ГЛАВА 11
1
Грисамиан открыл глаза. Мона уснула за алтарём. Некоторые свечи горели, но большинство из них уже погасли, окутывая себя застывшими каплями воска. Комната была освещена дневными лучами, проходящими сквозь небольшое мутное и пыльное окно. Грисамиан подошёл к спящей девушке, в правой руке которой была колбочка с толчёнными травами. Он потряс её за плечо, та открыла глаза и подняла взгляд на черноволосого.
— Ты уверена, что мы можем оставаться тут?
— Определённо. Если ты хочешь покинуть Урбию, должен знать, куда направляться. — Высказалась чародейка. Она зевнула и продолжила, — Я бы не скрывалась на твоём месте. У них уши повсюду. Нужно что-то предпринять, пока есть время.
Грисамиан обдумал услышанное.
— Мы должны устроить засаду, или, например, хорошо подготовиться и проникнуть в их подвальное логово, как в тот раз, когда забирали бумаги. — Предложил тот.
— В таком случае, перебить их надо было ещё тогда. Отныне, полагаю, стражи глаз не смыкают.
— Тоже верно.
— Засада была бы интереснее. Можем подкупить какого-нибудь трактирщика или стража. Пусть скажут шпионам, что мы где-нибудь снимаем комнату. Те ринутся нас искать, но комната будет пустой. А там встретим их, поджидая из угла.
Грисамиан кивнул.
— Да, не плохой план. Я бы хотел разобраться с ними как можно быстрее. Дело только в том, сколько их прибудет.
— Не волнуйся, красавчик, они передвигаются группой не более чем из трёх человек. Одна группа осматривает Иадерох, другие направятся в Версенданте, ещё некоторая часть будет бродить по округе в лесу и возле дороги. Потом они посетят и Урбию, но если не обнаружат нас тут, поедут дальше, и так по кругу.
— Хорошо. Нужна будет подготовка. Даже если их будет трое, нас с тобой может не хватить на них.
Мона игриво засмеялась:
— Снова ты меня недооценил. У них лишь тупые, поржавевшие кинжалы. Я чародейка, потому способна поочерёдно их сжечь. Конечно, на десятки уродов меня не хватит, но троица - раз плюнуть.
Грисамиан прошёлся по тесной комнате а затем уселся на койку:
— Да, но они могут не церемониться. Если я так важен для них, то ты - нет. Не столь важна, как я. Они могут убить тебя, если будет велика опасность. Но ведь, руки они твои сковали?
— Я спала.
Грисамиан промолчал. Он вопросительно посмотрел на блондинку, и та пояснила:
— Вернулась от купца с тяжёлым мешочком золотых. Натрескалась в трактире, еле доползла до койки и крепко уснула. Я сглупила.
Грисамиан промолчал.
— Ты же взял с собой деньги? Я знаю, кого можно подкупить.
2
Мона и Грисамиан вошли в таверну посреди тесной улицы. В помещении был приглушённый свет, запах медовухи и дыма. Посетители были одеты в чёрные или коричневые одеяния, у большинства имелся капюшон. Взгляд почти у каждого из тех был таким прищуренным и крысиным, и сопровождался хитрой ухмылкой. Мона подошла к барной стойке, за которой мужчина крупного телосложения осматривал таверну, контролируя порядок.
— Доброго. Мы в розыске у соседнего крупного города, потому нас могут искать их стражи. Если они зайдут к вам за информацией, доложите, что мы снимаем у вас комнату. — Мона посмотрела на Грисамиана и кивнула ему. Тот протянул ей мешочек с звенящими золотыми монетами, — Ту, что на чердаке. — Блондинка вытащила горсть монет и вручила мужику, а затем подмигнула, — Но нам подойдёт любая свободная.
Мужчина недолго помолчал. Он осмотрел деньги в его крупной, мозолистой ладони, стоит полагать, пересчитывая плату. Затем понимающе кивнул и вышел из-за стойки и подошёл к деревянной двери рядом, что была с засовом. Тот его поднял, открыл дверь и кивнул чародейке и её спутнику.
Мона и Грисамиан посетили новую комнату. Грисамиан высказался:
— То есть в Урбии, чтобы тебя выдали стражам, нужно платить? Даже если ты в розыске, трактирщики и слова не скажут, что видели преступника?
— Я же сказала, это грязный город. Во всех смыслах. Видел посетителей этой дыры?
Грисамиан кивнул.
— Тут население целиком и полностью состоит из воров. — Дополнила светловолосая.
— А кто управляет городом?
— Противный тип с большим кошельком. Потому он при власти и город все ещё под его ответственностью. Из Урбии пытались сделать нормальную деревушку, но тот не хотел. Потом, со временем, тут основывалось больше известных преступников и воров, всяких нелегальных заказов, товаров, услуг. А за всё нелегальное платят втрое больше. Потому город всё ещё существует. — Пояснила чародейка.
Грисамиан обдумал услышанное. Политика интересная и необычная.
— Ладно. Как мы поймём, что Криоманты нас обнаружили?
— Полагаю, трактирщик скажет. Я отсыпала ему приличную сумму. Мы должны быть готовы.
Грисамиан вспоминал как управляться с мечом, тренируясь на воздухе. Мона в основном наблюдала за ним. Иногда она покидала комнату и возвращалась с кружками воды и те выпивали.
Ближе к вечеру, Мона отправилась уже за ужином. Она принесла в комнату две тарелки с похлёбкой. Те вдоволь наелись. Мона медитировала, восстанавливая и укрепляя магическую энергию. Грисамиан сидел на полу, спиной уперевшись о стену. Он и не заметил, как его веки сомкнулись.
— Ты знаешь, что сбегать нехорошо?
2
Глаза Грисамиана тут же распахнулись, его бледная рука схватила рукоять меча. Перед лицом, почти вплотную, он увидел знакомые карие глаза и тонкие губы. Армери смотрела на него, пригнувшись. Тот быстро встал и наконец вытащил меч из ножен, сталь зазвенела. Армери тоже спохватилась и была вооружена двумя кинжалами Криомантов. Под шум проснулась и Мона, что уснула на мягком матрасе.
— Какого?.. — Выпалила Мона, направляя ладони к Армери.
— Думаете у нас нет связей или надёжных ушей?
— Армери, что с тобой? — Прошептал Грисамиан стоя с длинным мечом наготове.
— Что с тобой, Грисамиан. Тебя не должно быть. И таких, как ты, тоже не должно быть. С твоей сестрой расправиться было легко, — темноволосая звонко посмеялась, — она же так сладко спала...
Грисамиан оскалился, сжал меч крепче и кинулся к когда-то лучшей подруге, замахиваясь. Она ловко отразила удары и оказалась физически сильной, потому они скрестили сталь и смотрели друг другу в глаза. Мона не стояла на месте, она выкрикнула заклинание:
— Ire caecum.
Карие глаза Армери сменились белым цветом, радужка и зрачок с её глазного яблока исчезли, оставляя лишь белую пелену.
— Как ты могла? Почему? — Грисамиан резко опустил меч и отпрыгнул от Армери. Та резко упала, уперевшись в пол локтями.
— Грисамиан, тебе уже всё рассказали. — Прошипела Армери, — Проклятая ведьма, верни мне зрение и сразитесь по честному. Ты, Грисамиан, нужен живым.
Мона усмехнулась:
— Да, нужен. А вот что насчёт тебя... — блондинка подошла вплотную к ослеплённой девушке. Она уперлась ей ногой в спину, из-за чего Армери столкнулась лицом с грязным деревянным полом. — Ты настолько глупа, что пришла в одиночку. И ты надеялась забрать его с собой? — Мона громко рассмеялась.
Армери вынырнула из под давления Моны, та, с кинжалами в руке, ринулась в сторону чародейки и начала махать кинжалами, ориентируясь на слух. Мона успевала отбежать от неё, и, наконец, выкрикнула:
— Duratus.
Армери тут же остановилась.
Грисамиан сказал:
— Прежде, чем ты собираешься что-то с ней сделать, я должен всё узнать.
— У меня есть идея получше. — Сообщила блондинка. Пока Армери, застывшая под чарами, стояла на месте, чародейка подвинула стул к центру комнаты, затем подошла к кровати и оторвала от простыни два длинных куска ткани. — Сади её на этот проклятый стул.
Грисамиан убрал меч в ножны. Он подошёл к Армери и грубо оттащил её, усадил на стул и скрепил руки вместе, вытащив оттуда кинжалы. Мона подошла к черноволосому и туго завязала руки Армери только что оторванной тканью, а затем и спустилась завязывать ноги в кожаных ботинках. Грисамиан кивнул чародейке. Та подошла к деревянной двери и коснулась её ладонью. Затем она направила ладонь по указанию к лицу Армери, и глаза у той вернулись в исходное состояние. Грисамиан присел на корточки и заглянул в них:
— Ты стала моим главным разочарованием. Ты оказалась худшим из всех моих возможных врагов, а я считал тебя своей семьей. Все бы ничего, если бы Омари не пала от твоей руки.
Армери грязно улыбнулась:
— Я всего-то исполняю приказ. Ты так легко согласился помогать этой путане. Обокрасть Криомантов - надо же! Эти чертовы бумаги были так важны, они были рассчитаны на несколько лет вперёд и принесли бы хорошие деньги. Конечно я уехала. Покончила с твоей сестрой и тупым травником. Да, я совершила ошибку, — выдохнула она, — что не побежала сначала к ним в логово и не рассказала о ваших планах. Я была не в себе.
— Это единственное, за что тебе жаль?
— Ага.
Грисамиан промолчал.
— Грисамиан, ты даже не знаешь, кем ты можешь оказаться. Будет лучше для тебя самого, если ты вернёшься к Криомантам и отдашь им себя под стражу.
— Чтобы они избавились от меня? Как ты от Омари?
— Это уже после предназначения. Ты же полукровка. Вас не должно существовать... Отец всегда говорил об этом. Он лучше знает.
Грисамиан сжал кулаки и поджал губы. Он встал и осмотрел сидящую, связанную девушку.
Армери тот помнил ещё с младших лет. Они вместе учились считать, используя лесные ягоды или листья. Когда те подросли, они вместе учились езде верхом, и каждый раз, когда Грисамиан паниковал, когда конь вдруг скакал галопом, Армери звонко смеялась. Потом они начали обучаться охоте и добыче того, что им поможет выжить, неуклюже ловя птиц и приманивая желудями белок. Они вместе впервые взяли деревянные мечи и ударяли их об стволы деревьев или специальные манекены, соревнуясь между друг другом своими приёмами. Грисамиан никогда бы не смог подумать, что тем придётся скрестить между собой настоящую сталь в порыве ненависти и вражды. Грисамиан никогда не забудет её звонкий смех и завивающиеся волосы цвета деревянной коры. Он никогда не забудет того взгляда, что был направлен на него, когда тяжелая сталь вонзилась ей в грудь. Он никогда не забудет тот глухой стон, что издала она, когда меч пронзил её кожу и органы. Не забудет тот звук, как рвалась её кожа, принимая в себя меч. Алая кровь показалась на одежде девушки, а затем и капала на пол. Её голова в конце концов ослабла и откинулась на бок.
Грисамиан почувствовал горячую слезу на щеке. Он упёрся лбом в руки бледные, что сжимали рукоять меча, который пронзил тело его когда-то лучшей подруги.