Необходимость

Папа огораживал меня от плохого и запутанного. Когда я подросла и стала понимать суть его работы, он повторял, чтобы я была осторожной в общении с малознакомыми людьми. Иногда со мной ходила охрана, как и с бабушкой. Мы могли сидеть в парке, а неподалеку от нас, разодетые в обычную одежду, ходили мужчины. Я понимала, что папа влиятельный человек, что с ним могут завязать аферу, раздобыть засекреченную информация. Это настораживало, но у него все было схвачено.

— Мы остановились, услышали стрельбу. Люди из преследовавшей нас машины открыл огонь.

— Папа! — кричу я и прикрываю рот рукой.

— Метко стреляли: прокололи нам два задних колеса, зеркала сбили. Парни сразу же приняли удар. Тех ублюдков было всего трое, они оказались обученными.

— Все мертвы? — неожиданно спрашивает дедушка. По коже у меня пробежался холодок.

— Мертвы. Стрелка подстрелили сразу же. С остальными пришлось повозиться, — отвечает Арсений.

Я хватаюсь за голову. Почему я это слушаю? Почему я вообще должна это знать?

— Вы могли бы схватить их и допросить.

Дедушка покачал головой и больше не стал ничего говорить. Теперь я понимаю, почему у папы так искажено лицо.

Я беру в руки конверт, медленно вскрываю его и вынимаю оттуда листок бумаги с напечатанным текстом. Здесь всего несколько предложений.

Столько смертей за один день. Не думаешь, что следующей может быть Ева? Может быть, это будет твой отец или ваши друзья? Я знаю, что блондинка беременна. Будет не очень хорошо, если врач случайно выпишет ей не тот препарат.

Перевернув лист натыкаюсь на фотографию, от которой внутри все падает. Снимок был сделан утром. Я стояла возле барной стойки, разговаривала с девочками, активно жестикулируя и смеясь.

Я буквально цепенею от увиденного. За мной следили. За моими друзьями следили. И этот человек знает про беременность Светы.

— Почему ты не сказала мне, что Света беременна? — спрашивает папа, забирая лист бумаги.

— Это ведь ее дело.

— Теперь это мое дело, Ева. Вся ваша безопасность теперь мое чертово дело!

— Никто не посылал нам угрозы! Если кто-то ищет тебя или нас, то обязательно найдет. Никак охрана не поможет. Вы сами говорите, что они ловко провернули все действия.

Папа резко ударяет кулаком по столу, и я вздрагиваю. Огромный комок подкатывает к горлу. Страх смешивается с болью. Возникает ощущение, словно я попала в какую-то западню. Прошлое, настигающее меня снова и снова, догоняет и путается вместе с настоящим, которое грозится разрушить мою жизнь.

— Кто ищет тебя и что ему нужно?

— Я не знаю, кто это может быть.

— У тебя есть враг.

— Даже если и есть, это тебя не касается. Насколько ты помнишь, я всегда старался огородить тебя от своего дерьма.

Я морщусь.

— Ситуация говорит об обратном. Теперь это и мое дело тоже.

— Кончайте! Ваши ссоры никому сейчас нужны. Сделаете только хуже, — говорит дедушка, вставая со стула.

Но папа, кажется, даже не слышит его.

— Ты расскажешь мне обо всем, Ева. Кто-то знает о каждом твоем шаге, за тобой следят. Думаешь, это пустяки? Я должен знать все.

Не может быть, чтобы он так говорит. Арсений и дедушка молча следят за нами. Я пораженно вскидываю руки и резко опускаю их на стол.

— Ты не будешь следить за моей жизнью, папа! Я не маленькая беззащитная девочка. Это так, на случай, если ты забыл. Я не стану тебе потакать.

— Тогда я сам узнаю обо всем, что творится в твоей жизни. Если хоть один ублюдок тронет тебя, я за себя не ручаюсь.

— Сергей, хватит на сегодня, — замечает Арсений и хватает его за локоть. Папа всем своим видом показывает, как он недоволен и зол.

— С сегодняшнего дня ты под охраной. Они везде будут сопровождать тебя. Если твоя работа станет слишком опасной, я заберу тебя оттуда. Разговор окончен.

— Серьезно? Вот так просто возьмешь и заставишь меня уйти с работы, которая мне нравится. Которую я сама выбрала?

— Я это сделаю.

— Хватит! — воскликнул Арсений.

— Надеюсь, ты доволен, папочка!

Я убегаю до того, как он увидит мои слезы. Быстро взбегаю по лестнице, мчусь по коридору в комнату и громко хлопаю дверью, попутно закрывая ее на замок. Скатившись вниз, я заламываю руки между ногами, чтобы остановить дрожь, переходящую на все тело. Папин сердитый тон я слышала очень редко. Он прекрасно умел слушать, а сейчас не позволил ни рта раскрыть. Мои опасения, укрывавшиеся долгие годы на самых забытых полках сознания, превращались в настоящие проблемы.

Чувствую вибрацию в кармане. Вытираю слезы.

— Да?

— Мы дома. Охрана с нами. Сказали, что не будут беспокоить нас, — Света запыхалась.

— Это хорошо. Я волнуюсь за вас. Сейчас еще сильнее, ведь стоило почти исчезнуть одной проблеме, как появилась другая.

— Твой папа справится. Все будет хорошо!

— Береги своего малыша. И как можно скорее скажи об этом Паше. Все сейчас имеет важность в намного большей степени, чем ты думаешь.

— Конечно, мы обо всем поговорим. Спасибо, что была рядом со мной. Я ценю это, Ева. Люблю тебя.

Слезы снова порываются хлынуть из глаз.

— Я тоже люблю тебя.

Завершаю звонок и закрываю лицо руками.

А если за мной и сейчас следят? Что, если за неприкрытой шторой окном незнакомый человек наблюдает за тем, как я лью горячие слезы и недоумеваю? Наверное, теперь даже в доме небезопасно.

Подтягиваю ноги к груди и кладу на них голову. Не такой жизни я хотела.

— Ева, можно войти? Это Арсений, — слышу голос за дверью.

— Не думаю.

— Мне нужно сказать тебе кое-что, о чем не сказал твой отец.

— Не могу вам верить.

— Пожалуйста! У меня тоже есть дочь. Я бы поступил также, будь она в опасности.

Я резко поднимаюсь с места и отпираю замок.

— Прекратите говорить мне про опасность и безопасность! Это все чушь собачья!

Арсений заходит в комнату. Он оглядывается назад и прикладывает указательный палец к губам, давая понять, чтобы я молчала.

— Закрой дверь и будь тише. — Делаю как он велит.

— О чем я еще не знаю?

Арсений подходит к окну и осматривает темную улицу. В комнату падает теплый свет фонаря. Затем он неожиданно достает оружие из внутреннего кармана пиджака и прицеливается на меня. Я вдруг перестаю дышать.

— Умеешь пользоваться оружием? Прекрасная штука. Всегда меня забавляет.

— Что вы делаете?

Он подходит ко мне, передавая его рукояткой вперед.

— Отдаю тебе пистолет. На данный момент мы имеем лучшее оружие. Твой отец не должен знать, что у принцессы есть опасная игрушка.

— Зачем оно мне? — я все еще не рискую взять его в руки.

— Я много лет работаю на людей. Мне важна жизнь тех, кто находится под моим присмотром. Я не сомневаюсь в тебе, но ты слабая девушка и главный козырь во всей ситуации.

— Вы хотите, чтобы я хранила пистолет у себя?

— Именно это я и пытаюсь сказать.

Ждет, что я возьму его.

— С этой штукой я связываться не собираюсь.

— А я не собирался спрашивать твоего разрешения.

— Какого черта?

— Ты права, не хватит двоих мужиков, чтобы спасти твою задницу. Ты должна уметь помочь себе сама в том случае, если никто другой не сможет сделать этого. Теперь возьми его в руки.

Я вплотную подхожу к Арсению.

— Вы. Сошли. С. Ума, — шепчу я и сажусь на кровать, скрестив руки на груди.

Резким движением Арсений хватает меня за локоть и поставив рядом с собой раскрывает мою ладонь, кладет в нее оружие и заставляет сжать его пальцами. Я не могу противостоять его силам, приходится повиноваться. Пистолет тяжелый, тянет руку вниз.

— Вы все больные на голову! — кричу я.

— Никто не должен знать. Он заряжен и старайся не махаться им.

— Я не хочу пользоваться оружием. Мне это не нужно.

— Тебе не нужна жизнь? Поверь мне, ситуация, которая произошла с тобой два года назад, лишь крохотная часть маленькой жизни. Это даже не проблема. Просто подростковые пустяки.

Что он сказал?

— Единственная проблема состоит в том, что вам не с кем перепихнуться. А когда это выходит из-под контроля и в последствии получается ребенок, вы распинаетесь, доказывая, мол, все получилось случайно. Вот ведь досада! Или есть еще более значимые вещи. Например, страдание из-за разрыва с любимым парнем, которые изменил с лучшей подругой. Другой парень вообще смотался черт пойми куда. Господи, бедняжка Ева!

Это не может быть Арсений. Он не скажет мне такого. Однако его слова заставляют кровь в жилах закипеть. Сама того не понимая, я поднимаю пистолет и дрожащими руками прицеливаюсь прямо в голову мужчины.

— Маленькая слабая девочка, потерявшее лучшее в своей жизни, но лучшее еще не наступило, Ева. Оно ждет тебя впереди.

— Замолчи, иначе я выстрелю в тебя, урод. Никто, блин, не будет говорить о моих проблемах в таком виде!

Арсений улыбается. Да что с ним такое?

— Если тебя поймают, стратегия будет проворачиваться похожим образом. Им нужно заставить тебя страдать, сделать уязвимой.

Он выхватывает пистолет из моих руки и заламывает их за спину.

— Что папа мне еще не сказал?

— Ничего. Я просто хотел, чтобы ты открыла для меня дверь.

Не замечаю, как остаюсь одна. Кое-что я понимаю — эти люди уже решили все за меня. Право выбора не осталось. Я падаю на кровать и, зарывшись под одеяло, слушаю беспокойный стук своего сердца. Перед глазами мелькают фотографии мертвых тел, а во сне они превращаются в настоящие фрагменты. Я стою над ними, крепко удерживая нож в руках, и по моей коже медленно стекают бордовые капли.