Нелюбимая

В прошлой главе:

― Я сказал тебе всё вчера. Меня совершенно не волнует наследство отца, но делать такую огромную ошибку, как женитьба на ней, ― Сехун вскользь кивнул на Янлин, которая удивлённо вскинулась из-за этих слов, ― не позволю.

Парень поднялся из-за стола, поправляя на себе рубашку, и добавил, прежде чем покинуть столовую, обратившись к Янлин:

― Тебе никогда не стать здесь хозяйкой, можешь даже не стараться.

Чуть дрожащими руками Янлин отложила столовые приборы, смотря перед собой и часто-часто моргая. Страшная обида затопила её сознание, хотя девушка осознавала относительную правдивость слов молодого человека; однако тон, резкость голоса и этот пронзительный, почти ненавидящий взгляд ― Лин стало так чертовски обидно от этого, так что захотелось незамедлительно спрятаться в тёплых объятьях брата, который, несомненно, смог бы подобрать утешающие фразы, небанальные и с присущими только Крису полутонами. Но брат был слишком далеко, а сама она почти принадлежала другой семье, другому мужчине.
Янлин сделала глубокий вдох, на несколько секунд задерживая дыхание, прикрыла глаза и после выдохнула. Она очень надеялась, что щёки её не покраснели, а господин Лу, который настороженно за ней наблюдал, не увидел на мгновение появившихся слёз. Лин не привыкла к такому отношению; но гораздо больнее было осознавать тот факт, что мистер Хань не заступился, не сказал веского слова в ответ. И сколько бы она не одёргивала сама себя тем, что мужчине она почти никто, а Сехун всё же его брат, сердце всё равно больно стучало о рёбра, разливая по телу неприятные, покалывающие импульсы.

― Думаю, Вики уже скоро проснётся. Я поднимусь к ней, поэтому прошу меня извинить, ― улыбнувшись через силу, Янлин поднялась и, слегка поклонившись, покинула на нетвёрдых ногах столовую. Она всеми силами старалась не показать, что слова Сехуна так неожиданно сильно задели её. Хань неопределённо хмыкнул и хотел вновь приняться за завтрак, но понял, что слишком заинтересован в дальнейших действиях своей невесты. Слишком уж неординарной казалась она, а значит и все её действия и слова. Подав короткий знак, чтобы со стола всё убрали, Лу неспешно проследовал за девушкой на второй этаж.

Дверь в комнату Вики была приоткрыта, поэтому Лу Хань не стал никак обозначать своё присутствие, только прислонился плечом к косяку, наблюдая за происходящим внутри. Девушка сидела на кресле у кровати его дочки и с полуулыбкой рассматривала платьице девочки, которое, очевидно, успела уже достать из комода. Сама Вики ещё спала, обнимая своего извечного зайца и посапывая. Янлин посмотрела на неё, когда та чуть заворочалась, а потом тяжело вздохнула, прижимая к себе платье; улыбка её пропала, а в глазах появилось столько неподдельной тоски, и тоска эта плескалась в молочном шоколаде её глаз, показывая всю их глубину. Возможно, Хань не до конца это понял, не полностью увидел, но даже он ощутил себя несколько неправильно в сложившейся ситуации.
Через пару минут Вики проснулась, а на губах у Лин снова расцвела искренняя улыбка. Девушка помогла ребёнку одеться, всё время что-то рассказывая, а девочка всё время что-то спрашивала, гладила Янлин по волосам, и в доверительно больших глазах её разливалось столько радости от того, что её первый раз с утра одевала мама. Хань, понимая, что рискует быть пойманным, тихо удалился от двери, думая при этом, что, должно быть, он сделал правильный выбор.

***

Две недели пролетели незаметно. Хань вынужден был вернуться к работе, от которой отлынивал некоторое время. Он, конечно, знал, что происходит сейчас в его фирме, ведь Сюмин постоянно звонил, докладывая о текущем положении дел, и даже пару раз заезжал лично, привозя с собой кое-какие бумаги на подпись. Мин выражал, по его словам, покорнейшую надежду, что скоро его друг вернётся к своим прямым обязанностям, ведь без него «работа не работается». Ханю нравилась его работа, поэтому он и сам жаждал вернуться, но мало что знающая о его доме Янлин вынуждала его оставаться и проводить своеобразные экскурсии по громадному особняку.

Девушка быстро осваивалась и больше не чувствовала стеснения большими пространствами и большим количеством людей, которые в любую секунду готовы были прийти на помощь. Янлин и сама не гнушалась, к большому удивлению персонала и Ханя, сделать небольшую уборку или лично приготовить завтрак или обед для Вики ― к этому она привыкла дома, где вся домашняя работа была на ней. Предлагать собственноручно приготовленный ужин или хотя бы десерт Ханю она пока боялась, но её фирменный йогурт уже успели оценить и Сюмин, и Вики, и даже миссис Чжанг, которая долго отнекивалась, но всё же попробовала его и осталась очень довольной.

И Лин чувствовала бы себя вполне прекрасно, если бы не Сехун, слова и действия которого иногда переходили все границы. Причины своего недовольства парень не раскрывал, но его придирки и замечания буквально по любому поводу, многочисленные попытки её подставить или как-то очернить в глазах господина Лу ― с каждым днём всё это становилось всё труднее и труднее терпеть. Упрямство молодого человека граничило с глупостью, но он не хотел этого понимать, веря в свою единственную правду: девушке не место в этом доме, рядом с братом. Янлин же искренне недоумевала, что она делает не так, почему младший брат её жениха так себя ведёт, но не смела перечить, не смела и слова сказать Ханю, потому что думала, что не имеет на это права: жаловаться. Лу ничего не знал и наивно верил, что Сехун прекратил свои нападки.

В пятницу, после напряжённой трудовой недели, уже мало кто хотел работать, поэтому Лу Хань распустил всех работников по домам на пару часов раньше обыкновенного, решив, что эта пара часов всё равно ничего не даст. Сам он тоже желал уже оказаться дома, провести хоть немного времени со своей дочкой, ведь всю неделю он её почти не видел: она ложилась спать ещё до того, как он приезжал с работы. Только Янлин встречала его молчаливым полу-поклоном и, усталая, поднималась к себе, отказываясь от ужина.
Путь с работы занял чуть меньше времени, чем всегда, и Хань был дома уже около шести часов вечера, когда солнце, приближающееся к осеннему режиму, уже медленно клонилось к горизонту, окрашивая небо в красноватые, рыжие тона. Оставив машину на привычном месте, Лу поспешил в дом, но его встретила тишина. Никто не выбежал его встречать, нигде не слышался задорный смех Вики или её смышлёные речи, а во всём особняке было пусто, не считая двух горничных, убирающих гостиную, и миссис Чжанг, которая разбирала в столовой счета за август. Она сухо поздоровалась с мужчиной, сосредоточенная на цифрах: губы её были по-старчески поджаты, а очки в золочёной оправе съехали чуть на нос, ― и на вопрос Ханя, где же все, женщина ответила простым пожиманием плеч.
В комнатах Янлин и Вики было пусто, и только Сехун обнаружился в своей; парень читал что-то, лёжа на кровати, задумчиво сведя брови к переносице. Обращая на себя внимание, Лу постучал о дверной косяк и спросил у младшего, не видел ли он его дочки и невесты.

― Не видел, ― нехотя протянул парень, даже не отвлекаясь от книги.

Не обнаружив Лин и Вики в доме, Хань решил, что они выгуливают Лорда или гуляют во дворе; однако Лорд был на положенном ему месте с огромной костью в пасти, а двор был пуст. Волнение, в принципе не свойственное мужчине, по капле начало затоплять Ханя, пока тот принял решение подождать ещё час, прежде чем начать усиленные поиски. Он понимал, что волноваться слишком рано, ведь на неделе он не приезжал раньше десяти вечера, но пропажа Вики ужасно его нервировала ― куда они, в конце концов, могли пойти?, ― и если осознание того, что с ней должна быть Лин, несколько успокаивало, то всё равно от каждого малейшего шума, мужчина вскакивал с дивана и раздражённо плюхался обратно, когда оказывалось, что очередная тревога ― ложная. «Где они могут быть?» ― мысли с панической окраской атаковали Ханя, и он никак не мог с собой совладать, хотя и пытался всеми силами. Его пугало то, что никто не видел Лин и его дочь, но больше пугало то, что никто даже не знает, где они предположительно могут находиться. Много ли мест в округе, куда могли они направиться? Мужчина приказал себе успокоиться и не наводить паники раньше времени.

― Как странно наблюдать за таким тобой, Хань-гэ, ― насмешливо протянул Сехун, спустившийся вниз. Он крутил в руках зелёное яблоко, а улыбка на губах вряд ли носила позитивный характер. ― Раньше твои беспокойства заключались лишь в том, как бы повыгоднее заключить сделку, а тут весь прямо извёлся, бедный гэгэ, ― парень опустился на кресло напротив Ханя и откусил яблока.

― Ты же целый день дома был, неужели ты даже не заметил, куда они пошли? ― игнорируя насмешку младшего, Хань подался несколько вперёд.

― Днём я как раз уезжал в город, а когда приехал, их уже не было, ― ответил Сехун, и лицо его скривилось. ― Может, твоя невестушка украла Вики и теперь потребует выкуп? Знаешь, такое часто случается с детьми из богатых семей, ― младший пожал плечами, словно он не придавал совершенно никакого значения своим словами, которые на самом деле были ужасны.

Хань вскочил со своего места, и в глазах его заиграла настоящая ярость, ничем не прикрытая, и которую Хань даже не пытался прикрыть. Лицо его побелело, как и костяшки пальцев, с силой сжимаемых в кулаки. Дыхание его участилось.

― Ты... Я позволяю тебе жить в своём доме не для того, чтобы ты оскорблял девушку, которая послезавтра официально станет моей женой, ― Лу старался говорить тихо и спокойно, но голос его то срывался до высоких нот, то опускался почти до угрожающего шёпота, ― а твои слова куда хуже прямого оскорбления. Ты заигрался, Сехун. Пора стать взрослее и нести ответственность за свои слова и поступки. Ты взял на себя слишком много. Я стерпел в первый раз, но больше я такого тебе не позволю. Как ты посмел хотя бы подумать о таком?

Сказав последние слова, Лу, совершенно неожиданно для себя, поймал себя на мысли, что сам до конца не уверен, что именно он имел в виду под «таким»: предположение о похищение Вики или предположение о том, что Лин может быть «такой». Хань и правда не знал, что завело его сильнее: странная скрытая усмешка о пропаже дочери или это скрытое оскорбление Янлин. Дальнейшие слова младшего брата лишь укрепили в нём это сомнение, странное сомнение, которое было слишком неправильным для него.

― Что, она уже и тебе голову вскружила? ― взорвался Сехун, точно так же вскакивая с места. Со злой усмешкой он фыркнул и неверяще покачал головой. ― Подумать только! Твой напарник наведывается к тебе домой только для того, чтобы отведать фирменный йогурт дорогой и уважаемой Янлин, вся прислуга почитает дорогую и уважаемую Янлин, словно та богиня какая-нибудь, твоя дочь проводит время с дорогой и любимой «мамочкой», почти забывая, что у неё есть ещё и папочка, так теперь ещё и ты? Ты, человек, которому вообще чужды всякие эмоции и чувства, встаёшь на её защиту почти что с пеной у рта? ― Сехун запрокинул голову и громко рассмеялся. Лу Хань не понимал, что происходит с его братом, словно вечно стеснительного и улыбчивого мальчишку подменили. Лу Хань не понимал, что вообще происходит. Сехун прекратил смеяться и, прищурив глаза, собирался ещё что-то сказать, но с губ его успело сорваться только «Почему?..», прежде чем его прервала громко хлопнувшая входная дверь.

― Вот видишь, Вики, папа уже дома!

Хань выбежал в прихожую, тут же подхватывая на руки бросившуюся к нему дочку. Щёчки её раскраснелись, глаза блестели, а на губах играла улыбка. Янлин так же улыбнулась и, кивком поздоровавшись с Лу, хотела, было, пройти в свою комнату, чтобы переодеться ― на ней были простые тёмные джинсы и клетчатая рубашка ― но Хань её остановил, схватив за запястье.

― Скажи, где вы были так поздно? ― он старался не злиться и не злился вовсе, просто сильно волновался за дочку. Лу снова понял, что в чём-то себя убеждает.

― Мы были в парке. Мама показала мне много птичек и цветочков! Мама знает очень много цветочков, вот столько! ― отвечая за Лин, Вики растопырила ладошки, пытаясь объяснить папе, сколько цветочков знает мама.

― Почему ты не пригласила с собой кого-то, кто хорошо знает парк? Его площадь огромна, вы могли бы заблудиться, или ещё что... ― погладив дочь по головке, Хань вновь обратился к девушке, которая несколько смутилась от неожиданного прикосновения.

― Это, конечно, моя вина, что не рассказала никому, что мы идём гулять в парк, но в следующий раз не беспокойтесь понапрасну, господин Лу. Мой брат хотел стать врачом, поэтому углублённо изучал биологию, меня он тоже многому научил. Я хорошо знаю природу, она не таит для меня опасности. Да и о Вики я могу позаботиться: на случай, если бы она замёрзла, у меня была взята для неё кофточка, если бы она проголодалась ― я дала бы ей овощи и фрукты, которые так же взяла с собой, а если бы устала идти, то я смогла донести её на руках. С детьми из детдома мы много раз были на подобных прогулках, поэтому у меня много опыта, ― улыбнулась Янлин, мягко выдёргивая свою руку из хватки Ханя. Девушку в очередной раз поразило то, насколько мужчина любит свою дочь и как сильно за неё переживает. Это было так похоже на её отца: эта забота, эти постоянные беспокойства, эта безграничная любовь. И если поначалу Янлин чувствовала бесконечную благодарность к господину Лу, то теперь к ней примешалась и симпатия к нему, как к человеку. Да, возможно иногда он был слишком холоден или безэмоционален, но его добрые душевные качества не смогла бы скрыть ни одна холодность в мире.

― Спасибо тебе. Я действительно не ошибся в той, кто станет мамой для Вики и моей женой.

Хань улыбнулся, по-настоящему и искренне, так, как он не улыбался никогда раньше. Мужчина кивнул и, прижимая к себе ребёнка, проследовал в гостиную, с неподдельным интересом спрашивая у дочери, каких именно птичек она видела; Янлин же, заворожённая и поражённая этой улыбкой, ещё несколько секунд оставалась недвижимая.

_______________________________________

Ребят, сегодня я выложу несколько  глав) вот такой мой подарок для вас)