Необходимость

Самая ужасная ночь из всех возможный ночей.

Я не могла найти удобное положение и виной всему не только не утихающий шум в доме, но и навязчивые мысли. Мужчины, кем бы они не были, то повышали голоса, разражаясь грохочущим голосом, то понижали их до полушепота. В какой-то момент захотелось рассмеяться. Мне казалось, что все сложившееся — шутка. Разве такие вещи случаются в реальной жизни?

Я подолгу смотрела на шкаф, будто от этого что-то могло измениться. Пистолет лежал на самой верхней полке, плотно завернутый в старый палантин, а вместе с ним покоилась черная кожаная кобура. В голове не укладывалась мысль о его возможном использовании.

В шесть утра я поднялась с постели, открыла окно на распашку, позволив лучам солнца проникнуть в комнату, и уселась на подоконник. Я подумала о домах, в которых жила. Сначала маленькая квартирка на окраине городе, затем чуть побольше, а в старших классах мы переехали в частный дом, и прожили там около двух с половиной лет. Я любила каждый свой уголок, но сейчас моя комната не представлялась мне безопасным местом.

Затем уехал дедушка. Он поцеловал меня в обе щеки и сказал, что «все непременно будет хорошо, иначе и быть не может». Я надеялась, что его слова станут явью.

Стоя под теплыми струями воды, думая о вчерашнем споре с папой, меня обдает неприятными чувствами. Я доверяю ему, папа — единственный и самый близкий человек, готовый пожертвовать всем ради своей семьи. Все мы были так устроены. Будь бабушка рядом с нами, она бы наругалась нас за разногласия.

«Не позволяйте друг другу доходить до крайностей. Будет горько. Может быть, оно не так уж и больно, но обида подобна незаживающему разрыву, который вы не способны будете вернуть в прежнее положение».

Пока я смывала с себя остатки шампуня в дверь постучали. Я вздрогнула и резко развернулась на звук. В голове сразу же возник собственный образ, в котором я держу пистолет, а под дулом стоит человек. Миллион мурашек пробежали по телу, словно меня обдали холодной водой.

— Кто это?

— Ева Сергеевна, с вами все в порядке? — голос мужчины слышится впервые.

— Я в порядке.

Через несколько минут заворачиваюсь в халат и забегаю в комнату за телефоном. Три прощенных от Светы и одно непрочитанное сообщение от Паши.

Позвони мне. Срочно.

Внимание привлекает громкий шум телевизора в гостиной, хотя последние часы в доме было относительно тихо. Спустившись вниз обнаруживаю двух совершенно незнакомых мужчин и в эту же секунду, откуда не возьмись, передо мной предстает непонятная картина. Я никогда не общалась с охраной, которую папа ко мне приставлял. Это случалось очень редко, и мне не приходилось прикладывать усилия. Они знали куда меня доставить, с чем помочь и где незаметно постоять рядом.

Но сейчас все по-другому. Передо мной во всей красе сидел Андрей. Тот самый Андрей, который каждый день приходил в нашу кофейню, сидел за маленьким столом у окна. Который без тени стеснения наблюдал за мной во все глаза. Шестеренки в голове зашевелились.

— Какого черты ты тут делаешь? — вскрикиваю я.

— День икс настал! Рад тебя видеть, принцесса!

Нахожу пульт на диване и выключаю телевизор прямо на том моменте, когда футболист забивает мяч в ворота.

— Меня зовут Михаил, — представляется иной мужчина. Выглядит он не так грозно, однако легко может напугать своими физическими составляющими и зорким взглядом. Помимо резковатых черт лица, в нем проскальзывало что-то мягкое. Скорее всего в добром изгибе его губ, то бишь улыбке, которой он приветствовал меня, в аквамариновом цвете глаз, не похожий на все те, что я когда-либо могла видеть.

Я замечаю две кобуры, похожие на ту, что дал мне Арсений и спрашиваю:

— Зачем вам по два пистолета?

— Чтобы какой-нибудь псих не пристрелил твою миленькую голову, принцесса, — весело произносит Андрей.

— Что ты тут забыл?!

— Знаешь, ты могла бы быть чуть более милой со мной.

— Правда, что ли? А ты понимаешь, что ни один мой день больше не будет начинаться с нормального завтрака, что я не смогу спокойно выпить апельсинового сока и намазать любимые тосты абрикосовым вареньем, а потом медленно собираться на работу, которую я люблю! Прости, у меня не получится быть милой, потому что где-то за пределами этого дома ходит непонятный псих, посылающий нам угрозы, — мужчины даже не шелохнулись. — Откуда ты взялся, следил за мной?

— Ну, во-первых, не следил я за тобой. Просто присматривал. У твоего папочки на работе дела идут не очень, вот он и попросил меня снова выйти работу. Во-вторых, остынь, принцесса. Жизнь продолжается.

— Хочешь или нет, но теперь ты наша забота. Мы должна быть рядом и стараться защитить от всего, что может угрожать твоей жизни, — продолжает Михаил, убирая тарелку со стола. Они еще и завтракали здесь!

Михаил моет тарелку, аккуратно кладет ее на полотенце и запихивает хлопья обратно в шкаф. Какой хозяйственный мужик!

— Умоляю, моей жизни может угрожать только нервный срыв, — нога топнула без моего ведома. Видно, до того я злилась на всех.

Андрей закатил глаза и посмотрел на свои часы.

— У тебя час на завтрак и сборы. На работу опоздаешь, глупая.

— Придурок!

Услышав его смешок, я отвернулась от них и сильнее завязав пояс на своем халате, подошла к холодильнику.

— Поднимай ноги, когда шагаешь. Больно громко шаркаешь своими розовыми тапочками! — подцепил меня Андрей.

— Здорово, просто прекрасно.

Завтракать мне совсем не хотелось. Я налила себе сока и съела одно большое яблоко. Чтобы немного почувствовать себя в своей тарелке, я полистала социальные сети, но не смогла расслабиться. Возле меня сидел Андрей, копался, как обычно, в телефоне и постоянно смеялся, пугая меня своей резкостью. Окончательно разозлившись на его наглое поведение, я схватила еще яблоко и пошла в свою комнату.

Попутно он крикнул мне:

— Двадцать минут, деточка. Поторопись, иначе поедешь на автобусе.

— Лучше на автобусе, чем с твоей задницей.

— Мы с тобой подружимся, это точно!

Я повернулась к нему лицом, выставив два средних пальца. Он лишь засмеялся и отправил мне воздушный поцелуй. Дважды придурок.

***

Мои новые приятели уже накинули на себя пиджаки и ждали меня в гостиной. Интересно, а у них и бронежилеты есть?

— Стоять! — воскликнул Андрей, схватив меня за локоть. Я только хотела открыть дверь.

— Что не так?

— Сначала выходит кто-то из нас, потом ты.

— Чтобы псих напал на вас, а не на меня?

— Видишь какая ты умная. А кем прикидываешься!

Андрей вышел на улицу и что-то быстро проговорил по рации.

— У вас есть бронежилеты? — спросила я Михаила.

— Под рубашкой.

— А зачем два пистолета?

— Много вопросов. Давай выходи.

— А дверь кто закроет?

— Сам закрою. Андрей ждет тебя.

Тяжело вздохнув иду к машине, встречая широкую улыбку парня. Остановившись рядом с ним от меня не ускользают его зеленые глаза, напоминающую яркую весеннюю листву. На солнце волосы Андрея были намного светлее, буквально отличали золотом, и едва ли соприкоснувшись с твердой грудью, я ощущаю свежий и сладкий аромат его парфюма.

— Сколько тебе лет?

— Игра в двадцать вопросов?

— Только один. Ты кажешься молодым. Зачем тебе такая работа? Ты ведь понимаешь, что можешь попасть под пулю.

— Ты еще моложе меня. Я видел больше, так что пусть уж под пулю попаду я.

— Сколько тебе лет?

— Как зовут лучшего друга сына твоей тетушки?

— Эй! — толкаю его в грудь, и он смеется. Я даже не пытаюсь улыбнуться.

— А я знаю. В этом мое преимущество. Знать все про семью, на которую ты работаешь. Чувствую себя намного лучше, глядя на поражение.

— Я спрашиваю только из любопытства, а ты загнул все слишком сильно. Трижды придурок!

Я сажусь в машину.

— Трижды? Когда был второй раз, детка?

— Я пройду через это. Я сильная, — говорю сама себя в надежде, что эти слова дадут мне еще больше сил.

Михаил и Андрей усаживаются на свои места и второй тотчас включает радио. Я пристегиваюсь, и подложив руку под подбородок, упираюсь взглядом в окно. Это не по-настоящему, будто бы кто-то включил глупую игру и поместил меня туда. Жизнь такой не может быть.

Ничего не укладывается в голове.

Мы молча едем по главной дороге. По радио играют песни старого доброго шансона, а Андрей все также продолжает держать в руках телефон, время от времени посмеиваясь себе под нос. Наверное, он никогда от него не отлипает. Михаил, напротив, не особо разговорчивый, на редкость безэмоциональный, часто поглядывает на меня. Видимо, проверяет не умерла ли я от страха, хотя я даже не знала, чего бояться на самом деле.

— Как давно твоя подруга беременна? — спрашивает Андрей.

— Ты же все знаешь. Разве папа не сказал тебе?

Я открываю окно. Машина мчится на большой скорости и ветер, теплый морской ветер, овевает мою кожу.

— Удивительно, но об этом мы еще не знаем.

— Значит, вы не должны знать. Может быть, об этом проинформирована только их охрана?

— Мы все владеем одной и той же информацией о каждом человеке, принцесса. Мы знаем, во сколько ты ложишься спать, сколько минут ты разговаривала со своей подругой, сколько времени ты провела в душе. Абсолютно каждую деталь твоей жизни.

— Не нравится мне все это. Вчера у меня была только одна проблема — как побыстрее добраться до дома. А сегодня?

— Как бы не попасться в руки психа?

— Именно!

— Разве не круто, когда люди охраняют тебя?

— Ты хочешь сказать, что я просто какая-то там вещица?

Я толкаю его по голове.

— Прошу прощения, я не так выразился. Нам нужно оберегать тебя.

— Я не хочу такой жизни.

Андрей поворачивается ко мне. Пытаюсь сдержать слезы от резкого наплыва эмоций и не зарыдать как маленькая девочка.

— Не надо плакать, Ева Сергеевна, — неожиданно говорит Михаил, настраивая стекло заднего вида. Они даже это могут уловить.

— Даже не вздумай рыдать, принцесса. Какой бы ты девочкой не была, не позволяй своей слабости вырваться наружу. Слышишь меня? В каждом человеке живет боец. Если ты хочешь, чтобы твоя жизнь вернулась в обычное русло, то сделай для этого все возможное. Другие просто помогут тебе. Будут рядом.

— Сначала ты безумно-надоедливый-язва-телохранитель, а сейчас очень добрый паренек? Мило. Каким же ты был в кафе? В тебе живет несколько личностей?

— Это ненадолго. Быть язвой лучше.

— Он добрый парень. К тому же довольно болтливый, поэтому всегда выступает в роли веселого друга.

Андрей треплет меня по волосам, а потом вдруг срывает с меня солнцезащитные очки и надевает на себя. Пытаюсь их отобрать, но он легко толкает меня в плечо. Андрей достаточно сильный, и еще у него обе руки покрыты татуировками. На одной руке она продолжается вплоть до тыльной стороны ладони.

— А кем вы выступаете, Михаил? — спрашиваю я, хватая Андрея за руку, чтобы посмотреть татуировку. Это ласточка. Никогда не видела, чтобы парни набивали ласточку.

— Можно просто Миша. И обращайтесь ко мне на «ты». Мы с вами подружимся. Я больше наблюдаю за людьми.

Я улыбаюсь и киваю. Андрей замечает, что я рассматриваю его руку и в ту же секунду убирает ее на колено.

Не успеваю я задать вопрос, как телефон в моей сумке начинает разрываться. Совсем забыла про Пашу.

— Привет, я забыла перезвонить тебе.

— Да, привет. Рад тебя слышать. Ты где? — голос у него взволнованный. Андрей убавляет радио.

— Я уже подъезжаю к работе. Что-то случилось?

— Ты опаздываешь на десять минут.

— Никто не заметит.

— Не это главное. Тот парень, который тебя ищет. Он здесь.

Я замираю.

— Он представился?

Андрей вопросительно смотрит на меня и окончательно выключает радио.

— Нет, но он сказал, что не уйдет, пока ты не появишься тут.

— Я скоро буду. Дай мне десять минут.

Кидаю телефон обратно в сумку.

— Кто это был?

— Паша звонил.

— Что заставило тебя стать белой как полотно? Что он сказал?

Нужно ли говорить ему об этом? Не будь этих двух тут, я бы не задумывалась о чем-то плохом.

— Говори. Я не буду с тобой церемониться, войду кафе и расстреляю всех, кто бы там ни был, — сказал Андрей, посмотрев на меня самым сердитым взглядом на свете.

— Ты знаешь правила, — возражает Михаил, пригрозив Андрею кулаком. Тот закатывает глаза. — Ты не используешь свой пистолет в местах массового скопления. Ясно?

— Не поняла, ты собирался проводить меня прямо до двери? — недоуменно спросила я.

— Да.

— Просто прекрасно.

— Так что тебе сказал твой дружок?

— Когда я уезжала в свой родной город, в кофейню приходил некий молодой человек, напрямую заявивший, что ищет меня. Паша думает, что парень много знает обо мне.

— Говоришь, не нужно стрелять, Миша? Это мы еще посмотрим.

— Нет! Ты не будешь стрелять.

Михаил заворачивает на другую улицу, и мы быстро доезжаем до работы. Я присматриваюсь, не замечая каких-либо изменений. Расстегиваю ремень безопасности, хватаю свой рюкзак и выбегаю из машины.

— Не беги, принцесса. Иди рядом, потом представь меня своим друзьям. Хотя я вчера уже ехал за ними, мне они показались добродушными людьми.

— Даже мухи не обидят.

— Буду знать, милая.

— Ты мне не нравишься.

— А ты мне нравишься. Давно уже.

— Забудь об этом. Просто молчи.

Андрей открывает для меня дверь. Мне непривычно видеть его в костюме. Хотя не могу не отметить, как здорово он в нем выглядит. Во всяком случае, когда он открывает дверь, придерживая ее рукой над моей головой, пиджак сдвигается в сторону, открывая вид на кобуру. Быстро указываю на это.

— Ой, как неловко. Не часто увидишь парнишку с оружием.

Почему он всегда говорит так, словно все происходящее сущий пустяк? Меня это порядком раздражает.

Я бегу к Паше через весь зал, не обращая внимания на других. Андрей плетется за мной.

— Где он?

— Кто он? — встревает Андрей, мило улыбнувшись Паше.

— Сидит за десятым столиком. Ты не обязана идти к нему.

— Я хочу знать кто это.

— Я буду здесь. Если он грубо схватит тебя за руку, я не задумываясь пристрелю ему эту руку. Возьми меню, не привлекай внимания, — бурчит Андрей.

Паша достает меню и отдаем его мне.

Мне отчаянно хотелось посмотреть на этот столик, но я не поднимала голову. Взяв меню, я пошла мимо столиков. Мне удалось увидеть лишь темную копну волос на затылке и большой шлем от мотоцикла, лежащий на столе, рядом с его массивной рукой. Он был мне не знаком, поэтому я выдохнула. Парень оторвал взгляд от окна и достал из кармана своей кожаной куртки телефон, слегка повернув голову.

Когда я чувствую страх, в животе тяжело пульсирует. Я не замечаю, что перестаю дышать, конечности больше не подчиняются. В тот момент, повернув голову в мою сторону, я замираю на месте. Внутри словно что-то разрывается на клочья.

Денис смотрит на меня с таким же удивлением, с каким я гляжу на его черты лица, так сильно изменившиеся за пару лет. Появился шрам на брови, которого никогда не было, щеки покрывала щетина, и весь его внешний вид указывал на то, каким взрослым и серьезным он стал. В школьные годы его одежда была ярче, чем та, что есть сейчас. Среди темных оттенков он постоянно выделял какую-то изюминку, которая делала его другим и привлекала меня. Сейчас же в нем не было ничего, кроме черной одежды. Он даже сменил свои привычные конверсы на тяжелые ботинки.

В его глазах бушевал ураган эмоций, с которым, как казалось, он не мог справиться. Я и тогда не знала, что творится внутри у этого самородка, а сейчас и подавно не имела никакого понятия.

Казалось, проходили минуты, а за ними часы. Мы смотрели друг на друга.

Денис откашлялся и отвел глаза. Хотелось кричать на него за то, что он оставил меня одну, когда был так нужен. В то же время, хотелось добежать до него, обнять крепко-крепко, почувствовать его тепло, которое он однажды отдал мне. Я готова была расплакаться прямо на этом месте, потому что на меня вдруг накатила устрашающая усталость.

Я медленно подошла к столику.

Облокотившись руками на стол, в глазах резко потемнело. После того случая я думала, что больше никогда не почувствую что-то столь же острое.

Денис — парень с парковки. И он определенно меня искал.