•Глава 11: Дождь в два часа ночи.
— Пойдём со мной, — прошептала Карина в трубку. Голос её был тихим, почти шутливым, но с той особой интонацией, в которой Женя сразу услышала: это не просто шутка.
— Сейчас?.. — Женя посмотрела на часы. Было 01:47. — Ты с ума сошла?
— Слегка. Но разве не в этом кайф? На улице дождь, город спит. И я хочу быть с тобой.
На том конце трубки послышался короткий смешок, а потом:
— Не бойся. Просто выйди. Я жду за углом.
Женя зависла. Сердце забилось глухо, будто об стенку. Она лежала под одеялом, босыми пальцами цепляясь за край простыни. Родители давно спали. Всё было привычно, спокойно, как всегда. А за окном — ночь, и Карина.
«Ты с ума сошла», — мысленно повторила она, но уже улыбалась.
Через десять минут, в джинсах, старом худи и с курткой под мышкой, Женя беззвучно прикрыла балконную дверь и шагнула в темноту.
Карина стояла под фонарём. Капли дождя струились по её волосам, по куртке, по лицу. Она не пряталась. Просто стояла, как будто дождь был её естественной средой. Увидев Женю, улыбнулась так, будто ждала её всю жизнь.
— Ты пришла, — сказала она просто.
— А ты всё-таки сумасшедшая, — Женя натянула капюшон. — Зачем мы идём под дождём?
— Чтобы быть настоящими. Ты когда-нибудь чувствовала, как капли падают на тебя и всё внутри замирает?
Женя фыркнула, но Карина взяла её за руку — неуверенно, чуть дрожаще, и та не отдёрнулась.
Они шли по пустым улицам. Город был другой: мокрый асфальт отражал свет фонарей, как гладь озера. Дождь был лёгким, не колючим — будто кто-то наверху нежно напевал им сказку на ночь. Они говорили обо всём и ни о чём.
Про то, как Карина в детстве хотела стать астрономом, но теперь просто смотрит на звёзды.
Про то, как Женя боится грома, но любит грозу.
Про то, как сложно быть собой, и как страшно не быть.
— Мне с тобой легко, — сказала Карина, остановившись посреди площади, где не было ни души. — Ты... как будто — правильная. Для меня.
Женя не ответила. Просто смотрела на неё. Сердце билось, как тогда, в комнате. Снова этот пульс, словно из другой жизни. Карина подошла ближе. Капли стекали с её подбородка, губы дрожали — от холода или от чего-то большего.
— Мне страшно, — сказала Женя, тихо. — Не от дождя. От того, что я не хочу, чтобы это заканчивалось.
Карина улыбнулась — и взяла её обеими руками за лицо. Нежно. Осторожно.
— Тогда пусть не заканчивается, — прошептала она.
И Женя наклонилась ближе, не зная, кто из них первая, но зная точно: этот момент — их.
Город молчал. Дождь лился, как обещание.
— Сколько уже?.. — Женя посмотрела на экран телефона. 04:16.
— Мы и правда гуляли почти три часа? — Карина прыснула от смеха и села прямо на мокрую лавку. — Ну и рекорд.
Они были насквозь мокрыми, но ни одна из них не жаловалась. Карина болтала ногами, будто была ребёнком, а Женя сидела рядом, всё ещё ощущая вкус её губ. Внутри всё плавилось, будто от жара, хотя пальцы закоченели.
— Мне пора. Правда. Меня убьют.
Карина кивнула и не стала держать. Просто наклонилась и быстро поцеловала её в висок.
— Напиши, как залезешь. И... спасибо. За ночь. За всё.
Женя кивнула и побежала, почти не чувствуя ног.
Балкон был на первом этаже. Сейчас — каждый скрип казался выстрелом.
Она подтянулась, колено на перила, потом локти, и наконец — перебралась внутрь. Упала на ковёр, тяжело дыша.
И в этот момент — щёлкнул выключатель.
— Доброе утро, — сказал голос из темноты. Голос, от которого её сердце сжалось не от любви, а от чистого, остолбенелого ужаса.
Папа стоял в дверях, босой, в футболке и спортивных штанах, с растрёпанными волосами и усталым лицом. Он прищурился, будто сам не верил в то, что видит.
Женя застыла. Поднялась медленно, будто перед ней был зверь, который может укусить, если дёрнешься.
— Ты... где была?
Пауза длилась вечность.
— На балконе стояла, — тихо сказала она. — С подругой разговаривала.
— В четыре утра?.. — Он потёр глаза. — Ты мокрая.
— Дождь.
Он опустил руки. Подошёл ближе, но не угрожающе. Просто смотрел. Долго. Усталый, немного потерянный.
— Тебя хоть никто не трогал?
— Нет.
Он выдохнул. Положил руку ей на плечо. Тёплую. Неспешную.
— В следующий раз... получишь. Я не стану тебя прикрывать перед матерью. Давай без сюрпризов. Ладно?
Женя кивнула, и у неё на глазах выступили слёзы. Он увидел, но ничего не сказал. Только обнял её, одной рукой, неуклюже.
— Иди спать, — буркнул он. — До шести ты меня не знаешь.
Он ушёл. Она стояла ещё минуту, потом легла прямо в мокрой одежде на кровать, укуталась в плед и впервые за долгое время — уснула с улыбкой.
Телефон вибрировал под подушкой. Сообщение от Карины:
«Ты дома? Всё ок?»
Женя ответила:
«Да. Удивительно — да. А ты?»
Через секунду:
«Уже скучаю»
И в темноте, под шёпот раннего утра, Женя шептала в пустоту:
— И я... уже скучаю.
5:27
Карина:
Ты не спишь?
Женя:
Нет. Думаю. Про тебя. Про ночь. Про дождь.
Карина:
Я тоже. У меня всё внутри будто... дрожит. Как натянутая струна.
Женя:
Мне хорошо. Но и страшно.
Я знаю. Я чувствую. Каждый раз, когда ты смотришь на меня... у меня будто внутри выключается защита.
Карина:
Скажи честно... Ты что-нибудь чувствуешь ко мне?
Я в тебя влюбляюсь, Жень.
(долгая пауза, «печатает...» долго)
Женя:
Я тоже. И это пугает. Я не знаю, как правильно. Я никогда так не...
Карина:
Не надо «правильно». Мне просто хочется быть с тобой. Медленно. Без обещаний, но с тобой.
Женя:
Тогда — давай медленно. Но честно. Без игр. Даже если вдруг станет сложно.
Карина:
Сложно — не страшно. Страшно не пробовать.
Женя:
Ты опять читаешь мои мысли.
Карина:
Ты просто — моя мысль. Постоянная.
Женя:
Карина...
Карина:
Мм?
Женя:
Мне кажется, я уже скучаю по тебе. Хотя мы только что были вместе.
Карина:
Это потому что ты уже моя. Только ты ещё не до конца это поняла.
Женя:
Я поняла. Просто... давай идти медленно. Но держась за руки.
Карина:
Договорились. Доброй ночи, моя настоящая.
Женя:
Спокойной. С тобой внутри — она впервые будет такой.