Глава 42.
Послышался оглушительный вой сирены, и лампы над головой замигали кроваво-красным цветом. Громкоговорители, проведённые в комнаты, оповестили о том, что всем нужно собраться в Зале Собраний на уровне «С».
Я уже предполагала, что это значит, но совсем, совсем не хотела об этом думать. Пусть всё откажется страшным сном и не более. Пусть я проснусь у себя дома, в тёплой постели, и пойму, что ничего этого не было. Я хочу, чтобы всё это было лишь чёртовым сном!..
- Это может быть опасно? – спросила я, переводя испуганный взгляд на брата.
- Это уже опасно. Никто не знает, что взбредёт в голову Александру, и какой приказ он отдаст. Всё может закончится уже сегодня, и... и для многих гондоловцев и отступников сегодняшняя ночь будет последней.
- Не говори так, чёрт, пожалуйста... Никто не умрёт!
- Per la volontà di Dio tutto, tesoro*. Нам остаётся только надеяться и выполнять приказы.
***
Гондоловцы ввалились в Зал Собраний и их построили во множество колонн. Я шла вслед за Денисом, и мы, остановившись, встали в самом дальнем углу Зала, который совершенно не было видно с трибуны. Кто-то постучал молоточком по железу и все сразу затихли, а голос Александра эхом разлетелся по залу:
- Друзья мои, люди мои! Сегодня ночью будет решена судьба «Гондолы». Мы выступим против Отступников, против тех, кого мы вырастили и тех, кто предал нас. Против Станислава Майорова и против его сторонников. И мы должны одержать победу, во что бы то ни стало. Я желаю вам удачи, друзья мои. И пусть ни один Отступник не очернит вашего гордого имени – Гондоловец!
Я практически не слушала, но моё внимание было приковано к свернувшейся на полу фигуре в противоположном углу зала. Среди стоящих колоннами солдатов я не могла видеть ясно, но фигура явно была мужская. Накрытая мешковиной, она, наверное, уже не дышала. Мужчина был худым. Из-под мешковины выглядывали грязные драные брюки и нога в запёкшейся крови.
- На что ты смотришь? – шепнул Денис мне на ухо. Тёплое дыхание обожгло замёрзшую кожу.
Я кивнула на противоположный угол зала и брат, присмотревшись, тихо выругался. Наши с ним голоса потерялись в шуме, исходящем от пары сотен гондоловцев, спешащих покинуть зал и Денис, воспользовавшись отсутствием внимания, достал из кармана прихваченной куртки связку ключей и открыл какую-то дверь прямо за нами. А потом, силой впихнув меня туда, зашел сам и закрыл дверь с внутренней стороны. Мы оказались погруженными в темноту, а в воздухе витал запах плесени.
- Это один из тайных ходов, - прошептал брат. - Здесь их целая цепь, но в них легко заблудиться. Я выучил карту ещё будучи ребёнком.
- И что нам теперь делать? – Я не видела его лица, но почувствовала, что он хмурится.
- Т-с-с. Тише. Тут даже у стен есть уши, - шепотом сказал Денис и взял меня за руку, чтобы я не отстала или не зашла не туда.
Я потерялась во времени. В темноте мы молча шли, может быть, несколько минут, а может – несколько часов. Время тянулось невыносимо долго, но усталости, сколько бы мы долго не шли, я не чувствовала. Только странную опустошенность внутри и страх перед боем.
- Аккуратно, тут лестница. Спускайся первая, я следом, - тихо сказал Денис, напряженный до предела. – Не упади – железо мокрое, а внизу вода.
Я кивнула. Хоть он и не мог видеть этого жеста, но он слышал мой вздох и ободряюще сжал мою ладонь, после, отпустив.
Лестница и правда была скользкая от воды. Приходилось крепко держаться руками, чтобы не соскользнуть. Лестница скрипела и шаталась, но всё-таки выдерживала меня и вскоре мои ноги по голень опустились в воду. В нос ударил противный запах сырости.
Следом за мной спускался и Денис. Вскоре он опустился в воду рядом со мной и тихо выругался. Потом, шепнув «Живая?», взял меня за руку и вновь стал путеводной ниточкой.
В воде идти было трудно. Ноги то и дело натыкались на какую-то мягкую хрень под водой и скользили на глине.
- Все давно забыли про эти тоннели, - сказал Денис, и его слова отразились эхом. – А я как-то в шесть лет нашел в библиотеке чертежи и выучил от скуки. Родители спрашивали, мол, что это и зачем оно мне сдалось, но я пожимал плечами и продолжил учить. И вот, надо же, пригодилось, - тихо хмыкнул брат.
- Не опасно говорить? Мы уже вышли?
- Не опаснее, чем находиться здесь, - ответил парень. – Поймают – убьют, не поймают – выберемся.
Мы оба замолчали, думая об одном и том же. Что будет после? Если всё закончится благополучно, Денису всё равно придётся несладко – отец утащит его с собой, на дно. Их обоих посадят... а я? Я не поверю, что отделаюсь просто учётом в детской комнате милиции или у психиатра. Меня тоже могут загрести – я тоже была причастна к их делам, хоть и не столь продолжительный срок.
- Он не всегда был таким, - вымолвил брат, и его слова снова отдались эхом. – Раньше он был более-менее... нормальным, но когда появился Майоров и покинул «Гондолу», отец загорелся желанием отомстить ему и уничтожить его. И вот так «Гондола» превратилась в ад на земле, хотя когда-то это была лишь маленькая организация, торгующая наркотой.
- Куда мы идём?
- Я, конечно, терпеть ненавижу Майорова, но отец мне сейчас тоже не друг. Я не хочу предавать его, но чтобы защитить тебя, это – единственный выход. Нужно предупредить Майорова о планах отца, чтобы бой был честным. А ты... так уж получилось, amato, что ты оказалась между молотом и наковальней.
В конце коридора я увидела, как поблескивает вода... свет! Я посмотрела на свои руки и уже могла видеть их. Темнота отступала, уступая место свету.
Источником света наверху была решетка. Большая квадратная решетка с толстыми прутьями, но которой висел замок. Денис подошел к стене и, выудив из кармана куртки ключ, которым открыл дверь в Зале Собраний, одной рукой схватился за решетку, подтянувшись, а второй вставил ключ в замок и повернул.
Явно довольный своей работой, парень спрыгнул обратно в воду и, спрятав ключ, кивнул мне:
- Сама дотянешься или поднять?
- Сама попробую.
Решетка была чуть выше, чем я рассчитывала, но с четвёртой попытки я всё-таки ухватилась за прутья и подтянулась наверх. Потом поставила носок ботинка на бетон и, оттолкнувшись, перевернула решетку так, что я оказалась сверху. Встала и отряхнулась, хотя это и было ни к чему – одежда и так была грязной и рванной.
Денис усмехнулся, когда я снова опустила решетку, и повторил то же самое, что и сделала я, потом снова надел на решетку замок и закрыл на ключ.
Я огляделась по сторонам: какая-то подворотня. Рядом – мусорный бак, с двух сторон – стены домов, а над головой хмурые чёрные тучи, как в моём сне. Мой взгляд упал на то, чему я сейчас была рада как никогда – машину Отступников, которую я бросила, убегая от Стаса.
«Перебежчица! Глупая малявка-перебежчица!», - язвил один из демонов. Красноглазый и краснолицый, который, по-моему, был моим внутренним прокурором. Я мысленно послала его в один конец и дала ему шоколадку, чтоб успокоился. Демон довольно облизнулся и принял сладость, мгновенно заткнувшись и принявшись жевать.
- Смотри! – радостно воскликнула я, указывая пальцем на противоположную сторону улицы.
- Отступники? – брат недопонял.
- Почти. Когда я не знаю, из-за чего решила убежать от Стаса, я просто запрыгнула в машину и мгновенно научилась водить. Адреналин творит с людьми ужасные вещи.
- Вау. Не думал, что моя паинька-сестра на такое способна, - он направился к машине с довольным лицом.
- Ещё раз назовёшь меня паинькой – получишь по яйцам, - я нагнала его и попыталась состроить серьёзную мину, но по усмешке на лице брата поняла, что с грозностью не удалось. – Забыл, кто испортил меня?
- Парни, скинувшие тебя с моста и ныне гниющие под ним. – Брат резко изменился в лице и ещё быстрее зашагал в сторону автомобиля. Подойдя, он дёрнул дверную ручку, и та поддалась.
- Ты ещё и без ключей завела?!
***
Я не ожидала, что Стас Майоров примет меня с распростёртыми объятиями после того, что я натворила. С самого начала я готовилась к тому, что он выставит меня за двери, а Отступники наведут на меня дула своих пушек, скаля зубы и шипя «крыса, чёртова крыса, крыса!..».
Девочка-погром, девочка-предатель, гондоловская крыса, ненормальная, перебежчица... – клички, которыми меня могли называть за спиной, можно было перечислять до бесконечности. Но чаще мелькала «крыса». Без лишних слов, просто холодное и противное «крыса» чаще всего звучало за моей спиной ядовитым шепотком.
- Тебе они не пустят – ты гондоловец, да ещё один из предводителей, - сказала я, выходя из машины. – Пойду я и попробую привести Стаса сюда. Хоть они меня и ненавидят, но хотя бы пускают внутрь, - вздохнула я, и захлопнула за собой дверь, оставив недовольного Дениса одного. Вот я перелезла через кованую ограду...
В голове всплыли слова Александра о нападении, пока я шла через двор, и от черепной коробки отразился его неприятный хриплый голос. Я вздрогнула, шмыгнула носом и дёрнула на себя массивную дверь, но она не двинулась с места. Дернула ещё раз – тот же самый результат.
Призрачная тишина и сгущающиеся сумерки пугали меня. Туман висел над землёй дымкой, нагоняя ещё большей жути. Ботинки увязали в грязи, и когда я делала шаг, земля неприятно чавкала.
«Вот так же и чавкала судьба, когда глотала твою жалкую жизнь», - хихикнул тоненький девичий голосок в голове. Прежде я не слышала его. Демонов, здравомыслие... но не девчонку.
Я обошла дом, игнорируя тоненький, похожий на писк голос в своей голове и, уже собравшись дёрнуть заднюю дверь, как увидела маленький клочок бумаги, прикреплённый к дереву кнопкой.
«Мы знаем о планах Александра и, Мышка, если ты читаешь это, то не переживай. Всё будет хорошо, а ты, умоляю, запрись у себя в квартире и пересиди эту злополучную ночь. В багажнике угнанной тобой машины было оружие, так что ты можешь взять его с собой и положить на соседнюю подушку, чтобы не было так страшно. Умоляю, ангел мой, не делай глупостей. Я знаю, что козёл, прости», - и кривобокое сердечко припиской.
Я не поверила своим глазам. Сорвала записку с двери, будто бы кто-то кроме меня мог её забрать, и сжала в кулаке, прижимая к груди. По телу прошла волна мурашек.
«Мышка, Мышка, Мышка...», - повторялось в голове голосом Стаса. Того Стаса, из «До», всё ещё родного, всё ещё любимого Стаса... Он там! Он где-то там, мой Стас, под маской чёрствого и бездушного монстра, в глубине...
Ещё есть надежда. На то, что его можно вернуть. Спасти. Вытащить на поверхность из ледяной воды, в которой он утонул. Оживить... вернуть чувства, вернуть ему его самого.
По щеке съехала слеза, оставляя после себя чистую дорожку на грязном лице.
Сжав записку так, что побелели костяшки, а ногти впились в ладонь, я подорвалась с места и бегом, разбрызгивая грязь, помчалась через двор. Перелезла через ограду и добежала до машины.
- Помоги мне. – Я буквально ввалилась внутрь, и в ответ на непонимающий взгляд брата, продолжила: - Они знают о нападении. Их нет тут, но Стас написал, что в багажнике есть оружие. Помоги мне достать – потом некогда будет.
Денис без лишних слов открыл бардачок, вытащил оттуда ключ от машины, – который я раньше найти не могла – и вышел из машины. Открыл багажник, и мои брови взлетели вверх: там было множество аккуратно уложенного оружия – ножей, пистолетов, «звёздочки» и много-много прочего. Тут даже нашлась куртка, которая практически подходила мне, и пара сапог.
Не церемонясь, я накинула куртку и посильнее застегнула её, почувствовав приятное тепло. Достала сапоги и влезла в них, радуясь сухой обуви.
- Оружия прямо как у братьев Винчестеров, - заметила я, вертя в руках нож с резной рукоятью. Недолго думая, я спрятала его в сапог, и принялась рассматривать остальное.
- У кого?
- Не смотрел «Сверхъестественное»? Вау. Такие как ты – вымирающий вид людей.
- Давай уже, бери и пихай по карманам всё, с чем умеешь обращаться, - поторопил Денис. – Времени в обрез.
- Ты знаешь, где они? Где... где всё это произойдёт?
- Да. Отец говорил об этом с канцлером прошлой ночью, пока я строил из себя пьяную в хлам свинью.
***
Сумерки сгущались. Туман белой пеленой низко весел над землей. Денис вел машину по неосвещенной стороне улицы. Улица была странно пуста, будто люди вовсе вымерли – не горел даже свет в окнах домов. Брат заглушил двигатель на расстоянии от жуткого огромного и полуразрушенного здания и минуты две пристально всматривался в темноту, скрывавшую в себе ночные кошмары.
Наконец он достал два пистолета, которые заранее приготовил и, повернувшись ко мне, с тревогой в глазах встретился со мной взглядом.
- Будь тут. Пожалуйста, Милана, не выходи из машины. Если кто-нибудь появится тут, на этой стороне – Отступник или гондоловец – стреляй, не раздумывая, и уезжай.
- Я нужна там... - запротестовала, было, я, но Денис приложил палец к моим губам, прося замолчать.
- Послушай меня, amato: и мне, и Майорову будет спокойнее, если тебя там не будет. Мы не будем бояться, что в тебя не дай бог могут попасть и убить тебя, и нам будет гораздо спокойнее. Как бы тяжело это не было произносить, я всё-таки скажу: сейчас я на стороне Отступников. Отец совсем перешел границы. А ты нужна нам живой и здоровой... Нужна мне. – Не дождавшись моего ответа, Денис подался вперёд и, взяв моё лицо в ладони, поцеловал. Я вздрогнула, но не отпрянула, а наоборот, ответила, в то время как внутри рухнула какая-то стена. Его губы были холодными, словно лёд, и холодом своим обжигали.
Оторвавшись от моих губ, парень улыбнулся мне и, попросив «Будь осторожна, amato», взял пистолеты и вышел прочь. Тишина, воцарившаяся в машине после его выхода, оглушала. Я наблюдала, как уверенная фигура парня в чёрной форме удалялась всё дальше и дальше, пока не скрылась в тени здания.
И почувствовала пустоту, которой так боялась.
____________________________
* Per la volontà di Dio tutto, tesoro – на всё воля Божия, сокровище