Необходимость

«Ты с ума сошла, Ева? Понимаешь, что делаешь?» — спрашивала я себя. Ответа не существовало.

На улице было слишком темно и безлюдно. Ни разу за все время, что я нахожусь здесь в окнах других домов не зажегся свет, не залаяла собака и никто даже не засмеялся.

Чтобы добраться до Андрея, нужно было пройти через массивные кованые ворота. Я не могла разглядеть открыты они или нет, но дернув за небольшую ручку, они вдруг отворились с душераздирающим скрипом. Отскочив от них, услышав наконец в отдалении лай собак, я замерла. Кое-как поборов страх, я прошмыгнула мимо маленького пространства и трусцой ринулась по дороге, усыпанной мелким гравием.

Слева от меня включается свет. Я живо подбегаю к окну и сажусь на колени, затаив дыхание. Неизвестный мужчина открывает его и громко вздыхает. Я пытаюсь теснее втиснуться в деревянную обшивку дома.

— Погода чудесная, Рик, — говорит мужчина. Он закурил.

— А мы тухнем в этом ужасном доме, ожидая тупого наркошу, — со злостью произнес другой. Мне послышался громкий удар чего-то тяжелого об стену и разъяренных рык.

— Да будь ты проще, чувак. Скоро капнем бабла и больше не будем очередными собачками для Вовы. Все идет по плану. Обещаю, он дело до конца доведет.

— Слушай, ну сдался нам этот парень, нет?

— Нет. Вовсе нужны деньги, дочка и та сука, которая бросила его ради лучшего друга.

— Он все нашел. Ему осталось только пальцами щелкнуть. Чего Вова ждет?

— Да фиг его знает. Меня вообще не колышет, я просто жду свою долю. Сделаю все, что скажет.

— Андрюха, ты тянешь резину, братан! Где нам искать твою цыпочку? Она будто исчезла с лица земли!

Из дома раздается скрип стульев, пронзительный мужской крик. Звук ударов немедленно добирается до моих ушей. Я достаю пистолет из кобуры.

— Вы ничего не получите, мрази.

В миг прикрываю рот локтем. Пистолет слегка ударяется об обшивку и наверху рука с сигаретой застывает. Мужик чуть вытягивается вперед, пытаясь разглядеть местность, но ничего не найдя возвращается. Я облегченно выдыхаю.

Голос Андрея, наполненный яростью, слышится отчетливо. Боже, я как чувствовала, что он может быть здесь.

— Как же ты до сих пор не понял, Андрюха. Если Вова хочет что-то получить, он это получает. И плевал он каким именно образом достигнет желаемого.

Еще один удар и смачный плевок. Затем снова скрип стула и звук отлепляемого скотча. Что они делают?

Решаю пройти на другую часть дома. Я тихо поднимаюсь на ноги и бегу рядом со стеной, осторожно заглядывая в каждое окно. В одном из них не горит свет, но оно открыто, так что я могу видеть силуэты мужчин.

— Ты начинаешь мне надоедать! Почему нельзя его просто грохнуть? Кому он нужен?

— Давай без вот этих вот кровавых бойнь, лады?

— Подумаешь, всего-то мальчишку застрелить. Это даже на руку нам будет.

— Я сказал — нет! Вова говорил не убивать его.

Они здоровые: под два метра ростом каждый. Чертыхнувшись, я прикрываю глаза и делаю глубокий вдох. Мне нужно попасть в дом.

Куда бы они мужики не пошли, у меня есть, вероятно, секунду, чтобы запрыгнуть в комнату. Я кладу пистолет на подоконник, крепко хватаюсь за него руками и резко отталкиваю ногами от земли. Забираюсь одной ногой на выступ и снова оттолкнувшись полностью оказываюсь внутри. Как назло, пол подо мной скрипит. Пока я стою на месте, удерживая пистолет, шум в доме утихает.

— Ты слышал это?

— Может быть, ветер разыгрался.

Тень мужчины появляется совсем рядом. Я на цыпочках прохожу к стене, прижимаясь к ней спиной. Черт бы побрал этого Вову с его шайкой. Как же глупо я поступаю! Разве моя работа находить и спасать людей? Я просто рассчитывала встретить здесь Андрея.

— Не скрипи стулом, урод. Сиди тихо и не напоминай мне о своем присутствии.

Он уходит, хлопая дверью. Я заряжаю пистолет и выхожу из комнаты. Иду на свет и на этот раз уверенно управляю оружием, не чувствуя тяжести. Странно, раньше я его ненавидела, а сейчас цеплялась как за спасательный круг.

Прохожу мимо закрытой двери, где судя по всему сидят мужики. Если она откроется, то закончится, так и не успев начаться. А мне лишь хочется забрать Андрея и убежать из этого ужасного места.

Андрей сидит в зале. Склонив голову вниз, его грудная клетка едва ли поднималась и опускалась. Я подхожу к нему, аккуратная дотрагиваясь до его лица. Губы разбиты и заклеены грубым скотчем, под глазами красуются синяки, а из носа быстрой струей течет кровь. На руках у Андрея многочисленные кровоподтеки.

— Андрей, очнись. Пожалуйста, посмотри на меня, — говорю я, как можно тише.

Руки пачкаются в крови. Андрей с трудом открывает глаза, но увидев меня распахивает и начинает яростно трясти головой. Я отлепляю скотч, захватывая вместе с ним часть тонкой кожи, и из губ сильнее сочится кровь.

— Уходи! Уходи отсюда быстро, — хрипит Андрей, все еще качая головой.

— Мы уйдем вместе. Давай, я помогу тебе.

— Нет! Прошу, принцесса, уходи!

Из его глаз текут слезы. Впервые в жизни я вижу, как из глаз этого парня текут слезы. Он пытается вынуть руки из веревок, но они затянуты слишком сильно.

— Тише. Я помогу тебе, и мы выберемся отсюда.

Узел тугой, мудреный. Нужно резать ножом.

— Мне нужен нож.

— В полке под телевизором.

Сглатывая, подхожу к полке. Приходится лишь слегка открыть полку и искать нож на ощупь. Руки предательски трясутся, впрочем, как и все тело.

— Что ищешь, цыпочка?

Я резко выпрямляюсь, прицеливаясь на мужчину. Мне кажется, что все во мне каменеет.

— Ну и ну, — посвистывает мужчина, демонстративно хлопая в огромные ладони. Он смеется и даже наклоняется, хватаясь за живот. Придурок. Другой, тот что в майке, стоит рядом, осматривая меня с ног до головы. На губах играет ухмылка, глаза горят. Как же это мерзко.

— Отойди от него, ублюдок, — говорю я, положив палец на курок. Мужчина поднимает руки и отходит от Андрея на пару шагов.

— Опусти оружие, цыпочка. Это все-таки не игрушка.

— Говори что нужно Владимиру. Говори! Иначе я пущу пулю в твой мерзкий лоб.

Он смеется.

— Нет, так дела не делаются...

— Говори, мать твою!

Замечаю движение рядом. Мужчина в майке достает пистолет и со злостью целится в Андрея. Он делает это медленно и постепенно улыбка на его губах становится все шире и шире.

Не стреляй наобум. Подумай. Прицелься. Тело отбрасывается немного назад и не факт, что попадешь в цель. Рука может дрогнуть, пуля отлетит в сторону. Считай, выстрел оказался напрасным.

Андрей тяжело дышит. Ему удалось вынуть одну руку из веревки — кожа частично содрана. Он медленно вынимает вторую, а саму веревку не выпускает. Тогда бы мужчины все поняли. Андрей что-то задумал.

— Все, хватит мусолить. Стреляй в него, Рик.

Он мгновенно заряжает пистолет, только вот не выстреливает. Пока он глупо глядит на него, я прицеливаюсь в его бедро и нажимаю на курок.

— Вот сука! — визжит мужчина. Крепко держась за место выстрела, откуда быстро струей вытекает кровь, он падает на колени.

Андрей вскакивает, бросаясь на другого и валит его на пол. Тот бьет Андрея по челюсти, отчего он пятится назад. Крови становится в два раза больше. Андрей слишком плох, чтобы стерпеть хотя бы еще один удар, но он не отступает.

Они борются друг с другом. Андрей рычит, вызволяет из себя всю силу и толкает мужчину, пока тот не падает на стеклянный столик. Подойдя к нему, парень наносит ему тяжелые удары в лицо, а тот словно совершенно не чувствует боли.

Андрей обессиленно падает на колени.

— Сзади! — кричу я ему, но он не успевает обернуться.

Хватает секунды для того, что сбить его с ног. Мужчина бросается на Андрея и, кажется, бьет его тысячу раз, прежде чем достает пистолет.

— Прости меня, — губами произносит Андрей, посмотрев на меня.

— Попрощайся со своей подружкой, — говорит мужчина. Он вертит в руке пистолет, а потом берет его за ствол, размахивается и наносит удар рукояткой по теменной части головы Андрея. Он полностью падает на пол. Я слышу это. Слышу, как хруст его костей разносится по комнате. Этот звук врезается в мою голову и навсегда поселяется там. Воздух исчезает. Я не могу вдохнуть, не могу выдохнуть.

— Андрей! — кричу я со всей силы, бросаясь к нему. Я трясу его по груди, пытаюсь взять лицо в своих руки, но ничего не выходит. А потом я кричу еще сильнее, потому что не вижу никаких признаков жизни. Я задыхаюсь от собственного крика, голос срывается.

Комната начинает плыть.

Мужчина берет меня за челюсть и сильно сжимает.

— Мне за тебя столько бабла отвалят, красавица.

Я рычу и толкаю мужчину грудь. Он злится, толкает меня в ответ и дает сильную пощечину. Кожу опаляет жгучая боль.

— Ты следующая. Единственный смысл жизни исчезнет с лица земли, и твой отец будет страдать до конца своих жалких дней.

Он дает мне еще одну пощечину. Я не выдерживаю, падаю и ударяюсь головой. Не успеваю сделать вдох, как чувствую сильный удар по животу. Скручиваюсь. Чувствую удар в спину. Кричу. Кричу. Кричу с каждым новым ударом. Кричу до тех пор, пока боль становится невыносимой. До тех пор, пока не закрываю глаза. До тех пор, пока не погружаюсь в темноту.

На секунду боль исчезает, исчезает все самое плохое, что произошло в моей жизни.

Перед тем, как полностью отключиться, слышу голос Андрея:

— Каждому человеку что-то необходимо, понимаешь? Побыть одному, например. Навестить маму с папой. Необходим лучший друг в трудную минуту. Или необходимо сделать что-то невероятно тупое, но очень нужное, принцесса. Нам даже само слово необходимо. Необходимо.