Глава 5
Я никогда не был тем, кого можно исправить.
Дариус Маккензи
Тишина всегда была моим единственным утешением. В ней не было ничего лишнего: ни ненужных звуков, ни глупых вопросов, ни лишних эмоций. Она давала мне время думать. Строить планы. Управлять хаосом.
Я любил ранние утренние часы — когда город ещё спал, а мир был свеж и недвижим. Но сегодня было иначе. В этой утренней тишине, среди бесконечно серого Лондона, меня преследовало её имя.
Лана Линч.
Светлая, упорная, непрошибаемая заноза в заднице, которая каким-то чудом влезла туда, куда не следовало. В первый раз, когда она взялась за дело Оливера, я не придал этому особого значения. Ошибка. Теперь я расплачивался за собственную самонадеянность.
Я сидел в стареньком Ford Focus, чтобы не выделяться, на соседней улице и терпеливо ждал. Два часа. Сигарета почти догорела, а мои пальцы барабанили по рулю с таким ритмом, будто это могло разрядить напряжение. Я привык к ожиданию. Я умел быть терпеливым, когда это было необходимо. Но с Ланой всё пошло не так.
Мои мысли перебил звук будильника в телефоне — почти девять утра. Должно быть, Лана вот-вот появится. Я вышел из машины и направился к ближайшему магазину, чтобы купить сигарет. Чёртова привычка — она хоть как-то помогала успокоить нервы.
— Пачку Marlboro, — бросил я, не удосужившись поздороваться.
Продавщица, женщина средних лет с вымученным лицом, лениво взяла пачку и постучала ею по прилавку.
— Терминал сломан. Наличные.
Я закатил глаза и стиснул зубы. Разумеется. Лондон любит устраивать мне испытания в самые неподходящие моменты. Я сунул руку в карман и вытащил несколько купюр, бросив их на прилавок.
— Быстрее.
Она хмыкнула, но поторопилась. Забрав сигареты, я вышел наружу и почти столкнулся с ней.
Лана пронеслась мимо, словно я был пустым местом. Она разговаривала по телефону, и её голос — уверенный, чуть раздражённый, но удивительно мелодичный — словно ударил по нервам.
Я отступил в тень, делая вид, что прикуриваю. Лана не заметила меня, слишком увлечённая своим разговором. Она направилась к цветочному магазину «Only Roses», её пальцы сжимали телефон, а светлые волосы мягкими волнами спадали на плечи.
Я смотрел на неё издалека. Она выглядела так, будто жила в другом мире — в мире света и порядка. Как будто ни грязь, ни тьма, ни хаос вокруг не могли до неё дотянуться.
— Обожаю ваши цветы, — донёсся до меня её голос.
Флористка — женщина с дружелюбным лицом — улыбнулась в ответ.
— Мисс, вы последнее время почти каждый день покупаете одни и те же цветы.
— Потому что белый цвет поглощает чёрный, — усмехнулась Лана. — У моих клиентов скверный характер. Эти цветы способны поднять им настроение.
Какой бред.
Я хмыкнул, с трудом удерживаясь от того, чтобы не закатить глаза. Она и правда верит в эту чушь? Белый цвет поглощает чёрный? В мире, в котором мы живём, всё ровно наоборот. Чёрное всегда затмевает свет. Свет — это просто слабость, которая рано или поздно угасает.
Лана вышла из магазина через несколько минут с небольшим букетом лилий. Я наблюдал за ней, пока она не села в свою машину и не выехала на дорогу. Я последовал за ней.
Спустя пятнадцать минут я припарковался чуть дальше от её адвокатской конторы. Лана вышла из машины и исчезла за дверью, не оборачиваясь.
Я достал планшет с заднего сиденья и включил его. На экране появилось изображение из её офиса. Две крошечные камеры, установленные моим человеком сегодня утром, показывали всё, что происходило внутри.
Компактный офис. Чистота. Порядок.
Меня передёрнуло. В ней было слишком много света. Слишком много идеальности. Такие люди всегда раздражают. Но чем дольше я наблюдал за ней, тем больше понимал, что под этим идеальным фасадом скрывается что-то опасное.
Лана сняла пальто и повесила его на крючок. Затем достала вазу с подоконника и аккуратно поставила в неё белые лилии. Каждое её движение было выверено и точно отрепетировано.
Ты пытаешься держать всё под контролем, да, Лана?
На экране появилась секретарша.
— Мисс Линч, у вас встреча с супружеской парой на девять. Они уже ждут.
— Пусть заходят, — ответила Лана, не отрывая взгляда от своих часов.
Я закурил новую сигарету и откинулся на спинку сиденья, продолжая наблюдать. В кабинет вошли мужчина и женщина. Он выглядел разъярённым, а она — подавленной. Я усмехнулся. Ещё одна семейная драма.
— Что я вообще здесь делаю?! — взревел мужчина, вскакивая с места.
Лана даже не моргнула. Она смотрела на него с такой спокойной уверенностью, что меня это почти позабавило.
— Присядьте, мистер Томас. Как правило, всё начинается с беседы.
Какого чёрта она делает?
Я не мог оторвать взгляд от экрана планшета. Лана говорила так, словно была не адвокатом, а чёртовым психологом. В её голосе не было ни капли раздражения, ни следа страха или неуверенности. Только спокойствие и холодный контроль, который действовал на нервы. Мягкий, ровный тембр, с которым она произносила слова, не оставлял мужчине и шанса. Она словно ткала сеть, тонкую и прочную, в которую он попадал всё глубже.
Я затянулся сигаретой, пока густой дым наполнял салон автомобиля.
— Как вы думаете, почему ваша жена молчит? — Лана снова заговорила, теперь её взгляд был прикован к женщине, но вопрос предназначался мужчине.
Этот чертовский приём — разбивать стены человека одним вопросом — у неё срабатывал идеально. Я видел, как замер мужчина, как его плечи опустились, а ярость испарилась, оставив на лице усталость и какую-то глухую боль.
— Я устал, — пробормотал он, избегая её взгляда. — Иногда мне кажется, что её молчание — это отказ. Отказ от меня, от нас.
Она читала его.
Это было её оружие. Чёткое, острое и смертельно опасное. Она разбирала людей на части, словно часы, по шестерёнкам, выискивая трещины и слабые места. Затем собирала их заново — уже по своему сценарию. Я чувствовал, как внутри что-то сжимается от этого понимания. Лана Линч была не просто адвокатом. Она была угрозой. Для всех. Для меня.
Я прищурился, глядя на её лицо на экране. Глаза — светлые, дымчатые, почти прозрачные, — казалось, видели собеседника насквозь. Мужчина, который ещё минуту назад кричал и стучал кулаком по столу, теперь сидел в кресле, опустив голову и уставившись в пол. А женщина, его жена, подняла на Лану взгляд, полный какого-то слабого проблеска надежды.
Чёртова Лана. Она их переиграла.
Я резко затянулся ещё раз и выдохнул, провожая взглядом последние клубы дыма.
— Я заеду в клуб сегодня, скину себе записи с видеонаблюдения. А ты знаешь, что делать.
Её голос внезапно снова прорезал тишину. Она держала в руках телефон и говорила кому-то на другом конце линии. Каждое слово отдавалось в моей голове, как удар молота.
Клуб. Записи.
Она подобралась слишком близко. Почти подобралась к тому, что не должна знать.
Я выругался сквозь зубы и резко выключил планшет. Экран погас, но изображение её лица продолжало стоять перед глазами. Сжав планшет так сильно, что пальцы побелели, я швырнул его на соседнее сиденье. Внутри всё кипело.
Мой телефон зазвонил. Я схватил его, даже не глядя на имя.
— Дариус? — раздался голос Криса на другом конце линии. — Мы сегодня в клубе. Ты придёшь?
Я стиснул челюсть. Костяшки пальцев побелели на рукоятке телефона. Это именно то, что мне нужно.
— Да, — отрезал я, уже обдумывая новый план.
Я вышел из машины и закрыл дверь чуть громче, чем следовало. Холодный утренний воздух ударил в лицо, но не охладил мой разум. Лондон был серым и мрачным, как всегда. Я двинулся к своему второму автомобилю — тёмному «Мерседесу», который ждал меня на парковке чуть дальше.
Остановившись рядом с машиной, я прислонился к двери и закурил новую сигарету. Мой взгляд был прикован к зданию адвокатской конторы. Лана всё ещё была там — наверное, продолжала вершить свою идеальную справедливость.
Меня затошнило от этого слова.
Свет. Порядок. Справедливость. Она думала, что может изменить этот мир, вытащить людей из грязи, в которой они живут?
Глупая девчонка.
Я знал правду. Чёрное всегда поглощает белое. Тьма всегда сильнее света. Тот, кто пытается играть в героя, рано или поздно проигрывает.
Я сделал затяжку и выдохнул дым в холодное утро.
— Чёртова Лана Линч, — пробормотал я.
В клубе я буду раньше неё. Я не мог позволить ей найти то, что она искала. Записи с камер могли стать концом для Оливера. Чёртов парень. Он вечно влипал в дерьмо, а я был вынужден вытаскивать его оттуда.
Я знал, что он слабый. Я знал, что он глупый. Но Оливер — моя ответственность. И я не мог позволить какой-то светлой адвокатке разрушить всё, что я строил годами.
В этот момент я понял, что Лана Линч перешла черту. Она больше не была просто занозой в заднице. Она была врагом. И с врагами у меня всегда разговор короткий.
Я потушил сигарету о край урны и сел в «Мерседес». Ключи провернулись в замке зажигания, и двигатель заурчал, как дикий зверь, готовый к охоте.
Весь путь до офиса я строил план. Отточенный, как скальпель, и безупречный, как любой мой предыдущий шаг. Если Лана сегодня заглянет в клуб, её встретят с распростёртыми объятиями.
Но в моих объятиях всегда был скрыт нож.