На краю забвения

Ночь стояла темная и холодная, окутывая особняк Боуэнов мрачным безмолвием. Весь дом словно погрузился в глубокий сон. Эбигейл и Руперт спали в своей комнате, укрывшись от мира после нервного и изматывающего дня, когда их свадьба, несмотря на все тяготы, всё же состоялась. Джеймс уехал в Лондон, оставив дом под присмотром сына.

Уильям не мог уснуть. Его мысли не давали ему покоя. Он чувствовал себя не только несчастным, но и одиноким - эти чувства охватывали его так, что дышать становилось трудно. События вокруг свадьбы Эбигейл, их решение с Рупертом переехать, планы на будущее - всё это вызывало у него невыносимое чувство беспомощности. Жизнь его сестры, несмотря на скандал, складывалась так, как она того хотела, и это заставляло Уильяма задуматься о собственном существовании.

Ему казалось, что в его жизни нет ни цели, ни мечты. Лишь пустота, оставшаяся после лет, проведённых в стремлении угодить родителям, быть тем, кем они хотели его видеть. А теперь, когда Эбигейл шла своим путём, Уильям ощутил, что потерял ориентир.

Он начал размышлять о браке, о любви. Эти мысли приходили к нему всё чаще, но они были неутешительными. Ему было страшно представить, что с его внешностью, с его неуклюжестью, никто не взглянет на него так, как Руперт смотрел на Эбигейл. Лишь если у неё окажется сердце, подобное сердцу его сестры - такого же терпеливого, сильного, способного увидеть за внешностью что-то большее, - он может надеяться на любовь. Но где найти такую женщину?

Лицо Уильяма не было столь уж обезображено, как он сам себя представлял. Его темные волосы остались нетронутыми, и лишь половина лба и часть щеки пострадали от ожогов. Каждый раз, когда он видел своё отражение в зеркале, его охватывали страх и дискомфорт. В этих шрамах он видел не только следы боли, но и барьер, отделяющий его от нормальной жизни, от возможности быть увиденным и понятым.

Для окружающих эти следы могли казаться лишь небольшими изъянами, но для Уильяма они становились постоянным напоминанием о его неполноценности. Он боялся чужих взглядов, бо́льшая часть которых, как ему казалось, были полны жалости или отвращения.

Уильям накинул на себя теплый халат, съежившись от резкого ночного холода, который, казалось, просачивался даже сквозь плотные стены их старого особняка. Ему вдруг захотелось отвлечься от тревожных мыслей, и он решил спуститься в библиотеку - место, где книги всегда дарили ему успокоение. Ночь вокруг была тяжелой и густой, как будто весь дом погрузился в непривычный мрак, но Уильям, хорошо знавший каждый уголок родного особняка, шагнул в темноту спальни уверенно.

Коридоры дома тянулись бесконечно, скрываясь в полумраке, где редкие настенные бра едва освещали пространство мягким, приглушенным светом. Тени от их света вытягивались по стенам, колыхаясь при каждом шаге. Звук его шагов в этом безмолвии казался странно громким, и каждый его вдох будто замедлялся вместе с дыханием дома. Уильям поёжился, чувствуя, как холод ночи постепенно обвивает его всё плотнее.

Когда он пересекал длинный коридор, ведущий к библиотеке, что-то внутри него заставило замедлиться. Едва заметное ощущение того, что он здесь не один, проскользнуло в его мысли, словно невидимая рука коснулась его спины. Он остановился, невольно оглядываясь назад. Коридор оставался темным и пустым, но Уильяму казалось, что в этой неподвижной тишине скрывается что-то чужое. Он прислушался, его слух уловил звенящую пустоту, которая внезапно обрела странную плотность, как будто в этой тишине что-то дышало вместе с ним.

Он продолжил идти, но ощущение тревоги уже не отпускало. Его шаги стали осторожнее, словно с каждым поворотом он ожидал увидеть что-то, что вырвется из теней. Когда он наконец дошел до библиотеки, полки с книгами встретили его привычным безмолвием, мягко освещённые приглушенным светом.

Уильям опустился в любимое кресло и потянулся к одной из старых книг, пытаясь погрузиться в чтение, но беспокойство, едва уловимое, словно тень, продолжало нарастать. Страницы перед его глазами мелькали, но мысли не задерживались на тексте. Он отложил книгу и замер, вслушиваясь в полную тишину, которая казалась глухой и удушающей.

Поднявшись, Уильям медленно обошел комнату, проверяя окна и двери, как делал это почти машинально каждый раз. Но вдруг его взгляд задержался на двери, ведущей в коридор, и сердце замерло - дверь была приоткрыта. Он отчетливо помнил, что закрыл её, когда вошел.

Стараясь не издать ни звука, Уильям приблизился к двери, и каждое его движение казалось оглушительно громким в этой зловещей тишине. Вглядываясь в темноту коридора, он заметил, как тени слегка колыхнулись, и холодок пробежал по его спине. Теперь он знал наверняка - в дом проник кто-то посторонний.

Джеймс прибыл в Лондон ранним утром и сразу направился в Кенсингтон, где находился особняк Рэдклифов. Он стоял наблюдая, как первый свет зари окрашивает фасады дома в мягкий розовый цвет. Но этот утренний покой не мог скрыть разрыва, который ожидал его внутри. Сегодня он должен был завершить то, что началось много лет назад, когда проект "Элизабет Хаус" впервые появился на горизонте.

Проект этот был задумкой и страстью двух семей, объединённых амбициозным планом: превращение старинного поместья в сердце Лондона в роскошный культурный центр. Они мечтали создать нечто грандиозное - комбинацию жилых помещений и эксклюзивного клуба с галереями, театрами и залами для частных мероприятий. Для Джеймса и Эндрю это было не просто бизнес-предложение, а символ их статуса.

Внутри особняка Джеймса встретил дворецкий, и в его голосе, когда он сообщил, что мистер Рэдклиф уже ожидает, прозвучало лёгкое волнение. Джеймс, обдумывая предстоящую встречу, чувствовал, как тяжесть решения давит на его плечи. Он знал, что финансовые потери будут колоссальны, но внутреннее спокойствие, которое он пытался сохранить, шаталось.

Когда он вошёл в роскошную гостиную, Эндрю Рэдклиф уже был на месте. Его лицо, обычно выражающее уверенность и контроль, теперь скрывалось под слоем стресса и усталости. Круглые окна, открывающие вид на безупречно ухоженный сад, не могли скрыть атмосферу напряжения и утраты.

- Джеймс, - сказал Эндрю мрачно. - Я ждал твоего приезда.

Мужчины как обычно сразу направились в кабинет. Джеймс сел на кресло, стараясь не показывать, как это решение терзает его изнутри. Мраморный камин, золочёные карнизы и старинные картины на стенах не могли отвлечь его от того, что он должен сделать.

- Я пришёл сюда, чтобы сообщить тебе, что наш проект больше не может продолжаться, - начал Джеймс ровным голосом, но в нём чувствовалась холодная решимость. - Я понимаю, насколько это трудное решение, но последние события, скандалы, предательства и бессовестные действия вынудили меня к этому шагу.

Эндрю схватился за край стола, как будто пытаясь удержать себя от колебания. Его глаза были полны ярости и непонимания.

- Мы вложили в "Элизабет Хаус" слишком много, Джеймс! Это не просто проект. Это наше будущее, наше имя в высшем обществе. Отказ от него - катастрофа!

- Я понимаю, - ответил Джеймс, глядя в глаза Рэдклифу. - Но если мы продолжим, мы не только понесём колоссальные убытки, но и поставим под угрозу будущее наших семей. Ты знаешь, что репутация и статус в нашем круге имеют решающее значение. Продолжение проекта может уничтожить всё, что мы построили.

Эндрю посмотрел в окно, за которым начинали расцветать садовые растения, но не нашёл утешения в этом зрелище. Его лицо было искажено гневом и отчаянием.

- И что же теперь? Мы потеряем не только деньги, но и влияние, - произнёс он дрожащим голосом. - Люди будут смеяться над нами. Всё, что мы создали, разрушится.

Джеймс почувствовал, как его собственное сердце сжимается от боли. Он знал, что это решение имеет свою цену. Но он также знал, что для будущего своей семьи он должен поставить окончательную точку. Нельзя было позволить, чтобы их имена и репутация стали жертвами разорения.

- Я сделаю всё, чтобы минимизировать убытки и помочь урегулировать все финансовые вопросы, - сказал Джеймс, поднимаясь из-за стола. - Но это решение окончательное. Нам нужно двигаться вперёд, независимо от последствий.

Когда Джеймс Боуэн покинул особняк Рэдклифа и ступил на холодное мраморное крыльцо, он заметил, что Маргарет Рэдклиф выбежала за ним в последний момент. В её глазах горел панический огонь, который, казалось, мог воспламенить всё вокруг. Холодный утренний ветер развивал её волосы, придавая образу дополнительную нотку отчаяния.

- Джеймс, подождите! - Сказала женщина пронзительно. - Подождите, пожалуйста!

Джеймс, потрясённый её состоянием, остановился и обернулся. Его сердце забилось быстрее, когда он увидел, как Маргарет дрожит от волнения, а её лицо пестрит слезами и страхом.

- Что случилось? - спросил он, подходя к ней, пытаясь сохранить спокойствие. - Почему вы так волнуетесь?

Маргарет, изо всех сил старалась собрать свои мысли.

- Наш сын... - её голос оборвался, и она всхлипывала, пытаясь продолжить. - После того как он вернулся из Уайлд Роуз, после того несчастного пожара... Он начал сходить с ума. Мы думали, что это просто временные проблемы, но он стал всё более неуправляемым и тревожным.

Джеймс почувствовал, как его внутреннее напряжение нарастает. Он не знал, что Артур пережил после событий в Уайлд Роуз.

- Он пропал, - продолжала Маргарет, её голос дрожал от отчаяния. - Мы не знаем, где он. Последние несколько дней были сплошным кошмаром. Мы искали его везде, но безуспешно. Он исчез. Мы не знаем, что с ним случилось.

Джеймс был потрясён. Пропажа Артура, особенно в свете его недавнего состояния, была тревожной новостью. Теперь он осознавал, что их разрыв был не просто вопросом финансов, но и частью более сложной и трагической ситуации.

- Вы должны рассказать мне больше. Что произошло после возвращения Артура из Уайлд Роуз? Что привело к его состоянию?

Маргарет вздохнула, её глаза смотрели куда-то в пустоту, как будто она пыталась разглядеть ответы в далёком прошлом.

- Пожар в Уайлд Роуз был только началом, - сказала она едва слышно. - Артур вернулся домой потрясённым, его поведение стало странным и непредсказуемым. Он часто бродил по дому в ночное время, говорил странные вещи, говорил о своих видениях и слышал голоса. Мы думали, что это следствие стресса, но его состояние продолжало ухудшаться.

Её голос дрогнул, и слёзы вновь потекли по лицу.

- Мы не могли ничего сделать. Все наши усилия, чтобы помочь ему, оказались бесполезными. И теперь, когда он пропал, мы не знаем, где искать его.

Джеймс прекрасно понимал, почему они отказались от психиатрической клиники. Для каждой семьи из высшего общества важнее всего имидж и мнение чужих людей, даже в ущерб себе и своим близким.

В этот момент он понял, каким плохим родителем были они с Лорной. От этих мыслей ему стало дурно. Но мужчина говорил себе, что исправлять свои ошибки никогда не поздно.

Эндрю мягко положил руку на плечо Маргарет, остановив её в порыве беспокойства. Его голос прозвучал спокойно, но твердо:

- Успокойся, Маргарет. Артур найдется. Незачем поднимать шум.

Маргарет замерла. Взгляд её был полон страха, но она, как всегда, подчинилась мужу. Эндрю повернулся к Джеймсу, который наблюдал за их разговором с видимым беспокойством.

- Не волнуйся, Джеймс, - сказал Эндрю, почти с отстраненной уверенностью, - мы сами разберемся. Это семейное дело. - Он слегка кивнул, давая понять, что разговор окончен.

Джеймс покинул особняк Рэдклифов с тяжёлым сердцем и ещё более тяжёлыми мыслями. В течение всей дороги до своего дома в Мейфэр, его преследовало ощущение беспокойства, словно что-то важное и страшное должно было произойти в ближайшее время. Он пытался отогнать эти мысли, убеждая себя, что всё это лишь последствия неприятного разговора с Маргарет, но тревога продолжала нарастать, как туман, окутывающий разум.

Дом в Мейфэр встретил его привычной тишиной. Джеймс поднялся в кабинет, снял верхнюю одежду, и сел за стол, уставившись на груду бумаг, которые нужно было разобрать.

Целый день мужчина был погружен в дела, однако работа не давала ему нужного успокоения - мысли витали далеко от дел. Странное ощущение, которое закралось в его душу с момента разговора с Маргарет, теперь усилилось, словно нечто тёмное и неведомое пробиралось всё ближе.

Его взгляд рассеянно блуждал по строчкам на бумаге, не в состоянии уловить смысл слов. Внезапно его сознание перенеслось назад - к загадочному пожару в доме Руперта и Фрэнка Кэвилла. Джеймс часто возвращался к этому моменту мысленно, хотя старался не придавать этому слишком большого значения. Но сегодня, сидя в полумраке своего кабинета, эти мысли стали непрошенными гостями, тревожащими его разум.

Тот пожар был окутан тайной. Причины его до сих пор оставались неясными, как и то, почему Артур Рэдклиф был связан с этим инцидентом. Джеймс вспомнил, как после пожара на лицах всех присутствующих было выражение растерянности, но в глазах Артура тогда что-то изменилось. Это был первый момент, когда Джеймс заметил в нём что-то странное. Теперь, после слов Маргарет о безумии её сына, это воспоминание обрело новое значение.

"Может быть, тот пожар был не случайностью?" - мелькнуло у него в голове. Джеймс напрягся, ощущая, как внутри него зарождается тревожная догадка. Всё это время он старался не углубляться в подробности того случая, полагаясь на официальные выводы, что пожар произошёл по случайности. Но теперь он начал сомневаться в том, что события развивались именно так.

Джеймс отложил перо и встал из-за стола, нервно проходясь по кабинету. Мрак вечера заполнял комнату, создавая давящую атмосферу. Странное предчувствие не оставляло его, как будто нечто невидимое и опасное зависло в воздухе, готовое обрушиться на него в любую минуту. Он тяжело вздохнул и направился к машине, где его уже ждал водитель.

- Едем в Уайлд Роуз. Быстро, - сухо бросил он, садясь на заднее сиденье.

Водитель, едва заметив тревогу в его голосе, молча кивнул и резко завёл мотор. Машина рванула с места, оставив позади величественные улицы Лондона.

Джеймс пытался сосредоточиться, но в голове вихрем кружились мрачные мысли. Артур... Что если он уже в Лейнвуде, прячется в тени и выжидает момент для удара? Сердце учащённо билось, а тревога разрасталась в груди. Нужно было срочно вернуться домой. Артур мог быть непредсказуем и опасен. Никто не знал, на что он способен в таком состоянии.