Глава 11
— Вчера обстоятельства помешали нам взглянуть на получившуюся ситуацию, — серьезным голосом начал Елеазар. Я молчала.
— У вас есть какие-то предположения? Варианты, как можно все исправить? — спросил Эрик.
— Мою позицию ты уже знаешь. Единственная новая информация, которую мы узнали, — это то, что твоя и Алисина энергии связаны. Все остальное было известно и раньше, — лицо Елеазара стало почти каменным. — Алиса. Я скажу прямо. У нас есть два варианта: твою судьбу заберет либо Долина Звезд, либо черный камень.
Воздух шумел в груди Эрика. Я видела, как много аргументов для спора бьется в его голове. Но авторитет Елеазара, видно, был непоколебим.
— Алиса, если ты станешь одной из нас, то сможешь избежать пророчества. Все встанет на свои места. И пусть ты немного младше, ты можешь стать отличным бойцом, — сказал Елеазар. Он говорил это мягко, как бы пытался поддержать меня.
Но я не знала, что ему ответить.
— Но... я ведь даже не знаю, что за энергия во мне. Может, она не такая уж сильная? Может, бояться вообще нечего?
Елеазар недолго молчал.
— Ты знаешь, какая сила считается самой мощной и влиятельной во всем Мироздании?
Я помотала головой и посмотрела на брата. Он молчал и не спускал глаз с Елеазара.
— Самой влиятельной считается сила Великого Равновесия. Она сохраняет границы между мирами, и разрушить их почти невозможно. И благодаря ей же люди по-прежнему не помнят о нас.
— Но почему мы тогда пересекали границы миров?
— Потому что у хранителей есть доступ к порталам, и все это время мы перемещались по согласию хранителей с обеих сторон, — сказал Эрик. Я не могла понять, успокаивается он или нет.
— И все же ты смогла переломить силу Равновесия и все вспомнила. Поэтому мы можем утверждать, что твоя энергия сильнее любого в этой долине. И я напомню, что концентрация гена в крови растет с каждым днем.
Все снова замолчали. Я думала. Что будет дальше?
— Я правильно понимаю, — начала я, — я либо стану одной из вас, либо... — я замолчала, — и других вариантов нет? Ведь получается, что мне в любом случае придется это сделать.
Я вдруг подумала о родителях. О нашей семье. И о том, как несправедливо получится, если они потеряют и второго ребенка. Вдруг мой внутренний голос был прерван.
«Нет».
Эрик сказал это, и синие вены проступили на его висках. Я подняла голову на него и на Елеазара, ожидая его реакции. Но Елеазар молчал, как будто ничего не слышал.
«Ты никогда не останешься здесь, слышишь? Ты вернешься домой!» — продолжал он. При этом на меня он не смотрел.
А Елеазар все молчал. И вдруг до меня начало доходить происходящее.
«Эрик, как ты...»
«Я не знаю. Я просто попытался».
Я не произнесла ни звука. И он тоже. Этот диалог происходил только в моей голове.
«Ну, отвечай что-нибудь. Вслух. Но что бы ты сейчас ни сказала, ты знаешь, что я верну тебя на Землю».
«Почему ты так категоричен к миру, в котором живешь уже восемь лет? Я была бы с тобой».
«Потому что, как бы сильно я тебя ни любил, я никогда в жизни не пожелаю тебе пережить то, что переживал каждый из нас. Пусть даже и рядом со мной. Это очень опасная жизнь, а я когда-то давно пообещал родителям, что ты всегда будешь в безопасности. Приходится держать обещание», — в последнюю фразу он попытался вложить нотку оптимизма, но получилось не очень. Его внутренний голос оставался несгибаемо решительным.
Я вздохнула.
— Что мне нужно делать?
Елеазар задумчиво кивнул собственным мыслям.
— Я послал на границы двух гонцов-разведчиков. Они могут принести новости, и в зависимости от этого мы будем идти дальше. В целом, нужно нарабатывать навыки боевого искусства. Но это не значит, что тебя пустят в бой, нет. Просто мы не можем быть уверены в действиях... темного мира.
— Извините, — я не удержалась от вопроса. Елеазар внимательно смотрел на меня. Мне вдруг стало страшно, что он не ответит на такую нелепость, — но если хранители создают Равновесие, то разведка информации из других миров не считается нарушением этого самого Равновесия? И как можно разведать что-то из мира темной магии, не сражаясь с душами?
Я замолчала. Елеазар продолжал смотреть на меня.
— Эрик, — сказал он, — ты не хотел бы слетать к Серафиме? Она говорила, что ей нужна помощь, чтобы известить всех о Прощании.
Елеазар бросил на Эрика многозначительный взгляд. Тот кивнул.
Эрик подтянул меня за руку.
— Я скоро вернусь, — сказал он, обнимая меня, — ничего не бойся.
— Я и не боюсь. И ты не бойся, — ответила я. Эрик поцеловал меня в макушку, еще раз кивнул Елеазару на прощание и взмыл в небо.
«Люблю тебя», — отозвалось в моей голове.
«И я тебя».
Я осталась с Елеазаром.
— Садись. Я бы хотел поговорить с тобой.
Я присела на траву, он — напротив меня.
— Посмотри на звезды, — задумчиво сказал он с тенью грустной улыбки. Я подняла глаза на небо, усеянное миллионами огней.
— У нас принято считать, что звезды — это стражники, погибшие в битвах. Они смотрят на нас из мира Высшей магии, чтобы указать нам верный путь, а их белоснежные крылья даруют нам свет.
«Вот почему звезд здесь больше, чем в Мире Людей», — подумала я. Цвет глаз Елеазара слился с небом, и казалось, что его взгляд поглощает небесный свет.
— Тебе может показаться, что я несерьезно разбрасываюсь своими учениками и не вижу особой опасности в их работе.
— Нет, что вы! — перебила его я, — я все понимаю. Это их обязанность. Да и вы не похожи на человека, который мог бы разбрасываться живыми людьми.
Он посмотрел на меня с улыбкой.
— Что ж, я рад. И все же хочу внести ясность. То, что я призываю тебя стать одной из нас, не отменяет другого: для твоего брата уход из Мира Людей стал трагедией. И для тебя это тоже будет тяжело. И также не отменяет того, что это все-таки не человеческая жизнь, это поле боя. Я понимаю это. Каждый из стражников может погибнуть в битве от лишнего движения.
Елеазар сделал паузу. Я молчала. Его взгляд опустился на горизонт, брови немного сдвинулись.
— Но я хотел поговорить с тобой о другом.
Он вновь сделал паузу.
— Равновесие между мирами всегда было очень шатким, как бы сильно его ни удерживали. И в последнее время равновесие между тьмой и светом хрупко как никогда, — Елеазар продолжал задумчиво смотреть на звезды, — полагаю, Эрик рассказывал тебе историю хранителей?
— Да, — ответила я и, немного помедлив, добавила, — он сказал, что все хранители — это братья и сестры.
Что-то в его лице на секунду изменилось.
— Да. Это действительно так, — его голос вдруг стал проще и теплее. — Мы росли в мире, очень похожем на человеческий. Мы не делились на расы и энергии, вся магия была смешана в одно целое. И мы тоже были одним целым.
— А... вы помните, что было... до этих миров? — неуверенно спросила я. Интерес взял верх. Люди столько гадали над тем, кто создал мир, а передо мной сидел человек, который мог знать это наверняка.
— Я понимаю твой интерес, — Елеазар посмотрел на меня и улыбнулся, а потом снова перевел взгляд на звезды, — но мы и сами мало что знаем. Мы даже не уверены, был наш мир миром Высшей магии или был близок к нему. Но мы знаем, что там мы были равны. Мы вместе выросли и освоили суть Мироздания.
Лицо Елеазара вновь стало серьезным.
— Издревле люди верят, что зло можно и нужно победить. Это правда. Но люди всегда отождествляют тьму и зло. И здесь уже ошибаются. Я хочу, чтобы ты поняла, зачем я говорю тебе об этом. Мы не можем бороться с тьмой. Потому что тьма — это часть общего Равновесия. И стражники бьются не за торжество света, а за торжество баланса.
Я понимающе кивнула. Но здесь, без Эрика, я казалась себе старше и решительнее, и поэтому решила сказать еще кое-что.
— Вы рассказали о том, что росли вместе. Елеазар, возможно, мне только кажется. Но равновесие — не единственная причина, по которой стражники до сих пор не добрались до темного мира. Алистер — ваш брат. И вы не хотите причинять ему боль, как бы много ваших учеников ни погибло по его воле. Или я ошибаюсь?
Тут же в моем сознании начала зарождаться легкая паника: не зашла ли я таким вопросом слишком далеко? Но Елеазар не менялся в лице.
— Я буду с тобой честен, Алиса. Хранители уже давно не дети. С нашего детства прошли миллионы лет. Но мы по-прежнему семья, — он на несколько секунд прервался. — Я не знаю, что двигает моим братом сейчас, проклятие или его осознанное решение. Но я до последнего хочу верить, что он выберет правильный путь, даже если в последний момент. Ведь двести тысяч лет назад он проклял себя, для того чтобы найти место во вселенской гармонии. И были ли все это время его действия правильными или нет, мы не знаем. У нас нет образцов или свода законов, позволяющих безупречно контролировать правильность своих решений.
— То есть, то, что он насылает Темных душ на стражников, может быть правильным? — я задумалась. — Возможно, вы и правы. Таким образом, количество Темных душ сокращается...
— Верно. И стражники были созданы специально для этого противостояния.
— Но зачем тогда он направил столько душ в последний раз? Они же... Эрик, Лиза, Алекс... могли все погибнуть!
Я вспомнила про Фила, и что-то внутри будто незаметно надломилось.
— Я не знаю. Он хочет добраться до тебя, Алиса. И о его дальнейших действиях мы можем только гадать. Алистер сказал, что хочет власти над светом, — в голосе Елеазара я на секунду услышала нотки грусти и... предательства? Но уже в следующую секунду интонация вновь поменялась. Голос стал тише. — Но, Алиса, Алистер не так прост. С раннего детства угадать его следующий шаг было невозможно. И что в действительности он ждет от пророчества, мне неизвестно, — он немного помедлил. — Если бы тебе когда-нибудь выпал шанс увидеть его таким, каким он был до проклятия... — на последнем слове Елеазар остановился, — ты бы, думаю, поняла, что я имею в виду.
Я понимающе кивнула. Елеазар улыбнулся.
— Ты удивительный человек, Алиса. Эрик считает тебя очень маленькой. В чем-то он прав. Но для такой маленькой девочки в тебе слишком много силы духа. Я верю, ты справишься со всем, что выпадет на твою долю.
Я улыбнулась.
— Спасибо.
Я взглянула на Елеазара. Он смотрел уже не на звезды, на меня. Я так и не могла понять, сколько ему лет в человеческом расчете. Он одновременно казался очень молодо живым и мудрым, имеющим опыт, который приходит только с годами. А идеальная кожа не давала понять, на какой возраст пришелся бы он в человеческом измерении. Но, вспомнив Алистера, я могла с уверенностью сказать, что Елеазар приходился ему старшим братом.
— Тьма ненамного моложе света. Всего на несколько тысяч лет, — сказал он, словно прочитав мои мысли, и улыбнулся, — но это не значит, что тьма может быть наивнее.
— Не всегда возраст определяет характер, да? — догадалась я.
— Никогда не определяет, — ответил Елеазар.
— Поэтому все стражники равны? — спросила я. Но вопрос получился наполовину риторическим.
— Стражники остаются равными всегда. Они уходят из вашего мира в шестнадцать лет, потому что в этом возрасте они уже могут за себя постоять. Но они по-прежнему остаются детьми. Потому что дети — самое светлое, что было когда-либо создано и придумано.
— Это все настолько завораживающе... я имею в виду, смысл, которым наполнена Долина Звезд, справедлив к каждому. Это больше, чем просто прекрасно, — сказала я. Мне было важно это сказать.
Елеазар улыбался.
— Я очень рад, что ты это поняла.
Вдруг откуда-то издалека раздался голос.
— О! Как здорово, что я вас нашла!
К нам подлетела слегка запыхавшаяся Волынская.
— Привет, Алиса! — сказала она мне, сдувая с лица прядки волос. — Елеазар, я облетела южные районы и юго-запад. Они прибудут сегодня на закате.
— Хорошо, — ответил Елеазар, правда, радости в его голосе слышно не было. — Как дела у остальных? Ты их видела?
— Алекс, кажется, отправился на север. Думаю, он вернется сегодня к полудню. Серафима на северо-востоке. И, кстати, — она перевела взгляд на меня, — я встретила Эрика по пути сюда. Он сказал, что тоже направляется на восток.
— Замечательно. Осталась юго-восточная община, и все в сборе. Сегодня на закате состоится ритуал. Да, кстати, — он посмотрел на меня и снова на Волынскую, — ты не видела гонцов?
Волынская отрицательно покачала головой.
— Я не думаю, что с ними могло что-то случиться. Он всегда отпускает разведчиков.
Она сказала это так, что, казалось, она хочет успокоить не только нас, но и себя.
— Я уверен, с ними все будет хорошо, — кивнул Елеазар. — Однако и мне пора. Нужно подготовить все к сегодняшнему вечеру.
Он посмотрел на меня с легкой оценкой.
— Алиса, я договорился с Софией. Ты побудешь у нее до возвращения Эрика. Там ты будешь в безопасности.
Я кивнула.
— Хорошо. Спасибо большое.
Я чувствовала, что должна быть благодарна за то, как много сделали для меня хранители. И где-то в глубине души я ощущала чувство вины за то, как много хлопот им доставляю.
— Лиза, проводишь Алису? — спросил он.
— Конечно, — ответила Волынская. Она взяла меня за руку и потянула вперед. — Пошли.
— До свидания, — попрощалась я с Елеазаром.
— До скорой встречи, — улыбнулся он. Он сделал несколько шагов от нас и растворился в свете звезд. Несколько секунд я смотрела ему вслед.
— Прогуляемся пешком? — прервала мой мысленный поток Лиза.
— Да, давай, — согласилась я. Мы зашагали по траве в противоположном от Елеазара направлении.
— Елеазар предлагал тебе стать одной из нас? — спросила она. Даже сквозь призму грусти ее голос был бодрым, и это придавало уверенности.
— Ну, как предлагал, — с иронией сказала я, — выбора у меня не особо, чтобы много.
— Порой мы сами не знаем, куда приведет нас судьба. Высшая Магия — вещь крайне непонятная. Мы не можем предугадать, куда она нас выведет, — ее голос стал немного задумчивее. — Эрик рассказывал тебе, как я попала сюда?
— Эрик сказал, что у тебя была... — я запнулась, — что у тебя есть семья. И что ты не видела ее двадцать лет.
Лицо Волынской погрустнело сильнее. Появилась невеселая улыбка.
— Да, это правда. Периодически я спрашиваю у временщиков о них. У родителей по-прежнему все хорошо. Но других детей у них так и нет.
Она ненадолго замолчала.
— Скорее всего, десемгент выбрал меня за то, что я знала тайну Мироздания, что обычному человеку не положено.
— Ты знала о десяти мирах? Откуда? — удивилась я. Неужели кому-то на Земле это известно? Значит, я была такой не одна...
— Мне рассказали. Когда мне исполнилось пятнадцать, в моей жизни появился молодой человек. Его звали Алан.
По ее лицу было видно, как она углубляется в воспоминания.
— Он проводил со мной невероятно много времени. Оберегал от всего. Он стал первой любовью всей моей жизни, — продолжала она. Я внимательно ее слушала. В голове начали появляться догадки.
— А потом он стал часто говорить о том, что я должна быть сильной, справляться с трудностями даже в одиночку. Я боялась, что он что-то сделает с собой. Один раз даже ругалась с ним за такие разговоры. Фактически я заставила его рассказать правду. Но представляла я ее, конечно, совсем по-другому.
Она замолчала.
— Он был ангелом, да? — тихо спросила я.
— Он был ангелом, — подтвердила Лиза. — А я была тридцать третьей спасенной, — она грустно усмехнулась, — а я даже не узнала, в какой момент он спас меня от смерти. Возможно, он отговорил меня идти куда-то, а может, просто вовремя придержал за руку, чтобы я не упала и не разбила голову. Но в последний день он сказал, что хочет, чтобы я прожила настоящую жизнь от начала и до конца.
Она замолчала.
— А потом? — спросила я. Я знала, что должно быть дальше. Но почему-то мне казалось, что ей нужно это рассказать. Ведь вряд ли она делилась этой историей с большим количеством людей.
— А потом он ушел. И больше не вернулся. Я знала, что он уже никогда не придет. И со временем смирилась. Решила, что нужно исполнить его желание и прожить максимально счастливую жизнь. А через полгода мне исполнилось шестнадцать, — ее голос дрогнул. — Видимо, не всем нашим желаниям суждено сбываться.
Она вздохнула и вдруг улыбнулась.
— Но я не забыла о том, чего он хотел. И поэтому стараюсь находить счастье здесь. Ведь и в этом мире у меня появились любимые люди.
Она ненадолго замолчала.
— Тебе будет легче, чем многим, живущим в Долине. Потому что у тебя будет Эрик. Человек, который помнит тебя до десемгента, — это так же важно, как компания на необитаемом острове. Но вам двоим также и сложнее. Потому что, в отличие от многих, у вас на Земле еще остались близкие люди.
Я задумалась над ее словами.
— Если я останусь здесь, я смогу защитить тех, кого я люблю на Земле. Иначе темный кристалл уничтожит Мир Людей.
Волынская смотрела на меня с пониманием. А я только сейчас осознала то, что сказала ей: если я не останусь здесь, Земля будет разрушена. И я вместе с ней. И выбора у меня нет, что бы ни говорил Эрик.
— В жизни здесь есть и плюсы. Во-первых, ты сможешь увидеть все миры, а не только один. Кроме мира Высшей магии, конечно. А значит, у тебя будет возможность найти большое количество друзей. Люди здесь добрее, чем на Земле. Потому что на Земле темная энергия заключается в сердцах в равной пропорции со всеми другими энергиями. Здесь это не работает, у тьмы есть отдельный мир. И она поступает в остальные миры только в очень маленьких количествах.
— Ясно... — пролепетала я. — Кстати, о тьме. Елеазар говорил, что послал к границам гонцов. Как это работает? Неужели возможно незаметно что-то выведать у темного хранителя, и он этого не заметит?
— Нет, это работает не так, — ответила Волынская, — у темного хранителя есть свои причуды, — она почти незаметно запиналась. Сейчас ей было явно труднее говорить об Алистере без неприязни. — Он не скрывает от стражников своих намерений. Он может открыто рассказать о своих планах на заполучение всего мира. Но, конечно, рассказывает не все. Стражники-разведчики похожи на земных дипломатов. Они поддерживают хоть какую-то связь между миром света и миром тьмы. Но это все равно не означает, что действия Алистера можно предугадать. Он остается непредсказуемым, несмотря ни на что.
— А он когда-нибудь появляется в Долине Звезд? — спросила я.
— Никогда. Периодически его видят у Камня Равновесия, — она кивнула головой, как бы припоминая недавний случай. — Но даже там он появляется крайне редко. Вряд ли вы тогда встретили его случайно. А в основном он не покидает Мир Тьмы. Неудивительно, что у него есть свои... особенности характера, — Лиза бросила выразительный взгляд, придающий последним словам еще более яркое значение. — Он проводит всю жизнь в одиночестве.
— А как же Темные души? — спросила я.
— Темные души не имеют конкретного физического облика и ясного сознания. Это просто скопления темной энергии, по структуре своей отдаленно сохранившие человеческие пропорции. Говорят, много лет назад Алистер хотел обрести собственных учеников, как остальные хранители. Он даже разбирался с пророчествами, накопившимися за все эти века, чтобы найти хоть какие-то зацепки. Но, видимо, так ничего и не нашел. А мы уже пришли.
Мы остановились. Вокруг нас по-прежнему были трава и звезды. Но я вспомнила это место. Сюда мы попали, когда вернулись из замка Анастасии.
Я заметила, что, несмотря на абсолютно однотипные виды, я все же начала различать разные места в Долине Света. Все-таки земля была не идеально ровная, а рисунок звездного неба немного сдвигался в зависимости от направления.
— Этот портал общий и для ткачей, и для временщиков, — пояснила Лиза. — Только дальше мне нельзя. Нет разрешения, — пожала плечами она.
— Ладно. Спасибо большое, что проводила, — благодарно улыбнулась я. Лиза обняла меня.
— Пожалуйста. Было очень интересно с тобой поговорить. Надеюсь, скоро увидимся!
Портал в мир времени открылся. Я шагнула в него, помахав на прощание Лизе рукой.
Все вокруг вновь залил теплый золотистый свет.