Глава 25
Агата
— Давайте ещё раз пройдёмся по нашему плану, — настаивает Адриано, в голосе которого звучит тревога. Он явно нервничает больше всех. Его пальцы лихорадочно постукивают по столу, взгляд мечется от одного лица к другому, будто он пытается убедиться, что все точно всё поняли и никто не допустит ошибку.
Я устало зеваю, прикрывая рот рукой. За последние сутки мне удалось поспать от силы пару часов. Ночь прошла в бессонных мыслях, тревожных снах и мелькающих перед глазами лицах тех, с кем я провела столько времени. С раннего утра мы собрались в клубе — нашем условном штабе, чтобы в последний раз обсудить детали операции. Атмосфера здесь наэлектризована: напряжение витает в воздухе, но вместе с ним — и нечто родное, тёплое. Многие ребята с радостью меня обняли, кто-то улыбнулся, кто-то шутливо подмигнул. Я с трудом сдерживаю ком в горле. Я правда буду по ним скучать. Эти люди стали для меня больше, чем просто напарники. Они — моя вторая семья.
— Итак, — начинает Самуэль, положив руки на стол и чуть наклонившись вперёд. Его голос звучит спокойно, но в этой спокойствии чувствуется стальная решимость. — Сначала Агата отправит охране Сильвестра поддельное сообщение. Оно будет выглядеть как срочный вызов на помощь. Мы почти уверены, что они клюнут. Большая часть охраны рванёт по ложному следу, а это даст нам фору.
Он делает паузу, чтобы убедиться, что все следят за ходом его речи, и продолжает:
— Затем Агата, переодетая в форму новой домработницы, войдёт в дом. Документы уже готовы, легенда продумана до мелочей. Она откроет проход для нашей основной группы. Входим тихо, без лишнего шума. Первоочередная задача — обезвредить оставшуюся охрану. Никаких рисков, никаких героических выходок. Только точные действия.
Я киваю, про себя повторяя всё сказанное. Я знаю свою часть роли, знаю, что именно от меня зависит, но всё равно внутри скребёт волнение.
— Агата и Габриэль проберутся в кабинет, — продолжает Самуэль, — и займутся ноутбуком. Это и есть наша главная цель. На нём — все ключи, пароли, переписка. Если мы его не достанем — всё остальное потеряет смысл. Так что не теряйте его из виду ни на секунду.
Несколько секунд повисает тишина. Все обмениваются взглядами. В этом взгляде и страх, и решимость. Мы слишком далеко зашли, чтобы отступать.
— Ну что, выдвигаемся? — негромко спрашивает Габриэль. Его голос звучит уверенно, хотя по его глазам видно, что он, как и все, ощущает вес момента.
— Да, — отвечает Самуэль твёрдо, поднимаясь с места. — Пора.
Мы поднимаемся один за другим, проверяя снаряжение, беря свои вещи. Каждый шаг приближает нас к точке невозврата. Внутри всё будто сжимается от напряжения, но в то же время я чувствую странный покой.
Машина замедляет ход и, наконец, останавливается в тени густых деревьев, в безопасном от дома расстоянии. Мотор глухо замирает, оставляя после себя только ритмичное постукивание горячего металла и стрекот насекомых. Внутри салона повисает тягучая тишина, как будто даже воздух замер, ощущая предстоящую бурю.
Мы сидим: я, Самуэль, Габриэль и Адриано. Четыре дыхания, четыре набора нервов, спаянные одной целью — дотянуться до сердца системы, до его слабого, пульсирующего центра.
В моих руках ноутбук. Не тот, за которым мы пришли, а мой — инструмент, через который мы запускаем первую фазу. Мои пальцы уверенно бегают по клавишам, хотя внутри всё дрожит, как натянутая струна. Код написан заранее, отточен до символа, но я всё равно снова и снова перепроверяю его, как суеверный солдат перед прыжком с парашютом. Ошибки быть не должно.
Всё. Готово. Я нажимаю «ввод», и скрипт уходит в сеть, словно змея в траву.
— Сообщение доставлено, — говорю, не отрывая взгляда от экрана. — Теперь остаётся только ждать.
Если всё прошло, как планировали, фальшивое тревожное сообщение должно вызвать охрану Сильвестра на другой конец города. По крайней мере, значительную часть из них. Мы сделали всё, чтобы оно выглядело убедительно, даже с поддельной локацией и имитацией голоса. Остальное дело их паранойи.
Я бросаю взгляд в зеркало заднего вида, отражение встречает меня чужим, резким образом. Из-под капюшона выглядывает рыжий парик, искусно подобранный под образ Бритни — новой домработницы, которую якобы только что наняла управляющая особняка. Скулы подчёркнуты макияжем, брови выведены иначе, чем мои обычные, всё, чтобы сбить с толку, стереть Агату из этого уравнения.
— Фу, — морщусь. — Передо мной стоит Кэтрин.
— А по-моему, тебе идёт рыжий, — усмехается Самуэль, и на его губах появляется едва заметная ухмылка.
— Сейчас не до шуток, — говорю я, закатывая глаза, хотя внутри чуть теплеет от его попытки.
— Агата, ты точно надёжно спрятала рацию? — в сотый раз спрашивает Адриано, не отрывая взгляда от темнеющего вдалеке силуэта особняка.
Я глубоко вздыхаю, поворачиваюсь к нему:
— Да, Адриано. Рация вшита в нижнюю часть корсета. Даже если они меня будут лапать как на границе с наркотиками — не найдут. Проверено.
— Надеюсь, до такого не дойдёт, — тихо говорит Габриэль. Его голос спокоен, но в глазах мелькает беспокойство. Он смотрит на меня чуть дольше, чем нужно, потом коротко кивает.
Молчание внутри машины сгущается, как перед грозой. Я решаюсь нарушить его, чтобы хоть на миг сбросить с нас это удушающее напряжение:
— Если бы три месяца назад мне сказали, что я буду участвовать в мафиозной операции под прикрытием и работать бок о бок со своим бывшим наставником, — говорю я, глядя в окно, — я бы врезала этому человеку за такую чушь.
Мужчины тихо усмехаются. Ненадолго. Смех быстро стирается страхом и концентрацией. Это не просто миссия, это один шанс. Без права на «попробовать снова».
И вот — первый знак. За окном раздаётся низкий гул моторов. Один, другой, третий. Я прилипла взглядом к заднему стеклу. Чёрные внедорожники один за другим выезжают из боковых ворот особняка. Без мигалок, но быстро. Рвано. Почти в панике.
— Они клюнули, — говорит Самуэль. Его голос звучит ровно, но я чувствую, как напряглись его плечи. — Видимо, наше письмо было достаточно убедительным.
— У нас мало времени, — напряжённо добавляет Адриано. Он держит в руках планшет с картой и в реальном времени отслеживает передвижения. — Через час, максимум полтора, они поймут, что это была подстава. И тогда сюда приедут все. Включая самого Сильвестра.
Самуэль смотрит на меня. Его губы слегка поджаты, руки сцеплены на коленях. Он выглядит так, словно борется с желанием сказать: «Останься». Но не говорит. Он знает, как и я — выхода нет.
— Агата, твой выход, — говорит он наконец. Его голос звучит мягче, чем обычно. Почти по-домашнему. Но взгляд тяжёлый, будто он отпускает во что-то большее, чем просто операция.
Я открываю дверь, ветер треплет подол пальто, цепляется за рыжие пряди парика. Прощальный взгляд на них троих. Тех, с кем я прошла этот путь.
— Увидимся с ноутбуком, — говорю я, подмигивая. Голос звучит бодро, даже весело, но внутри всё сжимается до узкого каната.
Я выхожу, захлопываю дверь и медленно направляюсь к дому. Каждый шаг — как удары сердца. Каждый вдох — как отсчёт.
Спектакль начался.
Иду по узкой дорожке, ведущей к чёрному входу особняка. Гравий под ногами тихо хрустит, словно шепчет что-то предостерегающее. Кажется, даже деревья смотрят на меня с немым вопросом: «Ты уверена, что готова?»
Я Бритни. Новая домработница. Без прошлого, без вопросов. Только с аккуратно составленным резюме и не менее аккуратно уложенным рыжим париком.
У калитки меня встречает один из охранников. Крупный, хмурый. От него пахнет табаком и недоверием. Он не говорит ни слова, просто изучает меня взглядом. Я держу в руках тонкую сумку и список выдуманных поручений от управляющей, написанный убористым, почти каллиграфическим почерком. Фальшивка настолько хороша, что, будь я сама охраной, пропустила бы себя без слов.
Чувствую его взгляд. Он скользит по мне, будто пронизывает насквозь, застревая на лице, шее, руках. Его глаза как металл. Он изучает меня не просто как человека, а как объект.
— Ты кто такая? — спрашивает глухо, не убирая руки с кобуры.
— Бритни. Миссис Альварес сказала быть к восьми, — отвечаю спокойно, чуть сбивая дыхание. В голосе лёгкая вежливая неуверенность как у новенькой, ещё не знакомой с порядками.
Он не спешит. Сначала смотрит на мой пропуск, затем на меня. Потом снова на пропуск. Слишком долго.
— Развернись.
Я поворачиваюсь спиной. Сердце глухо стучит в груди. Он подходит ближе. Затем касание. Он начинает обыскивать. Медленно, хищно, дотошно. Сначала по спине — аккуратными, профессиональными движениями. Затем руки. Поднимает мои, ощупывает локти, запястья. Спускается ниже. Касается пояса.
Рация.
Она спрятана под поясом, подшита в тонкий корсет, прижатая к коже. Не должна прощупываться.
— Что это у тебя тут? — спрашивает он, прикасаясь к бокам.
— Телефон, — отвечаю без паузы. — Старая модель. Миссис Альварес разрешила. Только смс.
— Достань, покажи.
— Серьёзно? — я изображаю растерянность. — Там личное. Переписка с мамой. Она сейчас в больнице. Я… я просто не хочу…
Он хмыкает. Смотрит в лицо. Тяжёлые секунды.
— Ты не похожа на служанку, — говорит он глухо.
— А ты не похож на психотерапевта, — отвечаю с дрожащей улыбкой. — Но разве мы похожи на тех, кем работаем?
Он ещё мгновение стоит рядом, слишком близко. Потом отходит, как будто насытившись. Но он запомнит меня — точно.
— Иди. Только без глупостей. Дом большой, но я увижу тебя везде.
— Конечно, сеньор, — киваю и прохожу внутрь.
Когда дверь захлопывается за моей спиной, я лишь на секунду позволяю себе выдохнуть. Сердце всё ещё колотится, как бешеное. Рация цела, не выдала. Но теперь я знаю: всё будет сложнее, чем мы думали.
Дом Сильвестра встречает меня гробовой тишиной. Никаких привычных звуков: ни шагов, ни шорохов, ни легкого эха разговоров. Лишь приглушённый скрип половиц под моими ногами и едва уловимый запах дорогого дерева, пропитанного временем и холодом. Я блуждаю по просторному первому этажу, пытаясь запомнить каждый поворот и заветные места. В первую очередь, ищу те чёрные выходы, которые наши ребята смогут использовать, чтобы бесшумно проникнуть внутрь.
Первый этаж — это лабиринт из комнат с разными историями. Кухня с массивным дубовым столом и сверкающей плитой, где пахнет смесью специй и давно остывшего кофе. Гостиная громадная и роскошная, с высокими потолками, антикварной мебелью и огромным хрустальным люстрой, отражающей блеклый свет ламп. Здесь царит атмосфера былого величия и покоя, будто в любой момент кто-то должен войти, присесть и неспешно поговорить. Ванная комната с зеркалами в позолоченных рамах и керамическими раковинами, вымытыми до стерильного блеска, словно никто не рискнул здесь остаться подольше. И отдельная комната для гостей — аккуратно прибранная, но без души.
Я уже собираюсь подняться на второй этаж, когда меня окликают.
— Эй, ты новенькая? — передо мной стоит девушка в такой же униформе, как у меня. Её лицо открытое, а глаза добрые, словно небольшой островок в этом холодном доме.
— А… Да, — слегка смущённо отвечаю я. — Я Бритни, немного заблудилась тут.
Она не сердится, наоборот, улыбается и мягко берёт меня за руку.
— Пойдём, я тебя проведу.
Мы поднимаемся по широкой деревянной лестнице с резными перилами, которые словно хранят следы многих поколений. Свет из окон рисует узоры на стенах. Девушка ведёт меня в одну из комнат на втором этаже, где в кресле сидит женщина средних лет, строгая, с проницательным взглядом.
— Это новенькая, миссис Альварес, — кидает моя проводница и выходит, оставляя меня наедине с управляющей.
— Правила просты, — начинает она читать длинный список: как вести себя в доме, как общаться с хозяином, что нельзя трогать, куда не ходить и что обязательно докладывать.
Я слушаю, но мысли мои уже бродят куда-то далеко. Где здесь спрятан кабинет Сильвестра, как добраться до нужных комнат и как не выдать себя раньше времени. Времени нет, только краткий инструктаж, после которого меня отправляют на первое задание.
— Приберись в комнате Адамо, — говорит она сухо, и я выхожу в коридор, в который уже возвращается гробовая тишина.
В комнате Адамо настоящий хаос. Разбросанные вещи, грязная одежда, пустые бутылки, пепельницы, переполненные пеплом. Все это словно отражение самого хозяина, который не только не заботится о порядке, но и живёт словно в вечной неразберихе. Запах сырости смешан с прелой кожей мебели и резкими нотами алкоголя. Я осторожно закрываю дверь за собой на щелчок, чтобы не привлекать внимания.
Достаю рацию и включаю её.
— Говорит хакер, меня слышно?
— Агата? — голос Самуэля звучит сразу, без задержек, словно он всегда рядом. — Как ты? Всё хорошо?
— Да, всё хорошо, — отвечаю, стараясь скрыть напряжение. — Никаких проблем пока нет. Позади дома есть что-то вроде подвала, небольшая дверь, там стиральные машинки и прочая техника, что-то типа прачечной. Через этот вход можно пробраться прямо в дом. Как слышно?
— Поняли, — быстро реагирует Адриано. — Будем выдвигаться. Нашла кабинет Сильвестра?
— Нет, — вздыхаю, — но сейчас пойду искать. Пришлось немного повозиться с комнатой Адамо. Здесь всё словно после урагана.
Выхожу из комнаты Адамо, ощущая, как тяжело давятся мои шаги по ковру второго этажа. Коридор кажется бесконечным — стены, обтянутые тяжёлыми бархатными панелями, поглощают свет, делая пространство тусклым и мрачным. Я сверяюсь с планом, пытаясь вспомнить каждую мелочь, чтобы не заблудиться в этом лабиринте.
Заворачиваю за угол — передо мной две двери. Первая открывается с лёгким скрипом, и я заглядываю внутрь: кладовка. Маленькая, но удивительно аккуратная, с полками, заставленными чистящими средствами и коробками. Возвращаю дверь на место, и двигаюсь к второй. Она, к моему огорчению, не поддаётся.
Стараясь не создавать шума, я осторожно достаю из рыжих волос тонкую заколку — моё тайное оружие. Легкими движениями пытаюсь подцепить замок. Сердце колотится в груди, и каждую секунду оборачиваюсь, проверяя, не идёт ли кто по коридору. Тишина кажется давящей, но я не могу позволить себе остановиться. Проходит почти семь минут, каждое мгновение словно маленькая вечность, но наконец — щелчок! Дверь поддаётся. Я осторожно толкаю её, и оказываюсь в кабинете Сильвестра.
Комната поражает своей строгостью и роскошью одновременно: массивный письменный стол из тёмного дерева, на котором аккуратно разложены папки и несколько дорогих ручек. Стены украшены картинами в тяжелых рамах, а пол покрыт густым ковром с изысканным узором. В углу стоит ноутбук — в центре всего плана, словно главный ключ к тайнам этого дома.
Но прежде чем я успеваю сделать шаг вперёд, раздаются резкие выстрелы и шум с первого этажа. Внутри меня взрывается адреналин — время на исходе.
Я хватаю рацию, почти крича в неё:
— Это хакер, что происходит?
— Всё под контролем, — голос Самуэля звучит уверенно и спокойно, словно якорь в буре. — Мы уже внутри, первый этаж почти чист.
Я глубоко вздыхаю, облегчение на мгновение наполняет грудь, но тревога не отпускает.
— Агата, где ты? — звучит голос Габриэля, настороженный и напряжённый.
— На втором этаже, — отвечаю чётко, пытаясь не выдать дрожь в голосе. — Поверни налево, затем прямо, и ещё раз налево. Я нашла кабинет Сильвестра.
— Уже выдвигаюсь, — отвечает Габриэль.
Связь обрывается, и я остаюсь наедине с тишиной, которая кажется преддверием бури. В глазах мерцает решимость — я понимаю, что сейчас всё зависит от меня.
Вскоре к комнате подходит Габриэль. На столе перед нами лежит ноутбук, аккуратно закреплённый на специальной платформе, а рядом — небольшая панель с красными мигающими индикаторами. Я понимаю — это не просто техника, это настоящий капкан.
— Компьютер заминирован.
— Датчики срабатывают на малейшее движение, — шепчу я, прикасаясь к проводам. — Если сработает, взрыв обеспечен. Но без него мы не уходим отсюда.
Габриэль кивает, его глаза горят сосредоточенностью и холодным расчётом.
— Я параллельно отключу сигнализацию снаружи, — говорит он. — Ты со мной?
— Всегда, — отвечаю я, доставая из сумки набор тонких инструментов и сканер.
Мы начинаем работать синхронно: Габриэль аккуратно разбирает платформу вокруг ноутбука, ищет скрытые ловушки, параллельно контролируя показания сканера. Я сижу за ноутбуком и ввожу команды, обходя системы защиты. Напряжение в воздухе будто наэлектризовано. Каждое движение требует предельной точности — один неверный жест, и все наши планы рухнут. Время словно замедляется, сердце бьётся в унисон с мигающими красными индикаторами.
— Система взлома начата, — тихо говорит Габриэль, — но у них есть ещё контрмеры. Файлы зашифрованы, и срабатывает автозапуск мины при попытке несанкционированного доступа.
— Окей, — я сосредотачиваюсь. — Я попробую перехватить цепочку команд и обойти взрывчатку.
Пальцы летят по клавишам, а взгляд не сводится с экрана и проводов.
— Немного осталось, — говорю я, — держись.
Габриэль кивает и продолжает работу. В этот момент на экране появляется сообщение: «ВЗЛОМ ОБНАРУЖЕН. АКТИВАЦИЯ МИНЫ».
— Чёрт! — вырывается у меня. — Нужно срочно!
— Держи рацию, — говорит Габриэль, — я отключаю внешнюю сигнализацию, ты — мины.
Сквозь дрожь в руках я начинаю вводить сложный код, перебивая цепочку детонаторов. Сердце встаёт в горло, когда красные огни начинают медленно гаснуть.
— Готово! — выдыхаю я, а Габриэль с облегчением откидывается на спинку стула.
Габриэль быстро отрывает взгляд от экрана и смотрит на меня.
— Я должен идти, — говорит он твёрдо. — Адриано и Самуэль застряли на лестнице, один из охранников дал сигнал. Им нужна моя помощь.
Я молча киваю. Его решение верное, но внутри что-то болезненно обрывается. Оставаясь одна, я словно беру на себя вес всей операции. Габриэль кладёт руку мне на плечо, коротко, но тепло.
— Закончишь, забирай флешку и через ту же прачечную наружу. Я встречу тебя у машины. Ты справишься.
— Удачи, — шепчу я, и он уже исчезает за дверью.
Теперь только я и ноутбук.
Сажусь за тяжёлый дубовый стол, щёлкаю по нужной иконке. Начинается передача файлов — на экране мелькают названия документов, таблицы с данными, записи звонков, переписка, схемы отмывания денег, списки подставных фирм. Сотни доказательств, чтобы Сильвестр упал навсегда. Это — его конец, если я всё успею. Флешка тихо мигает зелёным огоньком, принимая гигабайт за гигабайтом.
И вдруг экран замирает. На чёрном фоне появляется надпись белыми буквами:
НЕАВТОРИЗОВАННОЕ СКОПИРОВАНИЕ. САМОУНИЧТОЖЕНИЕ ЧЕРЕЗ 5:00
На секунду у меня перехватывает дыхание. Пять минут. Пять. Чёрт побери.
— Спокойно, Агата, — выдыхаю я. — Только не паникуй. Это не конец.
Мои пальцы летают по клавиатуре. Система активировала аварийный протокол, встроенный прямо в ядро ОС. Папка с данными уже почти скопирована — 82%. Но если я не успею перенести всё до окончания таймера — всё сгорит. И не только в переносном смысле.
Я открываю фоновый доступ к системе, ищу способ обойти блокировку и остановить уничтожение, но Сильвестр был параноиком. Всё зашито глубоко, под десятками ложных путей и автоматических ловушек.
4:32. Флешка — 86%.
4:05. Переход к видеофайлам — самые тяжёлые.
3:41. Один из файлов завис.
Я стучу по клавише Enter.
— Давай же, черт тебя возьми!
3:15. Файл пошёл.
Дышу чаще, почти в панике, но заставляю себя держать ритм. На лбу выступил пот. Пальцы дрожат. В ушах — только биение сердца.
2:48. 92%.
2:11. Пошла последняя часть — документы с подписями и банковскими кодами.
Каждая секунда, как выстрел. Я не знаю, сгорит ли весь ноут, или только данные. Но знаю точно, если не успею, мы потеряем всё. И я могу погибнуть вместе с ним. Я уже видела, на что способны мини-механизмы в таких машинах. Это не шутка.
1:44.
1:02.
— Давай! — почти шепчу в экран, будто он услышит.
0:51 — флешка мигает жёлтым. Передача завершена.
Не раздумывая ни секунды, я резко выдёргиваю флешку, бросаю её в карман и хватаю ноутбук. Сердце колотится как безумное. Я срываю стул в сторону, подбегаю к окну, распахиваю его и, вложив всю силу, швыряю ноутбук как можно дальше — в ночь, в кусты, во двор.
На секунду повисает гробовая тишина, а потом…
БУМ.
Рёв взрыва. Небо сотрясается, в воздух взлетают клубы огня и пепла. Откуда-то сверху сыплется штукатурка, гудят стены, пульс отзывается в висках.
Я прижимаюсь к стене, тяжело дыша. Сердце пытается прорваться наружу.
— Спокойно, спокойно, — шепчу сама себе, — всё сделано, всё позади…
Я поворачиваюсь, собираясь выбежать в коридор и замираю.
Он стоит в дверях.
Сильвестр.
Как призрак из кошмара, как сама тень смерти, он появляется почти бесшумно. Его взгляд холоден и тяжёл, будто весит тонну. Чёрный костюм, чёткие черты лица, серые глаза и никакой эмоции. Рядом пистолет, медленно поднимающийся.
— Тебе стоило сбежать, когда был шанс, — продолжает он. — Но теперь ты останешься здесь. Как и те, кто пришёл с тобой.
Я молчу.
— Где он?! — рычит он. — Где ноутбук?!
— Разнесла к чёрту, — выдыхаю я, отступая.
Он бросается на меня. Пистолет падает на пол. Мы сталкиваемся, как две стихии, больно, тяжело, в кромешной тишине. Он хватает меня за волосы, сжимает запястье, выворачивает руку, и я вскрикиваю, когда он роняет меня на пол, прижимает коленом к груди, другой рукой шарит по моим карманам.
— Флешка. Где она?! — шипит он, будто дикий зверь.
— Пошёл ты…
Я упираюсь ему в лицо, ногами пытаюсь отбиться, но он слишком силён. Сильвестр нащупывает карман — нашёл. Почти. Кончики пальцев касаются флешки.
В этот момент дверь распахивается.
— Агата!
Габриэль.
В его руке пистолет. Он целится, но не может выстрелить — Сильвестр почти полностью прикрыт мной.
Секунда. Всего одна.
Я срываю флешку с себя, сквозь боль, сквозь страх, сквозь отчаяние и бросаю её Габриэлю.
— Бери! Уходи! — кричу, задыхаясь. — Отнеси в полицию! Пусть все увидят, кто он такой!
— Агата, нет! — он бросается ко мне.
Сильвестр вскакивает. Его кулак врезается мне в висок. Мир захлёбывается вспышками. Земля подо мной раскачивается.
— Уйди, Габриэль, — кричу я изо всех сил, пока сознание ещё держится. — Если я не выберусь — ты должен! Это важно!
Секунду он колеблется. Его лицо словно вырезано из боли.
— Ребята идут.
Сильвестр бросается к двери, но я хватаю его за лодыжку, вгрызаюсь пальцами. Он падает. Я наваливаюсь на него, изо всех сил сжимаю его руку, дерусь, как безумная.
Он рычит, как раненый зверь.
— Никто не спасётся, девчонка. Ни ты, ни он.
— Зато вся твоя империя сгорит, — шепчу я с разбитыми губами. — До тла.
Сильвестр вырывается, как одержимый. Его глаза горят злобой, и в каждом движении отчаяние хищника, загнанного в угол. Он замахивается, я уклоняюсь, удар рассекает воздух рядом с моим лицом. Сердце стучит в ушах так громко, что я почти не слышу, как он рычит:
— Ты думаешь, всё кончено?! Думаешь, справедливость победит?! Это — мой мир!
Я отшатываюсь, чувствуя, как дрожат колени. Сил почти не осталось, но я не отступаю. Он снова бросается на меня, но вдруг…
— Руки вверх, ублюдок!
В дверь врываются двое: Энцо и Лео из наших, из людей Самуэля. Один с пистолетом, другой с электрошокером. В следующую секунду Сильвестр оказывается на полу, а его тело содрогается от разряда. Он издаёт глухой стон и затихает.
Я стою, потрясённая. Грудь вздымается, сердце колотится, как бешеное. Всё произошло так быстро. Он лежит. Он пойман.
— Агата, с тобой всё в порядке? — спрашивает Энцо, осторожно подходя ко мне.
— Да, всё хорошо.
Я стою в стороне, тяжело дыша, руки дрожат. В голове гудит от напряжения и того, что только что произошло. Сильвестр оборачивается ко мне, его глаза полны ненависти, злобы, но и… страха. Он знает, что это конец.
— Это ещё не всё, — хрипит он. — Вы не понимаете, с кем связались…
— О, как раз наоборот, — спокойно отвечает Лео. — Мы прекрасно понимаем.
Его вытаскивают из кабинета. Сильвестр что-то ещё кричит, но для меня его голос превращается в белый шум. Вдруг наступает тишина. Настоящая. Звонкая.
Я остаюсь одна. Дверь захлопывается, и весь этот мир будто замирает. Я медленно опускаюсь на стул у стола, где ещё совсем недавно кипела передача данных. Взгляд падает на пустой подоконник, откуда я выбросила ноутбук. Вспышка взрыва всё ещё стоит перед глазами.Медленно провожу пальцами по лбу. Там всё ещё пульсирует боль, не физическая, а… глубже. Та, которая накапливается годами.
Я поднимаю глаза, смотрю на массивный деревянный стол, на книги, аккуратно расставленные в шкафу, на темную кожаную обивку кресла. Кабинет Сильвестра это центр его власти. Сюда приходили люди, которых он шантажировал, запугивал, покупал. Здесь решались судьбы, рушились семьи. И теперь… всё.
Мой дедушка и мистер Баркли…
Я прикрываю глаза.
Их лица всплывают в памяти: добрые, усталые, родные. Один пах мятой, другой сигарами и древесиной. Оба были честными людьми. Их убили. И всё это — из-за алчности одного монстра, который считал, что может жить над законом.
— Теперь вы можете спать спокойно, — шепчу в пустоту. — Он заплатит. За вас. За всех.
Ком в горле поднимается, но я не даю ему вырваться. Слёзы не нужны. Всё уже позади.
Никто больше не будет обворовывать стариков.
Никто не отнимет чужую жизнь ради денег.
Никто не сотрёт чужую судьбу в пыль — безнаказанно.
Я подхожу к креслу Сильвестра и медленно провожу рукой по подлокотнику. Даже в этом жесте что-то символическое. Всё, конец. Всё.
И в этой тишине я чувствую, как из груди уходит тяжесть, которую носила годами. Как будто вся моя жизнь с этого момента начинается заново. Без страха. Без боли. Без него.
Я делаю глубокий вдох и выхожу в коридор.
…и в этот момент — что-то тяжёлое с глухим свистом обрушивается мне на голову.
Тьма.
Тишина.
Провал.