18. Жертва обстоятельств
Склад, обнаруженный в Выручай-комнате, Гарри изучал несколько дней. Некоторые предметы охотно отзывались на чары Акцио, их он вносил в список бесполезных. Часть не поддавалась магическому воздействию. Гарри кропотливо описывал их положение в новом облике Выручай-комнаты.
С приближением Рождества боль в руке стала постоянным спутником. Гарри понял, что не успеет изучить тайну, если не позволит магии часов уничтожить еще одну частицу Тома Риддла. Он подумал о дневнике, спрятанном в другой версии Выручай-комнаты, зашел внутрь и аккуратно прикрыл дверь.
С Барти все было намного проще. Угроза казалось не просто реальной, Барти участвовал в дуэли и собирался убить преподавателя Хогвартса. Его причастность к силам зла была очевидна для Гарри в момент, когда он решил использовать роковое зеленое проклятье. Руки тогда не дрожали — это спустя несколько дней Гарри осознал, что сделал, а летом благодаря Локхарту понял, как сильно повлияла на него чужая смерть.
Теперь на столе лежала безобидная тетрадь. Гарри помнил умирающую в Тайной Комнате Джинни, но теперь она беззаботно смеялась за завтраком за столом Гриффиндора или в компании близнецов садилась к хаффлпаффцам, чтобы повеселить их розыгрышами. Тетрадь — та, что лежала перед Гарри, никому не причинила вреда.
Тогда он вспомнил слова Слизнорта о погибшей девочке. Не нужно было обладать гениальными навыками детектива, чтобы сопоставить факты. Возраст Тома Риддла из дневника совпадал по времени с гибелью Плаксы Миртл.
Гарри открыл дневник:
— Ты убил девочку, чтобы сделать это. И не остановился бы перед смертью еще одной. По крайней мере, так ее смерть принесет другим пользу.
Ему стало жутко. Он надеялся, что в этот момент в углу появится Слизнорт. Или Снейп, укрытый до поры сложным зельем. Или Гриндельвальд, у которого теперь была Мантия. Даже Дамблдор, будь он в комнате, помог бы Гарри избавиться от комка в горле.
— Ладно, — громко сказал он, избавляясь от назойливой тишины, окружившей его со всех сторон. — Ладно, я просто сделаю это, и все. Потому что это правильно. Потому что я спасу много жизней.
Он взял в руки перо и обмакнул в чернильницу. Рука дрогнула — на страницу упала клякса.
«Здравствуй, Гарри Поттер»
Гарри отложил перо. Крестраж Том Риддл узнал его. Он почти стал живым существом. Он — этот Том Риддл — не убивал его родителей. Они были примерно одного возраста с Гарри, даже хуже — Том был младше. Гарри собирался убить ребенка, созданного черной магией.
— Лучше бы здесь был василиск.
— Вы очень мудры, мистер Поттер, — произнес в полной тишине женский голос.
Гарри резко обернулся, перо выпало из его руки и медленно полетело на пол. Впереди мелькнула серебристая фигура. Привидение.
— Что вы здесь делаете? — спросил Гарри, не пытаясь быть вежливым. Он ожидал подобной выходки от Пивза, не от скромного приведения факультета Рэйвенкло.
— Уже ничего, — ответила женщина.
«Серая дама», — поправил себя Гарри, хоть из-за того, что они остались наедине, было сложно считать ее призраком. Она парила недалеко от входной двери и выглядела более разумной и живой, чем многие посетители Выручай-комнаты.
— Зачем вы здесь? — Гарри терпеливо подбирал вопросы. Все рэйвенкловцы считали их чудовищно важными. Будь здесь Толстый Монах, договориться с ним не составило бы труда.
— Хочу помочь вам исправить ошибку, мистер Поттер, — сказала Серая дама.
— Мою? — спросил Гарри.
Серая дама печально улыбнулась и ответила эхом:
— Мою.
Гарри промолчал. Привидения так редко вмешивались в жизнь студентов, что он боялся спугнуть Серую даму неудачной формулировкой. Даже люди редко признавались себе в совершенных ошибках, а привидения, почти не способные меняться, должно быть, испытывали с этим куда больше проблем. Плакса Миртл до сих пор рыдала в туалете, хотя ее трагедия закончилась много лет назад, а Толстый Монах все еще верил студентам, превратившись в объект для насмешек слизеринцев несколько веков назад.
Пока Серая дама разглядывала его, Гарри представил, что на него смотрит Школа. Привидения были неотъемлемой ее частью, куда более древней, чем Альбус Дамблдор и преподаватели. По неизвестной Гарри причине, их не изгнали, не вытеснили за пределы замка, хотя волшебникам удавалось проделать подобные вещи с куда более сложными магическими существами. Хогвартс и его призраки были неотделимы. Даже Пивз, который раньше частенько мешал Гарри, а теперь будто исчез. Его выходки доставались другим студентам.
— Дневник? — спросил, наконец, Гарри. Волнение усиливалось с каждой секундой тишины.
Серая дама подлетела к противоположной стене и задумчиво уставилась в нее. Гарри понял, что Серая дама находилась в другой Выручай-комнате, вероятно, с окнами и возможностью посмотреть в одно из них. Для призрака Выручай-комната, должно быть, была настоящей загадкой.
— Он был плохим человеком, мистер Поттер, — сказала Серая дама. — Он говорил о добре, но не делал его. Вы о добре не говорите. Может быть, в этом случае, вы совершите добро?
— Как? — Гарри проследил за фигурой, которая растворилась в стене ненадолго и вернулась к нему.
— В мое время добром считали уничтожение зла, — она смотрела в пол перед ним. Он надеялся заглянуть ей в глаза, чтобы понять, что у нее на уме, но тут же поймал себя на этой глупости и отвернулся.
— Кого вы считаете злом? — спросил Гарри напрямую.
— Вокруг много зла, мистер Поттер. Черные кляксы на белых листах Хогвартса. История повторяется, снова и снова, мы хотим исправить наши ошибки. Вы молоды, но вам придется постареть, ваши ошибки состарятся вместе с вами. Мои уже умерли. Я надеялась, что похоронила их вместе с собой, но пришел живой человек и выкопал их, вернул их на место, извратил, обезобразил. Клякса на белом листе, мистер Поттер. Она не одна, вы знаете это?
— Вы говорите о крестражах?
Серая дама отвернулась от него, вновь просочилась сквозь стену, но спустя минуту уже была на прежнем месте.
— Страшные слова, мистер Поттер. Волшебники не должны играть со смертью. Смерть — награда за жизнь. Тайны смерти должны лежать в могиле. Вы готовы совершить добрый поступок?
— Вы хотите, чтобы я уничтожил дневник, но я знаю, что это живое существо. Оно ничего не понимает. Оно хочет выжить, только и всего.
— Многие хотят выжить, мистер Поттер! — закричала Серая дама. Она подлетела вплотную к Гарри, сквозь нее замок выглядел старым фильмом. Отстраненно он подумал, что уже много лет не смотрел фильмов. Развлечения, тем более развлечения магглов, будто растворились в суматохе волшебного мира.
— Вы отказались от меча, мистер Поттер, — продолжила Серая дама, гораздо тише. — Отказались от яда. Вы думаете, доброжелательность и вера в других помогут вам одолеть врагов? Вы наивны, мистер Поттер, как ваш дорогой Монах.
Гарри услышал в ее тоне нотки высокомерия. Он в последний раз посмотрел на блеклые краски замка, преломленные фигуркой умершей волшебницы. Казалось, Хогвартс был гораздо древнее, чем рассчитывал Гарри.
— Если хотите моей помощи, вам придется рассказать мне все, — ответил Гарри, стараясь быть доброжелательным. Серая дама, сама того не понимая, напомнила ему, как следует вести себя.
— Все? Все?! Мистер Поттер, это невозможно! Вам придется прожить сотни жизней, чтобы узнать «все», — она расхохоталась.
Гарри пожал плечами:
— Если это потребуется.
Она еще раз пристально посмотрела на него, отстранилась, исчезла в стене и вернулась. Гарри вспомнил фильмы ужасов, которые одно время нравились Дадли. Визги тети Петуньи. Он улыбнулся воспоминаниям, а Серая дама — ему.
— Вам нужно было выбрать знания, мистер Поттер, — сказала она.
— У меня их нет, — сказал он. — Знания есть у вас, у преподавателей, у старшекурсников, у выпускников.
Серая дама рассмеялась — теперь легко и беззаботно, как будто ожила ненадолго.
— Один отвратительный человек украл мой секрет, — сказала она без предисловий. — Его звали Том, меня — Елена. Он забрал мое оскверненное сокровище и сделал его черным до основания. Вам нужно отыскать его, мистер Поттер. Здесь, оно прямо у вас перед носом. Вы уже ищете его, но не знаете об этом. Когда вы найдете его, вы поймете, что нужно искать. Я помогаю вам, потому что этого хочет Хогвартс. Не забудьте об этом, когда придет час.
Финал ее фразы утонул в истошном визге, и она, подобно Пивзу, хлопнула дверью, напугав Гарри своей выходкой. Должно быть, ей пришлось потратить уйму сил, чтобы совершить этот подвиг.
Гарри растерянно смотрел перед собой. На стены, потом на пол и на потолок замка.
— Спасибо, — сказал он.
В ответ раздался скрип створки открытого окна. Он напомнил Гарри вечер, когда Выручай-комната стала складом. Серая дама была в одной из версий Выручай-комнаты, там, где скрипели створки. Она была на складе, как и ее секрет. Гарри проверил Карту Мародеров и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Альбуса Дамблдора до сих пор не было в замке. Это могло быть совпадением, но Гарри чувствовал, что Гриндельвальд нарочно устраивает вылазки то в Китае, то в Америке, то в Африке. Дает Гарри время.
Склад Выручай-комнаты открылся как обычно легко. Вещи лежали на своих местах. Скрипела створка. Гарри пошел на звук и понял, что скрип этот никак не связан с окном. Он исходил от груды рухляди. И в этой груде бесполезного хлама, который даже описывать на листе было глупо, он нашел черную кляксу. Она выделялась ярким пятном на фоне серой рухляди — прекрасная диадема.
Гарри вспомнил крик Волдеморта в своей голове, его шепот, советы, боль в шраме от его присутствия. Но оставлять диадему в Выручай-комнате было нельзя. Нужно было унести ее и положить в надежное место.
От прикосновения к металлу закружилась голова. Рука вспыхнула неожиданно сильной болью. Гарри вцепился в диадему и побежал к выходу. Ноги едва слушались.
Из-за шума в ушах и острой боли он потерял ориентир и врезался в нагромождение кресел. Конструкция опасно зашаталась. Диадема выпала из руки Гарри и закатилась в самое основание.
— Скорее! — он услышал крик Серой дамы. Она кричала там, где должен был быть выход. — Поторопитесь!
Гарри нырнул под кресла, пролез к диадеме и схватил ее так сильно, что от боли потемнело в глазах.
— Пожалуйста, скорее! — кричала Серая дама.
Гарри не мог понять, зачем она торопит его. Он вылез из-под горы кресел, с трудом встал на ноги и пошел на ее крик.
Комната преображалась. Он брел вперед, переступая сквозь стены. Диадема кричала: «Поторопись!». Он шел дальше, сворачивал в коридоры подземелья и несколько раз миновал горгулий у кабинета директора. Мимо пронеслись Большой Зал, Астрономическая Башня.
— Скорее! — кричала диадема.
Гарри посмотрел на руку — она горела огнем. Он сжал еще сильнее. Рядом с ним, хохоча, бежала красивая девушка. Ее темные волосы развевались от быстрого бега, она смотрела на Гарри внимательно:
— Торопитесь!
— Вам нельзя тут оставаться, — ответил Гарри по причине, которой не понимал.
— Ничего, — девушка рассмеялась. — Самое страшное уже случилось, чего же бояться?
Они пошли дальше, сквозь стены замка, в библиотеку, а оттуда — к огромной двери, которая подошла бы великану. Девушка легко открыла дверь перед Гарри.
Когда он вошел внутрь, она отпустила его руку, и он упал на пол.
Хлопнула дверь.
Он увидел себя, стоявшего впереди. Сутулую фигуру маленького мальчика. И пока он стоял там, сильные руки схватили его мертвой хваткой, он не успел произнести ни звука.
— Молчи.
Голос был знакомым. Фигурка мальчика разворачивалась. Гарри видел, как медленно он поворачивается к двери.
Он помнил этот голос, помнил этот момент. Он знал, что скажет мальчик. И, повторяя в точности то, что уже было сказано, Гарри прошептал:
— Прощай.
Дверь хлопнула еще раз.
— Молчи, — повторил Гриндельвальд, когда они оказались в коридоре.
— Вы это сделали? — спросил Гарри.
В ответ ему достался многозначительный взгляд. Перевести его можно было, не обращаясь к словарю минувшей эпохи: «Да ты с ума сошел, парень!».
— Это сделала она, — Гарри улыбнулся.
— Она? — повторил Гриндельвальд. — Сейчас нам бы не помешала ее помощь. Я избежал одного парадокса, но в конце концов, у меня даже нет палочки.
Гарри достал свою и отдал Гриндельвальду. Очень долго они шли в полной тишине.
— Налево, — сказал Гарри, когда они оказались перед очередной развилкой сумасшедших коридоров, ведущих к лестницам.
— Направо, — возразил Гриндельвальд.
— Делайте, как я говорю, — Гарри повернул налево и потащил за собой спутника. Возражений больше не было.
Воспоминания приходили постепенно. Повороты, коридоры, секретные лазы между комнатами, о которых не знали даже близнецы и Карта Мародеров. Хогвартс строили волшебники, и они в полной мере воспользовались возможностями волшебства.
— Мерлин всемогущий, да откуда ты все это знаешь, — пробормотал Гриндельвальд, когда они вышли с территории Хогвартса через черный ход для домовых эльфов.
— Мне рассказали, — ответил Гарри.
— Хорошо, сейчас нам повезло, но дальше вести буду я. Лучше бы бросить тебя здесь, но, похоже, «она» этого не хотела. Надеюсь, ее звали не Арианой?
— Не знаю, — пробормотал Гарри. Мысли опять начали путаться, а боль вернулась. Оказавшись за пределами Хогвартса, он будто попал под ледяной ливень.
— Ты помнишь, откуда ты пришел?
— Да.
— Им удалось поймать меня?
— Нет.
— Уже что-то. Гарри, что с тобой? Гарри!
Он спал. Ему снилось, что он купил дом для профессора Люпина, а потом они все вместе пошли смотреть фильм в кинотеатр магглов. Там были Сириус, Фред Уизли, Тонкс, даже директор. Они поднялись со своих мест, подошли к экрану, растворились в нем, и Гарри понял, что они умерли.
Он проснулся от собственного крика.
— Ты отпустишь ее, наконец? — строго спросил Гриндельвальд. Он тянул на себя диадему, которую сжимал Гарри.
— Зачем? Что вы делаете?
— Спасаю тебе жизнь, — ответил Гриндельвальд. — Опять. Отдай ее немедленно, мы далеко от Хогвартса, ничего не случится, если ты на пару минут отдашь ее мне. Нельзя же расхаживать с ней. Уберу ее в сверток.
Пока Гриндельвальд говорил, Гарри растерялся и ослабил хватку — этого было достаточно, чтобы диадема, наконец, оказалась у Гриндельвальда. Когда ее прикосновение исчезло, вернулась боль. Она была настолько сильной, что Гарри почувствовал, как текут по щекам слезы.
Гриндельвальд отложил диадему, взял руку Гарри осмотрел, провел над ней палочкой, и боль отступила. Она все еще была рядом, но плакать больше не хотелось. Гарри спрятал руку под мантию и прижал к себе.
— Тебе придется научиться контролировать свои мысли, — сказал Гриндельвальд.
— Да-да, окклюменция, я помню, профессор.
— Окклюменции не будет достаточно, Гарри. Боюсь, в твоем случае ничего не будет достаточно. Он хочет выжить, ты — нет. Пока это не изменится, ты будешь проигрывать ему раз за разом. Но это может подождать, а пока тебе нужно выспаться. Я не смогу тащить тебя на себе все время, я уже немолод, если ты не заметил. Поэтому спи.
На этот раз ему ничего не снилось.