Приправа со вкусом лайма [18+]

Мы подъезжали к нужному повороту в маленький поселок городского типа. Ребята общались между собой, кроме девушки, которая спала на плече Стаса. Они обсуждали новинки игр и предстоящий чемпионат. Фролов не участвовал в разговоре, а с задумчивым лицом, смотрел только на дорогу, изредка прикуривая в открытое окно. На часах магнитолы зелеными цифрами, время показывало пять утра. Солнце встало из-за горизонта, освещая пейзаж. Он не был прекрасным, как ты обычно ожидаешь, от лета, а скорее походил на апокалипсис. Подтопленная грязная дорога вела нас в чужой дом. Для меня чужой, не знаю, как для остальных. Ливень закончился, но радио, включенное еще ночью, оповещало, что это ненадолго. Появились разноцветные заборы по сторонам, указывая на жилые участки. За ними прятались домики разных размеров и цветов. Объезжая глинистую канаву, машина подпрыгнула на кочке вместе с нами, но, а потом продолжила свой путь. Люди, вышедшие из своих стен, рассматривали последствия урагана. Мужчины помогали друг другу ставить обратно деревяшки, приколачивали выбитые рамы или съеханные крыши, пока все не началось заново. Женщины разговаривали между собой и протягивали парники, тряпки и различные садовое инструменты. Впереди на отдалённом участке, съезжая вниз по правую сторону, Игорь остановился. Припарковался под нависшим деревом у деревянного коричневого забора. Я разглядывала теневое местечко и заметила лишь малую часть появившегося дома. Двухэтажный с потертыми от краски стенами оранжевого оттенка. Балки выкрашены в зеленоватый и тоже стертыми клочками. Около него, спиной к нам, наклонившись над цветами, стояла женщина. Она ковырялась в земле с палками, будто пыталась укрепить клумбу. На ней обычный бабушкин халат с огромными подсолнухами.

— Ба! — выкрикнул из автомобиля Денис и открыл дверь.

Он быстрым шагом зашел через калитку. Женщина обернулась и всплеснула руками, явно не веря своим глазам. Ее лицо сморщилось от слез, и она крепко его обняла.

— А вы ее знаете? — поинтересовалась, даже не обернувшись.

— Были пару раз в прошлом году, — отозвался на вопрос Лев, осторожно выползая следом.

Я ненароком вспомнила дачный дом дедушки с бабушкой и сердце предательски защемило. В детстве я любила к ним приезжать. Там не было особых правил, не было пафосных вечеров, не было брезгливых или ненавистных взглядов от родителей. Когда ты маленькая, то чувствуешь освобождение, находясь там, где она дается. Купаешься в любимом озере, бегаешь по грядкам и ни о чем не думаешь. И плевать, что нет друзей. Нет тех, с кем можно было играть и веселиться. Главное, что ты просыпаешься, умываешься и бегаешь по участку, пытаясь помочь пожилым. Из раздумий, меня отвлек Смоки. Он аккуратно вылез из машины и мягко взял свою девушку на руки. Улыбнувшись уголками губ, продолжала смотреть на семейную идиллию.

— Лягушонок? — обратился ко мне Фролов, взяв за руку.

Я настолько погрузилась в свои мысли, что ненароком вздрогнула от прикосновения и резко обернулась. Увидела его пристальный взгляд на себе и мигом улыбнулась, чтобы не вызывать никаких подозрений моего ужасного состояния. Когда я тянулась к бабушке, чтобы быть ближе, она все время отталкивала. Видела во мне избалованную, ни на что не способную, неуправляемую девочку. Или же удобный вариант, чтобы вспахать то, что было посажено ее руками. Помню, как бежала между рядами, а она кричала, что делаю все не так и не эдак. Что вместо сорняков, вырывала морковь и прогоняла прочь. Со злостью в глазах. Детские воспоминания самые болезненные для человека. В тот период, мы все проходим определенные уроки. После смерти дедушки, у меня еще была хоть какая-то тяга общаться с родственниками, но все изменилось от их отношения. Увидев, как Денис с любовью бежит к ней, внутри все оборвалось на мелкие кусочки. Мне никогда не испытать этих чувств. Никогда не понять, каково это, когда тебя обнимают старые руки, потому что просто любят. И я не хотела говорить об этом ему. Не хотела пускать в ту часть, которая периодически рвется и саднит новыми ранами.

— Эй! Выходите, социопаты! — крикнул Град, активно размахивая рукой, подзывая к себе.

Усмехнувшись, убрала руку и уже было схватилась за ручку двери, как Игорь меня остановил, положив ладонь на плечо.

— Ты точно в порядке?

— Да, — кивнула ему, не поворачиваясь. Открыв наконец-таки дверь, вышла и вдохнула полной грудью свежий воздух.

Надо же, в туже секунду, поняла, насколько устала от дороги и как же здорово размять ноги. Следом вышел Фролов и проверив все ли нормально, закрыл джип на сигнализацию, не забыв о вещах. К нам приближался Черный. Он осмотрел нас с головы до ног и протянул молча руку за пакетами и парой сумок. Они вдвоем двинулись вперед, я же осталась позади. Обхватив себя за плечи, неуверенным шагом пошла следом, заходя через распахнутую калитку. Ступая по земле, разглядывала цветники и окружение плодовых деревьев. Неподалеку стояла беседка, обвитая огромными листьями и ветвями. Рядом стоял небольшой колодец с привязанным ведром на бревне. Все это место напоминало мне о прошлом. Из ниоткуда проснулось желание сбежать отсюда, но это невозможно. Посмотрев прямо, уловила, что все присутствующие смотрели на меня. Град стоял возле бабушки, приобнимая ее за плечи. Черный находился рядом с ним, держа сумку с пакетами. Смоки удерживал Крис на руках. А Фролов курил сигарету и посматривал исподлобья. На пороге дома на меня глядели пару женских глаз, прислонившись к дверному косяку. Казалось, что их глаза говорили о том, что мне не место среди них. Что я чужая, даже ему. В голову лезли разные мысли и выводы. Опять почувствовала себя никем. И только позже осознала, что на самом деле плачу. Мокрые капли скатывались по щекам прямиком к подбородку. Я мало плакала на людях, только при Игоре и Соне, но то, что произошло сдавило новой силой паники.

— Дорогуша! — ко мне приспустилась бабушка Дениса, прижав ладони к щекам. — Да ты вся промокла и замерзла. Пойдем в дом, милая. Так, вы, — посерьезнела она. — Бегом, давайте! Не хватало, чтобы заболели! Дениска, предложи друзьям свои футболки, у тебя, итак, их тут навалом. Сколько раз говорила, разбери свой шкаф, когда приезжаешь. Но нет! «Потом бабуль», «У меня тренировка, бабуль», «Капитан мне яйца оторвет, если я опоздаю». Я скоро сама тебе их отрежу, бесстыдник!

В ее голосе прибавилось ворчание, и я не смогла сдержаться от улыбки.

— Ба! Прекрати меня позорить! — воскликнул обиженно Град, размахивая руками и прогоняя всех наверх, кроме их лидера.

Я вытерла щеки пальцами, шагая с ней наравне. Она меньше меня ростом, но это не мешало нам идти вровень. Черно-седые волосы собраны в маленький пучок, а на ногах резиновые темно-серые калоши.

— Сам себя позоришь! Все расскажу! Живо в душ и чай пить! — заворчала еще сильнее она и подхватила, стоящего рядом Фролова. — А ты чего, как истукан стоишь. Пошли.

У него брови поползли наверх, а я прыснула в кулак.

— Ух ты, крепкий какой парнишка то. А, точно, ты же Игореша! Уф, ну и память у меня старческая, — пробубнила, поднимаясь по крыльцу. — Поможешь мне потом зацепить цветы пленкой. Чего без дела ходить. Ураган скоро приблизится.

— Конечно, Антонина Николаевна, — усмехнулся он, вызывая во мне новый приступ смеха, но уловив укоризненный взгляд в затылок, сдержалась.

— Етить-колотить, как официально то как! Сказала же в прошлый раз, называть меня Тоня, — она закатила глаза и из губ вырвался милый грудной смех.

— Ба...

— Даже не начинай, Дениска! Прибью! Полотенце в правом комоде, сам знаешь. И не говори мне, что у тебя память, как у какой-то синей рыбехи!

Зайдя в дом, уловила приятный запах только что приготовленного мясного пирога с картошкой. Мимо, смеясь, пробегал Град, отмахиваясь от девчонки. Она же в свою очередь поджала губы и ненавистно лупила его по спине. Я проследила за ними взглядом, и когда они скрылись в другой комнате, посмотрела на Игоря. Он дернул плечами, не понимая, что здесь происходит. Бабушка отпустила наши руки и последовала вперед, шаркая тапочками, в которые успела переодеться.

— Проходите! Олечка! — крикнул она из коридора. — Хватит за ним бегать! Иди лучше помогай...

Мы переглянулись.

— Его девушка, — объяснял Фролов, снимая пальцами ног кроссовки за заднюю стенку. — Она уехала после турнира сюда. У бабушки Тони подскочило давление.

— Теперь понятно, почему Денис решил ехать сюда. Я и не знала, что здесь живет у него кто-то из родственников, — задумчиво кусала щеку, рассматривая интерьер.

— Мы оставались тут, когда летом приезжали отдыхать. Точнее, мы вскапывали огород, — усмехнулся он и вызвал во мне заинтересованный взгляд. — Нас взамен кормили и давали теплую постель.

— Вот как. Не знала, что последние пару лет, ты ездил летом сюда. А как же твоя сестра? — склонила голову, вопросительно приподняв бровь.

— Она обычно остается у моей бабушки. У нас натянутые отношения, но Милу любит, — как-то неохотно выдавил он.

— Ясно...

В груди неприятно закололо. Он еще не готов делиться со мной своими скелетами. И в принципе будет прав, ведь, я делаю тоже самое. Резко задул холодный ветер, и кожа моментально покрылась мурашками. Непроизвольно поежилась, обняв себя за плечи. И тут то и дошло, что одежда вся промокла. Я стою в футболке Игоря и его шортах, а внизу неприятно заныло, оповещая, что «эй, детка, мы истекаем кровью», когда стресс отступил назад. Глаза мигом расширились от ужаса. Нужно поскорее принять душ или хотя бы ополоснуться, но все вещи были в сумке, которую забрал Черный. Черт возьми. Прикусив губу, засеменила вперед и наткнулась на заинтересованный взгляд Льва и Стаса. Они поглощали только что приготовленные пирожки, запихивая их в обе щеки. Рядом хлопотала Антонина Николаевна, качая головой. В ее руках мокрая тряпка, а за ней в кресле лежала девушка.

— Сейчас станет полегче, милая, — шептала она, вытирая краем лоб. — Вот и все. Попей чаю с травами и станет еще лучше. Давай, крошка, — осторожно подперла ладонью спину и заставила ее сесть за стол.

Около меня встала девушка Града. Она скрестила руки на груди и недовольно пыхтела себе под нос.

— Придурок...

Я покосилась и заметила еле проявляющийся засос на шее и опустила голову, чтобы скрыть за волосами улыбку. Позади, обхватив меня за талию, встал Фролов и положил подбородок на макушку.

Ребята переводили взгляд сначала на нее, потом на нас, затем снова на нее и возвращались к нам. Игра в гляделки начинала надоедать и у меня вырвалось из губ:

— И? Жуйте пирожки и хватит пялиться на нас так, будто мы экспонаты музея.

— Забавно увидеть городских девчонок в одежде своих парней, — пожав плечами, Смоки как ни в чем не бывало плюхнулся на стул и вытянул ноги вперед, скрестив щиколотки.

— М? — оглядела себя. — А ты разве не городской?

— Я вырос в деревне, как и он, — кивнул в сторону друга, который уплетал третий пирожок за раз.

— Они все выросли не в городе, — пояснила мне девушка, и покосилась в мою сторону. — Я – Оля.

— Очень приятно, — выдавила улыбку. — Я – Вика, — представилась и почувствовала, как руки Игоря сжали сильнее.

— Вы не разговаривали что ли друг с другом о себе? — поинтересовалась она, склонив голову и поправила хвостик. — Капитан, как всегда, скрытен и опасен. Ладно, — махнула рукой, я же ощутила его напряжение в объятиях. — Нам бы переодеться. Тетя Тоня! — позвала, а когда та повернулась, широко ей улыбнулась.

— Да-да! Совсем забыла! Девочки идите в душевую по очереди, мальчики потом в теплице ополоснутся.

— Эй! А чего это мы без комфорта, а они – да? — возмутился пришедший Денис, бухтя себе под нос и осмотрел присутствующих. — Попахивает дискриминацией по половому признаку, Ба!

— Может, потому что ты более закаленный, чем другие? — бабушка укоризненно на него посмотрела. — Олечка, иди первой. Вода нагрета. А то скоро и ураган начнется. Вещи в гостевой. А с тобой, милашка, — Антонина Николаевна взглянула на меня. — Нам нужно подобрать сменную одежду. Так, Стас, пусть твоя девушка тоже примет теплый душ, а то так и до лихорадки не далеко. Поднимай задницу, засранец.

— Ох, вы не меняетесь, — от досады вздохнул он и встал со стула.

— Значит так, молодняк! Быстро, вы, — указала пальцем по очереди на парней, — в теплицу. А вы, девочки, в душевую! Только потом будете ужинать, — ладонью дала подзатыльник Льву, жующему уже плюшку с сахаром.

— Боевая женщина, — прошептала, надеясь, что никто не услышит, но в ответ услышала смешок в ухо.

— Она наши яйца держит в узде, лягушонок.

— Есть у кого поучиться, — усмехнулась и подпрыгнула от пощипывания за бедро.

— Если ты будешь мною командовать в черных чулках, то я готов на все.

Щеки запылало от смущения. Какой же Игорь иногда придурок.

***

Послу ускоренно теплого душа, я стояла в маленькой комнатке в завернутом полотенце и смотрела по сторонам. Дверь со скрипом отворилась и осторожно вошла фигура Антонины Николаевны. Она прижала указательный палец к губам и прошмыгнула внутрь. Полутораметровая кровать стояла у стены почти около окна. Высокий деревянный шкаф находился у входа. У дальней стены в горизонтальном положении, ближе к изголовью первой кровати, прижата – вторая. У обеих железные каркасы, как у самых настоящих деревенских людей. Обе накрыты покрывалами из цветов, а подушки выбиты в виде треугольника. Меня тоже учили ставить так подушку с самого детства. Невольно улыбнулась, вспоминая свою жизнь в садике и на даче. Пол в комнате скрипел из-за старых половиц красноватого оттенка, между кроватями - лежал небольшой ковер с кисточками на концах. На окнах с деревяной рамой висели белые тюли, закрывающий вид со стороны улицы. А они выходили прямиком на калитку и палисадник перед домом. На потолке висела одинокая обшарпанная люстра с желтым бра, освещая комнату слабым теплым светом.

— Милая моя, не знаю, найдется ли у меня что-нибудь по твоему размеру, но давай посмотрим. В молодости я почти выглядела точно так же, как и ты.

Бабушка Дениса, открыла ключом двери шкафа и отворила их в стороны. На вешалках висели платья разного фасона, длины, и цвета. А сбоку на полках аккуратно сложены другие вещи. Я не стала присматриваться, потому что не хотела смущать хозяйку. Она, итак, впустила огромную толпу молодых подростков, накормила, а тут еще и одежду готова отдать.

— Извините за свечи, — начала я разговор, вспоминая наше свидание, — они остались у водопада во время ливня. Не думала, что погода испортится.

— Свечи? Хм, — бабушка нырнула вглубь шкафа, рассматривая наряды, — я ничего такого не давала, а все, что меня попросили – привезли. Так что не переживай, дорогая. Давай-ка примерим вот это!

Она достала нежное кремово-розовое платье с цветочным принтом. Прикусив губу, неуверенно оглядела и подумала подошло ли и как оно на мне бы сидело.

— Хорошо, — послушно стянула полотенце, задумываясь о том, кто же все-таки нашел атрибутику для свидания, и вытянула руку, когда Антонина Николаевна сняла с плечиков тонкую ткань.

Я осторожно и бережно через голову просунула платье и запихнула руки в рукава. Оно скользнуло по телу вниз, чуть ниже колен. Бабушка подошла сзади и попросила убрать волосы. Ее мягкие старые пальцы нежно застегнули молнию. Выпрямив платье до конца, топчась на месте, она завязала позади ремень на бантик. Раньше мама носила такие же, но из-за изменения в моде, поменяла на более современное. Время летело и стиль двигался дальше, оставляя в прошлом красивые отголоски.

— Ох, как прекрасно! — довольно хлопнув в ладоши, бабушка взяла меня за руку и повела в другую часть комнаты.

За выпуклой стеной стояло красное трюмо с тремя зеркалами. На тумбочке стояли флаконы духов. Небольшая прикроватная лампа с длинным кольцеобразным плафоном. Свет выключен, так как за окном еще светло, но я представила, как она включает его по вечерам и сидит, расчесывая свои волосы. Пробежалась взглядом и заметила несколько заколок, деревянные гребешки и настольное круглое зеркало – для макияжа. Две палетки теней с нейтральными оттенками, тушь в коробочке, красная круглая баночка с пудрой, обточенные карандаши для глаз и бровей и пару футляров губной помады. Перед трюмо располагался стул с мягкой седушкой в желтом цвете. И только потом обратила внимание на свое отражение. В зеркале, будто была не я, а кто-то другой. Нежное платье стерло что-то броское, чужое, не мое. Неужели я всегда такой была на самом деле? Мокрые запутанные волосы падали на плечи. Бледная кожа без доли косметики. Потухшие от стресса глаза и мешки под глазами. Бледные потрескавшиеся губы. Измученный вид раненной собаки. Усмехнувшись, присела на стул и сложила руки на коленях.

— Не против, если заплету тебе косу?

У меня пересохло во рту. Слюна, как на зло, исчезла и внутри, словно несколько тысяч иголок вонзились в чувствительные стенки горла. На глаза навернулись слезы от прожитого прошлого. От того, что я так долго закрывала в себе и прятала. Всего одна фраза и замки расшатываются. Бабушка Дениса, неизвестная мне женщина, готова заплести косу, когда я мечтала, чтобы моя родная бабушка это сделала. Все, гребанное детство, мне хотелось сесть перед ней с распущенными длинными волосами, а она в свою очередь мягкими движениями вела бы расческой, разговаривая со мной о чем угодно. Но в итоге доставалось другим, а не мне. Прически делала мне мама, но с чувством обязанности, а не любви. Репутация и престиж семьи - ребенок должен выглядеть опрятно в независимости, где он находится. Никаких лишних перьев на голове, не выбитых из хвостика прядей, не пушков у челки или у шеи. Белоснежные банты, очаровательные заколки или строгие пучки для уроков танцев. Была ли в них вложена душа и любовь? Нет. Просто так надо было. Не дай бог, если кто-то что-то скажет.

— Я...

Не успев сообразить и что-то сказать, увидела, как она подключила старый советский фен в выпирающую от стены, розетку и схватила в руку бордовую расческу с деликатными зубчиками. От самых корней до кончиков мне медленно разглаживали волосы, подсушивая мокрые местами пряди. Одну за одной. А после, длинной острой спицей разделяли проборы и делили на три части, чтобы заплести их в прическу. Ловкие пальцы туго затягивали на затылке основные сплетения, опускаясь ниже и ниже. Я заворожённо следила за процессом, будто маленькая девочка и кусала губу, лишь бы не разрыдаться. Антонина Николаевна напевала себе под нос знакомую, когда-то далекую, мелодию из какого-то кинофильма советских времен. В ее поджатых губах торчали шпильки, и каждый раз, когда они пригождались, то подкалывала волосы. Минут пятнадцать спустя, смотря в отражение, не верила. Боялась поверить в то, что вижу. Аккуратная, бережно сплетенная двойная коса, закрепленная между собой в полумесяце на затылке. Покрутила головой, чтобы рассмотреть поближе и расплылась в улыбке.

— Настоящая красавица! Давай-ка, миленькая, мы еще подправим глазки и можно идти ужинать.

Повернув голову в ее сторону, чтобы отказать, она уже схватила в пальцы тушь и попросила моргнуть. Глаза защипало. В те времена, в нее добавляли мыло и поэтому девушкам, нельзя было плакать или ходить под дождем. На щеки опустилась мягкая подушечка, оставляя след румян. А губ коснулась едва помада, потом тонкая кисточка для растушевки и можно было открыть глаза. Перевела взгляд опять на отражение и охнула. Антонина Николаевна тепло хихикнула и перед тем, как выйти к другим, сказала:

— Ты не представляешь, насколько прекрасна, девочка.

Ее слова эхом отзывались в мыслях. Сколько бы я не боролась с собой, никогда не считала себя красивой. Первым кто это заметил – был Фролов. Как он воспримет меня без яркого образа дерзкой девчонки? Слегка облизнула губы и встав со стула, направилась к двери. Примет ли он нежность и ранимость или же ранит ядовитыми стрелами язвительных слов? Он любитель драйва, сексуальности, страсти и непокорности. В его крови нет места чуткости, а сегодня, я, словно открытый лист книги.