Глава 19.
***
Первая мысль, бегущей строкой проносящаяся в голове настолько быстро, что я еле успеваю её уловить – «Он не мог этого сделать!». Я не верю! Нет!
По телу волной расходится лёгкое онемение, и я уже могу пошевелить конечностями. Проверив это, я резко сажусь в кровати, и в глазах всё резко становится белым, а потом на мгновение наступает темнота. Стоит мне моргнуть несколько раз – всё исчезает и, подорвавшись с места, я вылетаю из комнаты, даже не потрудившись посмотреть на себя в зеркало.
Стаса в квартире нет, как и Лёши. Они где-то вместе. Определённо. Ева, всё это время следящая за мной из-за барной стойки, смотрела на меня удивлёнными глазами. Но молчала, что было весьма нехарактерно для неё.
- Сколько я была в отключке?
Я развернулась на пятках, и в упор посмотрела на девушку. Поймав мой взгляд, Ева отводит глаза и поджимает губы. Достаточно знать её совсем немного, чтобы понять, что таким способом она пытается скрыть плохие – или даже очень плохие – новости.
– Да блин, не медли, Ева! Сколько я спала и где Стас?! – Я неожиданно сорвалась на крик, хотя мгновение назад держала себя под контролем.
- Двенадцать часов. И кричать не надо, я, по-моему, не глухая, - ровно ответила девушка, хотя я прекрасно видела, как мо её коже пробежали мурашки. – А где парни я тебе не скажу. Мне дали указания не выпускать тебя отсюда, если ты очнёшься, и держать язык за зубами. - Девушка вернулась к своей работе.
Вид у неё был не самый лучший: волосы кое-как были собраны в конский хвост, который по виду скоро рассыплется, под глазами залегли чёрные круги, которые ничуть не скрывал толстый слой тонального крема. Очки, которые она надевала, когда читала или писала что-нибудь, съехали набок и вот-вот упадут. У неё явно был недосып, но ей удивительно хорошо удавалось скрывать своё состояние.
- Ев?
Налив в кружку горячего чая, я подсела к ней и аккуратно тронула её за плечо. Я немного приврала, когда говорила, что она неплохо справляется, на самом деле, она клюёт носом и тыкает пальцем вместо калькулятора в стол.
Ладно, я прилично приврала.
- А? – Она мгновенно дёрнулась, приходя в себя, и на секунду растерялась. – Ты что-то сказала? – девушка посмотрела на меня. Я усмехнулась её растерянности.
- Сколько ж ты не спала?
Кружка нагрела руки, и я поставила её на одно-единственное свободное от бумаг место на столе, на котором, предполагаю, раньше стояла кружка блондинки. Только с кофе.
- Несколько дней. С того дня, как Стас привёз тебя из клуба, и вот до сегодняшнего. Много работы, связанной с... - Девушка неожиданно замолчала, подбирая слова, которые, по-видимому, скажут мне немногое, - с кое-чем очень важным. Я, по-моему, уже говорила тебе, что не могу сказать об этом, верно? – Ева выжидающе подняла бровь. Я кивнула и, решив, что разговор скоро затронет тему моего выхода – а точнее не выхода – из квартиры, я перевела его в более безопасное русло:
- Ты обязана поспать, серьёзно, Ева. Я-то никуда не уйду, потому что, как я поняла, двери вы закрыли, а сигануть из окна третьего этажа, согласись, не слишком-то адекватно. Если всё действительно настолько серьёзно, - продолжала убеждать я девушку, - то ребятам понадобится твоя помощь, ну а в таком состоянии ты никуда не годишься, - я неодобрительно покачала головой. - Разве что в мишени податься, и всё.
- Мишень здесь ты, забыла? – Девушка кивнула на мой живот, где от пули остался круглый шрам.
- Не забыла. А теперь бегам спать! – Мило улыбнувшись, прикрикнула я на девушку, словно мать на капризного ребёнка. Она содрогнулась, встала и, расправив плечи, медленно прошествовала в свою комнату, на пороге которой обернулась и с ангельской улыбочкой бросила:
- Постскриптум: не нужно так орать. Я не глухая. - Девушка быстро закрыла дверь, чтобы я не успела в неё чем-нибудь кинуть.
***
Прошло около сорока минут после того, как Ева закрыла за собой дверь комнаты и прежде чем я рискнула приоткрыть её и проверить, спит ли она, потому, что если не спит, то весь мой план накрылся бы кошачьим задом. Но к моему счастью, она спала.
Я накинула лёгкую курточку, которая совершенно не соответствовала морозу, стоящему на улице уже второй день и, прошмыгнув в комнату Стаса, подошла к окну и открыла его.
Это была безбашенная и, наверное, самая идиотская идея из всех, что когда-либо приходили мне в голову, но, не смотря на всё, я обязана была сделать это.
«Сейчас или никогда. Решайся, Милана, давай. Стас где-то там. Неважно где, главное, что за пределами этой чертовой квартиры. Ну, чёрт возьми, хватит уже трусить!»
«Так, ладно, я залезла на подоконник, что дальше?!»
Перекинув сначала одну, а затем вторую ногу, я чуть-чуть подалась назад, а потом повисла на руках. Я посмотрела вниз и, к своему несчастью ничего, кроме асфальта, там не увидела. Сделав глубокий вдох, я разомкнула пальцы, и на долю секунды, пока я летела вниз, мне вспомнился тот день, когда я практически так же летела вниз со второго этажа.
Но тогда внизу меня ловили, а сейчас я со всей силы стукнулась об асфальт, и когда поняла, что осталась живой, истерически засмеялась, изучая великолепие своей левой руки, на тупую боль в которой я старалась обращать как можно меньше внимания, потому что заглушить её не удавалось.
- Вроде бы как живая, - констатировала я вслух, хотя, если честно, не была уверенна, что с головой у меня всё в порядке.
Слава богу, на улице не было ни единой души, а то решили бы, что я какая-то суицидница и вызвали бы «Скорую», а те сплавили бы меня в психушку. Нет. Туда-то уж мне точно не нужно. По крайней мере, не сейчас.
Встав и отряхнувшись, насколько это было возможно, я проверила ноги на целостность. Вроде бы, ничего не сломано, двигаются, правда, побаливают немного, но после прыжка с третьего этажа это самое меньшее, что могло меня ожидать. Подобрав мобильник с асфальта, я пошла в сторону старого заброшенного здания в нескольких улицах отсюда, озираясь по сторонам, словно мелкая воришка. Я не хотела, чтобы меня кто-нибудь засёк.
Жуткий холод пробирал до костей, и я обняла себя руками, в попытке согреться, но это не помогло. Здание было уже близко, и я ускорилась, надеясь разжечь там огонь из огромной стопки старых газет ещё за девяностые годы, которые кто-то когда-то туда складывал, а теперь забыл про них, и они покрылись зелёным слоем плесени и мха.
Местами вымокшие или выцветшие газеты в середине стопки были ещё более-менее годными и, выбрав одну, я смогла прочитать огромные заголовки «Область в поисках крупного наркобарона» и «Их заставили убивать». От всех этих слов по телу побежали мурашки. Дальше было почти невидно, ибо бумага в том месте была вымокшей, но я всё-таки смогла разобрать.
«Наркоманы, задержанные за употребление наркотических средств в общественном месте, все как один обвиняют во всём некого Владислава и некую Гондолу, которых, по всей видимости, не существует. Все расследования сведены к одному – наркоманы покрывают кого-то третьего, о ком мы пока не знаем. Ведётся расследование».
«Гондола»...
Я только сейчас поняла, что не дышала и судорожно вдохнула полной грудью, пытаясь успокоится и заодно наполняя горящие лёгкие кислородом.
Мне перехотелось греться и перехотелось рыться в этих газетах, в которых я боялась найти что-то ещё, более страшное, чем уже успела найти и прочесть.
Я сгребла все газеты в охапку и, вынув из кармана куртки позаимствованную у кого-то из парней зажигалку, подожгла. Бумага быстро сворачивалась по краям, превращаясь в противное облако едкого дыма и кучку пепла.
А я лишь стояла и смотрела на огонь, пока он не начал затухать. Бросила взгляд на квадратную дыру, через которую сюда проникал свет – которая, собственно, и являлась проходом на крышу – и меня начало трясти, как в лихорадке.
Неужели мне страшно? Нет. Я не хочу бояться.
Аккуратно поднимаясь по уже осыпающимся ступенькам из смеси бетона и ещё какого-то камня, мне послышался какой-то непонятный звук, походящий на фырканье, и застыв, я прислушалась.
Теперь только тишина. Ни повторения этого звука, ни шороха, ни каких-либо других звуков. Только она. Оглушающая, несущая в себе пустоту и одиночество тишина.
Стоило мне подняться, как я уловила знакомый запах одеколона.
- Здравствуй, Миланочка, - ехидно улыбнулся блондин, разводя руками, словно собираясь обнять меня. – Я знал, что ты непременно будешь тут. Это единственное место в городе, где можно покончить с собой без постороннего внимания.
- Что ты тут делаешь? – У меня вышло пискляво, и я прочистила горло.
Денис усмехнулся. Он такой усмешки по спине бегут мурашки, и хочется убежать, спрятаться под одеяло, где тебя не дотянется никакой монстр, включая такого, как он.
– Что ты тут делаешь? – твёрдо и требовательно переспросила я, чётко выговаривая каждое слово.
Он медленно подходил ближе, и вот теперь мурашки с опозданием явились. Так, что моё тело невольно содрогнулось. Его оскал – жалкая пародия приветливой и насмешливой улыбки – стал ещё шире.
- Жду тебя, дорогая моя. Понимаешь, тут одна неувязочка вышла. - Он невинно улыбнулся и продолжил с заметной иронией в голосе. - Твои дружки со своими людьми там ждут меня и моего отца, а я вот он, тут, с подружкой их главаря развлекаюсь. А отец, так тот вообще готовит пыточную с почестями! – с наигранным восторгом заявил Денис. - Даже первую группу убрал из уважения, - блондин подошел вплотную ко мне и я, отступив назад, уперлась в кирпичную перегородку.
- Развлекаться ты будешь недолго. Пока тебе сердце не вырежут, - ехидно заметила я, подняв голову, чтобы видеть его перекошенное от злобы лицо.
- Заткнись, маленькая дрянь, - он отпустил хлёсткую пощёчину. – Нам пора идти. Пошли. - Не дождавшись, пока я сориентируюсь, его ледяные руки соединили мои запястья и, сжав их мёртвой хваткой, Денис резко дёрнул и потащил меня вперёд.
Как бы я не упиралась, не пинала его, пытаясь сбить, не кричала бы – он не отпускал меня, а лишь отпускал ядовитые комментарии о том, какая я глупая и слабая девочка. А когда ему надоели мои ответы и крики, один из его сопровождающих заклеил мне рот скотчем, и мне не оставалось ничего, кроме как слушать его россказни о том, как мне будет хреново.
Когда он доволок меня до машины – чёрного джипа – стоящей за деревьями, тот же его сопровождающий, который заклеил мне рот, рыжий с вытатуированным драконом вместо правой брови, достал из бардачка шприц и вколол его содержимое мне в сонную артерию.
Я перестала чувствовать шею, а потом моё тело совсем обмякло, и я помню лишь кромешную темноту, в которой прячутся мои самые страшные кошмары. В последнее время меня стали слишком часто вырубать.
***
Веки с трудом поддаются, но в итоге после нескольких минут мучения, мне с неимоверным усилием удаётся их разлепить. Первое, что я вижу: три круглых светящихся диска над головой и грязный потолок, весь в пыли и паутине, словно подвальный. Немного приподняв голову, я убеждаюсь, что так и есть.
Я в подвале, по рукам и ногам прикована к операционному столу, который непонятно откуда здесь взялся. К рукам подсоединены датчики, провода, капельницы, по которым в мою кровь поступает какая-то прозрачная дрянь, от которой я почти не могу контролировать своё тело.
Собрав все силы воедино, я дёрнулась, но эффекта это не дало. Выждав около полминуты, я повторила действие снова – никакого эффекта. Ничто, кроме моего мозга не двинулось ни на миллиметр.
- Очнулась? – Раздался мужской голос.
Я вздрогнула, и нервно огляделась вокруг.
– Эй, я, по-моему, тебя не укушу. Или они тебе язык отрезали? – Звук шел из-за перегородки на колёсиках, которую при необходимости можно было бы отодвинуть. Негромко фыркнув, я кое-как смогла ответить:
- На месте мой язык. Ты кто вообще? – спросила я.
По тому, как я говорила, можно было подумать, что мне всерьёз отрезали язык, ибо он заплетался, и я шепелявила.
- Я твой... Кгм... Брат по несчастью, так скажем. Я Макс.
lk