Глава 5. Признание
— Странный, странный! Ты странный! — кричали мальчишки, захлёбываясь собственными воплями. Множество голосов сливалось в один противный писк.
Чумазый паренёк с растрёпанными чёрными волосами и порванной майкой, лямка которой сползла с белоснежного плеча, смотрел презрительным взглядом на задир, всхлипывая и вытирая ладошкой слёзы, смешанные с соплями.
— Сами вы странные! Только подойдите, я вам!.. — кричал он вслед убегающим.
Мальчик стоял неподвижно, наблюдая за смеющимися трусишками. Ник опустил голову вниз, рассматривая свои босые ноги и думая, на какое же дерево закинули его сланцы на этот раз.
— Ник! Я нашла их! — весело пропела девчушка с исцарапанными ножками и ручками. Платье тоже претерпело изменения: от некогда красивого кружевного куска ткани осталась только потрёпанная тряпка. — Никакой ты не странный, а очень красивый! Пускай только появятся, я им задам!.. — десятилетняя девчушка показала кулаком в пустующую сторону полянки.
Мальчишка быстро смахнул капли своей неудачи и повернулся лицом к своей маленькой защитнице.
— Спасибо, Ливи.
* * *
Оливия Кошер
Проснуться, чтобы ужаснуться происходящему — не лучшее пробуждение. Почему я у Миллера? Почему я ничего не помню? И что, объясните мне на милость, я здесь вообще делаю?
В голове хаос, а волосы пребывают в привычном утреннем беспорядке.
— С добрым утром, малышня, — поприветствовал нас Питер, держа поднос с четырьмя кружками чая.
Я насторожилась, прищуриваясь и смотря на парня со светло-русыми волосами.
— Зачем четыре? Он тут, да? Этот негодник тоже тут... — процедила я сквозь зубы, осматривая место моего сегодняшнего ночлега.
Небольшая комнатка, выполненная в голубых тонах, содержащая только самое необходимое: деревянный стол; кресло на колёсиках; книжный шкаф, наполненный многочисленными книжками разных жанров и бесчисленным количеством фотографий младших сестёр Миллера; и кровать, умещающая на себе тушки двух пьяных девчушек с полностью размазанным макияжем по тёмному постельному белью.
— Знаешь, думаю, он уже достаточно получил от тебя этой ночью, — вмешался в мои размышления парень. Он усмехнулся.
— Я тоже так думаю, дорогуша, — тут же произнесла рыжая бестия, приподнявшись на локтях с подушки.
Я окинула друзей взглядом, который буквально требовал объяснений. В смысле «достаточно получил»?..
— Мне пришлось вас троих, пьяных, нести и укладывать в мой дом. Благо, мои уехали на дачу, иначе ночевали бы вы на лестничной площадке сегодня, — друг демонстративно закатил глаза. — Ну, а ты всего лишь решила его поколотить слегка. Как только он проснулся, то сразу пошёл домой. Вещички паковать походу, — парень почесал затылок и поставил поднос на прикроватную тумбочку.
Я скептически глянула на ненужное количество чашек, задавая немой вопрос: «Четыре тогда тут откуда взялись?»
— Тебя позлить, конечно же, — невинно улыбнувшись, пролепетал Питер.
— А, да, что же ещё. Моя персона отчаливает домой, в общем, — я встала с кровати, взяла телефон с тумбочки и направилась к выходу.
— Ты уверена, что стоит в твоём «состоянии нестояния» идти домой? — поинтересовалась девушка, листая ленту в какой-то социальной сети.
— Я не пойду, а поеду — это раз. У меня нет «состояния нестояния» — это два. Я хочу оставить вас наедине — это три. Когда вы уже начнёте встречаться, чёрт вас возьми?
Да я прямо-таки поэт.
— Когда один из нас предложит, тогда и будем.
— Так предлагай давай уже, — обозлилась Мэдисон, зарывшись с головой под массивное одеяло. Это одна из самых больных тем для обсуждения.
— Почему я должен делать это первым? Это всё устаревшие принципы, поэтому только после вас, миледи, — Миллер сделал реверанс и вышел из комнаты спиной вперёд.
Их разговор как лента Мёбиуса*: идёшь-идёшь, а прийти не можешь.
Почему люди любят всё так усложнять? Надо жить сегодняшним днём, а не светлыми и прекрасными фантазиями на лучший исход в возможном будущем. Иногда возникают неожиданные обстоятельства, которые заставляют нас свернуть с запланированного нами же маршрута... Хотя, пожалуй, не мне это говорить.
* * *
Печально об этом упоминать, но в современном мире, во время модернизации и информации, всё за деньги. Причём за бешеные, скажу я вам. Неужели нельзя подвести бедную студентку за доброе слово? Нет, надо содрать три шкуры, при этом мило улыбаясь и говоря, что нынче инфляция, бензин дорожает.
Я поднялась на второй этаж, взяла ключ, благополучно лежавший под горшком в пристройке, а после открыла дверь. В квартире стоял запах кофе, немного отдающий ароматом корицы, и царила полная тишина, прерываемая звуками телевизора из зала.
Морально я уже готова к долгому, серьёзному и изнурительному разговору, который будет касаться вчерашней выходки. Не люблю всякие разбирательства.
Зайдя на кухню, откуда и веяло сладким ароматом, я увидела Ника. Он сидел ко мне спиной с опущенной на стол головой. Волосы лежали в полном беспорядке, а на полу, на плитке, виднелась грязь от обуви. Видать, так торопился, что не сразу вспомнил снять обувь перед входом.
— Садись, — тихо пробормотал юноша, не поднимая головы. А жаль, хотелось бы мне сейчас заглянуть в его глаза, наверняка покрасневшие от недосыпа.
Я тихонечко присела на противоположный от друга стул, предварительно закинув свою сумку на диван. Так много хочется сказать, спросить, излить душу. А на деле ничего. Будто бы слова застряли в горле, подобно кому при подступающих слезах.
Тишину, разбавляемую ветром, доносящимся от приоткрытого окна, ведущего на оживлённую улицу с машинами и орущими попусту людьми, прервал Ник.
— Я должен начать что-то говорить, но не хочу сказать что-то лишнее, — пробормотал он себе под нос. — Я непреднамеренно тебя вчера задел. Прости.
Я кивнула головой, показывая, что беспокоиться не о чем.
— Что это вчера была за пассивная агрессия? Ни с того ни с сего набросился, а сам еле на ногах стоял.
Харрисон надул губы, словно ребёнок, не получивший обещанную игрушку, но по-прежнему молчал. Я стала лишь сильнее и выразительнее прожигать парня взглядом.
Его пальцы издавали непривычный хруст лопающихся пузырьков воздуха в суставах. «Волнуется, значит», — пронеслось у меня в голове.
— Если коротко, то на кону моя репутация в университете. Честь тоже, в принципе, — я выдохнула, так как Ник частенько всё гиперболизирует. Скорей всего, и этот случай — не исключение.
— А если не коротко?
Я терпеливо смотрела на Ника, в надежде, что дальше он будет говорить без моих вопросов. Парень ещё сильнее взлохматил чёрные волосы рукой и как-то грузно выдохнул. Я же тихонечко попивала напиток, приготовленный другом.
— Мне грозит исключение из университета. Из учебного заведения моей мечты, Лив. Ну а Скотт... А Скотт меня шантажировать вздумал, — я поперхнулась уже остывшим кофе с корицей. Во-первых, вылететь из нашего учебного заведения не так-то просто. Во-вторых, с чего такие доводы о преподавателе?
— И каким же образом?
Юноша поддался вперёд, облокотившись на кухонный стол и скрепя руки в замок, и сказал:
— Слушай, Лив, давай договоримся сразу. Я тебе сейчас всё рассказываю без утайки, а ты не льёшь слёзы и не презираешь меня после. Идёт?
В ответ я постаралась кивнуть как можно убедительнее, заранее зная, что ничего обещать не могу.
— Помнишь недавние слухи про девятую аудиторию? Да, это был я, — чёрт, было глупо что-либо обещать, потому что уже только после этих слов мне хочется разреветься. — У меня нет оправдания своему поступку. Просто... просто знай, что та дамочка клялась отстать от меня после одного захода.
Его слова противоречили друг другу. Да, переспать с кем-то в учебном заведении да ещё и попасться на этом — дело нехитрое, но за это максимум могут отчислить на какое-то время. Значит, причина кроется не в том, что он сделал, а в том, с кем он это сделал.
— Ник, — я выдержала паузу, — а теперь конкретнее, кто там клялся отстать от тебя?..
По лицу было видно, что этот вопрос был страшнее самого шантажа.
— Практикантка наша.
— А, практикантка, да. Практикантка... Стоп, в смысле практикантка?!
Практикантка практиканткой, если бы она не была горячо любимой внучкой деканата.
Слёзы всё ближе подступали, поэтому пришлось сильно зажмурить глаза и слегка наклонить голову вперёд. Сердце стало неприятно покалывать, будто бы его заточили в тиски с колючей проволокой, обволакивающей всю площадь жизненно важного органа. Ощущение, словно оно там полностью обливается кровью. Внутри всё неприятно опустилось и заелозило. Пальцы стали неметь. Почувствовав металлический привкус во рту, я вспомнила детство и мою дурную привычку кусать губы.
Пока я была озабочена своим состоянием и растеряна, он решил продолжить:
— Вчера Джон подошёл ко мне и показал видео, снятое, я так понимаю, камерами наблюдения. Я сначала ничего не понял. Зачем ему это видео? Чего он добивается? На кой чёрт я ему вообще сдался?.. Вот я и не сдержался — захотел вмазать по его самодовольной ухмылке прям там. Если Скотт покажет этот недокомпромат декану, то сухим из воды я не выйду.
— Но... О чём ты вообще думал, связываясь с ней?! — я всплеснула руками.
Ник прокашлялся. Отвёл взгляд в сторону.
— Я просто хотел, чтобы она отстала от меня. Не думал, что обернётся так...
— О, представь себе, я заметила!
Вдох-выдох. Держи себя в руках. Сердце, прекрати так громко стучать, я не слышу собственный голос!..
— Зачем ему это? Он же самый спокойный среди всех преподавателей университета. Да наша уборщица в сто раз злее, чем он! — я решила опустить некоторые моменты и уже всерьёз разобраться с этой кашей. Какое право я имею что-либо ему говорить по этому поводу? Я не его мамочка, уж тем более не девушка. Он меня видит только в роли младшей сестры, как бы обидно это не звучало, но факт остаётся фактом. — И что же ему надо?
Ветер стал ныть всё сильнее, пробираясь через приоткрытое окно, имеющее ужасную привычку захлопываться со страшной силой. Передавали, что сегодня будет гром, гроза и молнии.
— Как бы абсурдно это ни звучало, но я не знаю. Просто не знаю. Я на его пары практически и не ходил, но не из-за этого же он меня так невзлюбил?..
__________
*Примечание:
Лента Мёбиуса — непрерывный объект, простейшая неориентируемая поверхность с краем, односторонняя при вложении в обычное трёхмерное пространство.