Глава 18.
***
- Где он? – с визгом переспросила я, метаясь из угла в угол гостиной. Ещё лучше! Я пыталась справиться с потерей Ирины, валялась пьяная в шкафу, закатывала истерики из-за матери, а он, чёрт подери!.. – Как у вас вообще хватило мозгов его туда отпустить?!
- Он справится, Милана. Давай мыслить оптимистично, - предложил Лёша, отрываясь от экрана телефона и поправляя наушник в правом ухе.
- Как тут мыслить оптимистично, мать вашу?! – выругалась я. Он выгнул брови, видимо, впервые услышав от меня подобное. – Вы хоть понимаете, что с ним может там случиться?! Нет. Вы ведь даже не были там, не знаете, какие они жестокие. Вы серьёзно думаете, что я воткнула в себя нож из развлечения, да? Чёрт возьми, да в том подвале, где меня держали, у них был целый арсенал для пыток!
- Да успокойся ты! – Ева несколько секунд глядящая в экран телефона Лёши, вскочила, не выдержав. Я прекрасно понимала, что порядком достала их своей полуторачасовой истерикой, но меня просто-напросто накрыло. – Всё с ним в порядке.
***
Дорога. Загородная дорога, на которой меня не додумались бы искать. Для своей цели я выбрала именно её. Холод пронизывал до костей, но я старалась не чувствовать его, переключившись на что-нибудь хорошее. Например, воспоминания о некоторых днях и вечерах, проведенных с Ириной или Стасом.
Я помню, как он учил меня стрелять. А потом, тем же вечером, начал вытворять всякие безумные глупости.
А теперь я легла на холодный асфальт, который, судя по всему, недавно почистили от снега, и смотрела в небо. Из-за низко нависших снеговых туч не было видно звёзд, но мне это и не нужно. Нужно было смириться с тем фактом, что первая же машина станет для меня последней. Я больше не хотела так жить. Как угодно, но только не так.
Казалось, я лежала вечность, хотя на самом деле не прошло и пятнадцати минут. Наконец-то услышав звук подъезжающей машины, я зажмурилась, приготовившись к худшему. Никакой жизни перед глазами, ни страха, а просто надежда на то, что боль будет недолгой, а за ней придёт тепло, расслабление и сон. Но ничего не наступало, и я уже подумала, что умерла, но к своему несчастью услышала знакомый до боли голос:
- Боже, Милана, что ты с собой творишь-то, идиотка, - я открыла один глаз и увидела, как он сел около меня на корточки. - Меня не было всего пару дней, а ты снова за старое? – Стас с укором посмотрел на меня.
- Ты просто должен отпустить меня, - ответила я, открыв оба глаза и теперь смотря в черноту неба. – Я не могу так жить. Просто не могу.
- Вставай, - он потянул меня за руку, но я упиралась. - Ты ведь прекрасно знаешь, что пока я жив, я не дам тебе умереть, - мужчина отпустил меня, и я подумала, что сейчас он развернётся и уйдёт, но вместо этого он просто лёг рядом со мной и взял мою руку в свою.
- Почему? – спросила я, после недолгой паузы. Хоть я и не видела, но почувствовала, как он улыбнулся.
- Потому что я люблю тебя, маленькая, глупенькая девчонка, - он мягко засмеялся, и я улыбнулась, вдохнув успевший стать родным аромат одеколона, разбавленный запахом приближающейся зимы и свободы.
- Пожалуйста, не отпускай меня, - попросила я, ответно сжав руку Стаса. – Даже если я прошу...
Вдруг меня посетило необычайное спокойствие, какого я никогда раньше не чувствовала.
***
Наверное, впервые за ужасные несколько дней, которые выпали на нашу долю, у меня на лице была искренняя счастливая улыбка. Он здесь. Он жив. И я тоже жива, и я тоже здесь. Ева с Лёшей – тут, наконец-то спокойны и счастливы, хоть и по-прежнему отдалены друг от друга.
Но что ещё нужно? Бутылка дорогого виски из запасов Стаса, и праздничный обед.
Стас никого не убил – ни Аришина, ни Дениса, но теперь каждый из нас точно знал, что мы должны сделать, и мы обязаны были это отпраздновать.
«Мы уничтожим их, словно противных надоедливых крыс, и я буду участвовать в этом. Стас сдержит своё обещание. Я, за все, что пришлось пережить, за смерть Ольги – за всё это я хочу лично перерезать глотку Аришину. Я хочу, чтобы он умер в муках. И он умрёт. Я клянусь», - мысленно повторяла я, пряча безумие за милой улыбкой. Безумие и любовь к Стасу – всё, что у меня осталось.
- Милана? – В дверь гостевой комнаты тихо постучали, и я услышала голос Стаса. – Можно? – поинтересовался он, чуть-чуть приоткрывая дверь.
- Да, конечно. Входи, - отвернувшись от зеркала, повернулась к двери, и он на секунду замер. Ещё бы, мне самой было стыдно за белое кружевное платье, в которое всунула меня Ева. Но выбор был невелик, ибо она забрала мою одежду.
- Вау. Сегодня ты ещё красивее, чем обычно, - с улыбкой заметил Стас, подходя ближе. Как я должна на это отреагировать? Сказать «спасибо», или промолчать? Видимо, моё тело уже знало, что делать, ибо лицо залилось краской, а губы сложились в смущённую улыбку. – Чего краснеть-то, - засмеялся он, - я же правду говорю, - парень заправил мне за ухо выбившуюся прядь и поцеловал в лоб. – Я тут кое-что принёс... - Не договорив, он вывел руку из-за спины, и в ней оказалась квадратная синяя бархатная коробочка.
- Стас... - предостерегающе произнесла я, отступая на шаг назад. Я никогда не любила подарки, и сейчас была точно не в состоянии их получать. – Не порти момент, пожалуйста.
- А разве я порчу? - он поднял брови, и мгновенно оказался около меня. Я не успела даже раскрыть рта, как он сказал: - Я хочу, чтобы то, что находится внутри, было с тобой всегда, окей? Чтобы ты не снимала его ни за что в жизни, что бы с нами не произошло. Пожалуйста. Я хотел подарить это на Новый год, но расклад событий, который ничуть меня не радует, заставил сделать это раньше.
Парень открыл коробочку, и ровно в то же мгновение я изумлённо открыла и закрыла рот, не в силах сказать ни слова. Я просто переводила удивлённые глаза с вещицы в коробочке на Стаса и обратно.
- Господи Иисусе, Стас... - я закрыла рот.
- Мышка, пожалуйста, - вторично попросил он.
Я вымучено застонала и кивнула, вздохнув. Стас победно улыбнулся и, развернув меня лицом к зеркалу, закрепил у меня на шее золотисто-оранжевый шнурок, на котором находился вроде бы ничем неприметный кулончик в виде расправленных ангельских крыльев. Когда бронзовая подвеска коснулась кожи, я чуть заметно вздрогнула.
- Что ты так дергаешься, будто она тебя сейчас укусит? - усмехнулся Стас.
- В жизни и не того можно ожидать. - Я миленько улыбнулась своему отражению и, неожиданно развернувшись, поцеловала парня в щеку, чего он точно не ожидал: - Спасибо. Очень красиво, - поблагодарила я.
- Ну что, - Стас взял меня под локоть, - пойдём? – Он подождал моего ответа. Я вдохнула, и кивнула, приготовившись к ехидным комментариям Евы.
***
Потянувшись за стопкой Стаса, которую я надеялась свиснуть как можно незаметней, я получила по руке, и мне сунули стакан с апельсиновым соком.
- Что за подстава?! – возмутилась я, вторично потянувшись к стопке. Поняв, что просто отобрать её у меня не получится, Стас залпом осушил её и, отодвинув на противоположный край стола, так, чтоб я не могла достать, торжественно улыбнулся:
- Пей сок. Детям виски нельзя, - и ангельски улыбнулся, захлопав глазками, за что получил локтём под рёбра.
- Ну да, давайте, ещё подеритесь тут, - кашлянув, сделала замечание Ева. Я приглушенно засмеялась, сама не зная от чего. Меня прожгли три серьёзных взгляда, от чего я, ещё раз хихикнув, изо всех сил попыталась сделать серьёзное лицо.
- Не очень-то убедительно, - заметила блондинка. - Что, те деньги, которые не потратила на алкоголь, спустила на психотропные? – Девушка вопросительно подняла бровь. Я промолчала. – Если это так, то я кремирую тебя прямо тут.
- Ничего я не спускала! – Я притворилась обиженной и выпятила вперёд нижнюю губу. Вся троица дружно усмехнулась. Всё-таки приняв стакан со слегка горьковатым апельсиновым соком, который мне минуту назад сунул Стас, я залпом осушила его и шумно выдохнула, когда оторвала стеклянный стакан от губ.
- И на этом спасибо.
***
Мы лежали на его кровати.
И нет, между нами ничего не было, кроме поцелуев в перерывах между диалогами. Правая рука парня была заведена за голову, а левой он прижимал меня к себе, в то время как я изучала его татуировку, которую видела впервые. Это было перо, в верхнем левом углу рассыпавшееся на множество маленьких птиц. Я провела по ней рукой и Стас вздрогнул.
- Не надо, - попросил парень. Я послушно убрала руку и обняла его сильнее.
С каждым днём меня затягивало всё больше, словно плавающего в воронку. Сначала постепенно, позволяя держаться на поверхности, а потом внезапно утянуло на дно.
- Я люблю тебя, - неожиданно для себя, я решила произнести это вслух. Удивительно, но слова дались мне необычайно легко, словно шли из самого сердца. Возможно, так это и было.
- Я тоже тебя, - парень повернул голову в мою сторону и нежно улыбнулся.
- Я сильнее, - ответно улыбнулась я, имитируя детские объятия, показывающие «размер» любви.
- Ты сравниваешь каплю с морем, Мышка, - Стас повернулся на бок, и посмотрел мне в глаза.
Я почувствовала, как меня накрыло волной приятного тепла, и все мысли ушли куда-то из моей головы, либо прятались под завесой густого тумана. Веки тяжелели, дыхание становилось ровным, а сердцебиение замедлялось.
- Что со мной происходит?! – Я попыталась поднять руку, чтобы убедиться, что со мной всё в порядке, но она не поддалась. Тело словно окаменело, и какие бы усилия я не предпринимала – не поддавалось. Я с ужасом в глазах посмотрела на Стаса. – Стас? Что со мной происходит?!
Лицо парня посерьёзнело, и он с виной в глазах глянул на меня, а потом перевёл взгляд на мои руки на его татуировке. Он разомкнул их так легко, словно это ничего не стоило для него и, перевернув меня на спину, сложил крест-накрест на груди.
- Чёрт возьми, Стас! Скажи мне, что со мной происходит?! – Стоило словам сорваться с моих губ, как во рту появился неприятный горький привкус. Я вспомнила сок, и до меня наконец-то дошло. – Зачем ты это сделал?!
- Прости, - тихо сказал он. - Так надо. Доверься мне. - Парень лёг рядом со мной. Не смотря на то, что моё тело совершенно не слушалось меня, из моих глаз брызнули слёзы. – Господи, не плачь, а? Всё в порядке. Так надо.
В глазах помутилось, веки отяжелели и опустились. Я издала какой-то непонятный звук, напоминающий то ли стон, то ли хлюпанье. А дальше как будто оглохла и совершенно ничего не слышала, кроме биения собственного сердца, с каждым новым ударом становящегося всё тише.
***
Стас открыл глаза. Пытаясь построить последовательность своих действий, он прокручивал в голове события вечера.
Вот они сидят за столом, вот танцуют на этом же столе и на барной стойке, кричат во всю глотку что-то непонятное заплетающимся языком. Вот он курит на балконе, а потом тушит сигарету о водосточную трубу, проходящую впритык к балкону их квартир и, запрокинув голову, смотрит в ясное ночное небо, по привычке пытаясь найти пару знакомых созвездий. Потом возвращается в квартиру, на ходу скидывает рубашку и идёт в душ, а когда возвращается, застаёт Милану, свернувшуюся калачиком, словно маленький ребёнок, на его кровати.
Он знал, что будет потом. А ещё знал, что у его поступка будут последствия, и никто не посмотрит, что он сделал это во благо девушке, которую любил больше собственной жизни. Никто, даже она сама не поймёт этого, а лишь посмотрит на него осуждающим взглядом, от которого Стасу станет не по себе, и заплачет. Но когда она поймёт, она ничего не сможет сделать.
Сейчас Стас смотрел на казавшееся мёртвенно-белым в лунном свете лицо Миланы, и думал «А стоило ли?». Девушка доверяла ему всей душой, наверное, как никому другому, а он сделал то, отчего ему самому было тошно, но другого выбора у него, просто-напросто, не было.
Парень наклонился и, заправив девушке за ухо выбившуюся каштановую прядь, поцеловал её в лоб.
- Прости, Мышка, - вполголоса повторил Стас, наверное, уже в сотый раз. – Так надо, слышишь? Ты должна верить мне. Когда ты проснёшься, всё кончится, и ты будешь в безопасности. А сейчас спи, - брюнет ласково улыбнулся девушке, сам не понимая, отчего он всё это делает – она ведь и не слышит и не видит его. Видимо, он хотел верить, что всё происходит совершенно наоборот, но в то же время он не хотел, чтобы она очнулась до того времени, как всё закончится.
Dk