегда самая особенная. Сейчас, когда у меня есть Бен, я понимаю, что не смогу представить себя без него. Или представить, что мы не вместе... Иногда мне очень страшно за него, потому что... ну, из-за его расстройства... - парень кивнул, оживленно слушая меня. - Я боюсь за него, но я ничем не могу помочь... Невыносимо смотреть, как он угасает. - я осеклась, что зашла слишком далеко. - Прости. Боже, не знаю, зачем я тебе все это говорю.
– Нет, все в порядке. Ты можешь рассказать мне все, что хочешь.
– Спасибо, Стив.
Остаток пути мы провели в неловком молчании. Я все думала про его реакцию на вопрос о девушке... Было очевидно, что он тоже хранит свои секреты.
Добравшись до моего дома, пришло время прощаться, и, вместо того, чтобы дать друг другу пять, как всегда, Стивен потянулся ко мне.
– Ты... хочешь обнять меня? - приостанавливаю я его, кладя руку парню на грудь и с недоумением смотря ему в глаза снизу вверх. Он слегка дергает краешком рта, но по нему видно, что он немного смущен.
– Сегодня я сентиментален, так что убери руку, пока я не передумал.
И я почему-то слушаюсь его и убираю руку. Парень крепко обнимает меня, и я не знаю, куда деть свои руки. Я нечаянно вдыхаю носом его запах, хотя лучше бы этого не делала. Никогда раньше не знала, чем он пахнет, но сейчас знаю - чем-то, напоминающем запах древесины, крепкими сигаретами и каким-то странным, но приятным одеколоном. В голове проносится мысль, что Бен не обнимал меня так уже очень давно.
Наконец я вспоминаю про Бена, моя совесть смачно дает мне под зад, и я делаю большой шаг назад, освобождаясь из рук Стивена, который как будто не собирался так быстро отпускать меня.
Как только мы разрываем наше объятие, из здания выходит - просто сцена из дешевой мелодрамы! - сам Бен. От неожиданности его появления я чуть ли не отскакиваю на километр в сторону от Стивена, как будто меня чуть было не поймали на самой грязной измене.
«Хорошо, что ты не вышел раньше, как хорошо, что ты не вышел...» - нервно думаю я, кусая нижнюю губу.
Бен смотрит меня, но затем замечает и Стивена, и улыбка на его лице, к моей огромному удивлению, становится еще шире. Совсем не то же самое произошло с улыбкой Стива, потому что его как будто холодной водой окатило.
– Ты, должно быть, Стивен, да? - восклицает Бен, и его голос звучит очень странно. Он пружинными шагами прошагал нам навстречу и хлопнул Стивена по плечу, как мне показалось, не рассчитав силы. Стив чуть не отшатнулся вперед, но устоял на месте, и весь его вид выдавал в нем явное замешптельство.
– Э... да? - взгляд друга забегал туда-сюда. Ни я, ни он не понимали, что сейчас происходит. Бен словно был под кайфом, и первой мыслью, промелькнувшей в голове, было «Он что, купил где-то наркотики?»
– Привет! Как жизнь? - Бен улыбался во все тридцать два зуба, чуть ли не подпрыгивая на месте. Весь растрепанный, как будто специально взлохматил себе волосы. Я в упор смотрела на него, но парень нашел что-то занимательное на голове Стивена. - Крутая у тебя причёска! Слушай... Вы не к Сторми с Диланом идете? Я вот иду, они мне написали. Пойдемте вместе! Джерри! - он обернулся, как будто только вспомнил, что я тут тоже стою, и резко обнял меня и оторвал от земли.
– Ай! Бен! - я пытаюсь заставить его отпустить меня, но он продолжает кружить меня и нездорово улыбаться.
– Ты сегодня такая красивая! - говорит он мне прямо в лицо.
Сердце в моей груди забилось быстро-быстро, и я, кажется, начала понимать, в чем тут дело. Вдруг Бен обхватывает мое лицо руками и с силой целует. Я оцепенела и даже не закрыла глаза, смотря на Стивена, стоящего за спиной парня и охреневающего со всего происходящего.
Бен нехотя отрывается от меня, берет за руку и тянет куда-то в сторону, но я быстро торможу его.
– Стоп! Куда ты?
Улыбка на лице Бена так крепко впечаталась, что за все время его нахождения здесь ни один мускул не дрогнул на его лице. Как будто все остальные эмоции, кроме необъяснимой радости и пугающей гиперактивности, просто стерли из его базы данных.
– К Сторми и Дилану, я же сказал. Вы идёте?
Я качаю головой, чувствуя, как беспокойство и страх подступают к горлу в виде тошноты. Меня начинает мутить.
– Нет, нам лучше пойти домой, Бен. Пойдем. - я тяну его за руку к двери, но он резко выдергивает руку.
– Нет, ребята же ждут! Джерри, ты сама говорила, как давно их не видела, что с тобой?
Я снова качаю головой, смотря на парня. Мне просто нечего сказать. Стивен стоит в стороне, видимо, тоже начиная понимать, что все-таки происходит. Взгляд его проясняется и наполняется какой-то очень ярко выраженной жалостью.
– Ты не в себе... - наконец-то говорю я, смотря прямо Бену в глаза, пытаясь заставить его прислушаться ко мне. - Нам лучше пойти домой.
Бен как будто бы обиделся, но через секунду снова всплеснул руками, как бы говоря «Да брось!»
– Со мной все отлично! Чувствую себя отлично. Правда, отлично. Блин, Джерри, какая ты сегодня красивая. Еще вчера ты была не такой красивой, как сегодня. Ты что-то поменяла? Помаду, причёску? Нет, постой, я угадаю. Хм... глаза по-другому накрасила? Ты очень красивая, я уже говорил?
Ноги стали ватными, и я была готова плюхнуться в обморок, но нужно было срочно что-то делать. Тысяча мыслей пронеслась в голове за секунду. Увести домой? Он не пойдет сам, а силой тащить бесполезно... попросить Стивена? Нет, я не хочу его втягивать. Позвонить миссис Эванс? Нет, зачем мне ее тревожить, может, все обойдётся... А если не обойдется? Я вспомнила все, что читала в интернете, все комментарии людей, проходивших через эту маниакальную фазу, но как назло не могла вспомнить ничего, чтобы успокоить человека в таком состоянии. Я стояла с открытым ртом и мысленно перебирала варианты, пока не вмешался Стивен:
– Бен, кажется, тебе и правда надо домой.
Бен резко повернулся к нему.
– Да я же только вышел. Знаешь, мы с Диланом хорошие друзья. Ты же тоже друг Дилана, да? - снова затараторил он, захлебываясь в собственном потоке из слов. - Дилан замечательный парень, просто замечательный. Он такой умный, так много всего рассказывает.
– Бен! - крикнула я.
– Джерри, - качает головой Стивен, с сожалением смотря на меня. - Бесполезно. Может, он успокоится, если увидит Дилана, и мы уведем его домой?
Я судорожно вздыхаю. «Вспоминай, Джерри, вспоминай. Ты точно что-то читала про это» Но в голову абсолютно ничего не лезло.
– Ладно. Пошли.
Бен протягивает мне ладонь, и я беру его за руку, которая оказалась очень горячей, переплетая наши пальцы. Я написала короткую смс Сторми, надеясь, что она отнесется с пониманием. Мы втроем каким-то очень быстрым шагом двинулись к квартире наших друзей, но я почти не помнила, как мы туда добрались. Все происходило как в тумане, в голове только путались мысли, а в животе завязался узел от страха. Когда я «пришла в себя», мы уже стояли в прихожей у друзей, и Оливер лизал наши шеи и руки, радостно приветствуя гостей.
– Оливер! Ты такой замечательный пес! Почему я не могу забрать тебя к себе? - Бен сидел на корточках и так сильно трепал пса по голове, что даже Дилан странно покосился на них двоих. Бен встал и уставился на него.
– Привет, Бен. - улыбнулся Дилан и крепко обнял парня.
– Дружище! - крикнул Бен и стал раскачиваться с Диланом в руках, как с плюшевой игрушкой. - Так соскучился по тебе!
Дилан засмеялся и похлопал Бена по плечу. Я с болью смотрела на них. «Если бы Дилан только знал причину этого энтузиазма...»
Видимо, Сторми не прочитала смс.
Через несколько минут мы все сидели в гостиной, и Сторми, улыбающаяся и очень дружелюбная, разливала по бокалам вино.
Все сделали по небольшому глотку, Бен же осушил весь бокал разом и сразу налил себе еще один, благо сидел рядом с бутылкой. Никто не заметил этого, ибо все были заняты оживлённой беседой, но я заметила, потому что сидела еле живая и смотрела только на него.
– Бен... - шепнула я ему, и он быстро наклонился ко мне. - Не надо тебе пить.
– Все хорошо, Джерри. Я чувствую себя прекрасно.
Я не стала отнимать от него вино, как от ребенка, и просто смотрела на все происходящее как будто издалека. Сердце билось где-то в горле, меня мутило от страха, мне казалось, что я допускаю что-то ужасное, но я не знала, что с этим делать.
«Господи... что же делала на моем месте Сара?» вдруг подумалось мне, и в моем возбужденном мозгу промелькнула мысль позвонить ей, но я во время остановилась.
Что мне делать?
– Ребята, я хочу сказать тост! - вдруг воскликнул Бен минут через двадцать после того, как мы все уселись в гостиной.
Друзья уставились на него с улыбками на лицах (все, кроме Стивена, который все время смотрел то на Бена, то на меня с какой-то неподдельной тяжестью во взгляде). Бен встал, слишком долго и странно поправляя свою клетчатую рубашку, откашливаясь, и я даже дернула его за рукав, чтобы он сел, но парень не понял намека.
– Я хочу сказать о том, как сильно я люблю всех вас! Я думал, у меня никогда не будет друзей, потому что раньше, ну, знаете, у меня их не было. Была только Сара, моя бывшая девушка, и Джерри, но первая мне изменила, и теперь Джерри моя девушка. Но вы все это знаете. О чем это я? Ах, да. Я рад, что наконец-то нашел друзей, и рад, что это вы, ребята. Вы все просто чудо.
Сторми и Дилан переглянулись, мол, что-то тут не то, но тем не менее чокнулись с Беном и выпили. Стивен молча осушил свой бокал. Бен резко вылил в себя вино и еще не успел сесть на место, как вдруг опять откашлялся и затараторил:
– Джерри - она такая удивительная. Она думает, что она обычная, и ничего особенного в ней нет, но она одна из лучших людей, кого я встречал. Вы ведь знаете, что Джерри, можно сказать, мне жизнь спасла? Ох, без нее я наверное повесился бы. Нет, я серьезно. Ох... как много мыслей мелькают, одна за другой... дайте собраться... да. Да! Она такая хорошая девушка, любит меня, заботится обо мне. Я тоже ее очень сильно люблю. Но иногда я веду себя, как мудак, и мне жаль. Хочу чтобы все об этом знали.
Бен говорил так быстро, что проглатывал окончания некоторых слов, и к концу речи даже запыхался и покраснел. Сторми сильно нахмурилась, переводя взгляд с бледной меня назад на Бена. Дилан тоже сидел настороженный. Стивен молчал и пялился в свои ботинки, потому что единственный догонял, почему Бен ведет себя так странно.
Сторми наконец встала, неуверенно подошла к Бену и потрогала его лоб тыльной стороной ладони.
– Что с тобой, приятель? - ее голос звучал очень обеспокоено. - Тебе нехорошо?
– Нет, напротив, мне отлично! - громко заявил Бен, убирая руку Сторми со своего лица. - Блин, Сторми, ты такая хорошая подруга. Такая заботливая, храбрая. Я бы взял тебя на войну. Дай я тебя поцелую.
Вдруг Бен взял и чмокнул Сторми в губы. Меньше секунды, но этого хватило, чтобы Дилан угрожающе встал с места и сделал к Бену широкий шаг.
Я мгновенно отреагировала, вскочила с места, взяла Бена за руку и громко сказала срывающимся:
– Ну все! Спасибо за вино, мы уходим! Извините, что вообще пришли...
Бен нехотя поплелся за мной в прихожую, оставляя в комнате смотрящих нам в след ошарашенную Сторми и злого Дилана.
Пока мы одевались, Дилан, видимо, пришел в себя и сообразил, что к чему. Он вышел к нам, его плечи были опущены, а взгляд не выражал ничего, кроме тревоги.
– Джерри... - шепнул он, и я медленно подошла, чувствуя себя виноватой перед ним из-за Бена. - Что с ним? - в его голосе слышалось неподдельное беспокойство.
Я готова была расплакаться. Пока я стояла с Диланом, Бен сидел на корточках и гладил Оливера, что-то приговаривая себе под нос, выглядя при этом, как настоящий ребенок.
– Боже... я не знаю. Думаю, у него маниакальная фаза началась, я не знаю, что с ним делать, при мне у него никогда такого не было... Дилан, прости, он явно не хотел, он не понимает, что делает...
Дилан положил мне руку на плечо и нагнулся прямо к моему лицу.
– Ничего страшного, я все понимаю. Позаботься о нем, как сможешь. И держи нас в курсе, вдруг мы сможем чем-нибудь помочь.
– Тут даже я помочь не могу...
Дилан успокаивающее обнял меня, и я буквально затолкала в себя подступившие к глазам слезы. «Не здесь, не сейчас. Ты должна быть сильной. Ты должна что-то решить...» - говорила я себе.
– Мы пойдем. Прости еще раз.
Дилан с грустью посмотрел на своего друга из-за моего плеча. Я тоже оглянулась на Бена - тот сидел уже на коленях и что-то говорил псу с такой серьезностью, будто тот его понимает.
– Пока, - бросаю я Дилану, не в силах зайти в комнату и попрощаться со Сторми и Стивеном. Я знаю, что они наверняка неловко сидят друг напротив друга и переговариваются о случившимся, жалея и меня, и Бена.
– Пока... - шепчет Дилан, все еще не сводя взгляда с Бена, явно пытаясь понять, что это с ним такое.
Я беру его за руку, и мы выходим из квартиры.
Как во сне мы добираемся до дома, и я почти не различаю, что говорит Бен, а говорил он просто постоянно, все двадцать минут, что занимает дорога между домами. Последнее, что я запомнила, это то, что он рассказывал что-то про Бобби, про то, каким он был смешным и милым, когда только родился, и что он будет прекрасным мальчиком, когда вырастет.
Мы ввалились в нашу квартиру, и я громко выдохнула. Бен мигом полетел в комнату, плюхнулся на кровать, достал свой ежедневник и стал что-то очень быстро в него строчить. Я сняла с себя верхнюю одежду, проверила еще раз, что Бен слишком занят и не следит за мной, вошла в кухню и села на стул. Долго смотрела в окно, пытаясь понять, почему его фазы проявились так поздно при мне, почему все лето он вел себя вполне нормально, а сейчас все стало наваливаться одно на другое. Я не понимала, за что мне все это, за что ему все это. Неужели все действительно настолько тяжело?
Я мысленно отматывала время к тому моменту, когда мы переехали сюда, как мы были счастливы, как я забыла про то, что с Беном вообще что-то не так. Видимо, я не восприняла его проблему тогда всерьез. Видимо, я понадеялась, что все всегда будет идеально, что его расстройство - это что-то незначительное и никак не проявляющееся. Мне резко стало дико страшно за него и за наши отношения.
Не до конца осознавая, что я делаю, я достала мобильник и дрожащими пальцами набрала миссис Эванс.

23 октября, 2017 г.

Поздно вечером самолет приземлился в Орландо, и нас встретила миссис Эванс в аэропорту.
Все это время, начиная с того момента, как я позвонила ей, маниакальная фаза Бена не прекращалась. Миссис Эванс сказала мне, что, хотя она и появляется у него крайне редко, но может длиться от нескольких дней до нескольких недель. Поэтому мы решили, что мы прилетим домой на какое-то время, потому что я совершенно не знала, что мне делать, так что лучше мне передать Бена в руки знающих его и его расстройство людей.
Все это время я обходилась с ним, как с ребенком. Он ходил первое время на учебу, но вскоре перестал, потому что там что-то случилось, о чем он мне не рассказал. Как я поняла, он с кем-то поссорился и ушел посреди лекции. Тогда и мне пришлось прогуливать занятия, потому что я боялась оставить Бена одного. Я сидела с ним дома целыми днями, отвлекая его от навязчивых мыслей и пытаясь успокоить. Бен почти не спал, постоянно что-то писал в ежедневник, ходил по квартире туда-сюда и следом за мной, постоянно без умолку болтал и просто сводил меня с ума. Еще было хуже, когда Бен ко мне приставал, потому что мне было страшно трогать его, когда он в таком состоянии. Бог знает, как я вынесла эту неделю с его манией.
Под моим надзором он пил нужные таблетки, вечером мы выходили на улицу, но ненадолго, потому что Бен сразу начинал делать разные странные вещи и заговаривать с прохожими. Один раз он утверждал, что видит настоящий мир, и тыкал пальцем в деревья, заявляя, что они меняют цвета.
Я думала, что я справлюсь, что ему станет лучше, и вскоре он отойдет, но ничего не менялось. И вскоре я сдалась.
Предупредила в университете, что уезжаю, заранее сдала все важные работы и тесты, надеясь, что за время моего отсутствия я не пропущу слишком много. Миссис Эванс оплатила нам билеты на ближайший рейс до Орландо, и я позорно сбежала, как крыса с тонущего корабля, написав Сторми и Стивену короткие смс-объяснения.
Весь перелет Бен восхищался тем, как это здорово, что люди могут летать по всему миру, при этом сидя в удобном кресле. Я апатично смотрела в окно и почти не отвечала ему. Я только с нетерпением ждала, пока мы наконец приземлимся, и его заберет мама. Мне было правда очень стыдно за такие мысли о нем, ведь я его любила и желала только лучшего, но я уже не могла этого вынести ни на минуту больше. Он просто не замолкал ни на секунду, и так всю неделю. Сил не осталось буквально ни на что. За эти я почти не спала, не ела от нервов и уже сама была готова вешаться.
– Милый! - воскликнула миссис Эванс и кинулась обнимать сына. Бен стиснул ее в своих руках, не переставая улыбаться. - Как давно я тебя не видела.
– Мам! Как ты? Ты как будто похудела. Как Бобби? Как Рон? Поехали скорее домой, я хочу увидеть Бобби. Он скучал по мне? Я ужасно скучал по нему, ну, по тебе конечно тоже, но по Бобби больше, ты только не обижайся.
Миссис Эванс легко обняла меня, я передала ей чемодан с вещами Бена и сказала:
– Вы знаете мой номер. Пожалуйста, звоните мне и говорите, как он. Как только он придет в норму, я сразу приду. Извините, просто мне... я очень устала.
Миссис Эванс понимающе кивала, пока я говорила, пытаясь подавить в себе растущую истерику.
– Ничего, милая, я понимаю, что ты чувствуешь. Через то, что чувствуешь ты сейчас, проходили мы все. Я все понимаю.
Я внимательно посмотрела на нее. Глаза - чистая копия глаз Бена - смотрели будто сквозь меня. Женщина и правда похудела, была одела в скромное коричневое пальто, волосы разметались во все стороны. Она положила руку мне на плечо.
– Мы уже завтра поедем к его врачу, я записала его на прием, пока вас не было. Думаю, надо поменять таблетки, потому что эти, видимо, больше не помогают и... ладно, это неважно. Я буду звонить. Поезжай домой, тебе нужен отдых. Ты сама не своя. Спасибо тебе за заботу о нем, ты большая молодец. И... извини.
Я вздыхаю и чувствую облегчение, как будто наконец разделила свою ношу с кем-то еще.
– Можно мне минутку поговорить с Беном?
Миссис Эванс сдержанно улыбнулась мне и взялась за ручку чемодана Бена.
– Конечно.
Она начала отдаляться, растворяясь в толпе людей, а я подошла к Бену, стоящему в стороне и рассматривающему информационное табло. Он вопросительно уставился на меня:
– Куда мама пошла?
– Она будет ждать тебя у выхода.
Мы смотрели друг на друга, но Бен будто не был Беном. Я словно стояла напротив незнакомого человека, и я не знала, что делать с этим чувством. Я поняла, что прохожу как раз через то, от чего меня пытался оградить сам Бен, прекрасно зная, как мне будет дерьмово. Он не хотел бы, чтобы я испытывала все это, но ради него я готова была на все.
– Я поеду к маме. Скоро мы с тобой увидимся. Но пока мне надо уйти.
Бен как будто бы разволновался и высоко поднял свои густые брови.
– Нет, как это? Почему ты уходишь? Я же не смогу без тебя. Это надолго?
На глаза мгновенно навернулись слезы, и я, чтобы Бен не увидел их, обняла парня. Я все прижимала его к себе, в надежде забрать все его проблемы, вернуть прежнего Бена, которого я люблю, вернуть наши прежние отношения. Меня пугало то, что из девушки я превратилась в сиделку. За последние дни я раз сто подумала, каково приходилось Саре. Она была с Беном всегда, при всех его проблемах, при всех осложнениях его состояния, не бросала его и уж точно не жаловалась. Она была с ним столько лет, в то время как я не смогла продержаться и недели.
Мне стало тошно от самой себя, от всей этой ситуации, от того, что я обнимаю своего парня, который сейчас наверняка даже не думает обо мне, а считает, наверное, сколько чемоданов проехало по линии выдачи багажа. Мне стало нестерпимо плохо. Опять.
– Я тебя люблю, - говорю я ему, быстро целую в щеку и собираюсь уходить, потому что больше не могу тут находиться.
Бен стоит и смотрит на меня круглыми глазами, как олененок Бемби. Он все такой же ужасно красивый, даже если в голове у него полный беспорядок. Когда я развернулась и направилась к выходу, я услышала тихое «И я тебя» за своей спиной и поспешила проскочить мимо миссис Эванс, чтобы она не увидела, как я начала вытирать быстро текущие по щекам слезы прямо посреди аэропорта.