chapter thirteen
Артур открыл рот, чтобы заорать – нечеловеческий звук, смесь ярости и животного страха. Но я была быстрее. Не думая, на чистом адреналине и ненависти ко всему миру, я рванулась не от него, а на него. Не с пепельницей – она была слишком очевидна.
Моя нога молниеносно врезалась ему в пах. Он захрипел, потеряв равновесие, и рухнул на колени. Рев превратился в стон. Я не дала ему опомниться. Рывком сорвала с его шеи тяжелый шелковый галстук (дорогой, с инициалами, символ его власти) и, используя весь вес и отчаяние, накинула петлю ему на шею сзади, перекрестив концы. Не чтобы задушить – чтобы контролировать. Я встала сзади него, упираясь коленом в спину, дергая концы галстука так, что он задыхался, хватая ртом воздух.
— Кричи – затяну туже! — прошипела я ему в ухо, голос хриплый от напряжения. — Где папка? Розовая! «Вектор Холдинг»! Рыжая мразь ее унесла, но ты знаешь, что в ней! Где копии?! Где черновики?! Говори!
Он захлебывался, пытаясь вырваться, но галстук впивался в шею, а мое колено давило на почку. От боли и удушья сознание его поплыло.
— Сей... сейф... — выдавил он, сипя. — Нижняя... панель... ложное дно... Код... тот же...
Я одним движением швырнула его лицом в ковер, дернув галстук так, что он захрипел, и рванула к сейфу. Грязными пальцами нащупала под нижней полкой едва заметный выступ. Нажала. Легкий щелчок. Тонкая металлическая пластина отъехала в сторону. И там... лежала вторая розовая папка. Тот же логотип "Вектор Холдинг". Артур был параноиком. У него была копия.
Я выхватила ее, сунула за корсет платья, чувствуя, как холодный картон прилипает к горячей коже. Обернулась. Артур лежал на полу, сипя, лицо в ковре, галстук ослаб, но он был слишком оглушен и напуган, чтобы подняться сразу. Времени не было.
Я пробежала по всем комнатам, сделав там огромный беспорядок. Затем метнулась к бару, схватила первую попавшуюся бутылку дорогого виски и выбежала из квартиры, не оглядываясь. Пусть думают что ограбление. Сердце колотилось так, будто хотело вырваться вместе с папкой.
***
Черная машина ждала в условленном переулке. Я ввалилась на заднее сиденье, вся трясясь, платье порвано у бедра, волосы растрепаны, в глазах – дикая смесь триумфа и ужаса. Рейвен сидел за рулем, Дэн – на пассажирском. В салоне повисло ледяное молчание. Рейвен оглянулся. Его взгляд – сканер – прошелся по моему виду, отсутствию Эсми, остановился на моих пустых руках, папка все еще была спрятана.
— Где папка? — Голос был тихим. Опасным. — И где твоя рыжая тень?
— Она... — я начала, голос сорвался. — Она сбежала! С деньгами! С папкой! Я...я одна!
— Одна? — Рейвен медленно повернулся ко мне полностью. Его карие глаза были темны, как бездонный колодец. В них не было гнева. Было что-то хуже – разочарование. Холодное, пронизывающее. — И ты пришла с пустыми руками после того, как я предупредил о последствиях? После того как дал шанс?
— Я не... — попыталась я, но он перебил. Голос зазвенел, как лед.
— Ты провалила все. Впустую потратила время. Поставила под угрозу всех. И теперь у меня нет папки, зато есть разгневанный Блэквуд, который скоро придет в себя. Ты знаешь, что он сделает? Он начнет копать. И найдет следы. Мои следы. Ты – обуза, Айва. Опасная обуза.
Его слова били, как молотки. Каждое – гвоздь в гроб моих последних надежд. И что-то во мне лопнуло. Все эти годы подавленной боли, предательств, одиночества – вырвалось наружу в истеричном, срывающемся на визг потоке.
— Обуза?! — Я закричала, слезы хлынули градом, смешиваясь с тушью. — Я всю жизнь обуза! С четырех лет! Родители бросили – как ненужную вещь! Кейдж использовал и предал с моей же лучшей подругой — Эсми. А она... Эсми, ради которой я горы свернула, которая была сестрой... она только что бросила меня на растерзание этому пьяному ублюдку и сбежала с деньгами! ДВАЖДЫ! Все, кого я хоть чуть-чуть подпустила, все меня кинули! И ты! Ты сейчас делаешь то же самое! Обещал свободу? Это ложь! Все врут! Я никому не нужна! Никогда! И я оказываюсь обузой, да?!
Я рыдала, трясясь всем телом, сжавшись в комок на кожаном сиденье. Маска дерзости, контроля, цинизма – разбита вдребезги. Осталась только голая, истерзанная девчонка из приюта, которую все предали. Дэн смотрел в окно, неловко откашлявшись. Рейвен молчал. Долго. Его лицо было каменным, но в глазах что-то мелькнуло.
Наконец, он резко открыл бардачок, достал пачку влажных салфеток и швырнул ее мне на колени.
— Умойся. Ты выглядишь отвратительно, — его голос был все еще жестким, но накал ушел. — Вылезай. Иди... приди в себя. Завтра на нашем месте. Одна. Без опозданий. И будь готова работать. За себя.
Он нажал кнопку, открыв мою дверь. Холодный воздух ворвался в салон. Я, все еще всхлипывая, машинально взяла салфетки, вылезла. Дверь захлопнулась. Машина Рейвена бесшумно тронулась и растворилась в ночи. Я стояла одна, в разорванном платье, с папкой, прилипшей к телу под тканью, и с мокрыми салфетками в руке. Он не выгнал. Не прикончил. Дал шанс. Почему?
***
Пока я шла, пытаясь привести себя в порядок, в голове пронеслось: "Он увидел что-то знакомое в моей истерике? Он не просто так дал шанс." И еще: "Он сказал работать. Не отрабатывать долг. Работать. Значит, мы ему нужны были не просто так. Но зачем нам? Неужели только потому, что мы незаметные? Или... потому что мы уже сломаны и у нас нет выбора? Идеальные пешки?"
Темные улицы тянулись передо мной, как бесконечный лабиринт, где каждая тень напоминала о предательстве. Ноги двигались сами, вынося меня к приюту — этому проклятому месту, которое вдруг стало единственным убежищем.
Я проскользнула внутрь, едва успев до комендантского часа. Коридоры встретили меня гнетущей тишиной, пропитанной запахом дезинфекции и тоски. Моя комната — крошечная, с облупившимися обоями и скрипучей койкой — показалась вдруг чужой. Как будто за эти несколько часов мир перевернулся, и теперь я не знала, где мое место.
Опустошение. Оно заполняло меня целиком, выжигая все, что оставалось внутри. Даже гнев, даже страх — все растворилось в этой ледяной пустоте. Я стояла посреди комнаты, сжимая в руках края платья, еще пахнущего духами и чужим домом, и вдруг поняла: я больше ничего не чувствую.
Мир потерял краски. Стал плоским, как дешевая декорация. Зачем все это? Зачем бороться, если в конце тебя все равно предадут? Зачем доверять, если каждый, кто подходит близко, рано или поздно вонзит нож в спину?
Я механически сняла платье, смыла косметику. Вода в раковине стала черной от туши. Натянула старую футболку. Движения были четкими, будто кто-то другой управлял моим телом.
Кровать скрипнула, когда я забралась под одеяло. Оно было тонким, потертым, но в этот момент — единственным, что еще могло меня согреть. Я свернулась калачиком, прижав колени к груди, и закрыла глаза.
Но сны не приходили. Только вопросы, бесконечные и безответные:
— Как жить, когда тебя больше ничего не держит?
— Кому я вообще нужна?
— Что останется после меня, если я исчезну?
Никто не ответил. Только скрип кровати и далекие голоса за стеной напоминали, что мир все еще существует. А я — нет. Я была пустым местом. Призраком.
И самое страшное — мне было все равно.
От лица Рейвена
Тишина в машине после высадки Айвы была густой, как смог. Запах ее духов, черт бы ее побрал, этот назойливый сладкий шлейф, и слез все еще висел в воздухе, смешиваясь с моим собственным гневом и... чем-то еще. Что-то в ее истерике, в этом крике о предательстве, кольнуло старым шрамом. Позже. Сейчас – пожар.
— Дэн, — мой голос прозвучал резко, выдергивая блондина из его созерцания темного переулка. — Нам надо навестить нашего именинника. Быстро. Пока он не начал звонить куда не надо.
Дэн кивнул, его обычно насмешливое лицо стало жестким, сосредоточенным. Он понимал уровень угрозы. Артур Блэквуд, даже оглушенный и униженный, с деньгами и связями – это не клубный мажорчик. Это – цунами проблем.
— Камеры в "La Perla"... — начал он.
— Решаемо, — я уже набирал номер на заблокированном телефоне. Голос в трубке ответил после первого гудка. — Джексон? Рейвен. Нужен доступ к твоим камерам за сегодняшний вечер. Около 20:30-21:00. Столик Блэквуда и прилегающий сектор. Удали фрагмент с двумя девушками в красном и бежевом. Полчаса. Цена – твоя обычная, плюс бонус за скорость. Сейчас. ... Спасибо. Деньги завтра. — Я отключился. Джексон, начальник охраны "La Perla", был прагматиком. Его "обычная цена" включала молчание навсегда. А бонус гарантировал, что запись исчезнет бесследно, даже из бэкапов. Если кто и спросит – сбой системы, временный глюк. Бывает.
Мы мчались по ночному городу, нарушая все правила, как будто их не существовало. Фары резали темноту, шины визжали на поворотах. Время текло как расплавленный свинец. Каждая минута – риск, что Артур придет в себя.
***
Дверь в квартиру Блэквуда была прикрыта. Мы вошли без стука. Первое, что ударило в нос – крепкий коньяк, шампанское и... запах страха, пота и чего-то кислого. Хаос. Идеальный хаос, устроенный Айвой. Перевернутая барная стойка, осколки хрусталя на полу, смятые подушки дивана, валяющаяся бутылка дорогого виски – как вишенка на торте безвкусия этого "любовного гнезда". Хорошая девочка. Невольно сыграла на руку.
— Проверь его, — кивнул я Дэну в сторону кабинета.
Сам пошел по следам погрома. В гостиной – следы борьбы: сдвинутый ковер, опрокинутое кресло. В спальне – постель выглядела так, будто на ней боролись медведи, тумбочка опрокинута, презервативы рассыпаны по полу. Намек на бурную ссору с любовницей? Или с двумя? Идеально. В ванной – разбитое зеркало, мокрые полотенца на полу. Где-то здесь Айва приводила себя в порядок после схватки.
— Босс, — голос Дэна из кабинета был ровным, но с оттенком... удовлетворения? — Контора закрыта. Натурально. Сердечко не выдержало праздника.
Я вошел в кабинет. Артур Блэквуд лежал на полу у сейфа, который зиял пустотой. Поза неестественная, лицо искажено гримасой боли и ужаса, синюшное. Галстук – тот самый, дорогой, с инициалами – был ослаблен, но все еще полуобвивал шею, как жалкий символ его утраченного могущества. Дэн уже надевал тонкие латексные перчатки.
— Инфаркт? — спросил я, хотя ответ был очевиден. Стресс от "ограбления", унижения, возможно, передозировка стимуляторами (Артур любил подстегнуть себя перед "весельем") – все сошлось. Природа сделала работу за нас. Чисто.
— Самый натуральный, — подтвердил Дэн, осторожно ощупывая шею Артура, проверяя пульс там, где его уже не было. — Никаких следов насилия, которые не объяснила бы... ну, скажем так, слишком страстная любовница, недовольная оплатой. Или вор, напуганный сопротивлением хозяина. Стресс – великий убийца.
Он ловко снял галстук, аккуратно сложил его и сунул в карман – улика, которая нам не нужна. Потом принялся методично, с хирургической точностью, осматривать тело и место вокруг, стирая случайные отпечатки, включая, возможно, следы Айвы, поправляя детали, чтобы картина "внезапной смерти во время ограбления на почве адюльтера" была безупречной. Он работал быстро, молча, как автомат. Лучший в своем деле.
Я тем временем подошел к сейфу. Нижняя панель с ложным дном была аккуратно сдвинута. Пусто. Айва нашла копию. Умница. Значит, у нее есть папка. Облегчение, холодное и острое, смешалось с досадой. Она солгала. Или просто не успела понять, что выиграла? Неважно. Папка была в надежном месте – у нее. А это пока главное.
— Здесь чисто, — доложил Дэн, вставая. — Вызовем анонимно "скорую" через час, когда будем далеко. Пусть находят.
Я кивнул, бросив последний взгляд на кабинет. Беспорядок, пустой сейф, мертвый хозяин... и никаких следов, ведущих к нам. Никаких следов девчонок. Камер в доме и вокруг, как мы и предполагали, не было – Артур слишком дорожил своей тайной жизнью. А репутация его жены станет нашим лучшим союзником. Когда она узнает про эту квартиру, про любовниц, про деньги и позор... она сделает все, чтобы замять дело. Спишут на несчастный случай во время ограбления. Расследование будет поверхностным, если будет вообще. Мертвые молчат лучше, чем живые на зарплате.
Мы вышли из квартиры, оставив за дверью тишину и смерть. Ночь поглотила нас, как будто ничего и не было. Одна проблема решена. Другая – рыжая беглянка с деньгами и папкой – только начиналась. И еще одна... Айва Дейли.
Завтрашняя встреча обещала быть интересной.
Как вы думаете, что будет во взаимоотношениях Айвы и Эсми? Пропала ли Эсми навсегда?
Как будут складываться взаимоотношения Айвы и Рейвена?
Хочу видеть ваше отдачу в виде комментариев и заездочек🫶🏼
Обнимаю 🫂