366 дней

(Висит у изголовья кровати в комнате Бена в Орландо. Позже снято и убрано на дно чемодана)

Бен

21 августа, 2017 г.

Еще в конце июня меня исключили. Мама рвала и метала, Рон же тактично молчал, но всем своим видом излучал неодобрение. Ладно хоть Бобби понимал, что мне нафиг этот университет не сдался. Я даже не удивился, когда меня отчислили. Чего я вообще ожидал? Я редко туда ходил, прогуливал неделями, практически ничего про этот тупой маркетинг не учил, оценки, мягко говоря, хромали, и я даже не пытался их исправить и «взяться за ум»
Возможно, я даже почувствовал какое-то облегчение, когда узнал, что больше не учусь там, словно передо мной закрылась одна большая дверь, но открылось много маленьких. Теперь я был свободен, и я мог делать с жизнью, что хотел, мог снова выбрать, изучать что-то новое, а не ненавистное старое. Это был настоящий шанс наконец-то сделать свою жизнь счастливой и, так сказать, нормальной. Так что я собирался им воспользоваться.
В первых числах июля мы с Джерри прилетели назад в Орландо, повидались с родней, собрали побольше вещей, вытрясли денег из копилок, а затем радостно уехали обратно. Джерри решила попробовать поступать в Нью-Йорке, и я хотел быть вместе с ней. Что-что, но новую жизнь надо начинать только с ней и ни с кем другим.
С Диланом мы здорово подружились. Он правда оказался очень классным парнем. Умным, что важно - не поддельно умным, чтобы произвести впечатление, а просто умным самим по себе. Мне нравятся неподдельно умные люди. Мы часто проводили время вместе, когда у Джерри и Сторми были девичьи свои дела, и я был рад, что провожу время в мужской компании. Все же в моей жизни слишком большое место занимают женщины. Впервые у меня был друг, и это ощущалось странно, но все же очень приятно.
В конце лета я понял, что буду заниматься только тем, что мне нравится, и изучать то, что мне интересно, поэтому с сентября решил начать обучение в New York Film Academy. Джерри поступила в State University of NY в Кортленде на педагогический факультет. Устроились мы вполне неплохо.
Поиск жилья оказался не таким и сложным занятием, потому что у Дилана оказался знакомый, сдающий совсем крошечную квартирку неподалеку от наших друзей, и это тоже являлось огромным плюсом. Дилан договорился, и нам сделали значительную скидку. Я быстро устроился на неполный рабочий день в кофейню буквально через дорогу и сразу же мастерски овладел тонким искусством наливать напитки из автомата.

Переезд прошел тоже без проблем. Квартира была очень маленькая, больше похожая на спичечный коробок, но уютная, а так как мы с Джерри до ужаса неприхотливые, нас все более чем устраивало. Одна комната с большим окном в пол, выходящим на оживленную дорогу, крохотная кухня, ванная совмещенная с туалетом и узкая прихожая. Джерри тут же взялась за благоустройство, так что через пару недель эта, казалось бы, чужая квартира, стала для меня настоящим домом.
Я не узнавал свою жизнь, словно это все происходило не со мной. Все было хорошо абсолютно со всех сторон, я был на своем месте и занимался нужными мне делами. И все благодаря только Джерри.
Для нее это был важный шаг, - жить вместе - и я понимал это. Я долго жил с Сарой, так что это не представлялось мне чем-то нереальным, но у Джерри все было впервые, из-за чего на мне лежала огромная ответственность. Я не хотел что-либо испортить и старался обходиться с нею, как с хрустальной статуэткой, лишь бы ненароком не сделать ей больно. Мы почти не ссорились, а если и ссорились, то по пустякам, например, чья очередь мыть посуду. Это радовало и давало мне надежду на хорошее и стабильное будущее с ней. Мне казалось, что если я хоть что-то испорчу и на этот раз, то потеряю абсолютно все, и это приведет к ужасным последствиям. Все, что я имею сейчас, связано с Джерри, и если все рухнет, то рухнет и весь мой мир. А во второй раз я этого не переживу. След, оставленный на моем сердце Сарой, был еще очень свеж.
Дело в том, что она снилась мне. Почти каждую ночь. Я боялся этого, и мне оставалось хоронить глубоко в себе каждый сон, как только я просыпался и видел напротив себя Джерри. Мне было страшно. Этот страх жил так глубоко во мне, что мне было не искоренить его из себя никакими способами, и он, в конце концов, стал частью меня. Страх не забыть Сару.
Иной раз я не хотел засыпать, потому что во сне все опять повторялось. И я опять с ней виделся, опять чувствовал все то, что почти забыл и засыпал песком в своей памяти. Эти сны тревожили мое успокоившееся сознание, как будто ворошили огромный муравейник палкой. Я вспоминал все то, что велел себе забыть. Но, к сожалению, в самой потаенной части моего сознания хранилась мысль, что я даже немного радовался этим снам. Ведь, как бы то ни было, я никогда не смогу полностью забыть Сару и свою любовь к ней. А еще дальше этой мысли хранится другая, еще более неправильная: я не хотел ее забывать.

Джерри

4 сентября, 2017 г.

– Не планируете в Орландо в ближайшее время? - спрашивает Сторми, но конец фразы пропадает, потому что она громко зевает.
– Пока нет, да и зачем? Недавно же вернулись, вещи забрали. - отвечаю я, вытягивая босые ноги вперед и чувствуя, как расслабляюсь. Мы с подругой валяемся на диване у нее дома, между нами впихнулся лохматый Оливер.
– Так все-таки здорово, что вы переехали. - говорит Сторми и еще раз зевает.
Ленивое воскресенье, прекрасный день. Мы опять напридумывали кучу дел и планов, и поход по магазинам был первым в списке, но нам, как всегда, не сдвинуться с дивана. Последняя неделя выдалась тяжелой, еще и Бена почти не видела, так как он работал сразу после учебы. Конечно, я заходила к нему в кофейню, но он был слишком занят посетителями, чтобы болтать со мной, да и управляющая ругалась, что я отвлекаю его от работы, так что мне приходилось смиренно уходить.
– Я сама до сих пор не верю в происходящее. Будто я чужой жизнью живу. - признаюсь я, смотря на Сторми. Она запрокинула голову и глядела в потолок. У нее тоже неделька не задалась, она мало спала, все время ходила угрюмая и о чем-то отстраненно думала, но не говорила, о чем.
– Ну и какая разница? Вы сейчас хорошо живете, вот и живите. - Сторми произнесла это таким тоном, будто вынесла судебный приговор. Я смеюсь.
– Вот это философия!
Подруга промолчала, только протяжно вздохнула. Я предпринимаю попытку встать, но ничего не получается. Из открытых настежь окон в комнату проникает свежий, немного прохладный воздух, приятно обдувая наши лица. Оливер кряхтит рядом и дергает задней лапой в воздухе от удовольствия. Я смотрю в окно, перевожу взгляд на подоконник и на сухие цветы, стоящие на нем и покрытые сантиметровым слоем пыли. Сторми почти никогда не поливает цветы.
– Джерри, мне так плохо. - признается она, кладя руки себе на лицо.
– Почему?
– Пообещай, что спокойно отреагируешь.
Я рассмеялась от нелепости происходящего и окатившей меня волны ностальгии.
– Что-то мне это напоминает. У нас вроде был похожий разговор на диване, и после этого ты на два года пропала. Может, лучше не будешь ничего говорить?
Сторми напряженно молчит. Даже не смеется, а это подозрительно, ведь шутка вышла неплохой.
– У меня задержка.
Я отрываю голову от подушки и рывком поднимаю ее на Сторми.
– У тебя что?
– Задержка. Уже почти как месяц. – голос у нее ледяной.
–Может, просто цикл сбился? - мотаю я головой. - Ты Дилану говорила?
– Не говорила.
– Почему?
– Пока точно знать не буду, ничего не скажу. - Сторми опять закрывает лицо руками. Я с ужасом таращусь на ее живот, будто оттуда вот-вот выпрыгнет монстр, прорвав кожу и забрызгав все кровью и кишками.
Я молчу.
– Купи тест на беременность. - говорю самое банальное, что только можно сказать.
Сторми рычит себе в ладони, и мне становится до ужаса не по себе. Как мы так быстро выросли? Вчера смотрели "Принцессу и Лягушку" и обсуждали парней-красавчиков из реалити-шоу, сейчас сидим и говорим про ее возможную беременность.
– Я купила. Мне не решиться.
– Не решиться пописать? Сторми, ради Бога, иди давай, я буду рядом в любом случае. - я толкнула ее кулаком в плечо, но она обмякла и растеклась по дивану, как расплавленный кусок пластилина. Я продолжаю ее пихать, но Сторми лишь молча качается от моих пинков.
– Мне страшно. А если это правда? Какая из меня мать, я же сама еще ребенок.
Я все еще пытаюсь поднять ее с дивана.
– Пока мы не знаем, ты не беременна. Вот когда узнаем, тогда и будем думать. Вставай давай!
Сторми хнычет и все-таки поднимается с дивана. Берет свою сумку с пола, достает оттуда аптечный пакет и плетется в ванную с таким видом, будто идет на казнь. Мне становится реально жутко. Я мгновенно представляю себе подругу с огромным животом, как она толкает перед собой коляску, как она кормит ребенка с ложки, а тот пачкает ее модную одежду детским питание. Да, пессимистично, но это было первое, что пришло мне в голову при такой ситуации.
В ванной стоит гробовая тишина, я сижу на полу в коридоре, опираясь локтями в поднятые колени. Не знаю, сколько прошло времени, но все, что я делала, это блуждающим взглядом рассматривала узор на обоях и на всякий случай репетировала ободряющую речь, хотя я толком и не знала, что сказать.
Дверь беззвучно открылась, по обоям скользнул луч света из ванной, и я нерешительно поднялась с пола. Мы со Сторми встретились взглядом, по которому мне все стало понятно еще до того, как она молча показала тест. Из ее рук я увидела две полоски и с грустью посмотрела на нее. Мы обе без лишних обсуждений знали - ей не нужен этот ребенок. Она не сможет быть хорошей матерью и не обеспечит ему хорошее детство и будущее. Сторми никогда не хотела детей в таком молодом возрасте, о чем не раз говорила и о чем я прекрасно знаю. И еще я прекрасно знаю вот что: мы не имели никакого представления, что с этим всем делать.
– Я не смогу воспитать ребенка. - говорит она. Ее губы шевелятся, но глаза не выражают ничего, будто стали стеклянными и застыли, смотря на меня. - Я нихрена об этом не знаю, у меня у самой даже мамы не было. - мне кажется, что Сторми вот-вот заплачет.
– Я понимаю, - киваю я и обнимаю подругу. Ее дыхание становится тяжелым и прерывистым, и поэтому я обнимаю ее крепче. Мы стоим довольно долго, и я глажу ее по спине, а сама думаю: «Боже, какой ужас»
Я отстраняюсь и смотрю Сторми прямо в глаза: по ее лицу понятно, что ей хочется выпрыгнуть в окно.
– Шопинг и кино, видимо, отменяется. - шепчет Сторми, и я киваю, с трудом сдерживая внезапный порыв смеха.
– Пойдем, выпьем чаю, успокоишься. - я беру ее под руку, и мы плетемся на кухню. Проходя мимо зеркала, я вижу нас со стороны. Там больше не было девочек, болтающих о мультиках и о том, с кем бы из старших классов мы хотели бы поцеловаться. Мое сердце с тоской сжимается.
Чай налит, пар поднимается незамысловатыми узорами и рассеивается в воздухе. Через открытое окно мы слышали гул прохожих и быстро проезжающих машин, но, даже несмотря на это, над нами нависла тяжелая тишина, которая вот-вот придавила бы меня к полу, как маленького таракана. Каждая из нас так напряженно думала, что, наверное, на лбу выступили вены. Вдруг Сторми оторвалась от увлекательного рассматривания чашки с чаем и сказала:
– Я не хочу ничего этого. По крайней мере, сейчас. Мне надо выучится, работу найти, повзрослеть и стать умной, самостоятельной женщиной, чтобы взять на себя ответственность заботиться о ком-то, кроме себя. - Сторми замолчала, а затем сказала, будто вспомнив: - Я даже цветы не поливаю, что уж говорить о человеке?!
– Это... ощущается? - спрашиваю я, боясь, как бы не сойти за дуру.
Сторми пожимает плечами.
– Не ощущается. Это же еще только сгусток клеток.
Мы снова молчим добрые десять минут и только очень медленно хлебаем уже давно остывший чай. Тут в другой комнате звонит телефон Сторми. Она вскакивает, быстро ищет его в сумке и сразу прикладывает к уху.
– Дилан! Привет.
Я пошла мыть кружки, а сама слушала весь их разговор. Хоть Сторми и умеет искусно врать, сейчас она запиналась, путалась в словах, и распрощались они с Диланом очень неловко. «Пока» было произнесено как минимум десять раз. Сторми положила трубку и обрушилась на стул. Медленно, словно боясь спугнуть, я подошла к ней, прикоснулась к плечу, и мы встретились взглядом.
– Это конец. Всему конец. - она быстро качает головой и снова начинает плакать. - Мы расстанемся. Что если мы расстанемся? - Сторми плачет, ее плечи трясутся, как будто кто-то бьет ее невидимым шокером. По пальцам можно пересчитать разы, когда я видела слезы Сторми. - Я не переживу этого.
Я обнимаю подругу, но она дрожит в моих руках, словно осиновый лист.
– Ничему не конец, не говори глупостей. - я глажу Сторми по затылку, как кота, и понимаю, что просто ужасно исполняю свои утешительные функции друга. - Дилан так сильно любит тебя, что ни за что бы не бросил из-за этого. Вы со всем справитесь. Все будет хорошо, я тебе обещаю.
– А если не будет? Вдруг он бросит меня, и все, что было между нами, окажется неважным? - Сторми подняла голову и заглянула мне в глаза, ее взгляд был каким-то безумным, тушь размазалась, и я принялась вытирать ей слезы подушечками пальцев. В этот момент я бы все на свете отдала, чтобы она не плакала.
– Я не знаю ни одного парня, который любил бы свою девушку сильнее, чем Дилан любит тебя. Он никогда тебя не оставит. Вы -идеальная пара, поверь мне. Он не отвернется от тебя ни за что на свете. Тем более, это твое право – делать аборт или не делать. Тело-то твое. Дилан будет уважать любое твое решение.
Сторми выползла из моих объятий, повернулась на стуле и стала отстраненно смотреть в окно. Минут пять прошло в неловкой тишине, я не знала, что мне говорить, но уйти я просто не могла, поэтому мной овладело чувство, будто мои ноги намертво прилипли к полу. Я буравила взглядом затылок Сторми, почему-то задумавшись о том, как ей было хорошо с длинными волосами, как вдруг подруга резко повернулась и уставилась на меня. От поворота стул ужасно скрипнул, и я подскочила от испуга.
– Я скажу ему. Но не сегодня. Приезжают наши друзья, они должны прийти вечером, поэтому сто процентов проторчат здесь до поздней ночи. Будет неловко прерывать их болтовню со словами «знаете, я беременна»
– А что за друзья?
– Это скорее друзья Дилана. С которыми он меня еще знакомил. Они редко в Нью-Йорке бывают, вечно разъезжают по всей Америке и оседают в разных городах по несколько месяцев, они где только втроем не были. Но когда они приезжают все-таки, задерживаются тут надолго. Их не было пять месяцев, и Дилан по ним ужасно скучал. Он их обожает, просто молится на них, особенно любит Стивена. - Сторми немного отвлеклась, рассказывая про это, и я подумала, может, не все так плохо, как нам сначала показалось. За два месяца до выпускного залетела моя одноклассница, которая, к тому же, еще и из религиозной семьи, так что аборт делать ей запретили, а парень бросил ее сразу, как только узнал. Вот где были реальные неприятности. Параллельно с этим я подумала, кто такой этот Стивен и что он из себя представляет, раз Дилан так им восторгается.
– Тогда я побуду с тобой до вечера, пока они все не придут. - твердо говорю я.
– Ты не обязана. У тебя свободный день, ты можешь уйти и провести его с Беном, а то ты говоришь, что вы и так редко стали видеться. – вообще-то это правда, но я не могу оставить Сторми тут одну, грустную и беременную.
– Бен никуда не убежит. Я позвоню ему и скажу, что я нужна тебе, он все поймет.
Я опять ее обнимаю и чувствую, как подруга расслабляется в моих руках. Наконец Сторми отрывается, в последний раз шмыгает носом и говорит:
– Спасибо, Джерри. Пойдем смотреть телевизор.
Мы беремся за руки и идем в гостиную. Оливер, все это время лежавший у миски и с грустью осознавший, что ему не дадут ничего вкусного, уныло поплелся за нами.
Мы со Сторми только досмотрели какое-то реалити-шоу, когда вдруг раздался звук поворачивающихся ключей в замочной скважине, и мы одновременно вздрогнули, словно кто-то ударил нас током. Дверь открылась, послышались голоса и возня в прихожей, Оливер мигом сорвался с места и побежал встречать хозяина и его друзей, как ураган, сметая все на своём пути. Мы со Сторми не пошевелились, лишь молча переглянулись. Ожидание непонятно чего повисло в воздухе, и я отчетливо поняла, что сейчас мне нужно уходить и оставить старых друзей наедине со всем, что им нужно обсудить, но решила ради приличия хотя бы поздороваться.
– Оливер, ну прекрати ты! Я тоже рад видеть тебя! - раздался счастливый голос Дилана. На секунду мне подумалось, что он мог бы быть неплохим отцом. Следом я услышала голоса девушки и еще двух парней, они все, видимо, гладили пса.
Мы со Сторми синхронно повернули головы на дверь как раз в тот момент, как Дилан и все остальные зашли в гостиную. Дилан, весь какой-то запыхавшийся и очень перевозбужденный, сразу посмотрел на меня и воскликнул:
– Привет, Джерри! Рад, что ты здесь! Познакомься с нашими друзьями.
Я встала и легонько обнялась с Диланом, попутно отметив, что от него почему-то пахнет сигаретами, хотя он не курит. Он улыбался во все тридцать два зуба и, кажется, готов был взорваться, как накалившаяся до предела лампочка. Светлые волосы растрепаны, куртка расстегнута, и он весь был какой-то не такой, как обычно. – Это Джерри, лучшая подруга Сторми и просто отличная девчонка. - сказал он веселым голосом, и я непроизвольно заулыбалась. Какая лестная характеристика. - А это Стивен, Ник и Ребекка.
Высокая блондинка с симпатичной внешностью, все это время стоящая позади всех, пробралась вперед и потянулась обнять меня, так что я даже не успела ее толком рассмотреть. Я немного опешила, но по ней сразу было понятно, что она до ужаса позитивная и простая, так что в объятии с первым встречным она не находила ничего странного. Я машинально обняла девушку в ответ: от нее приятно пахло духами и сигаретами.
– Так вот какая ты, Джерри! - пропела она мне в ухо, и ее мягкий голос усилил приятное впечатление о ней. - Сторми много о тебе говорила.
Я разомкнула объятия и обернулась на Сторми, все еще сидящую на диване и прячущую взгляд куда-то в складки пледа.
Парень, стоящий рядом с Ребеккой, ступил вперед ко мне с протянутой рукой и сказал:
– Привет, я Ник. Рад познакомиться.
Я пожала ему руку, которая оказалась очень сильной и горячей. У Ника были выразительные черты лица, живой взгляд голубых глаз и почти белые длинные волосы, забранные назад в небольшой хвостик. Он был достаточно высокий, спортивного телосложения. Парень все время вежливо улыбался, и глаза его тоже как будто улыбались, такой вот мистер доброта и спокойствие. Мы перекинулись вежливыми улыбками, и я устремила взгляд на, видимо, Стивена.
Он, какой-то слишком уж высокий и тощий, стоял, дружески закинув одну руку Дилану на плечо и засунув вторую в карман потертых черных джинсов. Весь вид его выражал безмятежную самоуверенность, словно он пришел к себе домой. Длинная челка русых волос падала на глаза и закрывала добрую половину лица, так что мне нестерпимо захотелось его расчесать или, желательно, подстричь. Нос тонкий и острый, губы растянулись в ухмылке, но, в общем, должна признать, что он довольно симпатичный, несмотря на то, что был просто воплощением небрежности.
Он не подошёл, не пожал руку, тем более не обнял и не представился. Мы молча встретились взглядами буквально на секунду, он кивнул мне головой и быстро подмигнул, так быстро, что я даже подумала, что мне это показалось. Но мне не показалось. В голове пробежала мысль, что это тот тип парней, который только и может, что создавать проблемы. Что-то мне подсказало, что мне стоит держаться от него подальше, хотя мы еще даже не заговорили.
– Рада с вами познакомиться, ребят, но мне надо идти домой. - сказала я и взяла свою сумку с дивана.
– Нет, постой! - громко возразил Дилан, хватая меня за запястье. - Останься.
Я покосилась на Сторми, но подруга все так же сидела на диване и молча следила за происходящем, словно зритель в кинотеатре на первом ряду.
– Меня ждет Бен... - это первое, что я нашла сказать, и это было правдой.
Я прямо чувствовала кожей, что он обидится на меня за то, что я уничтожаю вечер, в который мы могли бы побыть с ним только вдвоем и без лишних забот. Я хотела к нему, скучала по его прикосновениям, голосу, и знала, что он тоже скучает по мне, но я не могла сбежать как крыса с тонущего корабля. Сторми сидела вся разбитая.
– Так давай позвоним ему! Пусть он приходит, так только лучше будет. - Дилан отпустил мою руку и обворожительно улыбнулся, словно вводя в гипноз. Было сложно сказать ему нет.
– Ладно. Я позвоню ему. - я поплелась в прихожую, словно проиграв эту битву, и, выходя, услышала, как Стивен достаточно громко спросил: "У нее есть парень?"
Гудки казались бесконечными, пока я наконец не услышала голос Бена в трубке.
– Привет. - говорит он, но я по голосу понимаю, что он только что проснулся, и я его разбудила.
– Привет... - я почувствовала укол вины прямо в самое сердце. - Ты спал, да?
Недолгая тишина на линии, и я слышу, как он сонно зевает.
– Ну... я просто прилег, пока ждал тебя, и заснул. День был тяжелым, меня попросили выйти на работу, и я...
– Нет, все окей, извини, что разбудила.
– Ничего страшного. - тишина. - Ты еще у Сторми с Диланом?
Я вздыхаю и начинаю накручивать прядь волос на палец от волнения. Мне очень не хотелось его расстраивать, ведь он ждал меня, а я отмазываюсь так, словно сама не хочу приходить.
– Да. Дело в том, что приехали их друзья, и сейчас они тут. Дилан сказал позвонить тебе, чтобы ты тоже приходил. Он хочет потусоваться с тобой.
Бен снова зевнул и что-то пробормотал себе под нос. Он всегда бормочет, когда его клонит в сон.
– Я даже не знаю... - его "даже не знаю" означало "нет", и мне очень захотелось молча уйти домой, залезть к нему под одеяло и уснуть, а не сидеть рядом с несчастной Сторми и слушать про путешествия нарисовавшихся из ниоткуда друзей. - Я не собран, и как-то это...
– Не продолжай, я все понимаю. Извини меня за сегодня, но я правда не могу уйти... Потом тебе все объясню. Надеюсь, ты не обидишься. - эти отговорки были такими тупыми, что даже я закатила глаза. Наверное, Бену было правда обидно.
– Все хорошо, я не обижаюсь, - он помолчал. - Тебя надо будет встретить?
– Я попрошу Дилана меня проводить.
Тишина. Что-то не так, я чувствую это по его голосу.
– Ладно. Тогда я ложусь.
– Пока...
Бен повесил трубку, но я так и осталась неподвижно стоять в прихожей, прислонив телефон к щеке. Мне не хотелось идти назад в комнату, но я оторвала ноги от пола и заставила себя. Когда я вернулась, Дилан и Сторми сразу же вопросительно посмотрели на меня - они уже сидели в обнимку на диване, Ник, Ребекка и Стивен сели рядом с ними, благо диван был большой и широкий, но для меня уже места не осталось.
Я отрицательно помотала головой в ответ на их немой вопрос.
– Он не придет.
Дилан с грустью вздохнул. Как никак, Бен тоже стал его другом, и они тоже не виделись довольно давно.
– Очень жаль, я по нему скучаю. - произнес Дилан, как будто задумавшись, но потом снова встрепенулся и заговорил уже совсем о другом.
Я подошла к дивану и села в кресло-яйцо, стоявшее напротив, так что с этого места я могла рассмотреть всех прибывших.
Ребекка постоянно смеялась, и когда она широко обнажала свои зубы, было заметно, что два передних у нее были больше, чем остальные. У нее был вздернутый носик, выразительные губы и красивые глаза, которые светились, когда она была заинтересована или вовлечена в рассказ. Ее длинные вьющиеся волосы доставали ей до бедер, и я удивилась, как они ей не мешают. Мне она понравилась. Ее парень, Ник, мало говорил, только вставлял пару слов в чужие разговоры, спокойно улыбался и внимательно всех слушал. Ник не отрывал взгляда от Ребекки, а глаза его были такие же, как и у влюбленного смайлика. Ник тоже показался мне очень добрым и милым парнем.
Стивен сидел с краю, широко расставив в стороны длиннющие ноги и откинувшись на спинку, как король на троне. Улыбка-ухмылка не сходила с его лица, он мало говорил, но когда все же говорил, то быстро, точно, как будто его попросили вычеркнуть все лишнее из текста и оставить только самое важное. Тем не менее, его речь была живая, как и его взгляд. Глаза бродили по комнате, как будто если он остановится на чем-то одном больше, чем на пять секунд, то умрет на месте. Я пыталась поймать этот неуловимый взгляд, но у меня ничего не получалось, хотя бы из-за этой дурацкой челки, закрывавшей его узкое лицо. Несколько раз он вставал и уходил курить, а когда возвращался, от него пахло, как от табачного завода. Я испытывала смешанные чувства и впервые в жизни не могла сказать, какое у меня сложилось впечатление о человеке. Он выглядел каким-то наглым, самоуверенным и сидел с таким видом, будто его все жутко утомило, но, тем не менее, в нем было что-то интересное и притягательное, и я даже не могла этого объяснить. Он ни разу ничего мне не сказал и не посмотрел на меня, хотя я часто поглядывала на него, сама не знаю, почему. Бену точно не понравилось бы, что я сижу и смотрю на какого-то парня, так что я старательно отводила глаза каждый раз, когда блуждающий взгляд Стивена проносился мимо меня, при этом ни на секунду не задерживающийся.
Ребята рассказали, что только что приехали из Буффало, делились впечатлениями о Ниагарском водопаде, рассказывали и другие истории, не связанные с их путешествием, но я ничего толком не узнала про них. Они все еще сидели передо мной, как прохожие, случайно заглянувшие в гости.
Сторми делала вид, что ей весело, держала Дилана за руку и смеялась вместе со всеми, но как только разговоры затихали, ее взгляд снова становился задумчивым.
Дилан достал из полки на кухне две бутылки вина, и еще одну принесла Ребекка. Сторми включила музыку, все расслабились еще больше и стали разговаривать про все, что только приходило на ум. Я сидела, обмякнув в кресле и немного опьянев, зачем-то смотрела на Стивена и ужасно скучала по Бену.
Так прошло два с половиной часа. Ник с Ребеккой и Дилан со Сторми танцевали медленные танцы, когда начинала играть какая-нибудь грустная песня, в то время как мы со Стивеном одиноко и довольно неловко оставались сидеть друг напротив друга.
На половине третьего медленного танца, когда пары по обыкновению покинули нас, он вдруг впервые обратился ко мне:
– Может, и мы потанцуем?
Я опешила и, кажется, забыла, как говорить. Мы встретились взглядами дольше, чем на одну секунду, и я различила, что у Стивена темно-зеленые глаза.
– Я не могу. - кое-как выговорила я. Стивен поднял одну бровь, и его уголок рта пополз вверх. Он изучал мое лицо, и я пожалела, что смотрела на него весь вечер, потому что он, видимо, заметил это и неправильно понял.
– Это потому, что у тебя есть парень? - в голосе пробивались нахальные нотки.
– Да.
– Ну, мы ему не скажем. - он улыбнулся, обнажив передние зубы. Прежде чем я сказала "нет" еще раз, песня закончилась, и все сели обратно, не слышав нашего короткого разговора.
Больше я на него не смотрела, хотя почему-то хотелось. Вместо этого я принялась думать, что могло привлечь мое внимание в таком нахальном засранце, как он.
Когда время перевалило за полночь, Дилан со Сторми решили пойти гулять, а Ник с Ребеккой сидели на диване и, никого не стесняясь, целовались. Мы со Стивеном снова остались почти что наедине, и я понимала, что мне надо идти домой, потому что уже поздно. Я очень хотела увидеть Бена, потому что чем дольше я находилась здесь, тем сильнее росло во мне чувство вины перед ним. Мы хотели посмотреть какой-нибудь фильм, заказать пиццу и просто наслаждаться друг другом, а вместо этого я сидела и пила вино с какими-то незнакомыми людьми, что меня категорически не устраивало. Надо было уже давно уйти.
Собрав храбрость в кулак, я встала, взяла свою сумку и довольно громко сказала:
– Мне пора идти.
Стивен оторвался от бокала с вином и поднял на меня голову. В просвете челки я различила его глаза, и он резко встал за мной.
– Я провожу.
Я удивилась.
– Не стоит, я совсем недалеко живу.
– Тем более, я назад не потеряюсь, не переживай.
Спорить было бесполезно, да и идти одной страшно. Я обреченно вздохнула, предвкушая как минимум двадцать минут неловкости.
– Надо сказать ребятам, что мы уходим. – сказала я, оглядываясь на оставшихся на диване Ника и Ребекку.
– Никто не заметит нашего ухода, поверь. – ответил он и, ухмыляясь, слегка прикоснулся к моему локтю, пока выходил из двери.
Спускались мы тоже в тишине, я шла чуть впереди, постоянно немного оборачиваясь, чтобы убедиться, что Стивен идет за мной. Все-таки пусть лучше мы нелепо помолчим, чем я пойду одна и буду вздрагивать при каждом шорохе.
Только когда мы вышли на улицу, Стивен поравнялся со мной, но смотрел прямо перед собой сквозь свои нависшие на лицо волосы.
– И тебе совсем не мешает челка? - спросила я, косясь краем глаза на него.
– Нет. Мне она нравится.
– Расправь ее, пожалуйста.
Стивен хмыкнул и сказал:
– Почему я должен это делать только потому, что ты попросила? - процедил Стивен, но, на удивление, откинул челку назад, и я впервые нормально рассмотрела его лицо. Да, все же симпатичный. И все же я не должна делать таких выводов.
– Просто так. - отозвалась я, отводя от него взгляд и снова смотря прямо перед собой.
Я пыталась проветрить мозги ночным воздухом, но из головы не выходил грустный взгляд Сторми, чувство вины перед Беном и еще много чего. Стивен просто шел рядом, засунув руки в карманы куртки.
Когда молчать стало слишком странным, я спросила:
– Откуда ты родом?
– Отсюда. - он стал пинать ногой какой-то камушек.
– Тебе очень повезло... - отозвалась я. - Это прекрасный город.
– Я ненавижу его.
Я удивленно уставилась на него, а он улыбнулся в ответ. Я все не могла привыкнуть к нему без его челки, хотя так ему было лучше.
– Он слишком большой, пыльный, шумный, здесь народу, как сардин в консервной банке. Здесь явно не мое место - отрапортовал он. У него был дольно приятный глубокий голос, немного хриплый, наверное, от курения.
– Сторми также говорила про Орландо, поэтому и уехала сюда.
– Да уж. Переехала из одной песочницы в другую, которая побольше...
Стивен последний раз пнул ботинком несчастный камушек, и тот отпрыгнул куда-то в темноту.
Я ухмыльнулась.
– И где же тогда твое место?
Он быстро кинул на меня взгляд, и его глаза блеснули в свете фонаря.
– Слишком личные вопросы пошли.
– Почему ты такой злой и недружелюбный? - спросила я, почему-то чувствуя себя задетой.
Он театрально охнул, будто был крайне возмущен.
– Я не злой. Думаешь, я злой? Зачем я тогда пошел тебя провожать?
– Не знаю. - я пожала плечами. - Чтобы позлить меня.
– А ты злишься из-за того, что я тебя провожаю?
На секунду я задумалась. Вообще-то, мне было на это все равно.
– Да нет, не злюсь.
Стивен вдруг толкнул меня плечом, совсем так, как мы в шутку толкались с Беном.
– Польщен.
Еще минут пятнадцать мы шли и болтали. Наедине он оказался приятнее, чем когда высокомерно сидел среди остальных и скучающе зевал. Мы на удивление разговорились, и он рассказывал про путешествия с Ребеккой и Ником, но толком ничего о себе. Я, по сути, все еще не знала о нем абсолютно ничего. В свое очередь я рассказала намного больше: про Орландо, про дружбу со Сторми, историю ее "исчезновения" Стивен даже сдержанно смеялся на моментах, когда я пыталась шутить. Болтать с кем-то новым, за исключением троих человек, с которыми я обычно только и говорю, было странно, но круто, и когда мы дошли до моего дома, я даже пожалела, что мы шли так быстро. Удивительно, но я давно не болтала с кем-то так непринужденно и легко.
– Спокойной ночи. Спасибо, что проводил. - сказала я, но довольно сухо, чтобы он не подумал ничего лишнего. Тут и думать было не о чем.
– Ага. Я напишу. - сказал он, коротко улыбнулся, развернулся и пошел обратно.
Я немного постояла у двери, смотря в его спину, и думала, почему мне вообще понравилось общаться с каким-то там Стивеном, которого я знала меньше четырех часов.
От этой мысли мне стало ужасно неуютно, будто я только что изменила Бену, так что я стала быстро подниматься по ступенькам к себе на этаж, потому что лифт у нас был сломан уже вторую неделю.
Я тихо зашла в квартиру, стараясь не создавать никакого шума, не стала включать свет и вошла в комнату. Бен лежал в темноте и что-то смотрел в телефоне в наушниках. Увидев меня, он заблокировал телефон, и даже в темноте я различила, что он улыбнулся. По всему моему телу растеклось тепло.
Я сняла одежду и села поближе к нему на кровать. Бен порывисто обхватил мое лицо ладонями и нежно поцеловал. Вот то, что я люблю. То, что мне нравится. Бен идеален для меня. Его вежливость, доброта, бережное отношение ко мне, то, что он понимает меня лучше, чем кто-либо другой. Я снова почувствовала себя самым счастливым человеком на свете от того, что мне достался такой парень.
Через какое-то время, когда мы, запыхавшись, укрылись одеялом и лежали в обнимку в темноте, я сказала:
– Извини меня, Бен.
Он приподнял голову и посмотрел на меня удивленно. Его зрачки и пирсинг в ухе поблескивали в темноте.
– За что же? - в голосе слышалась улыбка. Я вздохнула.
– Не знаю. Просто прости. За сегодня, да и вообще. Мне кажется, что все стало портиться. А я не хочу, чтобы все портилось.
Бен очень долго молчал. Моя голова лежала на его голой груди, и с каждым вздохом я поднималась и опускалась. Я ужасно люблю это чувство. Его дыхание обдавало мои волосы, вызывая во мне точно такую же дрожь, как и тогда, когда мы еще не встречались. Я чувствовала его рядом, такого теплого и уютного, и, наверное, если бы я стала бессмертной, я бы провела вечность именно так.
– Тебе не за что извиняться. Я мог бы и прийти к вам, просто я... устал. И... – он будто нервно подбирал слова. - мне было грустно.
Мое дыхание прервалось на вздохе, и в комнате будто похолодело.
– Это из-за..?
– Я не знаю. Может быть. Опять было то же самое, - он прервался, судорожно вздохнул, и затем снова продолжил: - Стало... страшно. Тревожно насчет всего. Я выпил таблетки и почти сразу вырубился.
Я напряженно молчала и вдруг осознала, что по-настоящему боюсь, а чего боюсь – непонятно.
– Но сейчас мне лучше. – поспешно сказал он. - Потому что ты со мной.
Бен поцеловал меня в волосы, но мне не стало легче. Все было так хорошо, что я даже забыла, что у него это проклятое расстройство. Он мало когда вообще упоминал его за лето и уверял, что чувствует себя отлично. Я искренне опасалась момента, когда все это снова даст о себе знать. Видимо, началось.
– Прости меня. Я не была рядом, когда это случилось...
– Эй, ты не должна быть со мной постоянно, я же не твой ребенок. Я... справлюсь. Не в первый же раз такое. Это уже укоренившаяся часть моей жизни.
Я не знала, что ответить, потому что на меня обрушились "а что, если.." и различные опасения, одно хуже другого. Я ненавидела себя в этот момент. Может, все из-за меня? Я мало времени стала проводить с ним? Мы отдалились из-за всяких бытовых дел? Я – плохая девушка?
– Скажи, что у нас все будет хорошо. Что наши отношения не испортятся. Я ужасно не хочу, чтобы что-то пошло не так. - тихо попросила я, почти в полном отчаянии.
Бен напряженно молчал, поглаживая пальцами мое голое плечо.
– Я тоже не хочу. – наконец ответил он, но не сказал того, что я попросила.
Что-то все равно было не так, и я чувствовала это. Мы правда стали меньше видеться, меньше разговаривать, меньше быть вместе. Что-то витало в воздухе между нами, но я не понимала, что. Секреты? Недосказанность?
Я всего боялась и начала по-настоящему параноить.
– Как посидели с ребятами? - спросил он, пытаясь сменить тему.
Я рассказала. Даже про то, что Стивен проводил меня, потому что Дилан и Сторми ушли.
Бен многозначительно хмыкнул.
– Ну, и как он тебе?
– Он неплохой, - озадаченно сказала я, надеясь, что пауза перед ответом не насторожила Бена. - Вы бы подружились.
– Несомненно. - сонно отозвался он.
Вскоре Бен спал, а я перевернулась на другой бок и все думала. Я думала про то, поговорила ли Сторми с Диланом, когда мы ушли, думала про Стивена, и почему он показался мне интересным. Самое главное сейчас - это Бен. Если у него опять начались эти приливы депрессии, я должна быть рядом. Я не должна дать всему испортиться.
Потому что я ужасно люблю его и не могу допустить, чтобы что-то пошло не так. Мы обещали не оставлять друг друга, несмотря ни на какие трудности, и я твердо решила исполнить свою часть этого обещания.