Мы существуем

Одноэтажный заброшенный дом, стоящий на отшибе, не мешало бы привести в порядок. Как минимум, вымести скопившийся за годы мусор, выбросить осколки бутылок. Проветрить. Протереть почерневшие стекла, на которых Ася теперь рисовала загогулины.

— Ну и жесть, — высказал общее впечатление Дима. — Не, я сам сюда пару лет назад ходил, но тогда было определенно чище. Это что? — Он ткнул пальцем на груду тряпья в углу. — Чьи-то трусы?

— По-моему, майка, — невозмутимо поправил Кир.

— Люди — свиньи, — подтвердила Таша, опасливо присев на краешек подоконника.

— Не все, а только те, кто родился свиньей. — Ася посмотрела на замызганные пальцы и обтерла их об штору, но сразу смутилась. — Ой! Я не специально, по привычке как-то. Говорю про свиней, а сама...

— Думаю, занавески видывали что похуже, чем это, — поморщился Дима. — По-моему, ими вытирали шампуры. Смотрите, какие потеки жира.

— Возьму их домой и простирну в машинке. — Таша подтащила к окну стол и, забравшись на него, стала снимать шторы, чихая и отфыркиваясь.

В общем, ребята затеяли грандиозную уборку. Кир первым закатал рукава и вытащил из рюкзака, который второпях собрал дома, гигантский мусорный пакет. Раздал друзьям — и Диме — резиновые перчатки.

— Начнем, — хмыкнул, оглядывая «поле боя».

— Допустим, мы поселим тут Асю, — нехотя согласился Дима, сгребая шуршащие пачки от сухариков. — А вдруг кто-то из деревенских наведается. Что делать? Метлой гнать?

— Всё гораздо проще. Молодежь мы отвадим от дома при помощи домового, — успокоил его Кир. — Кстати, где-то он задерживается.

— Кого-кого? — Димины брови взлетели так высоко, что ещё немного — и оказались бы на макушке.

Таша язвительно хихикнула.

— Кир, а чего не предлагаешь стишок для вызова зачитать? Я его наизусть помню. — Откашлявшись, она проговорила: — Домовой-домовой, приходи-ка на покой. Я тебя призываю. Тебе зла не желаю. Со стола угощаю.

После чего метнула в Кира нечто, напоминающее погрызенный — кем и зачем?! — сандаль, чем окончательно запутала Диму.

— Так кого вы вызывать собрались? Домового? Нафига?

— А как иначе? — с таинственным видом спросил Кир вместо нормального ответа.

— Я не хочу жить в людском доме одна, — хныкала Ася, переминаясь с ноги на ногу и поглядывая на дверь.

— Тогда будешь жить со мной в качестве кошки, — оборвал её Дима. — Куплю тебе антиблошинный ошейник.

— Так тоже не хочу! — Потерла до красноты шею.

— Тогда не возмущайся.

Таша шепнула ей что-то на ухо и ободряюще подмигнула. Ася состроила гримасу, как ощерившаяся лисица, но затем взялась помогать. Молча, пусть и насупившись. Непонятно, чьи конкретно уговоры на неё подействовали, но Ася успокоилась.

Лютый притащился спустя час, когда гостиный зал перестал казаться огромной помойкой (и стал напоминать помойку поменьше). Ребята как раз оценивали результат своей работы: десять доверху набитых мусорных мешков, сгруженных у стены, и оконное стекло в разводах, которое с усердием намывала Ася. Таша выметала сор, когда из-под дивана донеслось:

— Ты ещё мне веником по морде вдарь, старательная моя.

Вылезший наружу домовой был взвинчен до предела. Скулы напряглись, и кадык на мускулистой шее подрагивал.

— Гады вы. Не дали с красивой женщиной вдоволь потрепаться. Нас, может, всех скоро темные поубивают, а вы мои последние часы портите. Чего звали, ну?

И вытаращился на Кира, а Дима приоткрыл рот и, приглядевшись, недоверчиво спросил, обращаясь ко всем сразу:

— Меня глючит, да?

— То есть кошка, она же лисица, она же девушка тебя не смутила, а маленький и безобидный домовой вогнал в сомнения? — голосом, полным сладкого яда, уточнила Таша.

Ася зыркнула на неё из-под бровей, но пререкаться не стала. Дима тоже не отреагировал на колкость. Зато Лютый сжал крошечные кулачки, возмущаясь:

— Эй, ты с дуба рухнула, что ль? Какой я тебе маленький? Где я безобидный?

Кажется, зачиналась война. Малюсенькая такая, локальная и не несущая особой угрозы, но всё-таки война. Кир, понимая, что домовой из вредности откажется помогать, примирительно заявил:

— Лютый, никто не считает тебя безобидным. Таша пошутила.

— Глупо она у тебя шутит, Кирыч.

Домовой залез с ногами в мешок, полный мусора. Изнутри донеслось чавканье. Никто из ребят не хотел даже представлять, что из выброшенного показалось Лютому съедобным, а главное — вкусным.

— Мы не просто так тебя от дел отвлекли. — Кир стянул с рук резиновые перчатки. — Необходимо отвести интерес деревенской молодежи от этого дома, а довериться можем только тебе.

И он коротенько, без особых подробностей, объяснил, почему Асю нужно поселить именно здесь. Дима всё это время рассматривал домового с неподдельным интересом и изредка спрашивал что-то поочередно у девушек, а те со смешками отвечали. Кира, конечно, раздражали гляделки с Ташей, но он пытался не обращать внимания (по крайней мере, не беситься так очевидно).

Домовой прекратил жевать и глубоко задумался.

— Ну, вы мне и задачку подкинули. Я ж не всесильный.

— Лютый, не прибедняйся. Кто, если не ты? — Таша послала домовому воздушный поцелуй.

— Да-да. Нам не к кому обратиться. — Ася глянула на него глазами, полными надежды.

Разумеется, после таких комплиментов самовлюбленный домовой надул щеки и выставил вверх указательный палец.

— Ой, да не подлизывайтесь. Но, так и быть, помогу. Пойду, обмозгую это дело с Хель... То есть со своей бабой, — поправился он и спешно ретировался обратно за диван.

Остаток дня ребята провели за уборкой, каждый в своих мыслях. Кир думал о родителях и том, каким самоуверенным он был раньше. А ещё о высокой плате за эту самоуверенность. Тоска ещё не пожирала его, но уже начинала посасывать под ложечкой. Про нынешнее вторжение духов он тоже думал. Если они пробудились на стройке, то скоро — через день или два, или неделю — станут несокрушимыми. Как же заставить их уйти? Как убедить хранителей в существовании темных до первого несчастного случая?

Ася хмурилась, Дима пожевывал губу, Таша бросала взволнованные взгляды в сторону Кира — друг с другом четверка общалась мало, ограничиваясь короткими вопросами и быстрыми ответами.

Дом, конечно, не блестел, но после влажной уборки — ребята извели литр моющего средства и семь тряпок — стал гораздо чище. Глаза слезились от пыли, скопившейся в углах. Мебель почистили и отмыли от пятен. После попили чая, который Таша заварила в термосе и разлила по одноразовым стаканчикам, с плюшками, принесенными ею же от Раисы Петровны, и засобирались по домам.

— Мы обязательно придем завтра, — пообещал Кир напоследок.

— Ага, — Ася выдавила грустную улыбку.

Дима уходить не спешил. Развалился на диване с ногами (обувь, правда, снял), закинув руки за голову.

— Дим? — позвала Таша замешкавшегося друга. — Ты с нами?

— Я, пожалуй, останусь, — сказал он, почесав затылок. — Разберем чердак. Мало ли какие сокровища там обнаружатся.

Ася посмотрела на него с благодарностью.

Они остались вдвоем в доме без электричества, а Таша и Кир поспешили к себе.

— Как ты? — тревожилась девушка, когда они крались оврагами под мерцанием звезд и светом луны.

— Пока не рвануло, — ответил Кир с деланным спокойствием.

Пока — всё нормально. Ну а дальше будет видно.