Глава 13
**Сеул. Кафе "Veritas". Полдень.**
Солнечный свет, льющийся сквозь панорамные окна, казался насмешкой. За столиком у стены сидели трое. **Феликс** – зажатый между двумя братьями, как мышь между двумя львами. Его кофе остывал нетронутым. Каждый нерв был натянут до предела. Шрам-спираль на запястье под рукавом рубашки пульсировал тупой болью – немой сигнал тревоги из прошлого. Напротив, закованные в дорогие костюмы, сидели **Хёнджин** и **Банчан**. Воздух между ними вибрировал от невысказанных обвинений, ревности и вековой вражды, перенесенной в современность.
**Хёнджин** отхлебнул эспрессо. Движение было резким, механическим. Его ледяные глаза, лишенные королевской короны, но не власти, бурили Феликса. Теперь в них читалось не только узнавание, но и мучительный клубок эмоций: вина за сад, за холодность, за каждую угрозу в Корё; ярость на себя за эту слабость; и всепоглощающее, иррациональное желание, которое не смогла стереть даже смерть в прошлой жизни.
«Так, – его голос прозвучал как скрежет камней, слишком громко для тихого кафе. – Давайте… обозначим границы. Я помню все. Ты, – он ткнул пальцем в Банчана, – помнишь все. И он, – палец переместился на Феликса, заставив того вздрогнуть, – живое напоминание о том, в каком аду мы все варились.»
**Банчан** сжал кулак на столе. Его обычно теплый взгляд на брата был холоден как сталь.
«Границы? – он усмехнулся без юмора. – Типа «не пытаться прирезать брата во время бизнес-ланча»? Или «не похищать Феликса в свой пентхаус, пока он не сделал выбор»?» Его рука невольно легла на руку Феликса – защитно, властно. «Он не трофей, Хёнджин. Не добыча. И не искупление твоих грехов из прошлого.»
Хёнджин вздрогнул, как от пощечины. Его глаза сузились.
«Ты думаешь, твои руки чище, братец? – он шипел, наклоняясь через стол. Запах дорогого одеколона не мог перебить запах крови, витавший между ними. – Твоя «нежность» в Корё была такой же клеткой! Ты держал его при себе из страха потерять, как ценный кубок! Ты тоже хотел обладать!»
Феликс почувствовал, как его тошнит. «Перестаньте! – его голос сорвался, хриплый от напряжения. – Ради всего святого, перестаньте! Я здесь! Я не призрак из ваших кошмаров! Я человек! С чувствами! Которому… которому нужно время!» Он встал, стул заскрипел. «Вы хотите дружить? Хорошо. Давайте попробуем. Без драк. Без угроз. Без… без этого постоянного измерения, кто кого помнит отчетливее или кто больше виноват!»
Тишина повисла, густая и неловкая. Братья смотрели на него – Хёнджин с подавленной яростью и обреченностью, Банчан – с болью и стыдом.
«Дружить… – Хёнджин произнес слово, как незнакомый, горький плод. Он откинулся на спинку стула, его пальцы бессильно разжались. – Легко сказать. Когда каждый взгляд на тебя, Феликс, это… нож в грудь. Напоминание о того, кем я был. Чего не сделал.» Его голос сломался. Редкая уязвимость, страшнее любой угрозы.
Банчан вздохнул, проводя рукой по лицу. «Он прав, – тихо сказал он, глядя не на брата, а на Феликса. – Мы оба… чертовски виноваты. Перед тобой. Перед собой. Дружба… это слишком громко сказано. Но… перемирие. Ради тебя. Ради шанса… не наступить на те же грабли в этой жизни.» Он протянул руку через стол, не к Феликсу, а к Хёнджину. Жест вызова и… отчаянной надежды. «Перемирие, брат? Хотя бы попробовать?»
Хёнджин смотрел на протянутую руку, как на ядовитую змею. Его челюсть напряглась. Прошли секунды, тянувшиеся как часы. Потом, медленно, словно против своей воли, он поднял свою руку. Их ладони сомкнулись – не рукопожатие союзников, а хватка двух врагов, вынужденных сложить оружие перед общей угрозой – потерей того, кто был между ними. Холодная сталь встретилась с податливым бархатом.
«Перемирие, – проскрежетал Хёнджин. – Но не дружба. Никогда.»
Феликс опустился обратно на стул, чувствуя, как трясутся колени. Это было что-то. Не мир. Но передышка. Шанс.
**Угловой столик. Наблюдатели.**
**Минхо** отпил латте с ванилью, его аметистовые глаза светились холодным весельем. **Джисон** рядом методично уничтожал чизкейк, но его взгляд был прикован к драме у стены.
«Перемирие… – Минхо усмехнулся, ставя чашку. – Какое трогательное зрелище. Два титана, сломанные щенком из будущего. Они думают, что контролируют ситуацию?»
Джисон проглотил кусок. «Они пытаются. Ради него. Это… по-человечески.»
«Человечески глупо, – поправил Минхо. Его пальцы лениво коснулись руки Джисона. – Любовь. Вина. Желание искупить. Все это петли на их шеях. И Феликс… – его взгляд скользнул по бледному лицу юноши, – …он не понимает, что уже в новой клетке. Просторнее. С лучшим видом. Но клетке. Потому что они оба никогда не отпустят его по-настоящему. А он… – Минхо улыбнулся, оскалив острый клык, – …слишком добр. Слишком человечен, чтобы разорвать их сердца окончательно.»
«Ты играешь с огнем, – заметил Джисон без осуждения. – Они вспомнили прошлое. Их эмоции… атомная бомба. Рано или поздно она рванет.»
«Тем интереснее, мой созданный, – Минхо поймал его взгляд. В его глазах танцевали искры предвкушения. – Я дал им вечность в прошлом. Теперь дам им шанс сжечь себя дотла в настоящем. Ради любви. Ради него. А мы… – он сжал руку Джисона, – …будем смотреть. И наслаждаться спектаклем. Вечность скучна без трагедии.»
**За столом перемирия.**
Разговор осторожно катился по нейтральным рельсам. Погода. Работа. Все избегали пропастей прошлого, как мин. Банчан шутил, пытаясь разрядить обстановку. Хёнджин односложно отвечал, его взгляд то и дело прилипал к Феликсу, словно ища подтверждения, что тот не испарится.
Феликс пытался улыбаться, отвечать. Но внутри все было пусто и гулко. "Дружба"? С этими двумя? С человеком, который был его якорем здесь, но чья любовь в Корё была тюрьмой? С человеком, который был его палачом и тайной болью прошлой жизни? Он ловил на себе взгляд Хёнджина – полный невысказанной муки и вопроса. *Можешь ли ты простить? Хотя бы настолько, чтобы не бежать при виде меня?*
И взгляд Банчана – теплый, но с тенью ревнивой тревоги. *Выбирай меня. Выбирай нас. Не уходи.*
Феликс встал. «Мне… нужно в уборную, – соврал он, чувствуя, как задыхается.
Он прошел между столиками, чувствуя на спине жгучую тяжесть двух пар глаз. У раковины он ухватился за холодный фарфор, пытаясь отдышаться. Отражение в зеркале было чужим – бледным, с тенью вековой усталости в глазах, которой не было в 2025-м до Корё. *Выбор.* Слово висело над ним дамокловым мечом. Выбрать Банчана с его нежностью, которая могла стать новой клеткой? Выбрать Хёнджина с его адской смесью вины и желания, обещавшей только боль? Выбрать одиночество и бегство?
Он вышел из уборной. Братья сидели за столом. Не смотря друг на друга. Но напряжение немного спало. Хрупкое. Ненадежное.
«Принесем десерт? – предложил Банчан, пытаясь вернуть нормальность. – Здесь отличный тирамису.»
Хёнджин кивнул, почти незаметно. Его взгляд встретился с Феликсом. «Да. Думаю… нам всем нужно что-то сладкое.»
Это было не прощение. Не дружба. Но крошечный шаг. В кафе "Veritas" – "Истина" – царила ложь перемирия и надежда, тонкая как паутина. А за угловым столиком **Минхо** заказывал второй латте, его улыбка говорила яснее слов: *Спектакль только начинается. И финал будет огненным.* Джисон молча наблюдал за Феликсом, в его бессмертных глазах мелькало что-то, почти похожее на предостережение. Хрупкое равновесие было куплено ценой будущего взрыва. И все трое за столом знали – выбор Феликса не будет простым. Он уже был миной, и часы тикали.