Приправа со вкусом лайма [18+]

— Оставь плюшки в покое, Денис! — верещала бабушка, явно отбивая у него из рук содержимое.

Я прижалась к стене спиной и слушала, как они сидели за одним общим столом: смеялись, рассказывали друг другу шутки, общались на отвлеченные темы. Опустив голову, высматривала на полу за чтобы зацепиться, и молча слушала разговоры.

— Ну фсмысле?! — прожёвывая откусанный кусок, Град, все же сглотнул и возмутился: — Лев почти всю тарелку съел!

— А ты на других не смотри! — продолжала она возмущаться и тяжко вздохнула. — У нас вообще-то гости и в том числе новенькая в команде. Да, Игореша?

Сердце чуть не остановилось, когда я поняла, что их беседа перешла в мою сторону.

— Да.

— Расскажи хоть о ней.

Сжала пальцы в кулаки, ожидая, что он скажет что-то плохое. Иногда люди демонстрируют одно, а на самом деле за спиной говорят другое. Я сталкивалась с обманом всю свою жизнь. В прошлых отношениях чаще, чем ожидалось. Именно по этой причине слабо верю в искренность любви. Медленно выдохнула, отгоняя волнение и направила все чувства, с намерением узнать истинную правду, пока дело не зашло слишком далеко.

— Мы учимся в одной группе, — безразлично рассказывал Фролов.

Гостиная погрузилась в тишину. Послышался шорох одежды.

— И все? Ты все полтора года о ней трещал, а тут решил умолчать? — пробубнил Град, помешивая в чашке ложку. — Кэп! Признавайся!

Он обреченно выдохнул. У меня же округлились глаза. Полтора года? Что?

— Вы, итак, все знаете.

В его голосе звучало смущение. По спине пробежали мурашки. Поясница покрылась потом, и я тихо сглотнула. Повернув голову, наткнулась на взгляд Оли. Она тоже стояла у стены, скрестив руки на груди. На ней короткие хлопковые шорты с завернутыми краями и серая майка. Волосы заколоты по бокам. Усмехнувшись, покосилась в сторону гостиной.

— Парни... — одними губами прошептала и закатила глаза.

А потом жестами пальцев спросила, хочу ли я узнать ответ на вопрос. Молча кивнула. Она ехидно улыбнулась уголками губ и как ни в чем не бывало прошла вперед, заявив:

— Игорь, не будь снобом, а. Нам нужно знать о ней, чтобы понимать, чего ожидать. Между прочим, если вдруг, она от тебя откажется, кто будет успокаивать по ночам твое разбитое сердце? Мы. Ты прекрасно знаешь, как наша команда относится к новеньким. Она не знает наш мир. Вспомни, как ты спрашивал о нас у парней, — покачала головой и уселась на стул, закинув ногу на ногу. — Давай без прелюдий. То, что ты капитан, это не значит, что придуманные тобой же правила, тебя не касается. И если команда интересуется личной жизнью, то на это есть причины, как бы сильно ты не был влюблен в нее.

— Я не влюблен.

Удар. Перед глазами расплылось. Сердце ухнулось вниз от признания. Может я что-то не то услышала? Может...

— В смысле? Ты с ней играешь что ли? — непонимающе переспросил Лев.

— Моя влюбленность к ней была давным-давно, начиная с первого курса, когда мы только встретились глазами. Я был еще тем говнюком и старался избегать чувств к ней. Издевался, унижал, вертелся с другими девушками и не воспринимал ее подругу. Не потому, что, она была какой-то не такой, а потому что так было легче справиться со своей чертовой маниакальностью.

— Да, — усмехнулся Денис и присвистнул, надавливая: — Мы помним, как ты за ней следил в социальных сетях.

Он следил за мной? Скатившись по стене вниз, присела на корточки и схватилась за живот, ощущая не то жар, не то холод.

— Безответная любовь творит страшные вещи, — отозвалась Антонина Николаевна и замолчала.

— Знаю, — с горечью в голосе, ответил он, и продолжил: — Я не осознавал своих поступков, пока в один прекрасный момент, не встрял с ней в словесную перепалку. Мне хотелось доводить ее до бешенства, лишь бы она обратила на меня внимание. Когда к нам перевелся новенький, то все изменилось. Я видел, как она смеялась, шутила, радовалась рядом с ним, а не со мной. Еще не понимал, что тот самый парень влюблен в ее подругу.

— Теперь ясно, что тебя так злило. Две недели безудержных тренировок и психов, — подытожил Стас, явно вспоминая что-то. — Ты нас тогда гонял, как пастух овец.

— Ага, а потом пропал, — фыркнула Оля.

— Произошел страшный конфликт. Мне пришлось набить морду одному ублюдку за то, что он сделал с ней, — процедил сквозь зубы Игорь.

— Видео?

Они и об этом знают? Я не смотрела на Фролова, как на парня. Скорее ненавидела за все слезы и комплексы. Не воспринимала, как сексуальный объект, хотя рядом с ним во мне что-то бушевало. Неизведанные мои чувства. Не такие, как было когда-то с первым парнем. Не могла даже подумать, что все это время, он терзался, мучался и страдал от чувств.

— Тогда почему ты сказал нам, что не влюблен в нее, если все факты на лицо?

— Потому что мои чувства переросли во что-то большее. Я не мог понять, что это, пока не увидел развитие отношений Макса и Сони. Насколько любовь может отличаться от всех понятий стандарта. Помню мы сидели играли с ним в приставку, и завели разговор об отношениях. Тогда-то я ему и признался, что у меня чувства к Вике. Он все понял и объяснил, что то, что я чувствую, называется любовью, а не влюбленностью. Смотря даже на вас, видел совсем другое и поэтому не мог отличить. В последний раз, когда я видел истинные чувства, это были родаки. Но и у них, оно проявлялось не так.

Повисла тишина. Я смахивала слезы. Глаза нещадно щипало от туши, но не двигалась с места. Старалась не дышать, не думать о лишнем, не высовываться из скромного уголка, где вся правда выходит наружу. Что же чувствовала я? Что испытывала я? Мне не с кем было поделиться, не с кем было поговорить. Вишневская твердила мне о том, что, между нами, химия. И если бы Громов не сообщил ей об этом, то сама бы не поняла. Только лишь после этого, я по-другому взглянула на Игоря. На то, как он относится ко мне. Почему некоторые наши диалоги заканчивались неким флиртом. И это не казалось. Точнее, я полагала, что это больное воображение, пока на банкете, он не взорвался от моих же слов.

— Любовь – сложное и трудное для понимания чувство. Она может воскресить и разрушить. Может наполнить и опустошить. Ее непросто поймать и нелегко удержать, — прервала тишину бабушка Тоня, — но если тебе удалось ее испытать, то придется постараться уберечь. Отношения и любовь – это работа двоих партнеров, а не одного. Все строится на доверии, уважении, понимании, и принятии. Когда ты понял, что окончательно потерял голову, голубчик?

— Когда впервые услышал о ее мечте. Вы знаете, что кулинария для меня смысл жизни. И несмотря на то, что у нее ничего не получалось, как бы она не старалась, Вика не сдавалась. Не бросала на полпути, а продолжала двигаться вперед. Я пробовал ее несъедобные печенья, пирожные, пироги, пиццу. И дорабатывал структуры и вкус, как учил отец. Подкидывал ей вырезки с рецептами, знал, в каком киоске, она покупала журналы и специально закупался в другом, а эти, оставлял на видном месте, договорившись с продавцом. Как-то Соня призналась мне и сообщила, что у нее поставлен диагноз и готовить она вряд ли сможет. Я искал курсы для нее, не хотел, чтобы она потеряла себя.

— Охренеть... — выдохнули все, кроме бабушки и Оли.

Стоял ком в горле. Я вытирала слезы ладонями и смотрела на миниатюрное зеркало, которое висело неподалеку. На лице размазанная тушь, красные глаза и опухшие щеки. Нужно срочно умыться. Тихо, лишь бы никто не услышал, вышла через заднюю дверь дома, в виде черного хода в огород, и обойдя угол, рванула в душевую. Ветер бушевал и склонял слабые стволы плодовых деревьев. Юбка платья задиралась наверх, и я удерживала ее руками. Оказавшись в маленькой узкой коморке, подсунула руки под умывальник и смочила лицо. В голове крутились его слова. Его рассказ. Его признание. Вот какой на самом деле Фролов. Но почему он не поделился со мной? Я чувствовала себя полнейшей дурой, не замечая его действий. Отвергала себя, свои слабости и его. Внутри разгоралось счастье. Улыбаясь, куснула губу и задумалась над тем, что у нас есть будущее. Что человек, который совершил столько поступков – не предаст. Что не сможет сделать больно, но другая сторона разума, все еще твердила, что это не так. Что все равно нужно быть осторожной. А что будет, если я не попробую? Еще несколько минут назад, сомневалась примет ли он меня такой, а теперь оно пропало. Примет. Обязательно. Нам предстоит пройти немало испытаний, начать делиться друг с другом сокровенным и все получится. Игорь делал для меня все. Теперь стало понятно, кто подавал мне знаки с кулинарией. Кто подсовывал все, что связано с мечтой. Для нас обоих – это не просто смысл жизни. Это сила. Та, что не позволяет упасть на дно, а наоборот вытягивала наверх. Вечно я сомневалась в себе и в своих идеях, и благодаря ему, мы начнем двигаться вместе. Фролов не совершенен, не идеален, как и я сама. У нас разбитые сердца, болезненное детство, скелеты, травмы. Но мы не сломлены до конца. И повстречав друг друга излечиваем, излизываем раны, с той страстью и любовью, на которую способны. Никто не поддерживал меня так, как он. Никто не верил в меня так, как он. Никто не протягивал мне руку, как он. Тогда, мне не удалось понять его слова об эгоистичности и рвению, а сейчас стало все ясно. Игорь не хотел, чтобы я упала и сдалась. Вытирая вновь нахлынувшие слезы, опять умылась, не задевая тушь на ресницах. Над головой громыхнул гром, что стенки душевой завибрировали. Подпрыгнув от неожиданности, ухватилась за ручку и попыталась отворить дверь, но замок заклинило. Твою мать, только не это. По крыше застучали капли дождя. Ветер завывал в щелях. Ну, конечно же, только приняла внутреннее счастье, как природе захотелось надо мной поиздеваться и запереть меня в пространстве, где нет громоотвода. Громыхнуло еще раз. Раскатисто и тягуче звон продолжал свое путешествие по небу. Где-то неподалеку вспыхнуло и отразилось на заборе. О, нет. Молнии. Черт, мне надо выбираться отсюда. Толкнув дверь плечом, она все равно не отворилась. Телефона с собой нет, так что позвонить невозможно. Перед глазами метались картины из жизни. Грудную клетку сдавило паникой. Дышать становилось нечем. Пальцы задрожали, когда очередной удар грома и молнии прогремели над головой. Я умру здесь, так и не сказав ему, что чувства взаимны. Проклиная все на свете и молясь о спасении, присела на корточки, закрыв уши ладонями, ждала своей участи. Резкий свет ударил по глазам, когда дверь отварилась. Передо мной стоял запыхавшийся Фролов, держа оторвавшуюся ручку в ладони. Дождь лил, как из ведра. Его челка прилипла ко лбу, а глаза сверкали бурей от испуга среди темных облаков. Я заколдовано смотрела на него и открыла рот. Когда над ним сверкнула молния и раскатился гром, вскрикнула на месте, а он подлетел и обхватив за талию, прижал к себе. Платье моментально намокло от прикосновения. Рваное дыхание обогревало кожу на шее, а его губы касались мочки уха, прошептав:

— Ты в порядке?

— Если бы не ты... — прошептала, трясясь в его руках.

— Что ты здесь делала?

Пространство сгущалось. Душевая была настолько тесной, что мы едва помещались, но его это не останавливало. Он придвинул меня дальше и прикрыл дверь, чтобы я не слышала грома.

— Умывалась, — выдохнула, чувствуя под пальцами его напряжение и отстранив голову, взглянула в глаза.

— Не пугай меня.

— А как ты... — разглядывала лицо и вернулась к глазам.

Они светились во тьме проблеском. Он провел костяшками по щеке и увлек в поцелуй, вместо того чтобы ответить на вопрос. Я не была против, а напротив ответила и вложила в него еще больше, чем могла бы дать. Игорь выдохнул, когда пальцами зарылась ему в волосы и оттянула нижнюю губу. Душа желала с ним соединиться. Раствориться в неизведанных ощущениях. Мы целовались, словно голодные звери. Он подхватил под ягодицы, а я мигом обвила вокруг него ногами и доверилась. Последовал еще один гром, а мне оказалось все равно, когда он рядом. Когда он со мной, мне нечего бояться. Все же, прервав наш поцелуй, Фролов хрипло усмехнулся и облизнул опухшие губы:

— Если ты будешь постоянно меня так благодарить за спасение, то буду это делать чаще.

— Заткнись, — прошептала и улыбнулась в ответ.

— У тебя подскочил адреналин, лягушонок? — с насмешкой, выдавил он и провел ладонью по оголенным ягодицам из-за задранного края платья.

— А ты хочешь проверить? — подтрунивала над ним и простонала, когда он пробрался ниже.

— Следующим летом, я потащу тебя на сеновал и заставлю надеть похожее платье. Ты в нем очень милая, но из-за мокрой ткани, открываются замечательные части, которые я очень люблю рассматривать, — произнес он тихо и повернувшись, вжал меня в стену.

Я содрогнулась от близости и как его бедра прижались к моим вместе с твердой эрекцией. Он желал меня.

— Снова будешь дразнить по-своему? — прикусила губу и заглянула в глаза.

— Не в этот раз. Я не монах, давший целибат перед Богом.

Довольно улыбнувшись, предвкушала наш первый раз, но дверь снова отворилась в самый ненужный момент.

— Вы тут?

На нас во все глаза смотрел Денис. Кончики его ушей покраснели, а глаза расширились, увидев нас в откровенной позе. Мне хотелось выть от ярости и смущения. Спрятав лицо в груди Игоря, услышала его голос и вибрацию по телу:

— В чем дело?

— Извините, но нам лучше поспешить домой. Придется заколотить окна старыми досками. По радио передали обрыв связи. Город подтопило еще больше, и вода направляется в нашу сторону. Местами сформировались смерчи. Быстрее!

Мы переглянулись. Он отпустил меня и схватил крепко за руку.

— Готова бежать со мной?

— Да.

Град развернулся и посмотрел по сторонам. Вихрь пронесся по участку. Пару деревьев сломало прямо перед нами, а ветви пролетели рядом. Закрыв голову, Денис медленно, шаг за шагом сопротивлялся ветру. Ливень накрыл до такой степени, что дом не видать среди стены. Игорь схватил руку еще крепче и прикрикнул:

— Держись крепче и ни за что не отпускай меня, поняла?

Зажмурив глаза от потока, лишь кивнула на отголосок фразы и закрыла голову рукой. Становилось все хуже и хуже. Вдали послышались голоса и крики ребят. Приоткрыв глаз, кое-как посмотрела вперед и увидела только силуэты рук.

— Бегом! Быстрее!

Еще один порыв и около меня упал куст. Отпрыгнула в сторону насколько смогла и чуть не рухнула на землю, если бы не Фролов. В забор ударила молния. Меня ослепило, а уши заложило. Он обнял меня за плечи, прижав к себе и закрыл голову руками, медленно делая шаги. Накрыла дрожь. Кто бы мог подумать, что стихия разгуляется и начнет рвать все на своем пути.

— Давай! Ты сможешь! — кричал он, словно в вакууме, удерживая нас двоих.

Мы двигались среди упавших цветов и разрушенных деревьев. Вдали отозвался треск и звон стекла. Оказавшись на бетонной отмостке, Игорь вжал меня в дом, закрыв спиной ветер и ливень.

— Ты молодец. Пойдем, детка. Сделай несколько шагов, и мы дома, хорошо?

Посмотрела в сторону крыльца, увидела силуэт Дениса и кивнула. Он ослабил хватку и дал мне пространства для дальнейших шагов. Едва Игорь прошел немного вперед, меня откинуло от нового порыва прямо в бревна дома. В лопатках отозвалось болью. Стиснув зубы, старалась ухватиться за него двумя руками и поставила ногу в упор, как что-то тяжелое отбросило меня снова назад. Над головой рвануло стекло, будто от удара. Голова поплыла, во время толчка об дерево. Приоткрыв глаз, слабо разглядела, что меня придавило стволом яблони, которая стояла возле входа. Ее верхушка проткнула окно, и из-за этого, послышался характерный треск. Фролов пробирался через ветви, сдирая пальцы в кровь.

— Ты как? Вика, скажи мне что-нибудь!

— Все нормально, — хрипло кашлянула и сама хотела отодвинуть, но меня настолько придавило, что сил не хватало сражаться с сопротивлением ветра.

— Я иду! Держись!

Дышать становилось сложнее. Воздуха все меньше и меньше. Голова разом потяжелела, а перед глазами расплывались картины. Ноющая боль отзывалась в правой руке и где-то меж ребер. Ловушка захлопывалась, а выход терял смысл. Все темнее и темнее. Нет, мне нужно держаться из последних сил, пока он вытаскивал меня отсюда. Удар. Чей-то женский крик пронесся эхом среди стихийного бедствия. Толчок и душераздирающая боль пронзила током. Что-то острое и твердое вонзалось прямо под кожу.

— Капитан! Осторожнее!

Слабый возглас и новый стук по всему дому. И в одну секунду все потемнело. Мне казалось, что накрыла слепота. Ничего кроме тьмы. В районе горла застрял привкус железа. Кое-как удержав сознание, все же, смогла сориентироваться и успокоить ненавистный пульс. Зрение возвращалось. Оказалось, молния ударила в землю в двух шагах от нас. Передо мной пробирался Фролов. Он обхватил ветви и начал дергать дерево, лишь бы поскорее вытащить, но с каждым рывком, становилось больнее.

— Стой... — захрипела я и сплюнула липкую горячую жижу.

— Лягушонок? — крикнул он и услышав его ругань, поняла, что, что-то здесь не так. — Град, ты сможешь спуститься? Есть ручная пила, черт возьми? Гребанное дерьмо!

— Да! Сейчас посмотрю в доме! Я мигом!

Голоса проваливались. Устало поникла всем телом, разум медленно выключался.

— Покровская! Не смей отключаться! Говори со мной! — орал он во все горло.

Чуть приподняла голову и слабо взглянула. Он стоял там среди листьев и смотрел в ответ. Искал возможность подцепить ветви. Рвал листья пальцами, лихорадочно, рассматривая выходы подлезть. Пока я была более-менее в сознании, то еле слышно спросила:

— Почему ты хочешь быть со мной?

Знала, что вряд ли он услышит мой вопрос. Мир бесновался. Сама земля злилась на людей. Небо почернело от переизбытка грозовых туч. Вода хлестала плетями по невинным растениям, людям, животным. Отвела взгляд в сторону и устремила его наверх. Если это мой последний момент в жизни, то мне не терпится посмотреть страху в лицо. Грозе, которую всегда боялась, прячась под столом или в детской комнате под одеялом. Той, что наводила ужас и наэлектризовывала воздух. Отнимала возможность дышать, наблюдать и восхищаться. Если мне придется прощаться с собственной жизнью, то я благодарна всем, в кого верила. Пусть ненадолго, но я была счастлива рядом с человеком, который показал мне свою любовь. Ураган уничтожил наше будущее. Вырвал из цепких рук счастье. Спасибо моей лучшей подруге, которая мечтала, радовалась, смеялась, поддерживала в трудные минуты. Спасибо Громову за толчки в сторону Игоря. И спасибо ему. Тому, кто стоит напротив. Губ коснулась еле уловимая улыбка. Переместив слабо сфокусированный взгляд, рассмотрела его напряженный профиль. По спине бил дождь, промочив полностью одежду. Волосы взъерошенные и мокрые. Капли скатывались по скулам. Вены на шее нервно натягивались в струны и подрагивали. Звуки слились воедино в неопознанный шум. Он махал рукой, а его губы беззвучно шевелились. Присоединилась еще одна фигура. Как-то смерть уже пыталась меня забрать и отстрочила срок. Но сегодня пришло время. Я чувствовала ледяные крючковатые пальцы на шее. Вздох. Поторопиться сказать, пока песочные часы не закончили перекатывать песчинки.

— Я люблю тебя, Игорь...

Призналась. Самой себе и ему. Даже если не услышит. Даже если слова провалились между мирами. Вздох. В легких застыл выдох. Глаза закатывались. Сердце переставало отдавать ритм. Чуть-чуть и мир провалится в бездну. Вздох. Ноги затряслись, будто по ним пробежал горячий ток. Руки полностью онемели. Парализовало, будто тело никогда в жизни не делало каких-либо подвижек. Не функционировало, а всегда оставалось пустым сосудом для души. Многие перед смертью видят свет, так они говорили, когда возвращались оттуда. Тоннель, по которому душе нужно пройти, чтобы оказаться в другом измерении. Будучи юной, часто смотрела программы по сверхъестественному, но никогда не верила в то, что люди рассказывают. Но единственное во что я всегда верила, это в то, что когда человек умирает, то воплощается в другом теле. Надеюсь, что мы увидимся вновь. Когда-нибудь он называть меня лягушонком. Мы откроем кафе, в котором начнем создавать кулинарные шедевры и будем самыми счастливыми влюбленными. А затем поглотила темнота и тепло.