Глава 16. Правда?
Мы с Гёкче сидели на скамейке, наблюдая за фарсом, который парни именовали футболом. Точнее, за тем, как Али валяется на газоне, симулируя так, словно у него сломаны обе ноги.
Я тоже так хотела, надеясь что это избавит от тошнотворного чувства. Но Мерт и все присутствующие будут смотреть на меня, как на ненормальную, если я буду кататься по газону.
От этой мысли я улыбнулась, хотя на душе у меня было тяжело. Но одно радует — я есть у себя.
Время от времени Мерт бросал на меня мимолетные взгляды, продолжая свой танец с мячом. Он был великолепен в черных брюках и такой же футболке с четкими белыми узорами, которые отражались от небольших прожекторов, расставленных по периметру поля. Пряди угольных волос прилипли ко лбу, создавая картину, способную свести с ума даже святую. Его движения были отточены, удары – безупречны. А его движения и удары по мячу были невероятно ловкими, сразу видно, что он занимается этим на профессиональном уровне, в отличие от других «игроков».
— Я видел, что угловой был с твоей стороны! — закричал Адам, подходя вплотную к Али. Тот не сдавался, доказывая, что мяч покинул поле после его удара, то есть именно он был последним, кто коснулся мяча.
Меня больше занимала эта потасовка, замаскированная под спортивный азарт, чем присутствие Гёкче рядом. Впрочем, играли они вполне сносно, хотя Али большую часть времени падал, симулируя в стиле Неймара. Арда же, с неистовостью Рамоса, отстаивал отсутствие нарушения в штрафной и требовал отмены пенальти. Я бы даже поверила Арде, если бы его не дразнили «Рамосом» или «Пепе». Репутация, прямо скажем, сомнительная.
А Мерта прозвали Месутом Озилом, потому что он играет на позиции атакующего полузащитника. Арда же, как Рамос из «Реал Мадрида», вроде бы играет в защите, но вот какую именно часть поля он защищает – загадка.
Али кличут "Месси", потому что он его не любит. Когда я спросила, в чем здесь прикол, парни ответили, что в том-то и прикол.
Счет я проспала. Уверена, они тоже.
— Я же видел, — сказал Адам, приближаясь к друзьям.
Мерт вдруг повернулся ко мне и, уперев руки в бока, тяжело дыша после бега, посмотрел так, словно искренне не понимал, зачем он вообще здесь.
Попытавшись проигнорировать его, что было не так уж и легко, я перевела взгляд на Гёкче, которая что-то сосредоточенно печатала, словно забыв о моём существовании.
— А когда девочки придут?
— С минуты на минуту.
А я втайне надеялась, что она скажет: «У них появились дела, они не смогут прийти». Закрыв глаза в бессилии от невозможности просто поговорить с Мертом, я ощутила теплый, почти ночной воздух. Кончик моего шарфа соскользнул с плеча, и я, подняв его, снова небрежно накинула. Все еще не открывая глаз, я наслаждалась легким ветерком, словно уносящим меня прочь от этого места, от криков о пасах и отчаянных просьб о защите ворот.
Однако всю идиллию нарушило уведомление на моем телефоне. Раздраженно вздохнув, я вытащила его под странными взглядами Гёкче.
— Что? — не выдержала я. Она лишь покачала головой и снова уставилась в телефон, словно ждала весточки от самого короля Бельгии.
Я бы проигнорировала сообщение.
Но, увидев присланный бланк с заданиями по математике, невольно нахмурилась, по-прежнему ощущая прожигающий взгляд Мерта, ведь у них как раз закончился первый тайм, и стала печатать:
Самия: Ты знаешь, сколько времени?
Николас: Не поздно.
Самия: У меня поздно.
Николас: У нас один часовой пояс, странная.
Самия: Все ошибаются, великий Николай.
Отправив сообщение и увидев, что оно прочитано, я с ехидной ухмылкой представила его реакцию.
Николас: Клянусь, я оболью тебя водой, если не перестанешь.
Самия: Называть тебя Николаем?
Я вышла из чата и, сделав то, чему он не будет рад, вернулась и получила от него сообщение.
Николай: Произносить это имя при мне.
Самия: Ладно, я не буду произносить имя «Николай».
Николай: Перестань.
Самия: Я уже перестала называть или напоминать имя «Николай».
Николай: Тебе холодной водой облить или ледяной?
Закатив глаза, я стала печатать:
Самия: Почему ты тогда отправил мне бланк с заданиями, если не хотел, чтобы я отвечала? Подозреваю, что это был повод.
Он прочитал мое сообщение и долго не отвечал. Я уже решила, что сегодня ответа не дождусь. Но спустя несколько секунд пришло сообщение от великого Николая:
Николай: Мне было скучно.
Самия: Я что, клоун?
Николай: Еще спрашиваешь? Ты облила меня грязной и холодной водой из окна и попыталась свалить вину на подругу, а потом пустилась в бегство, достойное голливудского боевика, только с провальным финалом. Мне продолжать?
Самия: Белинда мне не подруга.
Николай: Тебя смутило именно это?
Самия: Я смотрю профессиональный футбол в реальной жизни, перестань отвлекать меня.
Николай: Баскетбол лучше.
Я громко усмехнулась. Гёкче повернулась ко мне и спросила:
— Кому ты пишешь? — спросила она с ухмылкой.
— Маме, — резко ответила я и посмотрела на поле.
Кажется, пятнадцатиминутный перерыв затянулся, потому что парни все еще оживленно что-то обсуждали возле скамейки на другой стороне.
Я намеренно не стала вслушиваться, снова повернувшись к Гёкче:
— А девочки точно придут?
Я изо всех сил скрывала свою радость, хоть чувствовала за это вину.
— Они будут с минуты на минуту, — повторила Гёкче и добавила более обиженно: — Валлахи, не знаю, мне надоело им писать.
Я поняла, что она волнуется непонятно из-за чего. Может, она думает, что Мерт поставил между ней и Зейнеп черту, которая не позволяет им больше быть подругами? Из-за того, что Мерт женится...
— А-а, — ответила я.
— А у тебя как дела в школе? Мы же с тобой особо не разговаривали.
— Да у меня всё по-прежнему, стараюсь не подыхать.
— Слышала новость?
— Да, — ответила я, почему-то опустив взгляд. Подумав, что это выглядит подозрительно, подняла голову и посмотрела ей в глаза: — Просто я беспокоилась за твою маму.
— Мама, как обычно, преувеличивает, — отмахнулась она, снова откинув назад свои волосы, которые теперь трепал не ветер, а самый настоящий ветрище. — Просто мы все ждали Мерта и Зейнеп. С самого детства им твердили, что они поженятся, у него как будто и выбора не было. Но брат все решил иначе.
Она замолчала, как и я. Наверное, я не до конца осознавала, что Алиса и Мерт женятся. Они проведут весь остаток жизни вместе, так же рассеют своих отпрысков по всему миру. Ладно только по Бельгии или Турции.
Что если их дети будут всеми любимыми и известными актерами?
Я ужаснулась этой картине, но меня отвлекла Гёкче.
— Поэтому всё так произошло. Я была в шоке, и даже Зейнеп, которая готовилась к этому.
— Она хотела за него? — спросила я, надеясь услышать отрицательный ответ, потому что это будет проблематично.
— Да, она с самого детства в него влюблена. Все знают об этом, но не говорят при ней, чтобы не смущать. Даже Арда и Адам.
— Сколько я спала? — спросила я.
Моя собеседница рассмеялась, а мне было не до смеха.
Мне плохо, очень плохо, и присутствие Мерта только усиливает это ощущение. Я чувствую его взгляд на себе, или это просто мое воображение... Не знаю.
Вдруг пришло сообщение. Я посмотрела, от кого. От Николая.
Сначала я не могла вспомнить, кто такой Николай, но потом, вспомнив, как я его записала, едва не подавилась смехом.
С моим-то склерозом это вполне объяснимо.
Николай: Ты случайно не на маленьком поле рядом с баскетбольной площадкой?
Самия: Да, что тебе надо?
Николай: Мы с парнями идем туда. Готова к встрече?
Я чуть не выронила телефон, а сердце совершило в груди такой же неловкий маневр, словно издеваясь над моей неуклюжестью. Повернув голову, я увидела Зейнеп и Алию.
И сразу заметила, что взгляд Зейнеп прикован к Мерту, который больше не смотрел в нашу сторону.
Я поднялась следом за Гёкче, чтобы поприветствовать их.
— Ас-саляму алейкум, — поприветствовали они обе.
— Ва-алейкум ас-салам, — ответила я вместе с Гёкче.
У сестёр были похожие платья, но разных цветов. Алия была в нежно-розовом платье с бежевым шарфом, который идеально гармонировал с её милой улыбкой и детскими чертами лица. Зейнеп же выбрала тёмно-зелёное платье с едва заметными узорами. Оно соответствовало её серьёзному и холодному выражению лица. Но за этой маской скрывалась такая же дружелюбная личность, просто она не каждому её показывала.
— Как дела? — спросила Алия.
В свете уличных фонарей и прожекторов её веснушки почти исчезли, как звёзды на рассвете. Зейнеп стояла с недовольным видом, и мне стало обидно. Обидно за то, что она такая смелая и не скрывает своих чувств. А я трусиха и сама в этом виновата.
Хотя Мерт виноват больше, но я до сих пор не понимаю, что им движет. В чём его проблема? И зачем он затеял всю эту карусель?
Точно не из-за Зейнеп, потому что, зная о её присутствии, он ни разу не посмотрел в её сторону. Или дело в Алисе, которую он действительно любит?
— Такая неожиданная встреча. Кто это устроил? — спросила Зейнеп, отвлекая меня от мрачных мыслей.
— Мерт, по-моему, — ответила Гёкче, поджав губы, словно она виновата в произошедшем.
Но почему? Зачем ей эта ненужная вина за поступки брата? Это так несправедливо. Лучше промолчу. Кто знает, когда Али вздумается устроить нечто подобное.
— Мама тоже у вас, поэтому нам было скучно. Спасибо Мерту за лишнюю суету, — саркастично отозвалась Зейнеп.
Гёкче и Алия начали вести светские беседы, шутя совсем не по-светски. Но я не стала вникать в их разговоры.
Мы вчетвером устроились на скамейке, и я на мгновение забыла о Николасе. Впрочем, сейчас он не имел значения. Важен был лишь Мерт и его взгляды. Вернее, взгляды, украдкой бросаемые на Зейнеп.
Я не успела сосчитать ни одного, что само по себе было праздником для моего разбитого сердца, только было собравшегося сигануть с ближайшей крыши.
На другом конце поля Али, заметив нашу «делегацию», приветственно вскинул руку. Поле было крохотным, поэтому Зейнеп тут же ответила ему тем же. Алия тоже подняла руку, но тут же зарделась, поймав взгляд Адама, обращённый на неё. Удивительно, он не отрывал от неё глаз, пока она, смущённо потупившись, изображала скромницу.
Мне бы такой иман...
А Мерт, за которым я, стараясь не привлекать внимания, неотрывно наблюдала, повернулся в нашу сторону и, бросив мимолётный, пойми кому адресованный взгляд, присел, делая вид, что увлечённо завязывает шнурки на бутсах, словно это было самое захватывающее занятие в его жизни.
Арда, стоявший рядом, тоже бросил на нас быстрый взгляд, и мне было не разобрать, какие эмоции он при этом испытал. Он был слишком далеко. Затем он выхватил телефон и погрузился в его экран.
И тут я, как опытный разведчик, наконец-то сложила два и два.
Оказывается, у Мерта не было выбора в отношении Зейнеп. Откажись он от этого «союза», её заклеймили бы отвергнутой, ведь когда-то от неё уже отказался один парень. Это произошло года три-четыре назад, после свадьбы старшей сестры Мерта. Он посватался, а потом вдруг передумал.
И чтобы не бросить тень на Зейнеп, Мерт выбрал Алису, тем самым обозначив свою «причину». А не будь этой причины... то неприятные слухи сказали бы «привет» тёте Зехре и Зейнеп.
Но я не понимаю, почему Арда так остро реагирует? Вон, Адам стоит и лыбится во весь рот, глядя на нас. Почему Арда не может вести себя так же? И самое главное — почему не я?
Но я забыла об этом, увидев, как к нам приближается небольшая компания парней и девушек.
Тут же в моей голове всплыли слова Николаса: «Готова встретить меня?»