На краю забвения

Руперт ждал под окном Эбигейл, и каждый момент, который он проводил в ожидании, казался ему вечностью. Летний вечер окутывал их окрестности мягким светом. Вдохновлённый решимостью и любовью, он ждал, когда она появится.

Наконец, окно медленно приоткрылось, и Эбигейл выглянула наружу. Она скользнула к краю окна, и Руперт, протянув руку, помог ей спуститься по плющу. Эбигейл была как всегда грациозна, её движения были лёгкими и плавными, но внутреннее напряжение было заметно.

Когда они оказались на мягкой траве, Руперт крепко обнял свою девушку, чувствуя, как её дыхание становится всё более напряжённым от предвкушения и волнения. Они оба знали, что это их последний шанс быть вместе до возвращения Уильяма, и каждое мгновение было драгоценным.

— Спасибо, что пришёл, — произнесла Эбигейл благодарно. — Я не знала, как бы справилась без твоей поддержки. Всё изменилось так быстро, и я чувствую себя ужасно потерянной.

— Я здесь, чтобы поддержать тебя, — ответил Руперт, глядя ей в глаза с полной искренностью. — Мы вместе, и это главное. Если у нас есть шанс сбежать от всех забот и проблем, то давай воспользуемся им.

Руперт сделал шаг назад и указал на небольшой путь, ведущий в сторону леса.

— Я нашёл способ, как мы можем скрыться. Давай отправимся в мой дом. Дядя Фрэнк уехал в соседнюю деревню и не вернётся до позднего вечера. У нас есть шанс провести время вдвоём, подальше от всех.

Эбигейл, сдерживая волнение, кивнула и последовала за ним. Они быстро направились в сторону леса, где тропинка вела к дому Руперта и его дяди. Деревья, окутанные вечерним светом, стояли вокруг, словно охраняя их от посторонних глаз. Шум их шагов исчезал в тишине леса, и вскоре они оказались перед домом.

Вечерний свет окутывал его теплотой, и это место казалось идеальным для того, чтобы отдохнуть и провести время вдвоём. Руперт открыл дверь и, пропуская Эбигейл вперёд, вошёл в дом.

— Здесь так спокойно. Я чувствую, что могу немного расслабиться.

Руперт взял её за руку и повёл в сторону камина. Они сели на диван, и Руперт, сидя рядом, нежно обнял её. В комнате было тихо.

— Я думал о том, чтобы забрать тебя отсюда, — сказал Руперт эмоционально. — Подальше от всех забот, подальше от давления. С тобой я чувствую, что могу быть собой, и, возможно, это всё, что нам нужно.

Эбигейл нежно прикоснулась к лицу Руперта. Её пальцы скользнули по его щеке.

— Я тоже думаю, что нам нужно сбежать от всего этого. Но это решение не так легко, как может показаться.

Руперт взял её руки в свои и посмотрел ей в глаза.

— Мы не можем предсказать будущее,
но мы можем сделать наш выбор здесь и сейчас, и быть уверенными в том, что он правильный. Если мы будем вместе, у нас получится справиться с любой трудностью.

Эбигейл взглянула на него, наполняясь любовью и решимостью.

— Ты прав, Руперт. Я хочу быть с тобой. Мне важно то, что мы вместе, несмотря на все. Нам надо что-то придумать. Боже, как это сложно принимать решения!

После небольшой паузы и тишины, Руперт достал из кармана небольшой бархатный мешочек и медленно развернул его, открывая перед Эбигейл изящное золотое кольцо с маленьким изумрудом.

— У меня для тебя есть кое что.

Его голос звучал тихо, когда он начал говорить:

— Это кольцо когда-то принадлежало моей маме. Отец подарил его ей, когда они только начали встречаться. Два года назад отец умер. У него всегда было высокое давление. Мама решила, что скоро тоже пойдет за ним и отдала это мне.
Она очень хотела, чтобы кольцо я подарил той девушке, которую полюблю искренне, всем сердцем. Теперь оно твое.

— О, Руперт, я буду носить это всегда, обещаю! — Эбигейл была сильно взволнована этим ценным подарком, чувствуя, что она самая особенная и любимая.

Они продолжали сидеть у камина, разговаривая о своих мечтах и надеждах. Тёплый свет огня освещал их лица, создавая атмосферу романтики и умиротворения. Эбигейл и Руперт знали, что их время вместе в этом доме будет коротким, но они наслаждались каждым моментом, словно зная, что это может быть их последняя возможность быть просто собой.

Когда вечер стал темнее, и звёзды начали появляться на небе, Руперт и Эбигейл поднялись с дивана и отправились на улицу, чтобы сделать небольшой прогулочный путь вокруг дома. Луна светила над ними, и лес вокруг был окутан мягким светом.

— Мы должны вернуться до того,
как тебя начнут искать, — напомнил Руперт, осторожно направляя её обратно к дому. — Но я рад, что у нас был этот вечер. Надеюсь, он поможет нам найти силы для того, что предстоит.

— Это был самый лучший вечер, Руперт. Спасибо за то, что сделал его таким особенным.

Они вернулись в дом, и, когда время пришло, Руперт проводил Эбигейл обратно к окну, через которое она спустилась. Их прощание было полным нежности, и они знали, что, несмотря на все неопределённости, они нашли утешение друг в друге.

Когда Эбигейл вновь оказалась в своей комнате, она посмотрела вниз и увидела Руперта, стоящего под её окном. Его фигура исчезала в ночной тьме.

Руперт, наблюдая, как окно закрывается, почувствовал глубокое удовлетворение. Он знал, что впереди их ждёт много испытаний. И, пока они есть друг у друга, их не будет устрашать будущее, каким бы сложным оно ни было.

Уильям спустился по лестнице, погружённый в размышления. Он заметил, что дверь в комнату сестры была заперта, что вызвало у него чувство беспокойства. Случившееся в его отсутствии должно было быть достаточно серьёзным, чтобы его сестра решила запереться в своей комнате. Его шаги были быстры, и он направился в прихожую, где надеялся найти кого-то, кто мог бы прояснить ситуацию.

На его пути встретилась горничная Энн. Она, занимаясь своими делами, заметила его выражение тревоги и остановилась, заметив, что он явно чем-то обеспокоен.

— Энн, — начал Уильям, стараясь сохранить спокойствие, — почему дверь в комнату Эбигейл заперта? Что случилось?

Энн, удивлённая его прямым вопросом, немного замялась.

— Мистер Уильям, — наконец произнесла она, —не знаю, могу ли я это рассказывать...

Уильям насторожился и его беспокойство возросло. Энн вздохнула. Её руки слегка дрожали от волнения.

—Артур Рэдклиф едва не утонул на озере, если бы не мистер Руперт, друг мисс Эбигейл.

Уильям был ошеломлён. Его глаза расширились от шока.

— Артур чуть не утонул? Но как это могло произойти? Эбигейл все еще встречается с этим Рупертом?

— Я не знаю всех подробностей, — сказала Энн с состраданием. — Но, похоже, это случилось, когда лодка возвращалась на берег. Артур оказался в воде, и, к счастью, Руперт сумел его вытащить.

Уильям посмотрел на Энн с тревогой.

— Где Артур сейчас? И что с Эбигейл?

— Артур в своей комнате, — ответила Энн. — Он уже в порядке, хотя был в шоке. А вот с Эбигейл... — она замялась, её взгляд был полон сочувствия. — Она сильно переживает. После того, как всё произошло, миссис Боуэн заперла бедняжку.

Уильям раздраженно кивнул.

— Спасибо, Энн. Я пойду, поговорю с Эбигейл.

Он поднялся по лестнице прямиком к матери и потребовал ключ без каких либо лишних слов. Лорна молча швырнула на стол ключ из кармана и демонстративно отвернулась. Уильям подошёл к комнате сестры, постучался. Ему показалось, будто бы он услышал грохот и шорохи.

— Эбигейл, это я, Уильям. Поговори со мной. Сейчас я открою дверь, хорошо?!

Сначала была тишина, затем послышался её ослабленный голос. — Да, Уильям, входи!

Он осторожно открыл дверь и вошёл в комнату. Внутри было мрачно, с единственным тусклым светом, пробивающимся через окно. Эбигейл сидела у окна, делая вид, будто целый вечер проводила в комнате. Её лицо горело от того, что она взбиралась в свою комнату. Сердце билось бешено. Она успела оказаться в своей комнате до того, как брат вошел.

— Я не знала, что ты приедешь сегодня.

— Эбигейл, что случилось? Почему тебя заперли? Я услышал о происшествии на озере.

— Я так испугалась, Уильям. Артур мог бы погибнуть. Я чувствовала себя беспомощной и не знала, что делать.

Уильям, сидя рядом с ней, осторожно взял её за руку.

— Ты не виновата в этом. Бывают такие несчастья, и главное, что Артур в безопасности. Руперт, конечно, герой... Но, ответь, зачем ты продолжала встречаться с этим парнем?

Уильям тяжело вздохнул, и его лицо стало серьёзным. Он понимал, что ситуация сложнее, чем ожидал, и что чувства сестры к Руперту ставят их обоих перед трудным выбором. Но его долг перед семьей и обязательства перед родителями перевешивали сочувствие к сестре.

— Эбигейл, —строго и решительно начал брат, — я понимаю, что ты чувствуешь. Но ты должна осознать, что наша семья зависит от твоего брака с Артуром. Это не просто личное желание родителей, это то, что обеспечит наше будущее и положение в обществе. Мы не можем позволить себе такие эмоциональные слабости.

Эбигейл смотрела на него с отчаянием, а её губы дрожали от подавленных эмоций.

— Но как я могу выйти замуж за человека, которого не люблю? Как ты можешь просить меня о таком? Это ведь не только вопрос семейных связей, Уильям, это моя жизнь!

Уильям прикрыл глаза, стараясь оставаться спокойным, хотя внутри его разрывало противоречие.

— Это не просто твоя жизнь, Эбигейл, — сказал он холодно. — Это жизнь нашей семьи. Мы все жертвуем своими желаниями ради общего блага. Ты не одна в этом. Посмотри на меня: я тоже многим пожертвовал ради наших родителей и их ожиданий. Думаешь, у меня не было своих желаний, своих мечтаний? Но я выбрал долг.

— Ты хочешь, чтобы я стала такой же, как ты? — её голос дрожал. — Отказалась от своих чувств, от своего счастья? Жила по чьим-то чужим правилам?

— Если это то, что требуется, — ответил Уильям, его взгляд был твёрдым. — Да, Эбигейл. Иногда в жизни приходится делать выбор в пользу того, что правильно, а не того, что хочется. Руперт — это лишь мимолётное увлечение. Ты сама поймёшь это, если перестанешь смотреть на мир так легкомысленно.

Эбигейл посмотрела на брата с разочарованием, и её лицо окаменело. — Я думала, что ты поймёшь. Думала, что ты всегда был на моей стороне, несмотря на всё. Но сейчас я вижу, что ты готов пожертвовать моим счастьем ради каких-то правил и ожиданий.

— Это не просто правила, — возразил Уильям с более жестким голосом. — Это наше будущее, Эбигейл. И если ты не готова принять это, то придётся тебе столкнуться с последствиями своих решений в одиночку.

Эбигейл на мгновение замерла, осознав, что брат не станет поддерживать её. В его глазах она увидела не только холод, но и тень сожаления, словно брат понимал её боль, но был вынужден игнорировать. Девушка отвела взгляд, её плечи опустились, и она тихо проговорила:

— Значит, ты выбираешь долг. Хорошо. Но я всё равно не смогу отказаться от Руперта. Я не могу жить ложью ради того, чтобы угодить вам всем. Если это разрушит наши отношения, то пусть так и будет.

Уильям сжал кулаки, а его лицо стало каменным. — Ты принимаешь опасное решение, Эбигейл. Если ты не хочешь слушать меня, то последствия будут исключительно на твоей совести. Отец с дедом дали мне поручение убедить тебя. Но знай, что если ты выберешь Руперта, ты поставишь под удар не только себя, но и всю нашу семью.

Она молча кивнула, понимая, что брат окончательно выбрал сторону, которая была далека от её чувств и стремлений. Теперь она знала, что в этой борьбе за своё счастье ей придётся идти до конца, несмотря на все преграды, даже если на её пути будет стоять собственная семья.

В комнате повисла тишина. Уильям ещё некоторое время стоял перед сестрой, а затем, не произнеся больше ни слова, повернулся и вышел. Его шаги эхом раздавались по пустым коридорам, оставляя Эбигейл наедине с её мыслями и ощущением одиночества, которое теперь стало ещё глубже.
Она подошла к окну и посмотрела вдаль. В тот момент Эбигейл поняла, что впереди её ждёт борьба, в которой ей придётся защищать своё право на счастье, несмотря на все последствия.

Уильям шагал по пустынной улице. Этот разговор был неизбежен. Он понимал, что должен был сделать это ради своей семьи, ради сестры, которая, по его мнению, не осознавала, куда ведёт её дорога. Руперт был неподходящим выбором для Эбигейл, и это понимание подталкивало Уильяма к решительным действиям.

Он оказался перед домом Руперта, небольшой и скромной постройкой. Парень замедлил шаги, чтобы успокоить себя, и постучал в дверь, прислушиваясь к звукам внутри. Через несколько мгновений дверь отворилась, и перед ним предстал сам Руперт, слегка удивлённый внезапным визитом.

— Уильям? — Руперт прищурился, стараясь скрыть беспокойство, которое вызвал у него этот неожиданный приход. — Что привело тебя сюда?

Уильям не стал тянуть с ответом.

— Нам нужно поговорить, Руперт, — его голос прозвучал тихо, но в нём явно чувствовалась скрытая угроза. — На счет Эбигейл.

Руперт слегка напрягся, но кивнул, приглашая Уильяма внутрь. Когда они сели за небольшой столик, Руперт посмотрел на Уильяма с непониманием и осторожностью.

— О чём ты конкретно хочешь поговорить? — спросил он, пытаясь понять, что хочет предпринять брат Эбигейл.

— О твоих отношениях с моей сестрой, — прямо ответил Уильям. — Его глаза вспыхнули холодным огнём. — Ты должен прекратить их, Руперт. Немедленно.

Лицо Руперта побледнело, а руки напряглись, но он сдержал свои эмоции и ответил спокойным голосом:

— Почему ты думаешь, что имеешь право говорить мне это? Эбигейл — взрослая, и она сама делает свой выбор.

Уильям наклонился вперёд пронзая Руперта своим острым взглядом.

— Она не понимает, что делает, — произнёс он уверенно.— Ты увлёк её, Руперт. Я не отрицаю, что она искренне считает, что любит тебя, но это ошибка. Ты должен отпустить её, дать ей возможность выбрать ту жизнь, которую она заслуживает.

— И что же это за жизнь, по-твоему? — Руперт не мог сдержать сарказма в своём голосе. — Быть в браке с человеком, которого она не любит? Прожить свою жизнь в роскоши, но без счастья?

Уильям стиснул зубы, чувствуя, как гнев накатывает на него.

— Ты не понимаешь, что говоришь, Руперт, — ответил он повышенным тоном. — Эбигейл достойна лучшего. Роскошная жизнь — это не просто каприз. Это стабильность, уверенность в завтрашнем дне. Что ты можешь ей дать? Скромный дом и жизнь в нищете? Ты думаешь, что это сделает её счастливой?

— Я могу дать ей любовь, — твёрдо ответил Руперт, и его глаза загорелись. — А это гораздо важнее любой роскоши. Ты не понимаешь, Уильям, что ей нужно. Она устала от вашего мира, от всех этих обязанностей. Она хочет быть свободной, счастливой — и я могу дать ей это.

— Любовь не накормит, не согреет и не обеспечит будущее, — с вызовом ответил Уильям. — Она не построит дом и не даст детям достойное образование. Ты можешь любить её сколько угодно, но это не изменит того факта, что ты не способен дать ей то, что она заслуживает.

Руперт смотрел на Уильяма с явным недоверием. В его глазах отразилась боль, смешанная с отчаянием.

— Значит, по-твоему, любовь ничего не стоит? — Спросил он тихо, сдерживая волнение. — Всё, что имеет значение, это деньги и статус?

— В нашем мире, Руперт, — ответил Уильям ледяным голосом, — именно это и имеет значение. Я не говорю, что любовь не важна, но она не может быть единственным основанием для жизни. Эбигейл нужна уверенность и стабильность.

Руперт встал, чувствуя, как его гнев кипит внутри. Он подошёл к окну, словно надеясь найти там ответ на свой внутренний конфликт.

— Уильям, — сказал он, не поворачиваясь, — ты просишь меня отказаться от единственного, что имеет для меня значение. Ты просишь меня отдать Эбигейл в руки человека, которого она не любит, и ради чего? Ради денег? Ты действительно думаешь, что это правильно?

Уильям тоже встал.

— Я прошу тебя поступить правильно, Руперт. Если ты действительно любишь её, если ты хочешь для неё лучшего, то ты должен уйти. Ты должен дать ей возможность быть с тем, кто сможет обеспечить её будущее.

— И кто же это? Артур? — саркастически спросил Руперт, наконец повернувшись к Уильяму. — Ты думаешь, что деньги сделают её счастливой? Она может жить в золотой клетке, но разве это настоящая жизнь?

Уильям не мог ответить сразу. Внутренне он знал, что Руперт прав, но его долг перед семьёй был сильнее любых чувств.

— Я знаю, что это тяжело, — наконец произнёс он. — Но если ты действительно её любишь, ты должен поступить так, как будет лучше для неё. Даже если это значит, что тебе придётся уйти.

Руперт сжал кулаки. Тело парня напряглось от внутренней борьбы. Он понимал, что Уильям говорит правду, но это не уменьшало боли от осознания того, что ему придётся отпустить Эбигейл. Внутри него разгорелась яростная борьба между тем, чего он хотел, и тем, что, возможно, было правильным.

— Я не могу просто так уйти, — прошептал он полным горечи голосом,— но если это действительно то, чего она хочет... Если она считает, что без меня будет счастливее...

— Это не её выбор, Руперт, — тихо ответил Уильям, но его слова звучали твёрдо. — Ты должен сделать его за неё. Потому что она не видит всей картины, не понимает, как это может отразиться на её жизни.

Руперт закрыл глаза. Его сердце разрывалось от боли. Внутри него все кричало против этого решения, но он знал, что, возможно, это единственный способ сохранить её счастье, каким бы жестоким это ни казалось.

— Хорошо, — наконец сказал он, не поднимая глаз. — Я уйду. Но это будет самым трудным решением, которое я когда-либо принимал.

Уильям кивнул, но в его глазах не было радости от победы. Он понимал, что то, что они оба сейчас делали, было болезненно, но он верил, что в будущем это окажется правильным.

— Спасибо, Руперт, — сказал он тихо. — Ты поступаешь достойно.

Руперт отвернулся, чувствуя, как силы покидают его. В этот момент он понял, что прощание с Эбигейл станет для него самым трудным испытанием в жизни. Но он также осознавал, что это было его последним подарком ей — дать любимой возможность жить той жизнью, которую её семья считала правильной. Он уже не знал, сможет ли когда-нибудь простить себя за этот шаг, но единственное, что ему оставалось, — это принять реальность и постараться найти свой путь, даже если он будет вдалеке от Эбигейл.

Сгустившиеся сумерки позднего августа покрыли Уайлд Роуз мрачной дымкой, словно предчувствуя что-то неотвратимое. Руперт, сидя на скамейке у пруда, смотрел на дрожащую гладь воды, словно в надежде, что она подскажет ему ответ. Ветер шевелил его светло-каштановые волосы, и каждый порыв приносил с собой едва уловимый аромат цветущих роз. Это место, пропитанное воспоминаниями, стало ему чужим. Он знал, что больше не сможет найти здесь покоя, как бы ни старался забыть о неизбежном.

Эбигейл. Ее образ не оставлял его в покое. Каждые редкие встречи, проведенные вместе уничтожали все его планы уехать, но теперь он понимал: оставаться здесь было равносильно предательству. Он не имел права вносить смуту в ее жизнь, быть преградой на пути к будущему, которое она заслуживала. Руперт обожал Эбигейл, но ему казалось, что его любовь была ошибкой, что она принесет ей только страдания.

В душе Руперта бушевала борьба. Он вспоминал моменты, когда его сердце замирало при встрече с Эбигейл. Её глаза — те самые серо-голубые глаза, которые однажды увлекли его в пучину чувств — сейчас казались ему невыносимо далекими. Он пытался унять эту боль.

"Она заслуживает большего", — эти слова без конца звучали у него в голове. В этом заключалась вся суть его борьбы. Быть с ней означало тянуть ее вниз, мешать ей быть той, кем она должна была стать.

И вот, сидя на скамье и наблюдая за тем, как последний солнечный луч уходит за горизонт, Руперт принял решение. Он должен был уехать, исчезнуть, пока это еще возможно. Его сердце разрывалось от боли, но в глубине души он знал, что поступает правильно.

На следующее утро, встав на рассвете, он молча собрал вещи, стараясь не разбудить дядю. Его шаги эхом отдавались в доме, и каждый звук казался ему окончательным. Подойдя к двери, он оглянулся на тихие коридоры, где несколько дней назад они с Эбигейл смеялись и разговаривали. В голове мелькнула мысль, что он должен попрощаться, но страх перед тем, что она сможет его убедить остаться, был слишком велик.

Он ушел без прощания, не оставив ни письма, ни даже намека на свое решение. Ему казалось, что это единственный способ уберечь её от боли. Он хотел верить, что она скоро забудет его, что её жизнь продолжится, как и раньше, без него.

Руперт сел на поезд, направляющийся в Лондон, и наблюдал, как поля и леса за окном сменяются городским пейзажем. Каждый стук колес по рельсам отдавался в его груди, словно удар молота по железу. Он надеялся, что Лондон поглотит его, что шум и суета большого города помогут забыть Эбигейл, но это оказалось лишь иллюзией.

Эбигейл почувствовала его отсутствие с самого утра. Она побежала в хижину, где они обычно встречались, но Руперта там не оказалось. Её сердце сжалось от предчувствия чего-то нехорошего, но она отмахнулась от этой мысли, решив, что он просто задержался в деревне. Однако к вечеру его отсутствие стало невыносимым.

Сначала она злилась. Ей казалось, что он просто не посмел ей сказать, что уезжает по делам. Как он мог так поступить? Как мог оставить ее в таком неведении? В мыслях Эбигейл рисовала сцены их встречи, где она высказала бы все, что думала о его внезапном исчезновении. Но за этой злостью скрывалась тревога, которую она не могла игнорировать.

На следующий день Эбигейл отправилась к дому Руперта. Поднявшись по тропинке, ведущей к его дому, она заметила, что все вокруг было безмолвно. Когда дверь открыл его дядя Фрэнк, он встретил девушку грустным взглядом, и ей сразу стало ясно, что что-то не так.

— Руперт уехал, мисс Эбигейл, — сказал Фрэнк, опустив глаза. Его голос был тихим, как будто он не хотел разбудить скрытую в этих словах боль. — Он уехал вчера утром. Кажется в Лондон.

Эбигейл застыла на пороге, не веря услышанному. Уехал? Как это возможно? Почему он ничего не сказал? Вопросы крутились в её голове, но она не смогла найти в себе сил задать их вслух.

— В Лондон? — наконец произнесла она дрожащим голосом. — Но... он должен был... — Слова оборвались, и Эбигейл внезапно почувствовала, что земля уходит из-под ног. — Почему он не попрощался? Почему не написал?

Фрэнк вздохнул, пожимая плечами..

Она не могла поверить, что тот, кто недавно клялся в любви, просто исчез, не оставив ни единого следа.

— Спасибо, — прошептала она, повернувшись и уходя. Фрэнк проводил ее взглядом, понимая, что в сердце этой девушки поселилась глубокая рана, которую время не скоро залечит.

Эбигейл вернулась в дом, но он больше не казался ей родным. Каждый угол, каждая комната напоминала ей о том, что семья была против нее, против ее любви к Руперту. Пустота его отсутствия стала ощутимой, как физическая боль. Она пыталась отвлечься, погрузившись в домашние дела, но все мысли были только о нем. Каждое место, где они когда-то встречались, каждое слово, которое он сказал ей, теперь стало частью мучительного напоминания о его исчезновении. Девушка с разбитым сердцем не замечала никого вокруг. Артур уехал, только потому, что Рэдклифы посчитали что он слишком долго находился в Уайлд Роуз. Свадьба намечалась весной следующего года.

Увидев состояние дочери после своего приезда, Джеймс сам погрузился в уныние. Он потерял аппетит. Не хотел ни с кем разговаривать и постоянно находился в своем кабинете. У Лорны тоже будто иссякли силы, что женщина замкнулась в себе. У нее постоянно болела голова и она проводила время только в своей постели, грустно глядя в окно. Уильям сильно переживал из-за разбитого сердца своей сестры. Он чувствовал вину за то, что разлучил влюбленных. По ночам парень проклинал и себя, и родителей и весь этот чертов долг. Руперт был прав. Их статус, богатство и достаток не приносило ни капли счастья и радости. Это было проклятием семьи.

Проходили дни, и гнев Эбигейл медленно уступал место апатии. Руперт не вернулся, не прислал письма, не дал никакого объяснения. Эбигейл чувствовала себя брошенной и забытой. Она потеряла аппетит, перестала выходить на прогулки и проводить время в саду. Больше всего ей хотелось спрятаться от всех, забыть о том, что произошло, но от своих чувств не убежишь.

Ее мысли постоянно возвращались к тому дню, когда они были вместе в последний раз. Руперт был таким теплым, таким внимательным. Она не заметила в его поведении ничего, что могло бы предвещать этот внезапный отъезд. Как мог он, тот, кто обещал защищать и быть рядом, так жестоко оборвать их связь?

Лондон, шумный и пыльный, встретил Руперта чуждым холодом. Город, который раньше казался ему таким родным, теперь только усиливал его одиночество. Он поселился в маленькой квартире на окраине города. Каждое утро он пытался погрузиться в работу, забыться в суете мегаполиса, но каждый вечер его мысли возвращались к ней.

Руперт сидел у окна, наблюдая за тем, как дождь медленно стекает по стеклу. Он чувствовал, как капли дождя отражают его собственные слезы, которые он старался скрыть от самого себя. Он знал, что принял правильное решение, но это не приносило облегчения. Вместо этого, он ощущал пустоту, которая с каждым днем становилась все сильнее.

В Лондоне его окружали люди, но ни один из них не мог заменить того, что он потерял. Каждый вечер он возвращался в свою квартиру, чувствуя, что оставил в Уайлд Роуз не только Эбигейл, но и часть своей души. Ему хотелось снова увидеть любимую, услышать её голос, но он боялся, что если вернется, то разрушит все, что так старательно пытался сохранить.

Его сердце кричало о том, что он совершил ошибку, но разум напоминал о том, что он сделал это ради нее. Он хотел верить, что так будет лучше, что время излечит её раны, но каждое утро он просыпался с тяжестью на сердце, понимая, что их разлука причиняет боль обоим.

Эбигейл не смогла выдержать одиночества и покинула Уайлд Роуз. Она уехала к своей давней подруге, Элеанор, надеясь найти там утешение и забыться. Элеанор встречала ее с открытыми объятиями, но Эбигейл была закрыта и отстранена. Она редко говорила о Руперте, стараясь не трогать эту болезненную тему, но ночи были самыми трудными. В тишине, когда никто не видел, она плакала, чувствуя, что потеряла самое важное в своей жизни.

Каждый раз, когда Эбигейл пыталась понять, почему Руперт уехал, её охватывало беспокойство и безысходность. Она не могла смириться с тем, что их любовь, которая казалась ей такой сильной и настоящей, оказалась такой хрупкой. Она хотела бороться, вернуть его, но не знала, как это сделать.

Однажды вечером, когда Эбигейл сидела на крыльце дома Элеанор, наблюдая за закатом, подруга подошла к ней и села рядом.Она видела, как страдает Эбигейл, и не могла больше оставаться в стороне.

— Ты должна дать себе время, — мягко сказала она. — Я знаю, как тебе больно, но ты не можешь позволить этому разрушить тебя.

Эбигейл посмотрела на нее с красными от слез глазами.

— Я просто не понимаю, — прошептала она. — Почему он ушел, Элеанор? Почему он ничего не сказал? Почему Руперт такой эгоист? За что? Он же обещал, что мы будем вместе не смотря ни на что, а теперь... как он мог?

Элеанор вздохнула, обняв подругу за плечи.

— Возможно, он думал, что так будет лучше для тебя. Может, он боялся чего-то. Но как бы там ни было, ты не должна винить себя. Это не твоя вина.

Эбигейл кивнула, но внутри нее все еще горела боль. Она знала, что Элеанор права, но сердце не слушало разум. Ей хотелось верить, что все еще можно исправить, что они найдут путь обратно друг к другу, но это казалось таким далеким и невозможным.

Прошло несколько недель, но боль не уходила. Эбигейл вернулась в Уайлд Роуз, пытаясь привыкнуть к новой реальности без Руперта. Каждый день был похож на предыдущий, но в этом монотонном ритме она постепенно училась жить с утратой. Однако, её сердце не отпускало надежду, словно он вернется к ней когда нибудь.