Васть 13
Агата
Кухня в общежитии пахла сгоревшими тостами, пересушенным кофе и чужими разговорами. Кто-то громко обсуждал сессию, кто-то спорил о том, стоит ли идти на утреннюю пару, а кто-то щёлкал пультом от сломанного чайника, пытаясь включить его в третий раз.
Я сидела за старым пластиковым столом, укутанная в серую выстиранную кофту, с застиранным капюшоном, который бессильно висел у меня за спиной. Рядом лежал недоеденный круассан, а ноутбук мигал словом «реферат», будто издеваясь над моей невозможностью сосредоточиться.
Слова плясали, как снежинки в метель. Мысли были не здесь.
Телефон. Пустой.
Я проверила экран. Нет, ничего. Снова. Логан не написал.
Два дня назад — обычное, почти чужое: «Как ты?»
Вчера — тишина.
Сегодня — её три сообщения оставались непрочитанными. Или, что хуже, прочитанными — но проигнорированными.
В последний раз он ответил, как будто не знал, кто я. Сухо. Холодно. «Я занят. Всё норм.»
Мои пальцы судорожно сжались вокруг чашки. Тепло почти ушло. Как и он.
Я резко захлопнула крышку ноутбука.
Как будто бы Логана и не было вовсе. Как будто я выдумала его заботу, его голос, его прикосновения. Его поцелуи. Его взгляд, когда он смотрел на меня, как будто кроме меня в мире нет никого.
И вот его нет.
Просто испарился.
Как будто я — очередная.
Наигрался — и ушёл в закат.
Я опустила голову на руки. Внутри всё скручивалось в тугой узел.
Нет. Логан не мог так. Он не такой, он же смотрел на меня, будто я — его дом.
Разве может человек, смотрящий так уйти?
Может. Наверное, может.
И, может быть, он уже ушёл.
Я провела ладонью по лицу, словно пытаясь стереть с себя это ощущение — ненужности. Ошибки.
Боль не была явной. Она была, как утренняя простуда — тихая, тянущая, медленно заполняющая каждую клетку.
Может, с ним что-то случилось?
А может — случилось только со мной. И он просто всё понял. Всё переосмыслил. И выбрал другую реальность — без меня.
В голове с новой силой заиграла старая пластинка: «Ты не для таких, как он. Он уйдёт. Он забудет. Все так делают.»
С усилием я встала, словно выныривая из липкой воды.
Хватит. Достаточно. Больше не буду думать. Не сейчас.
Я собрала свои вещи, закинула чашку в раковину и направилась в комнату.
Я просто лягу. Засну. Утром всё станет проще. Я забуду этот абсурд. Хотя бы на ночь.
Всю неделю я блуждала, как потерянная душа между парами, электронной почтой и ощущением, что мир стал тише. Словно кто-то нажал на паузу — только не у всех, а у меня. Всё, что раньше радовало — книги, учёба, разговоры с подругами — теперь казалось ненастоящим, как фоновый шум в плохо снятом фильме.
Логан превратился в что-то вроде призрака.
Он больше не приходил в кампус. Не заглядывал в братство. Не отвечал вовремя. Только изредка всплывал в виде коротких сообщений:
«Как ты?»
«Надеюсь, у тебя всё спокойно.»
«Береги себя.»
Каждое слово — как записка на ветру.
Тёплого в них не было. Но было хуже — в них не было его.
Я вернулась домой после лекций, измотанная. Не физически — морально. Голова гудела от мыслей, сердце — от бессилия. Всё валилось из рук. Даже простое задание по психологии я забыла сдать вовремя. Еле-еле выпросила отсрочку. Ещё один провал. Ещё один крючок, на котором висела.
Когда в дверь постучали, я даже не вздрогнула. Медленно побрела открывать, будто в полусне. На пороге стояла Хлоя — в одной руке банка мороженого, в другой — три шоколадки и бутылка колы.
— Ты как? — спросила она тихо. Её голос не требовал подробностей. Она знала всё. Я ей уже всё рассказала.
Я кивнула. Привычно. Без эмоций. Эта маска уже стала частью меня.
— Мне нужно отправить задание, а потом можно посмотреть фильм, — пробормотала я, отходя обратно. Голос был глухим, отрешённым. Как будто это говорила не я, а какая-то вялая копия.
Хлоя села на мою кровать, закинув ногу на ногу и разложив трофеи.
— Я думала, — начала она, поворачиваясь ко мне. — я не оправдываю его, правда. Но, может, ты забыла, кто он? Это не просто парень с кампуса. У него свои дела. Серьёзные. Ты ведь знала, на что идёшь.
Может, он бережёт тебя? Может, он запутался. Или пытается что-то решить. Просто — без тебя. Чтобы не втянуть.
Я сжалась, стиснув зубы.
— Если бы он доверял мне — он бы сказал.
— А если он не доверяет себе? — мягко возразила Хлоя.
Я задумалась. Но ненадолго. Потому что в этот момент мой ноутбук пикнул, и на экране появилась новая почта.
«Фонд поддержки молодых гуманитариев. Поздравляем. Стипендия — 950 долларов. Перевод — в пути.»
— Чего?! — Хлоя подлетела к экрану. — Когда ты подавалась?
— Я, — я была ошеломлена. — Я не подавалась. Я даже не знала, что можно.
— Анонимный доброжелатель? — прищурилась она.
Я не ответила. Но внутри всё перевернулось. Сердце забилось.
Это он. Конечно, он.
И почему-то — это не облегчало. А только усугубляло.
Выходные я провела, как запертая птица. Не покидала свою комнату, пила чай литрами, смотрела на потолок, прокручивала одни и те же мысли, как заезженную пластинку. Искала его взгляд в воспоминаниях. Голос — в голове. Отпечаток его пальцев — на своей коже.
Он не появлялся. Ни в кампусе, ни в соцсетях. Его профиль в Instagram стоял как замороженный: ни сторис, ни новых постов. Тишина.
Вечер четверга ничем не отличался от других.
Я сидела, уткнувшись в ноутбук. Писала эссе, которое никому не нужно. Телефон завибрировал — и я схватила его, сердце прыгнуло.
Мама.
Я почувствовала стыд, будто поймали на обмане. Но ответила.
— Да, привет, — устало.
Она рассказала о прошедшей неделе, о кузене, у которого будет дочь. Я кивала, поддакивала, не слыша. Пока она не спросила:
— Что с тобой, Агата? Ты чем-то расстроена?
— Всё нормально, — выдавила я.
— Это из-за твоего Логана?
Слёзы подступили к глазам. Я сглотнула, сжав в кулак край пледа.
— Нет. Я просто устала.
— Я не хочу вмешиваться, но ты ведь знаешь: я предупреждала. Он — не для тебя.
Её слова были как лезвие. Потому что они звучали правдиво. Потому что я начинала в них верить.
После звонка я сидела несколько минут в тишине. Потом встала. Молча. Холодно. Решительно.
Достала куртку. Закрыла ноутбук. Вызвала такси.
Достаточно. Хватит гадать. Я не игрушка. Я не тень. Если он уходит — пусть скажет. Если что-то скрывает — пусть объяснит.
Я ехала к нему, не зная, что скажу, но точно зная — если я не сделаю этого сейчас, то буду ненавидеть себя потом.