Глава 14. Твоя?
Николас стоял передо мной всё такой же мокрый и хитрый. Он обвёл меня своим расчётливым взглядом и не собирался произносить ни слова, словно продлевая мои мучения.
— Говори уже, — велела я, не сдержавшись.
Он задумчиво вскинул руку, стирая со скулы, словно выточенной из камня, капли недавнего "дождя".
— Как ты знаешь, на следующей неделе турнир.
— Да, приедут американцы и покажут вам, как играть в баскетбол, — усмехнулась я.
— Нет. Дело не в этом. Ты должна там быть.
— Что? — недоумевала я. — Ещё чего, если я и решусь присутствовать, то буду яростно болеть против вас, — сдвинув брови к переносице, я саркастично уточнила: — Так ты этого хочешь? Чтобы я громче всех кричала, какие вы оболтусы, не умеющие играть? Тогда я, конечно, в деле.
— Нет, ты будешь моей фанаткой номер один.
Что-о-о? Да ни за что, даже если Джастин Бибер перестанет петь.
— Нет, — отрезала я, мотнув головой.
— Выбор без выбора, забыла?
— Зачем тебе это?
— Мне это необходимо, — серьезно ответил он, потирая шею.
Ответ логичен, но непонятен.
— Так ты всё-таки тайно влюблен в меня, да? — спросила я, прищурив глаза.
— Как я тебе уже говорил... – Он перекрестился. – Упаси Господь.
Я цокнула, отметая эту тему, и вернулась к его предыдущим словам:
— Зачем всё это?
— Сама подумай, что сделает Ленден, если ты будешь присутствовать на том турнире?
— Он будет издеваться надо мной, поэтому он главная причина, из-за которой меня там не будет, — серьезно сказала я.
— Нет. Потому что ты будешь под моей защитой. Конечно, ему захочется тебя поддеть, но он не посмеет. Будет беситься втихую.
— А если всё-таки посмеет?
— Даже если посмеет, в конечном итоге я заставлю его молить о твоём прощении. Поэтому он не будет этого делать.
— Мне нравится такой исход событий, — усмехнулась я. — А ты умён.
— Конечно, — ответил он, как будто это было само собой разумеющимся.
— А я уже отчаялась в твоих когнитивных способностях.
Закатив глаза, он собирался повернуться, но остановился и произнес на прощание, как настоящий мудак:
— Не забудь про математику послезавтра.
Я кивнула, а лицо непроизвольно исказилось в неприятной гримасе.
Всю дорогу домой я размышляла об этом. Большую часть времени я подозревала, что Николас вместе с Ленденом придумали этот «гениальный» план. То есть они ради моего доверия будут делать всё возможное. И когда это получится, они бросят мне в лицо мою искренность, опозорив перед всеми.
Нельзя отрицать и этот вариант, потому что Николас — друг Лендена. Монстры обычно дружат с монстрами, даже если они поссорились, это не значит, что они забудут про свою общую ненависть ко мне. К тому же странно, что он так резко всё начал. Сперва по математике согласился, а теперь это.
Знаю, причины кажутся вескими, но... Я всё равно не доверяю. Но то, что он избил Лендена, говорит об обратном, лишь усиливая мои подозрения.
А Белинда захлопнула дверь прямо у меня перед лицом, из-за чего пострадал мой ни в чём не повинный нос. Что тут скажешь?
Я даже не заметила, как очутилась дома перед столом. Как ела, погружённая в свои подозрения. Я даже не поняла, как, закончив, поднялась наверх. Как закрыла глаза и заснула. Как сделала уроки после тихого часа, а затем, поужинав, снова легла.
Следующий день отличался лишь тем, что Ленден не стал подбрасывать мне в шкафчик дохлых крыс. Видимо, у него они закончились.
Даже во время уборки ничего из ряда вон выходящего не произошло, а Николас делал вид, что начисто забыл о нашем разговоре. Белинда лишь раз спросила меня, чем закончилось моё отчаянное бегство, я ответила коротко и отстранённо. Сегодня она мыла полы, и я молча усмехалась её положению. Да, наверное, я та ещё сволочь, потому что спрятала швабру, чтобы она познала такие же мучения, как я вчера.
После уборки, которая прошла без приключений, мы направились домой.
Белинда шла рядом, не отрываясь от своего телефона, и когда пришло время расстаться, я коротко попрощалась, не замедляя шаг.
Но она не собиралась уходить и продолжала шагать рядом. Я резко остановилась:
— Тебе пора было свернуть налево минуту назад.
Она вскинула голову и, нахмурив брови, непринужденно ответила:
— Я иду к тебе.
— Что? – не поняла я.
Уперев руки в бока, я ждала, что она скажет дальше. Я выхватила у неё телефон, выключила его и строго посмотрела на Белинду.
— Твоя мама пригласила меня на ужин. У нас ещё час.
— Почему ты раньше не сказала?
— Я думала, тебе уже сообщили.
Я закатила глаза к небу и громко вздохнула, но тут же вздрогнула, услышав позади себя голос Мерта:
— Привет.
Белинда одарила его своей ослепительной улыбкой, от которой мне захотелось столкнуть её на оживлённую дорогу.
Да. Я определённо та ещё сволочь.
Я медленно и осторожно, словно ничуть не удивлена, обернулась и встретилась с его тёмными глазами, по которым уже успела соскучиться. Передо мной стоял Мерт в своей любимой летней футболке светлых оттенков. Его предплечья были открыты, и я невольно скользнула по ним взглядом, тут же одёрнув себя. Но самое прекрасное в нём — это его лицо, сияющее чистотой. Я тайно завидовала ему, потому что у него была идеальная, словно у модели, кожа: ни веснушек, ни родинок, ни прыщей. Хотя летом он часто играет в футбол и загорает, это лишь придаёт ему ещё больше привлекательности.
— Я думал, ты вернёшься раньше, – сказал Мерт и одарил меня своей лучезарной улыбкой, от которой я растаяла.
Затем, поняв, что я, остолбенев, не собираюсь отвечать, он перевел взгляд за мою спину.
— Привет, – наконец, дошла очередь и до Белинды.
Моя улыбка угасла, словно её и не было.
— Привет, ты та самая Белинда? – спросил он и протянул руку в знак приветствия.
Какого лешего? Это было совершенно необязательно...
— Да, — она протянула ладонь и взялась за его руку. Я стояла почти посередине и смотрела, как их руки сжимаются, как соприкасаются их кожа: немного смуглая у Мерта и белоснежная у Белинды.
Что я чувствовала? Вулканический хаос, извергающийся где-то в глубине меня. Обиду на Мерта, зависть, отравляющую душу, ведь мне это недоступно. Гнев на Белинду, хотя она всего лишь ответила любезностью на любезность.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они разорвали это мучительное касание. А я все стояла, завороженно глядя на то место, где только что произошло это... интимное соприкосновение. Ладно, я немного преувеличиваю.
Мы были неподалеку от площадки, поэтому Мерт сказал, что ему по пути, и присоединился к нам. Все это время я хмурилась и ни разу не глянула на него.
Я стараюсь не прикасаться к мужчинам, а он тут передо мной... Астагфируллах. Если бы это был Али, я бы его придушила, а затем и отец, под крики мамы, помиловал бы его. Ладно, я снова преувеличиваю.
— Ты слышала, что я ударила Самию в нос? — спросила она и быстро «оправдалась»: — Конечно, дверью.
— Это была ты? — спросил Мерт, усмехнувшись и бросив на меня весёлый взгляд, который я не удостоила вниманием.
— А-а, значит, ты не знал? Можешь по-братски забыть мои слова? — спросила она, засмеявшись.
— А надо? — спросил Мерт, и я заметила, что он слегка улыбнулся.
— Ее брат не в курсе, а теперь ты ему расскажешь, — проговорила Белинда, словно искренне верила, что мой брат способен на рукоприкладство. Какой же это ужасный стереотип. — Ты ведь не расскажешь, правда?
— Конечно, нет. Если бы Самия захотела отомстить, она бы сделала это сама, а не натравливала брата.
Я молча кивнула, устремив взгляд вперед, не решаясь поднять глаза на Мерта.
— Сами, всё в порядке? — спросил Мерт, наклонившись ко мне. Он пытался привлечь моё внимание, и ему это удалось: я посмотрела на него скучающим взглядом.
— Я просто устала.
Вмиг он посерьезнел, и на его лице отразилась озабоченность. Белинда неловко молчала, усиливая и без того ощутимое напряжение между нами.
Добравшись до нашей любимой скамейки у поля, я опустилась на нее, Белинда последовала моему примеру, а Мерт, не поворачиваясь ко мне, направился к полю.
— Что между вами происходит? — внезапно спросила Белинда.
— Ничего, — выпалила я слишком быстро, не отрывая взгляда от Мерта, который уже присоединился к группе парней на другом конце скамейки.
— Знаешь, он похож на турецкого актера... не могу вспомнить, на какого именно, — она устремила взгляд в небо, делая вид, что пытается вспомнить.
Я повернулась к ней, оторвав взгляд от Мерта, который, казалось, совершенно не замечал меня, увлеченно беседуя с друзьями.
— Короче, он красавчик.
— Перестань так говорить о нем. Не обязательно озвучивать это вслух, — пробормотала я, стараясь сохранять невозмутимый вид, хотя внутри меня бушевал настоящий пожар.
Я чувствовала, что меня переполняют эмоции. Возможно, это из-за недавних "красных дней календаря".
Она прищурилась, словно копируя мою манеру, и спросила:
— Ты что, ревнуешь?
— Еще чего, — я выдала неестественный смешок, такой же фальшивый, как тональник от Кайли Дженнер.
— Да ты вся покраснела, — она прикрыла рот рукой, изображая шок.
И действительно, я чувствовала, как мои щеки горят, предательски выдавая мою ложь.
— Это я злюсь, — процедила я и слегка толкнула ее. Она едва не свалилась со скамейки, но успела удержаться и схватить свой рюкзак. Затем она разразилась громким хохотом, а я яростно зашикала на нее.
Но было уже поздно. Все парни на другом конце поля повернулись к нам, устремив на нас любопытные взгляды. Даже Мерт.
Странно, но его взгляд показался мне каким-то... другим.
Однако они быстро отвернулись, словно ничего не произошло. И Мерт сделал это первым. Белинда приблизилась ко мне и прошептала, едва сдерживая смех, готовый вырваться наружу, как и мои подзатыльники для нее:
— Теперь я знаю твой секрет.
Я оттолкнула ее и бросила на нее гневный взгляд, но она, казалось, совсем не заметила моего недовольства, продолжая тихо хихикать.
— Тебе не пора домой? — спросила я.
— Не-а, я же с тобой иду.
— Астагъфируллаh, какое горе на мою голову, — проговорила я с сарказмом и повернулась к Мерту, который в тот же миг повернулся ко мне.
И всё. Я затаила дыхание, когда наши взгляды встретились, заставляя мое сердце трепетно биться в груди, словно прося на свободу. В тот момент мне казалось, что не существовало никого, кроме нас двоих, как бы банально это ни звучало. То, как он, глядя мне в глаза, прямо оттуда передает всё свое внимание, заставляет задыхаться.
И этот прекрасный момент был жестоко прерван Белиндой, которая громко закричала, привлекая всеобщее внимание:
— Господи! — Она вскочила на ноги, уставившись в телефон, словно ей сообщили, что сам король приговорил ее к гильотине, хотя их давно уже отменили. — К нам же бабушка должна приехать! Она меня убьет, если я не буду дома к ее приезду.
— А как же ужин? — спросила я, испытывая одновременно радость и грусть.
— Блин, я напишу, — проговорила она и, закинув рюкзак за спину, быстрым шагом направилась прочь, не забыв напоследок крикнуть: — Я улажу этот момент с твоей мамой! Пока!
Я подняла руку и неловко опустила ее, скривив такое же неловкое выражение лица.
Но мой взгляд привлек Мерт, который шел ко мне.
Ладно.
Я готова к этим эмоциональным качелям.